Единственная роза.

Англия, Вестминстер, 1460 год — Позвольте представить леди Элизабет и милорда Карла, дочь и сына Его Светлости, Филлипа III Бургундского. — Представил их обоих посол, склонив головy перед слушавшими его лордами. Перед ними стояли двое мужчин одного с Карлом возраста. Они отлично знали друг друга, встречаясь и прежде, но до этого момента им не доводилось видеть его сестру. Леди Элизабет сделала книксен, бросив взгляд на брата, довольно улыбающегося реакции приятелей. Его сестра была первой красавицей Европы, более того она была не замужем, что открывало возможности для новых союзов. Карл любил сестру, как любил ее и их отец, Филлип Добрый. Он скорее позволит Франции забрать Бургундию, чем позволит стать женой недостойного ее человека. Ричард и Билл стояли перед ними, приветственно глядя на гостей. Их отец скончался несколько месяцев назад, отчего теперь титул герцога Йоркского носил старший брат, Ричард. Второму же юноше, Биллу, был обещан титул герцога Таупа, когда брат их отца, не оставивший наследников, отойдёт к Богу. До этого момента он довольствовался титулом графа Марча. Последние пару лет напряжение в королевстве росло в связи с нездоровьем короля и политикой, проводимой его окружением, точнее окружением жены. Генрих VI взял в жены Маргариту Анжуйскую, что само по себе вызывало недовольства среди английской знати. Племянница жены французского короля она была выбрана для того, чтобы свести к минимуму конфликты между Англией и Францией. Когда Генрих V скончался в походе, оставив на троне малолетнего сына, все замерли, ожидая, как поведёт себя Франция. Генрих формально так и не стал королём Франции, но его сын, нынешний король, считался монархом обоих королевств, несмотря на поведение Карла. Наглый юнец! Провозгласить себя королём Франции в обход Англии и считать, что он спокойно может править, было слишком самонадеянно даже для него. Поэтому никто не принял брак Генриха и Маргариты с радушием. Темпераментная и сильная, Маргарита резко отличалась от меланхоличного богобоязненного мужа. Они были женаты уже несколько лет, но у них так и не было наследника, в то как у Майкла Майколсона, герцога Сауверса, родился третий сын, мальчик, названный Никлаусом. Бургундия являлась союзником Англии против амбиций Франции. Понимающие это пэры рады были укрепить отношения, но только не королева. — Отрадно видеть вас при дворе, — начал Ричард. — Билл поприветствуй наших друзей, — обратился он к брату, что не мог оторвать глаз от бледного лица девушки, чьи платиновые волосы струились по голубому бархату платья. *** Англия, Уэльс, 1460 год Леди Эстер ещё находилась в родильных покоях, когда весть о приезде бургундских делегатов дошла к Майклу. Загнанный гонец, спешивший от королевы, ехал несколько дней. Маргарита Анжуйская видела в герцоге Сауверсе поддержку. Она была многим похожа на него, но ей не доставало рассудительности и дальновидности. Некоторые считали, что будь они королём и королевой, пусть ее и не любили за ее французские корни, Англия не знала бы бед. Но для Майкла существовала лишь одна женщина — его жена, Эстер. Что, впрочем, не мешало ему искать удовольствие в объятиях других. Его жена, казалось, постоянно была в положении. — Передайте брату и королеве благодарности за поздравления. Но я вынужден отказаться. Вместо меня при дворе будет находиться граф Пембрук. — Майкл встал из-за стола, достав из мешка золотую монету, которую отдал гонцу. Он сослужил Маргарите хорошую службу, раз прибыл так скоро. У него родился сын. Ещё один мальчик, которого он решил назвать Никлаусом. Он ещё не видел ребёнка, поскольку сам лишь недавно прибыл Уэльс. Эстер осчастливила его вновь, и даже Маргарита, кажется, с радостью приняла весть о рождении графа Ричмондского. *** Англия, 1461 год Mariam, matrem virginem, attolite — Ensemble Unicorn Улицы Йорка были полны людей, в ожидании столпившихся перед аббатством. Сегодня должно было пройти венчание брата их герцога, Билла Форбса, графа Марча, и Элизабет Бургундской. Молодой граф был так настойчив и так искренен в своих чувствах, что даже Филлип III дал своё согласие. Не без разговора с дочерью конечно же. Многим казалось удивительно, как можно было считаться со мнением девчонки, которой было всего шестнадцать? Что она могла знать о том, что правильно и необходимо. Ее долг быть послушной воле отца, что уважал ее мнение намного больше, чем советы некоторых своих вассалов. Граф Пембрук, присланный от лица правящего Дома, с недоумением и мелькавшим на его лице раздражением смотрел на гостей. Если бы ни просьба зятя, он бы едва ли потратил своё время на визит в Йорк. Нo герцог Сауверс настоял. Что в том толку? Стоило проявлять опасения, когда девчонка и ее брат только появились при дворе, а не теперь, когда Элизабет станет женой Билла, а Карл мужем его сестры, Маргариты. Жених уже стоял у алтаря. Его молочного цвета упелянд был, плотно облегающий грудь, был украшен одной лишь цепью, выдающей в нем советника короля. Билл волновался, и причиной тому была она, его милая Элизабет. Голоса приглашённых затихли, стоило в стенах аббатства появиться невесте. Ее вёл к навстречу будущему мужу брат. Оба они были одеты по бургундской моде. Упелянд Карла отличался от английского. Одетая под него льняная расшитая рубашка виднелась сквозь прорези в длинных, почти касающихся пола рукавов. Пурпурный бархат контрастировал с белой рубашкой; выполненные в тон галифе дополняли образ. Шаперон, повторяя основной цвет, контрастировал на этот раз с золотой вышивкой; под этим головным убором почти не было видно лица будущего герцога. Элизабет была одета в менее яркие цвета как и положено невесте. Ее платье-роб с нежно-голубым пластроном, скрывающим треугольный вырез платья, сидело на ней идеально. Талия на бургундский манер была завышена, грудь подпоясывала полоса ткани, вышитая серебром. Весь ее образ отличался от кричащего роскошью туалета брата. Пожалуй, чересчур высокий эннин с шёлковой вуалью, что единственный все же намекал на ее положение в обществе, украшал голову будущей графини Марч. Карл отпустил ее руку, и она вдруг осознала, что они пришли. Ее голова кружилась из-за запаха благовоний и тяжести убора. Но, увидев его, она не смогла не улыбнуться. Дорогой Билл. Юноша взял ее руки в свои, помогая подняться к нему на ступень. Настало время обряда. *** Англия, зима 1461 год A que por — средневековая музыка Предрождественские празднования было решено провести в главном зале Вестминстера. Огромные высокие стены, высокие окна, витражи которых поражали мастерством — все в зале кричало о величии предков Генриха VI. В мозаике витражей были запечатлены эпизоды былых лет, принёсших уважение и почтение потомкам припутывающих здесь лордов. Dario Marianelli — Mrs. Reed is Not Quite Finish Ее Величество сидела подле мужа по правую его сторону, без всякой утайки рассматривая пребывающих гостей. Надменное выражение ее лица было единственным способом скрыть расстройство. Очередное Рождество, проведённое в том же дворце, очередное Рождество, в которое ей придётся вновь видеть всех этих мужчин и женщин, ждущих от них с мужем одного — наследника. Она сама мечтала об этом. Она мечтала обнять своего ребёнка, испытать нежность, которую видела в глазах других матерей, своих фрейлин. Несколько тяжёлый взгляд светлых глаз остановился на сидящей вдали графине Марч. Элизабет Бургуднская в девичестве, девушка прибыла с мужем ко двору ее мужа, но в отличие от других молодых леди ровная словно струна, сидела за столом, изредка отпивая из кубка воду. Ее едва заметная улыбка на бледном фарфоровом лице раздражала Маргариту. Слишком учтивая и слишком счастливая. Она ждала первенца, что должен будет появиться совсем скоро. Её живот не был большим, но был очень заметен, настолько маленькой и стройной она была. Билл Форбс и его брат, Ричард, входили в состав Парламента, занимая при этом некоторые посты, назначил их на которые дядя ее мужа. Как ей было тяжело. Порой она готова была взвыть, словно волчица, от разрывающей ее досады. Ее муж не был так умел в управлении, как его брат Майкл, как их дядя Джон. Пожалуй, многие из его советников справились бы с этим лучше, чем Генрих. Но он ее муж, и она испытывала к нему уважение. — Прикажите послать леди Элизабет и герцогу Йоркскому наши с Его Величеством приветствия. — Глядя на целующего невестку мужчину, ответила она, сжав руки в кулаки. — Его Светлость, герцог Сауверс прибыл ко двору, Ваше Величество, — обратился к ней паж. — С детьми и герцогиней стоит полагать? — Маргарита относилась к Эстер тепло. Она редко видела ее, но открытое миловидное лицо герцогини Сауверс не могло не располагать к себе. Однако временами ей было тяжело смотреть на неё играющую с сыновьями. — Не уверен, Ваше Величество. Королева взглянула поверх юноши, вновь посмотрев на Элизабет Бургундскую. Девушка встала из-за стола, в ответ приветствуя Ричарда, этого надоедливого пронырливого герцога. *** Лондон, Англия, февраль 1462 года, дворец графа Марча. Dario Marianelli — Mrs. Reed is Not Quite Finish — фоном — Поздравляю тебя, друг. Скоро на свет появится ещё один наследник Белой Розы, — хлопков по плечу Билла, отпил из кубка мужчина. Форбс благодарно улыбнулся, принимая поздравления друзей. В их доме собрались самые близкие ему люди, и он непроизвольно начинал чувствовать себя спокойнее, тем не менее по-прежнему переживая за жену. *** — Миссис Делани, я сама посижу с ним, Вы можете быть свободны, — Эстер уверенной хваткой взяла Никлауса на руки, покачав его вверх и вниз. Смех сына заставил ее улыбнуться. — Мой лев, — герцогиня, выпустив пряди, сжатые маленькой рукой сына, не сдержавшись, поцеловала его, ощутив его прикосновение на своём лице. — Мама, — произнеся слоги по-своему, нахмурился он, замахав рукой. — Ваша Милость, Вас уже смущают поцелуи матери? — Эстер опустила сына вниз. — Тогда ты должен помочь мне разобрать подарки милорда-отца. — Уверенно ухватив мать за руку, Клаус направился вперёд, словно ведя ее за собой, пусть и в абсолютно противоположном направлении. *** We’re on Our Own — Rachel Portman Без единого просвета окна были задернуты плотным полотном, чтобы ни луча света точно не могло проникнуть сквозь них. Обычай родильных покоев обязывал к этому. Покои были тихи. — Дайте мне его, — едва слышно проговорила Элизабет, отсутствующим взглядом глядя на сгорбившуюся над свёртком повитуху. — Вам не стоит, Ваша… — Дайте мне взглянуть на него, — голос девушки сорвался. Взглянуть на ее сына. *** Англия, 1464 год Миддлхэм служил домом семье ее мужа долгие столетия. Впервые увидев его, она ужаснулась его размерам и грубости. Но он стал и их с мужем домом, здесь они нашли покой и умиротворение. Когда Билл стал герцогом, ему пришлось покинуть двор на некоторое время, чтобы привести в порядок полученные земли. А она была только рада уехать от суеты и гадких лиц придворных. Особенно сейчас, когда ее положение позволяло ей удалиться. Элизабет улыбнулась, ловко увернувшись от бегущего на неё Эдуарда. Джордж бежал следом, но не мог догнать старшего брата. — Ты только и можешь, что угнаться за Майкослонами, — подтрунивал над братом Эдуард, дразня его. Он остановился, и как только Джордж подумал, что успеет ухватиться за него, мальчик рванул с места. — Эдуард, не обижай бра… Девушка прервалась на полуслове, ощутив укол боли. — Ваша Светлость, — подскочила к ней служанка, подхватив судорожно вдохнувшую воздух Элизабет под руку. — Тётушка? *** The Execution — John Barry Ричард крепко обнял брата, не говоря ни слова. Он не отпустил его, когда Билл попытался отстраниться, чувствуя, как глаза начинают гореть. — Мы семья, брат, ты и Элизабет, все мы. — Он никогда не видел слез Билла. Не мог вспомнить и момента, его брат всегда был сдержан. Ричард и не представлял какого ему сейчас. Какого Элизабет, потерявшей второго сына. — Будь сильным, ей необходима твоя поддержка. *** Маргарита сидела у детской кроватки, с замиранием сердца наблюдая за ним. Ее дорогим Эдуардом. Ему шёл уже второй год. Весть, пришедшая из Миддлхэма отчего-то взволновала королеву, первым вызывав в ней сочувствие. Женщина подавила желание коснуться волос сына. Она не потревожит его покой. Подумать только, когда-то она испытывала раздражение к ней, завидовала этой бедной девушке. Как быстро проходит время. Но она верила, что это ни что иное, как тяжёлая плата, которую Элизабет почему-то несет за поступки ее мужа и его брата, что смеют ставить под сомнение власть Генриха. Если бы ни Майкл, она бы не справилась, ведь его болезнь становилось все труднее скрывать… *** Англия, 1467 год Никлаус стоял рядом с Элайджей, сжимая в руках некогда тяжёлый для него деревянный меч, с непроизвольным интересом глядя на оружие брата. Настоящий меч из закаленной стали. Когда он впервые взял в руки деревянный, ему казалось, что сложнее, чем управляться с ним, не может быть ничего: ни верховая езда, ни нудное чтение на французском не могли сравниться с этим. После неудачного поединка перед отцом, он решил, что больше не позволит себе проиграть Элайдже. Он занимался усиленно, и теперь наделся, что отец будет доволен им и позволит наконец взять настоящее орудие. — Элайджа, Никлаус, Ваша матушка зовёт Вас, — младший брат едва сдержался, чтобы не вспылить. Зачем она звала их, когда отец вот-вот должен был приехать. Ей не стоит мешать мужчинам в их делах. *** Этим вечером он удалился в покои раньше, чем обычно. И почему Финн считает, что смеет общаться с ним, как с ребенком. Ему уже почти восемь! Сегодня он ощутил себя так, словно у него не было и права голоса. Финн, пытаясь поддеть его за его умение сражаться на мечах, проболтался о разговоре, что засел в голове Никлауса. «Леди Солсбери и матушка готовят тебе в жены леди Камиллу, полагаю, у вас с ней будет больше общего, чем у нас с тобой». Болван! Но что, если в словах его все же есть правда? *** Англия, август 1467 года Autumn Leaves — Muthtesem Yüzyil Герцогиня, продевая стежок за стежком, смотрела на узор, создаваемый ею на ткани. Золотой лев, выполненный в левом верхнем углу щита переливался золотом нитей. Уверенно стоя на задних лапах, он был очень похож на одного из тех, что украшал ее герб уже восемь лет. Восемь лет полных любви и боли. Элизабет не хотела признаваться себе, что боится этих родов. Она бы хотела открыть свои страхи Биллу, но не смела. Она знала, он не меньше неё боится. Боится вновь услышать, что они потеряли ребёнка... *** Билл прикрыл дверь часовни, чтобы никто не потревожил его молящуюся жену. Завтра она должна будет удалиться в родильные покои на долгие шесть недель до и после родов. Они молились, так долго мечтали об этом, и Бог смилостивился над ними. Он подарил им ребёнка, но вместе с тем и вселил в них обоих страх, что сковывал его каждый раз, стоило ему задуматься о том, что ждёт их. Он не вынесет, если с ними что-нибудь случится. За эти восемь лет они с Элизабет изменились. Его земли и доходы росли из года в год. Они имели все, о чем другие могли только мечтать. Но на их лицах навсегда остался отпечаток утраты. Они потеряли двух сыновей. Двух так и не увидевших света сыновей. Это было невыносимо. И это сплотило их. Иначе они бы просто не смогли справиться с горем. Он любил её. Любил всем сердцем. И страшился предстоящих родов, пожалуй, больше нее самой. *** Англия, Миддлхэм, 22 сентября 1467 года. — Это девочка, Ваша Светлость, здоровая девочка! Громкий детский крик наполнил родильные покои, и никто не смел прерывать его. Женщины словно зачарованные слушали голос ребёнка. Элизабет не успела произнести и слова, ощутив тяжесть ребёнка на своих руках. Дочь. — Принеси горячей воды, — оборвала служанку, глаза которой блестели, повитуха. Она сама едва сдерживалась, глядя на молодую герцогиню. Она смогла. Смогла. If Ye Love Me — тема рождения Керолайн — Max Richter