Бесконечность твоей ненависти

      Дёрнувшись, Эрик пришёл в себя. Обнаружив, что он снова свалился с кровати, более того, опять ударился плечом, отчего оно болезненно ныло, Колдер чертыхнулся сквозь зубы.       «Херня какая-то, но насколько же реалистично может присниться, а?»       Он осмотрел себя на предмет повреждений, прислушался к внутренним ощущениям. Разорванное во сне тело сейчас казалось на редкость здоровым, а к головной боли он уже привык. Эрик поднялся и даже ощупал себя, с неудовольствием чувствуя, что все поджилки у него трясутся. «Меня буквально разорвало на куски! Как наяву, вашу ж мать!» Болезненные ощущения, которые он испытал во сне, никак не желали его оставлять и не давали поверить до конца, что всё на самом деле хорошо. Боль тянулась за ним в реальность, преследовала по пятам демоническим шлейфом. Он решил, что ему нужно срочно принять душ и выпить кофе, а дурацкие сны выбросить побыстрее из головы.       Пока упругие горячие капли барабанили по его спине, Эрик старался сконцентрироваться на настоящем и вспомнить, что же ему сегодня надо сделать. Его отряду предстояла вылазка за изгоями, хотя он мог поклясться, что ему снилась именно она. Сонная дурнота уже прошла, и теперь Эрик только усмехался сам себе — никогда он впечатлительным не был, просто раньше ему не снились настолько реалистичные сны.       Выйдя из своей комнаты, Колдер привычно завернул на балкон. В голову снова полезли мысли о долгах, но он поспешил их отбросить, ведь в его сне всё, кажется, начиналось именно с этого… Люди, копошащиеся на дне Ямы опять напомнили ему насекомых, и Эрик даже встряхнул головой — таким мощным был преследующий его эффект дежавю.       — Ты стоишь с таким лицом, будто ненавидишь весь мир, — услышал Эрик и в первый момент не поверил своим ушам. Резко обернувшись, он обнаружил позади себя Джека.       — Что ты сказал? — гаркнул Колдер, и Джек предпочел отступить на шаг, машинально потянувшись к своей кобуре.       — Ничего, — буркнул он. — Просто бесишь, когда стоишь тут на верхотуре и пялишься на всех тяжёлым взглядом. Это не…       — То же самое, что быть Бесстрашным, — закончил за него Эрик, пристально глядя на командира разведотряда. — Это ты хотел сказать?       Джек недовольно поджал губы и пожал плечами.       — Не пытайся мне показать, какой ты провидец, Колдер. Любой человек, глядя на тебя подумает то же самое. Макс тебя искал, — перевел разговор на нужную тему Джек. — Они нашли труп. Твои выходки не останутся незамеченными.       Эрик молчал. Первым его порывом было сказать, что он тут ни при чём, но навязчивая мысль о том, что всё это уже было, не оставляла Колдера. Он пристально всматривался в Джека, пытаясь понять — не шутки ли всё это, не розыгрыш ли? Но по вытянувшемуся лицу Бесстрашного, по его настороженному и опасливому взгляду, Эрик понял, что едва ли командир разведотряда будет с ним так шутить. Да и оправдываться перед Джеком не было ни малейшего желания.       — Пошли к Максу, — презрительно отпихнув Джека, он стремительно направился в кабинет лидера. Эрик отчетливо помнил, как сегодня утром, собираясь, вкладывал пистолет в кобуру, и теперь его изводили весьма паршивые подозрения.       «Что если Макс сейчас прикажет мне сдать оружие? Что всё это может значить?»       Эрик зашёл в кабинет на административном этаже и окинул взглядом всех присутствующих. Он уже видел их именно в таком составе, голову мог дать на отсечение. «Но мне, кажется, сошло с рук убийство Бейкера! — усмехнулся он про себя, все еще не веря в совпадения. — Может, это просто знак?»       — Я пришёл сюда не оправдываться, а сделать заявление, — начал Эрик, немного расслабившись. — Я казнил Бейкера по закону Бесстрашия. Он нарушил первое правило кетчера: позволил изгою замахнуться на члена фракции и не хотел его арестовывать, только потому, что отребью не хватило пары месяцев до возраста распределения. Может быть… — Эрик хотел сказать про приборы, но передумал. — Может, он или его родители соврали про возраст на переписи, откуда нам знать? Парню вполне могло уже исполниться шестнадцать, а это значит…       — Я был там. Бейкер просто возразил тебе, Эрик, — перебил его Ричард. — Он не пошёл против командования, он не противился приказу. Он просто возразил. Я считаю, ты просто…       — Псих. Псих и жестокий садист, да? — перебил его Эрик, чувствуя, как дёрнулась щека от смеси ярости и презрения. — Скажи что-нибудь новенькое, Рич. Мы все, каждый день рискуем жизнями, отлавливая траллов, и не можем допустить, чтобы они вдруг почувствовали себя сильнее. По закону тралл не может угрожать жизни члена фракции, я должен был его арестовать и посадить в карцер! А Бейкер намеревался помешать мне!       — Тихо всем! — гаркнул Макс, подняв обе руки. — Я тебе законы нарушать не позволю, — проговорил он, обращаясь к Эрику. — Если ты думаешь, что никто не в курсе о твоих тайных делишках с продажей траллов, ты глубоко ошибаешься. Ты завяз по самые гланды, Колдер! И молись, чтобы подозрения на твой счёт так и остались подозрениями!       — Хватит уже тянуть резину, — немного презрительно усмехнулся Эрик. Значит, всё правда: сон оказался на редкость вещим. — Чего ты хочешь? Чтобы я сдал оружие? Да не вопрос! — Эрик в два шага пересёк кабинет и, разобрав пистолет, выложил все на стол Макса.— Что-нибудь ещё?       — Если тебе от этого будет легче, то с этого дня Бесстрашные не будут ходить с огнестрельным оружием, — как-то устало произнес Макс. — Я уже дал приказ изъять весь огнестрел. Патрули и кетчеры теперь будут ходить со стимуляторами: этого хватит, чтобы обезвредить изгоя.       — Как скажешь, Макс, ты же главный. Я могу идти?       — Еще один труп, и ты лишишься не только статуса командира кетчеров, — предупредил старший лидер, и Эрик постарался не измениться в лице.       — Я понял, не дурак. Никаких трупов.       — Тогда свободен.       Эрик развернулся и буквально выбежал из кабинета. Он старался себя сдерживать, но всё происходящее сегодня утром ему совершенно не нравилось. Хорошо, конечно, что интуиция ему подсказывала как действовать и что говорить, но он предпочёл бы не предугадывать свой день до мелочей. Это сбивало с толку и, признаться, пугало не слабо.       — Эрик, как насчёт промочить горло сегодня днём? — поприветствовал его Зик, и Колдер бросил хмурый взгляд в сторону заместителя. Зик Педрад почти всем и всегда предлагал промочить горло после вылазки, подобное Зик предлагал Эрику неоднократно и наяву. Однако то, что последовало после, снова накрыло Колдера уже знакомым диалогом. — Тебя хотел видеть Льюис, — понизив голос, сообщил Педрад. — И он очень недоволен задержкой долга, так что лучше бы нам сегодня…       — Не облажаться, — закончил за него Эрик, хмуро застегивая защитный жилет. Он прислонился ладонями к шкафу и прикрыл глаза.       «Нужно вспомнить, всё вспомнить, что мне снилось в мельчайших подробностях. Сон оборвался, когда девчонка бросила гранату. Чёрт, я должен сделать всё, чтобы этого не допустить!»       Мысли Эрика метались, не могли остановиться на чём-то одном. С одной стороны, было бы забавно проверить, действительно ли всё произойдёт как в его сне; с другой — раньше такого не случалось, и было немного странно знать наперёд практически все события. А повторить их Эрику уж точно ни в коем случае не хотелось!       Пока отряд ехал на ловлю, Эрик, сидя в объёмном кузове боевой машины прокручивал события сна у себя в памяти. Какие-то вещи он помнил очень чётко — разговор с Джеком на балконе, сдачу оружия, Зика, сообщающего о недовольстве владельца тоталибара, добродушно переругивающихся водителя боевой машины с помощником, которых отчего-то называли пилотами. Они обсуждали достоинства большой груди у девиц и пытались втянуть в свой спор как можно больше народу, пока Эрик не прикрикнул на них, позже только поняв, что он этого не помнил. Но как только это произошло — память услужливо воспроизвела подробности. Все происходящее он уже видел, и теперь оставалось только понять, как это всё возможно и поможет ли? Потому что, если всё происходит как у него во сне, то закончиться эта вылазка должна его смертью.       Эрик знал, что он когда-нибудь умрёт. Но одно дело знать, что это произойдёт в достаточно отдалённой перспективе, и совсем другое — знать, или предполагать, что это произойдет совсем скоро, буквально через несколько часов. Умирать Эрик не хотел категорически, слишком он много себе всего запланировал на будущее, поэтому он пытался ясно представить себе, как и что он сделает, если ситуация с девицей и гранатой повторится с филигранной точностью.       Оказавшись на месте, Эрик первым делом отправился к тому самому зданию, где они должны были, если верить его сну, обнаружить девицу.       — Эрик, там отстойник, чё ты там забыл? — заголосил Зик, но, махнув ребятам, отправился за командиром следом.       Эрик уже потом сообразил, что безопаснее было бы отправить вперёд отряд и приказать вытащить эту девку к нему из здания, а не самому бродить в этом смрадном лабиринте, но Колдеру слишком сильно не терпелось проверить свою правоту. Неужели действительно всё повторится до мельчайших подробностей? Смрад был тот же самый, Эрик в этом был уверен на все сто, вот блевотная похлёбка, вот труп, который Эрик с досадой пнул снова. Упёршись в тупик, он повернул направо и неожиданно для себя заметил промелькнувшую в конце коридора тень.       — Ты видел? Видел? — возбужденно рявкнул за его спиной Педрад и, чуть не снеся командира с ног, поспешил преследовать изгоя. — Быстрее, молодые изгои на дороге не валяются, — схохмил Зик, кивая на труп.       Эрик не стал отвечать ему на остроты, потому что больше всего хотелось зарядить заму по морде за столь бесцеремонное обращение. В два шага он преодолел пролёт и выскочил к уже знакомой комнате, где, он точно знал, под шкафом пряталась девица с гранатой.       — Эрик, там… — начал было Педрад, но Колдер сделал ему знак молчать и, ступая как можно тише, направился к шкафу. — Ты чего крадёшься, думаешь, этот бесёныш нас не заметил? — всё-таки снизил до шёпота голос Зик, с сомнением наблюдая за своим командиром.       Дальнейшие события развивались молниеносно: Эрик, как слепого кутёнка, рывком вытащил изгоя из-под шкафа, выхватил что-то у него из руки и вышвырнул в окно. Всё произошло молча и так слажено, что казалось, будто было отрепетировано. Через несколько секунд на улице раздался такой мощный взрыв, что на парней осыпались с обшарпанного потолка остатки штукатурки, и всех тряхнуло так, что многие попадали на пол. Эрик устоял на ногах, одной рукой смахивая с волос бетонную пыль, а второй крепко удерживая изгоя, оказавшегося небольшого роста щуплой девкой.       — Думала убить меня, сучка? — с яростью прошипел ей в макушку Эрик и, чуть отстранившись, наотмашь ударил её по лицу. Девчушка упала на загаженный мусором пол, но сразу же села, поджав под себя ноги. Её ободранные пальцы тряслись в воздухе, выписывая невидимые дуги, а губы шептали что-то бессвязное. — Обыщите её и определите возраст, — коротко отдал приказ Эрик, испытывая страшное облегчение. Каким бы Бесстрашным он не являлся, а когда смерть прошла от него всего лишь в паре шагов, это не могло не произвести должного впечатления!       Зик и другие кетчеры, до сих пор пребывающие в ступоре от столь быстро развивающихся событий, очнулись и приступили к выполнению приказа. Ребят послали обыскать всё здание, а Зик принялся связывать девицу, не переставая удивляться, откуда такая малявка могла взять гранату.       — Все бы полегли, — покачал головой Педрад, обратив внимание, что пальцы девушки всё также двигаются, будто она ими что-то чертит в воздухе. — Слышь, Эрик, а ты откуда знал-то? — прищурился Зик. — Ты всё так провернул, будто сто раз так делал!       — Интуиция, — коротко бросил Эрик, не сводя глаз с девчонки. Теперь, когда прямая угроза осталась позади, он позволил себе рассмотреть причину своей гибели во сне и попытаться осознать, что же это такое было? Именно так выглядит второй шанс? Всё сошлось до мелочей, он должен был погибнуть на этой вылазке, но он знал, что нужно делать и… Предотвратил свою гибель?       «Херня какая-то, не бывает всех этих ебанных ангелов-хранителей, вторых шансов и прочей лабуды! Просто я постоянно думаю, где скрывается отребье и те уроды из них, что нас подрывают, вот мне и привиделось. Теперь надо не спускать глаз с этой дуры, ведь если у неё была граната, то, возможно, она сможет вывести нас на поставщиков взрывчатки…»       Девчонка и правда выглядела странно. Конечно, никого не удивил её отвратительно грязный вид, оборванная одежда, спутанные серые волосы и глубокий порез на лбу. Так выглядели почти все изгои — в рванине, ссадинах, с голодным блеском в глазах. Но привлекло внимание Эрика не это. Странность заключалась в её блуждающем взгляде, а если к нему присовокупить кажущиеся огромными, немного навыкате тёмно-серые глаза, в которых плескалось лёгкое безумие, и раздражающие, непрерывно выплясывающие пальцы, что Эрику захотелось переломать их по одному, каждый суставчик, то картина вырисовывалась совсем скверная.       «Точно какая-то дура, — хмуро подумал Эрик, пока Зик настраивал прибор — определитель возраста. — Будет ли от неё хоть какой-то толк? Может, поэтому ей гранату и дали, что она слабоумная?..»       Зик, измерив возраст, присвистнул и подозвал Эрика к себе.       — Глянь-ка, шеф, какая конфетка! — довольно протянул Педрад, почувствовав наживу. — Крошка-то не совсем и крошка!       На приборе высветилось число двадцать один, и, недоверчиво глянув на девицу, Эрик нахмурился ещё больше. На двадцать один год она совсем не тянула — щуплая, если не сказать тощая, мелкая… Эрик решил сам перепроверить результаты и, ткнув прибором в шею девки, снова уставился на ту же самую цифру.       — Может, прибор сломался? — спросил Эрик у Зика, уже заранее зная ответ, хоть его сон так далеко и не заходил.       — Приборы никогда не ломаются, Эрик, и ты это знаешь, — скептически посмотрел на него зам, припоминая командиру конфликт с Бейкером. — И они никогда не лгут.       Прибор определял возраст по крови, а также же, в качестве дополнительной информации, сверялся с базой данных Эрудиции, которая проводила перепись всех изгоев каждые три года. «Приборы никогда не лгут» — эту мантру повторяли Эрудиты и усердно вбивали её в головы горожан, но Эрику, как никому было известно, что не все изгои участвовали в переписи, даже несмотря на положенный им за добровольное прохождение паёк, а прибор — это электроника, которая может дать сбой.       Эрик шагнул к девице, но вдруг резко остановился, будто напоролся на стену, и повернулся к Зику, гневно сверля его взглядом серых, как хмурое небо, глаз.       — Почему она связана спереди? Зик, ты ополоумел, блядь?       — У неё какие-то проблемы с координацией, я пытался её связать сзади, но она падала, ты же видел! — попытался оправдаться Педрад, а Колдер поймал себя на том, что хоть и рассматривал девку всё это время, совершенно не запомнил никаких действий, полностью поглощённый мыслями о смерти, избавлении и втором шансе. — Да не сможет она освободиться, и никакой опасности больше не представляет…       — Из-за этой дуры мы все чуть на воздух не взлетели, и ты говоришь, что она опасности не представляет?       — Ну, дали полоумной гранату, она так или иначе либо сама подорвалась бы, либо нас с собой забрала, на то и расчёт. Спасибо тебе, конечно, что спас, но не стоит на меня орать, Эрик, мы с тобой одним дерьмом замазаны!       Эрик медленно втянул в грудь воздух, катнул желваки по скулам и снова повернулся к девчонке. Она сидела на полу, выписывала пальцами в воздухе замысловатые фигуры и что-то тихонько напевала. Или считала. Эрик присел рядом с ней и грубо схватил её за подбородок, заставляя подсмотреть на себя.       — Как тебя зовут? Сколько тебе лет?       Девица взглянула на Эрика исподлобья, на губах у неё заиграла лёгкая, полубезумная улыбка.       — Пять, четыре, три, два, один*, — тихонько пропела она под его пасмурным взглядом, и повторила: — пять, четыре, три, два, один…       — Отвечай, сука! — гаркнул Эрик и снова отвесил ей неслабую оплеуху. Голова девчонки дёрнулась, но она сама будто не заметила этого, только потёрла о плечо заполыхавшую после удара щёку, и её пальцы снова принялись выписывать в воздухе пируэты. Она взглянула на Колдера, тараща глаза, и тихо зашептала цифры.       Эрик перехватил её пальцы и выгнул так, что она всхлипнула от боли.       — Отвечай, или я сломаю тебе каждый, — прошипел он прямо ей в лицо, на что девка судорожно втянула воздух, и её вытаращенные глаза наполнились слезами.       — Он приставил пистолет к моей голове, — почти пропела она тоненьким голосом. — Я закрываю глаза — выстрел, и я мертва…       — Ты будешь мертва, если не ответишь мне, дура! — заорал Эрик так, что девчонка испуганно затрепетала и зажмурилась.       — Хватит, Эрик, ты же видишь, она того, — осадил его Зик, подходя ближе. — Заберем её, может, она в кутузке в себя придет и расскажет нам всё…       — Я точно знаю, она выделывается! Она мне отчетливо… — У Эрика чуть не вырвалось, что она вполне осмысленно сказала ему: «Ненавижу тебя, ублюдок», но он вовремя понял, что пришлось бы тогда объяснять Педраду когда это было и при каких обстоятельствах. Он запнулся, тяжело дыша от раздражения и снова накатившей головной боли, и перевёл мрачный взгляд на девицу. — Ладно, пакуйте её. Разберусь с ней в распределителе!       — Только не особенно-то, покоцанная она будет не так дорога, — предупредил его Педрад, поигрывая бровями. Эрик знал, что заместитель прав: самым большим спросом пользовались на рынке траллов именно такие девицы. С точки зрения закона её можно было вполне легально купить, если тестер не врал и ей правда двадцать один год, а с другой — она выглядела совсем как малолетка, лет на пятнадцать от силы. Если её отмыть да приодеть, можно было просто озолотиться…       Зик повёл тоненько бормочущую девицу из здания, и Эрик, ещё раз осмотревшись, последовал за ними.

***

      Колдер то и дело хмуро посматривал на девицу, которая и не думала сидеть в машине спокойно. Она раскачивалась из стороны в сторону, всё время шевеля губами, и даже петь принялась, пока Бесстрашные не шикнули на неё, пригрозив нейростимулятором. На Эрика она не обращала никакого внимания, но он не поверил ни на минуту её выходкам: как бы она ни пыталась изобразить из себя больную на голову, он отчего-то точно знал — девка притворяется. Пока её вели к машине, она умудрилась упасть, изваляться в грязи и пыли, и теперь вся её правая щека, а также и без того загаженная одежда стали ещё грязнее. Она выглядела хуже самого низшего отребья, но при этом вроде бы даже ничего не боялась, будто это её напускное безумие служило ей оберегом. Больше всего Эрику хотелось вывести её на чистую воду, заставить прекратить выёбываться, а после того, как эта девка обретёт способность адекватно воспринимать действительность, растоптать, унизить, напугать.       Связанные спереди руки она опустила, но пальцы её всё равно продолжали подрагивать, будто выводя что-то на коленке, и Эрика это просто страшно бесило. Он всё внимательнее всматривался в черты её лица, но так и не мог понять, отчего эта девка казалась ему знакомой? Сон сном, но ощущение, что он уже видел её где-то раньше, только при других обстоятельствах, никак не хотело отпускать. Колдер упорно гнал от себя эти мысли, думал, что если бы он видел её раньше, точно запомнил бы эти идиотские движения и безумный взгляд…       Эрик не мог усидеть на месте. Раздражение, замешанное на непонимании, что такое с ним произошло, как он смог предугадать свою гибель, и страхе перед тем, что могло случиться, отмахнись он от своего предчувствия, принуждали его к действию. Ему бы отвернуться, отвлечься на пилотов, что травили бородатые анекдоты и ржали на всю машину, но девица, так или иначе, притягивала его взгляд. Другие изгои сидели тихо и смирно, об их существовании можно было забыть, а она о себе забыть не давала, будто нарочно привлекая внимание. Колдер поднялся со своего сидения и прошёл в заднюю часть машины, специально довольно болезненно задев девку ногой. Получив по лодыжке тяжёлым ботинком она всхлипнула, покачнулась, но шептать не перестала, только коротко взглянула на Эрика, и в её взгляде, на этот раз совершенно осмысленном, отчетливо прочиталась ненависть. И никакого безумия. Эрик резко остановился рядом с ней.       — Кто ты такая? А? Отвечай, мать твою, иначе сверну тебе шею прямо здесь!       — Он сделал это, чтобы избавить меня от ужасов жизни, которые происходят… — вывела она тоненьким голосом, и на секунду Эрику показалось, что не было того полного ненависти взгляда, а в глазах её все также мелькало безумие. Он кинулся к ней в состоянии крайней злобы и схватил за горло.       — Не выделывайся, блядь, я знаю, что всё это спектакль! Ты ведь уже попадалась Бесстрашным, так?       По грязным щекам девушки скатились две слезинки, губы её скривились и задрожали. Было полное ощущение, что она хочет ему ответить и не может. Эрик сдавил ей горло сильнее, глаза её закатились, а из груди вырвался сдавленный хрип. Зик рявкнул, чтобы Эрик не увлекался, и Колдер хотел было уже отпустить её — не портить же товар, в самом деле, — когда взгляд девицы снова изменился. В долю секунды в нём будто вспыхнули два факела, а потом она боднула его лбом в переносицу, точно как заправская Бесстрашная. Даже близко не ожидавший ничего подобного от полоумной хилой девицы Эрик отпрянул, отпустив от резкой боли её горло, а девка, воспользовавшись заминкой, с размаху всадила что-то острое Колдеру прямо в глазницу, тихо нашёптывая.       Эрик взвыл, инстинктивно схватился за пораненный глаз, который теперь хрен восстановишь. Ему в одночасье стало плевать и на девку, и на раздражение, что она вызывала, лишь бы только прекратилась невыносимая боль, убралось что-то длинное из глазницы, которое, казалось, достает до самого мозга. Он машинально потянулся к кобуре, пытаясь на ощупь вытащить пистолет, совершенно забыв, что оружия у него больше нет.       В машине возникла толчея — заметившие нападение Бесстрашные повскакивали, обнажили оружие. К ревущему от боли и ярости Эрику тоже кто-то бросился, но он отпихнул Бесстрашного с такой силой, что тот пролетел через весь кузов и упал, впечатавшись в кресло второго пилота. Девицу оттащили, уложили носом в пол, но Эрик продолжал дико рычать и бесноваться. Ему удалось дотянуться до маркера, он хотел всадить все нейропатроны прямо в лицо ранившей его твари, чтобы она сама почувствовала, что такое лишиться глаза.       Парни принялись хватать его за руки, чтобы он не наделал беды, но Эрик, обладавший недюжинной силой, отпихивал от себя Бесстрашных. Он нажимал и нажимал курок, направив оружие, как ему казалось, на девку, попутно отбиваясь от всех, кто стремился ему помешать. Колдер ничего не видел — кровь заливала ему лицо, боль оглушала. Сквозь пелену до сознания вдруг стали доходить обрывки реальности — из окружающего шума и истошных воплей Бесстрашных, отчётливо прорезался крик: «Блядь, Эрик, ты в водилу попал!», пол кузова под ногами отчего-то потерял устойчивость, мир перевернулся с ног на голову, и продолжал вертеться, доставляя ещё больше невыносимой боли.       Слетевшая с моста машина перевернулась, упала на крышу, превратив находившихся в кузове людей в кровавую кашу. Эрик чувствовал боль во всём теле, а больше всего в голове, он не мог пошевелиться — его завалило чужими телами, облило чьей-то тёплой кровью… Последнее, что он увидел единственным оставшимся у него глазом — нависающую над ним девку, во взгляде которой не было никакого безумия, одна полыхающая, обнажённая ненависть. Она смотрела на него несколько секунд, после чего рывком вытащила гвоздь из его глазницы и всадила ему в горло, тихо шепча: «Ненавижу тебя, ублюдок».