Единственная роза.

Продолговатая уютная комната в столь ранний час уже была затоплена. Тепло камина согревало многовековые стены, которые, несмотря на несмелые лучи летнего солнца, были еще холодны и сыры после полноводной весны. И без того небольшие витражные окна были плотно занавешены и перетянуты, чтобы ни малейший луч света не проник в покои. Комната была достаточно большой, чтобы вместить в нее с десяток людей. Гобелены, принесенные из покоев королевы, ровно как и ее платья, еще лежали в сундуках, ожидая момента, пока их можно будет повесить на стены. Родильные покои могли показаться темными и угрюмыми, освещаемые одними лишь свечами, которые создавали дополнительное, подчас удушливое тепло. Но Керолайн они, наоборот, казались похожими на некое убежище. Об этом событии знал весь двор и более того, вся страна. Сегодня Ее Величество, королева Англии, удалилась в родильные покои дабы произвести на свет королевского наследника. Керолайн самолично отказалась от праздненств по случаю ее ухода, желая провести время в узком кругу семьи, которую она успела приобрести. Красивое личико королевы поморщилось будто от боли. Девушка отвернула голову от огня камина довольно резко. Она пыталась прогнать мысли, так и норовившие испортить ее и без того отвратительное настроение. Они должны были провести с Никлаусом эти дни, но вместо этого ее расстроенный и рассерженный муж решил отвернуться от нее, замкнуться в себе и собственных огорчениях и проблемах, которые они должны решать вместе. Королева провела кончиками тонких пальцев по резному дереву кроватки. Подарок Никлауса для их сына. Резная колыбель, украшенная золочеными ручными узорами поражала ее даже сейчас, когда она смотрела на нее наверное в сотый раз. Импровизированное изголовье было выполнено в виде широкого деревянного щита. Небольшой герб их будущего малыша, принца. Герб венчался короной наследного принца. Сам же щит был выполнен в их цветах. Выполненные эмалью, золотые львы на алом поле соседствовали со столь же золотыми лилиями Франции. Глаза их горели черными агатами. Великолепная работа и отменный вкус, свойственный ее милорду-мужу, притягивали восторженные взгляды дам, которые должны будут разделить с ней ее заточение. Кроватка была убрана светлейшим шелком, вышитыми французскими кружевами. Керолайн чуть улыбнулась, отойдя от кроватки. Ее никто не трогал, осматривая комнаты как и она. Даже тетка Никлауса, Маргарита, вошедшая вместе с ней не пыталась позвать ее или же затронуть. Все во дворце хранили какое-то смутное тягостное молчание, не говоря лишний раз и слова. Будто наступало не самое волнительное и радостное событие. Принцесса, сестра короля, отправилась в Уэльс, выразив в личном письме сожаление о том, что не сможет присутствовать на родах. Ее скорый отъезд вызвал у некоторых фрейлин недоумение, у других же сочувственный взгляд. Маргарита была расстроена, узнав о поступке племянницы. К удивлению королевы, которая замечала, что графиня не испытывает к Ребекке слишком теплых чувств, та была тиха и погружена в собственные мысли. Единственное, что она позволила себе вчера, войдя в ее покои, спросить о самочувствии племянницы. Керолайн была благодарна ей за внезапно проснувшуюся тактичность. Королева чувствовала себя хорошо, пусть и не спала почти всю ночь, прокручивая в голове всю ссору. Глаза ее были болезненно красными от слез, они горели, желая поскорее сомкнуться. Никто по крайней мере не посмеет ее спросить, отчего они блестят так, словно она хочет заплакать. Потому что именно этого ей и хотелось. Разрыдаться. — Ваше Величество, — окликнула ее запыхавшаяся Мария, — Ее Высочество прибыла, скоро она поднимется к Вам. Мария Скоуп, ее милая фрейлина, была так чутка. Она тонко чувствовала настроение королевы и старалась услужить ей, занимаясь тем, что ей делать было вовсе необязательно. Королева не просила ее распорядиться о принцессе. Девушка разительно отличалась от своей резковатой матери и более закрытого отца, советника ее мужа. Миловидной внешностью она пошла в мать, волевыми чертами в отца, но в кого же у нее был столь покладистый характер? Более всего Керолайн нравилось, что она была не намного старше нее, они были почти что ровесницы. — Спасибо Мари, — тихо ответила она, развернувшись к девушке. Разделить с ней уединение предстояло ее подруге, Елене Болгарской, трем ее фрейлинам и целой плеяде повитух и их помощниц. Сегодня королева должна будет увидеть прибывших со всех уголков страны женщин, что славились своим умением помогать роженицам. — Керолайн, — позвала ее Маргарита, забыв про формальности. — Я распорядилась, чтобы к тебе привели одну из моих повитух, — проговорила она участливо. — Посмотри на нее, примешь ли ты ее. Она очень опытна, — сделала паузу она, желая будто что-то добавить. Но все же закончила. — Благодарю, миледи Маргарет, — взглянув на женщину, ответила учтиво она, прервавшись, когда голос Елены наполнил стены покоев. — Керолайн, моя дорогая, ты просто чудесно выглядишь, — искренне воскликнула она, несколько притихнув, взглянув на глаза королевы, которая поспешила в ее объятия. Неужели ее что-то тревожит? *** В этой части дворца он бывал к своему стыду редко, не находя времени бывать здесь чаще нескольких раз в две недели. Северное крыло дворца, тихое и спокойное, скрывало от лишних глаз просторные аккуратные комнаты, убранством которых он когда-то занимался лично. Во дворце еще не было детской, и пусть комнаты для нее давно были готовы. Но этот укромный уголок он считал не менее прекрасным. Король вошел в покои, заставив кормилицу, что держала в руках ребенка, покраснеть. Она уже успела покормить малышку, теперь укачивая ее в своих добротных руках. — Ваше Величество. — Не вставай, — рукой указав ей оставаться на месте, проговорил Никалус. — Она спит? — Совсем тихо спросил он. — Нет, Ваше Величество, малышка только проснулась, — склонила та голову, глядя в смотрящие на нее глаза Эстер. — Могу ли я взять ее, — неуверенно спросил он громче. Король казался совсем неуверенным, смотря на маленькую фигурку дочери, облаченную в бледное розовое платье. За кружевами ворота были видны только редкие золотые волосы. Он как правило предупреждал о своем визите, его всегда встречала нянечка, занимающаяся его дочерью. — Конечно, — тепло улыбнулась женщина, аккуратно поднимаясь из кресла. Ее плавные движения не доставляли малышке неудобств. Никлаус шагнул вперед, подаваясь к ребенку. Кормилица, придерживая голову Эстер, медленно отдала ее королю, но не отошла, наблюдая, так ли крепко он держит ее. Никлаус же застыл, как и в первый раз, когда взял на руки дочь. Его сжатые губы приоткрылись, а глаза непроизвольно забегали по лицу девочки, подмечая в нем новые изменения. Никлаус вскинул глаза на женщину, когда Эстер вскрикнула, неожиданно улыбнувшись ему. И этот ее жест заставил его несмело улыбнуться в ответ. Впервые за последние дни. — Она чудесный ребенок, — позволила себе заговорить женщина. Король смотрел на дочь, наблюдая за ее потугами дотянуться до его цепи. Маленькие ручки, сокрытые за шелком платья, тянулись вперед, касаясь его груди. Голубые, ярче чем у него, глаза, смотрели на него в ответ, пока еще и не осознавая, кто перед ней. Она была похожа на свою мать, такая же маленькая красавица. — Эстер, — протянул он, коснувшись ее невесомых волос пальцами. Как же давно он не видел ее. *** Вечер накрыл столицу, скрывая под своим покровом солнце, которое и так не было видно здесь. Королева, переодевшись в простое свободное платье, с распущенными волосами сидела в столом, без интереса осматривая засахаренные фрукты, которые успела перехотеть, пока ей принесли их из дворцовой кухни. По правую руку сидела Елена, которая пока не спешила готовиться ко сну. Служанка подошла к королеве, держа в руках деревянный с редкими зубчиками гребень, которым она почти каждый вечер расчесывала длинные платиновые волосы Керолайн перед тем, как собрать их в косу для сна. Ее Величество устала за этот наполненный беготней фрейлин день, но стойко ожидала повитуху, на которой настояла Маргарита. Который раз за сегодняшний день Керолайн подавляла желание отослать всех, как делала раньше, когда хотела побыть одной. Присутствие Елены подбадривало девушку, но она не успевала отметать все мысли, что появлялись в ее голове. Ей так хотелось, чтобы ее матушка была сейчас с ней, а не в своем замке в Мидлхеме. Они так давно не виделись, только переписываясь. Как она хотела видеть ее! — Миледи, они прибыли, прикажете позвать их, — оповестила королеву Екатерина Эсмонд, вернувшись в покои. — Ах, да, — помедлив, ответила Керолайн, приподняв голову. Она прикрыла глаза от приятного ощущения. Ловкие пальцы девушки собирали ее пряди быстро и умело, не причиняя боли. Керолайн, поблагодарив ее, обернулась к Елене, которая встала, подойдя ближе к стулу королевы. Керолайн было тяжеловато, проведя на ногах весь день, она ощущала, как они болят. В комнату вошли две невысоких фигуры, облаченных в легкие плащи, капюшоны которых были уже сняты. Молодая девушка шла, придерживая старушку под руку. Глаза королевы расширились, стоило ей вглядеться в лицо женщины. Керолайн была так удивлена, что поначалу не ответила на приветствие. — Ваше Величество, для нас честь видеть Вас, — проговорили они, глядя на королеву. Керолайн смотрела на старушку, чьи слова помнила до сих пор, будто сказаны они были еще вчера. Это была та самая женщина, у которой они нашли с Агнесс тепло, когда покинули дворец. Женщина, которая сообщила ей о том, что ее ожидает замужество и… Рождение сына. — Позвольте нам представиться, — мельком взглянув на молчащую королеву, проговорила молодая девушка. — Меня зовут Бонни, королева, а мою бабушку Эббигейл. Мы были вызваны ее милостью графиней, — недоумевая, почему она молчит, несколько дёргано закончила Бонни. — Конечно, приветствую вас, — будто опомнившись, ответила Керолайн, не сводя глаз с пожилой женщины, спокойный взгляд которой излучал тепло. — Передайте графине мою искреннюю благодарность, — не отворачиваясь от женщин, сказала королева одной из фрейлин. — Вы могли устать, — спохватившись, слишком резко привстала Керолайн. Елена придержала ее за руку. — Я распоряжусь, чтобы вам отвели комнаты. Мы поговорим с вами завтра. Керолайн была поражена снова увидеть эту женщину. Менее всего она ожидала встретиться с ней вновь. Смотря в след удаляющимся фигурам, королева внезапно почувствовала, как ощущаемая ею тяжесть будто бы немного спала. Так неожиданно и легко. Отчего-то ей становилось спокойно, когда она смотрела на эту маленькую старушку.