Смертельный сон

Мерлин был уверен, что всё-таки расстался с жизнью, но не так покорно и бессмысленно, как мог бы, поддайся странным чарам. Он собирался отдать саму жизнь, чтобы победить смерть: чтобы сразить большую беду, нужно заплатить большую цену. Это законы магии. Моргана расставила хорошую ловушку — и наверняка скорее для Мерлина, чем для Артура. Теперь это казалось почти очевидным. Мерлин вывернул себя наизнанку и выскреб до дна. Он не читал никаких заклинаний, он всё равно не знал ни одного подходящего, но они и не требовались, происходящее не было обычным колдовством. Его раздробило и с трудом собрало воедино, и тьму раздробило тоже, но она не вернулась. Когда Мерлин открыл глаза, его щёку холодила земля. Он медленно сел, борясь со страшной слабостью, но его слабость не имела ничего общего с недавним оцепенением, навеянным чарами. Теперь это была просто усталость человека, окончившего своё сражение. Сражение Мерлина ещё не могло считаться оконченным. Вокруг никого не было видно. Их и без того небольшой отряд рассредоточился по дороге. Где теперь искать остальных? Может быть… Сердце Мерлина заныло — может быть, кто-то из их товарищей уже успел погибнуть. У самого Мерлина подгибались ноги, но он всё же поднялся на них, и они послушно удержали его вес. Никого не видно, даже Артура, с которым они волей случая остались наедине совсем незадолго до столкновения. Кажется, он немного перестарался, когда отбрасывал его прочь. Можно считать это местью за все шлепки и тычки. Слабая улыбка тронула губы Мерлина. Если всё действительно обошлось, их жизни понемногу войдут в привычную колею. — Артур! — позвал он. Никто не откликнулся. Это ничего не значило — пока ещё ничего. Просто король Камелота сейчас барахтается в грязи, пытаясь вспомнить, где оказался, — должно быть, забавное зрелище. — Эй, Артур! Где ты? Не исключено, что он ударился головой и потерял сознание. Мерлину придётся искать его самому. Хорошо, что у Артура дубовая голова. И куда только он его оттолкнул? Определившись, Мерлин побрёл в нужную сторону. Неприятное предположение схватило его за горло: что, если Артур всё-таки увидел лишнее? И теперь… что теперь? Нет, это глупо. И самое главное — Артур ни за что не двинется с места, пока не поймёт, что его вылазка не была напрасной, что окружившая Камелот опасность исчезла. — Артур! — Куда пропала его королевская задница? — Арту… — Мер… лин? — голос был очень слабым и звучал где-то неподалёку. Мерлин по-прежнему не видел Артура. Уж не на дерево ли его занесло? Но слова доносились снизу, словно бы из-под ног. — Мерлин?.. Это… ты? — Я, это я! Артур, где ты? — Лихорадочно оглядываясь, Мерлин едва не оступился. Одна его нога споткнулась о незамеченный прежде уступ, предварявший глубокий овраг. Взгляд Мерлина соскользнул по скалистым краям, поросшим редкой травой, и зацепился за лежавшую внизу фигуру в доспехах. — Артур! — Мерлин принялся спускаться; его ноги скользили, опора выскальзывала из-под рук. Он не просто отбросил Артура назад, но ещё и столкнул с обрыва! Он не успел рассчитать силу и, конечно, не успел обернуться и осмотреться. Какой-то камень больно впился ему в колено. Здесь кругом полно камней, и не только мелких камешков, а и огромных валунов. Оставалось надеяться, что Артур не покалечился слишком сильно. — Что случилось, Мерлин? Что там было? — Артур несколько раз поднял голову и уронил обратно, не делая попыток подняться. Мерлин опустился на колени перед его лицом, и Артур протянул ему дрожавшую от напряжения — как будто он несколько часов размахивал мечом — руку. Вторая лежала неподвижно. Отлично, Мерлин умудрился сломать руку правителю Камелота, но это не казалось слишком большой ценой. В каком-то смысле, Мерлин навредил и самому себе тоже, потому что ближайшие недели ему придётся одевать и обхаживать Артура ещё внимательнее, чем обычно. Мерлин улыбнулся слабой, неубедительной улыбкой, которую Артур, разумеется, не вернул. — Что случилось? — настойчиво повторил он. — А что ты помнишь? — Ничего. Мы приближались к границе, и я… куда-то провалился или… — Мерлин вдруг понял, что у Артура стучали зубы. Струйка крови соскользнула с его виска и прочертила тонкую линию до подбородка. Не страшно. Так даже лучше. Есть вопросы, на которые гораздо легче соврать, чем ответить. — Всё уже хорошо. — Мерлин поймал руку Артура в свою; эта рука была живой, как живым был её владелец, сон не сбылся, вернее, сбылся наполовину. Границы Камелота снова в порядке, а короля Гаюс отпоит своими травками; Моргана наверняка потратила все свои силы на эту атаку и долго ещё не выйдет на поле боя. — Хорошо? — эхом переспросил Артур, его лицо было белым, даже губы казались бесцветными, глаза — выцветшими. Может быть, всё ещё действовала та страшная магия. — Мерлин, я… я не чувствую… — Ничего, — быстро успокоил его Мерлин. — Пройдёт время, и всё придёт в порядок. Магу легче отойти от чужих чар, чем простому человеку. Даже Мерлин едва-едва отошёл от ужасных мук безысходного опустошения. Нет ничего странного в том, что Артур не чувствует ещё привычного течения жизни, и всё же у Мерлина тяжело забилось сердце. — …ног. Сердце затрепыхалось так сильно, что Мерлину захотелось схватиться за грудь, чтобы удержать его внутри. — Что… ты сказал? — Мерлин, я не могу пошевелить ногами. — Артур цеплялся за предплечья Мерлина так отчаянно, как будто один только Мерлин мог ему помочь. И это в действительности было так. Нужно было только выждать подходящий момент. Мерлин нечасто применял магию, чтобы излечить кого-то — по разным причинам, и всегда позволял Гаюсу первому заняться пациентом. Но сейчас у него и в мыслях не было ждать ни одной лишней минуты. Мерлин провёл подушечками пальцев по холодной щеке Артура, потом стянул его перчатки одну за другой и попытался растереть ледяные пальцы, но они, кажется, совсем не стали от этого теплей. — Ты просто слишком суетишься. Успокойся и попробуй разогнуть колени. Осторожно. Артур стиснул зубы. — Нет. Не могу, — обманчивое спокойствие его голоса рассыпалось. — Мерлин! — он задыхался. Мерлин понял, что задыхается тоже. Вокруг столько камней… один из них мог войти Артуру в спину и перебить хребет. Сможет ли он залечить эту рану магией? После того, что он сделал, новое задание казалось почти пустяковым. И всё же… он сам столкнул Артура сюда. Не подумав хотя бы долю секунды. Отгоняя большую беду, привлёк новое несчастье. — Артур… — Что это, слезинка? Или капелька пота, родившаяся от бесплодных усилий снова подняться? Мерлину хотелось стереть её губами, но в последний миг смущение победило, и он просто размазал её пальцем. — Не бойся. Лучше помоги мне снять… всё это. Тяжёлая кольчуга мешалась. На этот раз она ничем не помогла и просто смялась, приняв удар. Над поясницей сплетённые колечки металла прогнулись и лопнули. Мерлин со страхом прикасался к этому месту, но Артур даже не вздрогнул от боли, и это было плохим знаком. — Что там?.. — Не вижу. Подожди… я ничего не вижу. — Мерлин лихорадочно расстёгивал все ремни, попадавшиеся на пути его рук. — Не шевелись, Артур, не двигайся, я тебя прошу!.. Артур застыл, не отвесив ни одной шутки про отвратительные навыки камердинера. Это тоже было плохим знаком. Мерлин наконец-то умудрился немного закатать кольчугу и задрать выправленную рубаху. Конечно, он ожидал увидеть на коже след ужасного удара, но всё равно судорожно втянул воздух носом. — Что?.. — почти простонал Артур; звуки его голоса, такого непривычного, были пыткой. Мерлин больше не мог ждать. Положив ладонь на изувеченную плоть, он отвернул голову, чтобы Артур не заметил случайно его зажжённых золотым глаз и постарался произнести заклинание как можно тише. Но даже если Артур услышит лишнее — наплевать, Мерлин придумает что-нибудь, главное — невозможно ждать подходящего случая; он достаточно всё испортил, чтобы мучить Артура дальше. Пусть лучше он излечится внезапно и полностью. Всё можно решить позже. Или не решить. Неважно. Неважно, потому что Мерлин, кажется, прятался совершенно зря. Ему понадобилось даже смотреть на тело Артура, чтобы понять: ничего не произошло, не затянулись даже самые крохотные ранки. Мерлин просто знал, что магии не осталось в нём, она вся выплеснулась, вся до капли, вся ушла на борьбу. Чтобы сразить большую беду, нужно заплатить большую цену. Отчего-то Мерлин сразу подумал о своей жизни, но такая потеря теперь кажется куда более очевидной. Его раздробило, но воедино так и не собрало. Артур всхлипнул, как будто догадался, что Мерлин вдруг оказался бессилен. Изменится ли это когда-нибудь? Если магия не вернётся, если она была уничтожена навсегда… — Мерлин, я… — Я тебе помогу. — Скрючившись в неудобном полуобъятии, Мерлин погладил Артура по лбу, но тот вдруг отвернул голову. Сейчас, именно сейчас, в эти ужасные минуты Мерлин не хотел отпускать его, он мог доказать… доказать всё, что угодно — что слуга не бросит своего господина, что друг не бросит друга, что Артур уже не господин и не друг ему. Именно сейчас — не отойти ни на минуту, взять на себя бремя тяжёлой близости вместе с грузом вины. Мучительные мгновения откровения. Нелепо было думать об этом в такое время, но Мерлин не мог отделаться от кощунственного чувства исключительности. Только он сможет быть рядом с Артуром, пока всё не наладится. Только ему тот позволит наблюдать свою слабость. Ближайшие недели ему придётся обхаживать Артура ещё внимательнее, чем обычно — боги, он не думал, чтобы это сбудется настолько буквально! Но он будет рядом, и Артур знает это. — П… позови Леона, — попросил Артур, морщась. В глаза Мерлина он больше не смотрел, и его хватка разжалась. Конечно, Мерлин всё равно не смог бы перенести Артура один. — Я здесь, сир. — Подоспевший Леон уже спускался по краю обрыва, и он никогда не выглядел таким напуганным — даже в гуще самого кровавого боя. — Ты… можешь идти, Мерлин. — Нужны двое. — Мерлин не собирался слушаться этого глупого приказа уходить куда глаза глядят и оставить Артура позади. Даже не так — он ещё не до конца понял, что Артур пытался от него избавиться, не хотел понимать. — Тогда разыщи Гвейна. Кажется, Артур не разделял чувств Мерлина относительно того, кому можно, а кому нельзя показывать свою стыдливость и слабость. Не исключено, что он больше не разделял вообще никаких чувств.