Обитель для двоих

Стайлз не знал — верить ли своим ушам. Эхо обидных слов еще гуляло под сводами корабля, а он уже стучал в дверь, не жалея своих кулаков. — Эй! Вы не можете со мной так поступить! Вы же капитан! — И как капитан я хочу, чтобы меня оставили в покое! Немедленно! Стайлз чувствовал скрытую в этих словах злость, только не понимал, чем она вызвана. Он был прав в своем желании получить помощь, но капитан по непонятной для Стайлза причине не хотел ее оказывать. Как бы там ни было, но сдаваться за просто так Стайлз не собирался. — Я же говорю вам — на борту внештатная ситуация. Не хотите спросить какая? — Великий Космос! Не хочу. — Стайлзу показалось, что он даже услышал, как скрипнули зубы — «парень, реально, псих!». — Надо же — загадка века! Ко мне приходит пассажир — один из пяти тысяч — который должен спать сном праведника в своей люльке еще девяносто лет и заявляет, что с ним случилась какая-то там, мать ее, внештатная ситуация — угадайте какая? Да даже даун со своими сорока семью хромосомами тебе ответит, что колыбелька сломалась и мальчик наложил от страха в штаны. Так? На удивление Стайлза не задела грубая форма ответа. Он помолчал, обдумывая услышанное, а затем произнес: — Так. Как и страх кого-то мегакрутого, кто пытается скрыть вонь от своих штанов за закрытыми дверьми. Откройте двери, капитан! Вы не спите — значит, у вас тоже проблемы. Давайте решать их вместе. Стайлз готов был поклясться, что капитан улыбается, произнося следующую фразу: — Вот как, значит. Помощничек-психолог? О Боги, если вы смеетесь… Сколько тебе лет, мальчишка? — Достаточно, сэр, чтобы отвечать за свои слова. Так что там насчет помощи? — Стайлз улыбнулся так, что на щеках заиграли ямочки. — Стайлз спешит на помощь. Открывайте. — Нет. — Почему? — опешил от неожиданности Стайлз, улыбка увяла на его губах. — Потому что, во-первых, — начал капитан, — ты никак не можешь мне помочь. Ты, дай-ка угадаю, или оканчиваешь старшую школу, или студент первого курса. Твои знания о гибернации почерпнуты из рекламных роликов, то есть нулевые. Во-вторых, двери я открыть не могу, потому что что-то сломалось в автоматической системе и их заклинило, а не по твоим мифическим предположениям. Понятно? И в-третьих… Впрочем, достаточно и двух причин, чтобы ты покинул это место. Предательски защипало глаза, но Стайлз только закусил нижнюю губу, чтобы боль погасила этот позыв, и, смело глядя прямо в камеру, произнес: — Я так и не услышал ответа: вы мне поможете, капитан? Капитан ответил не сразу, и какая-то обреченность проступила в его словах: — Постараюсь, если боги будут благосклонны к нам. А пока отдыхай, и добро пожаловать! Стайлз. — Почему проснулись только мы с вами? Ваша компания облажалась! Сколько времени вам потребуется, чтобы устранить неполадки? — Тысячи вопросов вертелись на языке у Стайлза, но динамик умер, капитан отключил связь. Подождав минут пять и поняв, что делать тут больше нечего, ему явно давали понять, что разговор продолжен не будет, ворча под нос про «больных ублюдков», Стайлз поплелся обратно в главный вестибюль корабля. Обида жгла его сердце. Настроение было испорчено, даже идея осмотреть весь корабль, крутившаяся в голове вначале, больше не привлекала. Зато возникла другая — раздобыть где-нибудь виски и напиться, нажраться до чертиков, так, чтобы все мысли, которые бодро плясали польку-бабочку в его голове, передохли, а тело утратило свою способность прямо стоять, да чтобы стереть этот день из памяти, а завтра начать новую жизнь. Он понимал, что это не лучшая его идея. Но, если он сейчас этого не сделает, ноги сами принесут его обратно, под дверь капитана, а такого его гордость ему не простит. Уточнив на видео-панели местоположение бара, Стайлз пошел запивать свое неудачное пробуждение и не менее неудачное знакомство с капитаном. Еще на подходе к бару его настиг незатейливый мотивчик «Города звезд», популярной лет десять назад песенки, но поразило Стайлза другое — кто-то самозабвенно насвистывал, следуя рисунку мелодии. Неужели они не одни с капитаном на корабле и какой-то неудачник тоже проснулся? Его сердце радостно забилось в надежде. Поворот — и вот перед ним космический бар. Приглушенный верхний свет, обилие красного и золота в цвете, причудливая роспись стен на космическую тематику. Стайлз, пораженный броской роскошью, не сразу разглядел за стойкой того, кто высвистывал песенку, старательно натирая бокал белоснежным полотенцем. А вот бармен сразу заметил посетителя в своем царстве, его лицо озарила радостная улыбка, и, отставив многострадальный бокал в сторону, он чуть высокопарно, но от чистого сердца произнес: — Приветствую вас в нашем баре. Что желаете? — Стайлз Стилински. — Стайлз чинно взгромоздился на высокий барный стул, хотя радость встречи подмывала его броситься на шею первому человеку, увиденному им вживую. — Ты же бармен? — Легкий кивок, подтверждающий слова. — И давно проснулся? Я так рад встретить хоть кого-то. А то здесь никого нет. — Артур, — бармен улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Да, сегодня пустовато, сэр. — Зови меня Стайлз. — Хорошо, Стайлз. Я не просыпался, потому что не спал. Нам, андроидам, сон не положен, мы не подвержены этим слабостям человеческого тела. — Андроидам? — Стайлз чуть не слетел со своего стула, вовремя удержавшись за край барной стойки. — Ты андроид?! Артур снова кивнул, подтверждая только что сказанное им. — Ну, почему?! Почему мне так не везет по жизни?! — Стайлз не знал, то ли плакать ему, то ли смеяться от такой новости. — Не везет по жизни — повезет в любви, — подбавил масла в огонь Артур, чем окончательно добил Стайлза. Тот как-то странно хрюкнул, уткнувшись носом в рукав рубашки, и, не сдержавшись, рассмеялся — Да уж, — с сарказмом промолвил он, — повезет… лет через сто. Найду себе какую-нибудь старушку, если доживу. Хотя вряд ли, — задумался он. — Если на корабле нет спящих старушек, то и там мне не светит. Так ведь, Артур? — Кто знает, что ждет нас? Кто знает, что будет? — глубокомысленно изрек Артур. — Что будете пить? — Джек со льдом, — Душа жаждала забвения, и Стайлз не собирался ей мешать. — Сожалею, Стайлз, но вам нет еще двадцати одного. — Ты… Ты… — Стайлз второй раз чуть не свалился со стула, на этот раз от возмущения, охватившего его после слов Артура. — Ты серьезно?! Мы что — на Земле?! Да мы в космосе! Оглянись: на тысячи световых лет вокруг нас никого, а ты с дурацкими земными законами! Наливай, будь хорошим роботом! Стайлзу надо выпить. Вот ты бы выпил, если бы у тебя маячила перспективка провести остаток жизни в космосе одному? — Вы не один, Стайлз. Капитан тоже не спит. — Капитан, — проворчал Стайлз. — Ты видел эту сволочь? Что он хоть собой представляет? — Вы не правы, Стайлз, в своей характеристике капитана. Он очень ответственный и опытный капитан корабля. На его счету десятка два проходов в пределах Солнечной системы. Он всегда корректен и обходителен со своими подчиненными и пассажирами. — Мне кажется, — наморщил нос Стайлз, — мы говорим о разных людях. Но, может, на него так гибернация подействовала? Хорошо, налей пива, зануда, и не забудь приправить щепоткой своего занудства. Артур плавно скользнул направо и открыл кран на одной из колонн. Прохладная пенная жидкость заструилась в кружку. Стайлз живо представил, как сейчас этот божественный напиток смочит его пересохшее за тридцать лет сна горло, как освежающей прохладой омоет его желудок. Он выхватил протянутую кружку из рук Артура и, даже не сдув пену, сделал первый жадный глоток. И тут же выплюнул, нарушив безупречную чистоту барной стойки, так тщательно взлелеянную Артуром. Бармен осуждающе нахмурил брови. — Что это? Это пиво?! — Имбирное, сэр, то есть Стайлз, — поправился Артур, тщательно удаляя следы ненадлежащего поведения. — Безалкогольное. — Боже, Артур, — закатил глаза Стайлз, — я просил щепотку, а ты выплеснул целый галлон. Браво! Вы андроиды все такие или ты один? — Все разные, и я един. Стайлз пил сладкий напиток, не особо вникая в смысл сказанного собеседником, а в голове его уже зрел гениальный план, как обвести этого умника вокруг пальца. — Ты все время тут? — задал он невинный вопрос. Артур кивнул. — Даже несмотря на то, что нет посетителей и не будет еще девяносто лет? — Пассажир спит — служба идет, — улыбнулся Артур. — И тебе не хотелось бы сменить обстановку, посмотреть корабль? — гнул свою линию Стайлз. — Зачем? — искренне удивился Артур. — Тут самое шикарное место на корабле, и все в конце концов приходят сюда, ко мне. В печали и в радости. — Да, Артур, удивительный ты… — споткнулся на слове Стайлз, — чуть не сказал человек. Давай выпьем за наше знакомство. Есть у тебя что-нибудь экзотическое? Безалкогольное, — уточнил он, усмехнувшись. Артур задумался на секунду: — Лунное мохито, подойдет? — спросил он. — Все то же, что и на Земле, только листья лунной мяты вместо обычной, у них оригинальный острый вкус. Должно понравиться. — Давай, — благосклонно разрешил Стайлз, гадая, где хранятся эти чертовы листья, повезет ему или нет. Повезло. Артур отъехал на своих ногах-колесиках и скрылся в каком-то подсобном помещении, а Стайлз подобно молнии, вот где пригодились умения игрока в лакросс, перемахнул через стойку туда-обратно. Бутылка удобно расположилась под складками рубашки, хотя и сковывала движения, так как постоянно приходилось прижимать ее рукой, а лицо приняло самое невинное выражение из разряда «еще не ангел, но крылья спину режут». — За встречу, — Стайлз поднял свой бокал с изумрудным, слегка флюоресцирующим напитком. Артур коснулся его своим, он достал его откуда-то снизу, это была искусная имитация полного бокала. Он молчал, только тепло улыбался, пока держал бокал у губ, изображая, что пьет. — Ну, я пошел, — объявил Стайлз. — Всего хорошего, Стайлз, — согласился Артур. — Береги себя. Следующие полчаса были утеряны, по-видимому, навсегда. Где-то он пил, где-то сидел, свесив ноги в холодный кипяток струй, слезы, душившие его, давно пролились благодатным дождем и оставили затейливый след на смуглости щек, а бутылка выпала из ослабевших пальцев, и была унесена роботом-уборщиком, следовавшим верным псом за Стайлзом. Он изливал свою душу созвездию, похожему на богомола, пытался склонить к бунту на корабле девушку с лазерной проекции и даже послал маленького робота передать капитану корабля, что следующий глоток он пьет за его здоровье. В каждой пьянке наступает такой момент, когда сознание машет ручкой хозяину и уносится на волшебной карусели в сияющие дали. Хорошо, если хозяин при этом почивает в кроватке, и совсем плохо, если тело его еще нужно донести до оной. Первый прилив настиг Стайлза в лифте. Забыв пристегнуться, он парил в невесомости — и тут накатило. Никогда не рвите в невесомости! Извергнутое желудком носится, подобно космическому мусору по малой орбите, и ты плаваешь, окруженный тем, что недавно с таким энтузиазмом запихивал в себя, и тебе похрену, врежется оно в тебя или нет, потому что ты сдыхаешь, а лифт все едет и едет, и конца у этого движения нет. Стайлз начал отключаться, когда лифт остановился и вновь появилась гравитация. Перед тем, как провалиться в полную темноту, он запомнил образ Скотта, мелькнувший в затуманенном алкоголем мозгу. «Ты нажрался, Стайлз», — осуждающе произнес тот и, подхватив бесчувственное тело друга под мышки, потащил куда-то, приговаривая: «Давай-ка, в постель». А потом отец, коснувшись прохладной огрубевшей ладонью его лба, шепнул в самое ухо: «Глупый мальчишка!» И голос его был низкий и бархатный, как лапки у кота. «Пап, люблю тебя», — прошептал Стайлз, расплываясь в улыбке, и провалился в пьяный сон. *** — На борту «Авалона» прекрасное солнечное утро (обзорная площадка на пятом уровне ждет вас). Пора вставать, солнышки! Ваши новые друзья уже проснулись! Стайлз не сразу понял, где он находится. Ему снились школа, дом, Скотт — друг на века, самый близкий и преданный, Лидия — первая красотка школы, Дэнни — черт его знает, как он пробрался к нему в сон. Голова была пустой до нереальности, мысли текли, не неся никакой смысловой нагрузки, сплошным кисельным потоком. Он сел на кровати, страдая от жесточайшей головной боли. За глазами ломило, во рту, по ощущению, раскинулась пустыня Сахара, и мир перед глазами слегка раскачивался. Мир, который Стайлз хотел забыть, но который с настойчивостью, достойной награды, не хотел забываться. Проблема оставалась. Он был на корабле, один, посреди Вселенной, их полет будет длиться еще целых девяносто лет, и, если он хочет дожить до того момента, когда корабль коснется грунта Обители, нужно идти и искать волшебный ключик к тому говнюку, что заперся в капитанской рубке. Одежда, вычищенная, выглаженная, лежала на своем месте в шкафу. Стайлз напряг память, пытаясь вспомнить последние моменты своей эпичной попойки, но алкоголь не оставил такого шанса. Так что сам ли он позаботился о своей одежде или это входило в список услуг, оказываемых на борту, осталось покрыто завесой тайны. Да Стайлз и не стал ломать над этим голову, он просто натянул свою любимую футболку, накинул рубашку, впихнул свой тощий зад в джинсы и покинул каюту, направляясь по знакомому маршруту к центру. В бар идти он как-то побаивался, хотя желание поболтать с Артуром, узнать больше про корабль, маршрут и капитана, словно магнитом, тянуло его туда. К тому же Артур, несмотря на то, что был андроидом, как собеседник вполне себе был ничего. Но не сейчас, пусть остынут следы преступления, и Стайлз свернул в столовую. Там все было попроще: однотонные стены и мебель всех оттенков серого, никакой музыки и самообслуживание. Утолив свой почти полувековой голод и впихнув в себя что-то с гордым названием «картофельное пюре по-марсиански с овощным рагу» и запив чашечкой крепкого кофе, Стайлз решил, что время пришло. Его организм почти пришел в себя после вчерашнего, голова обрела былую ясность и решимость толкала продолжить диалог с капитаном. За прошедшие часы в этом отрезке корабельного пространства ничего не изменилось. Дверь высилась неприступной твердыней, надежно изолируя капитана от желающих пообщаться с ним. Стайлз подумал было, что шашечек пять динамита могли бы кардинально решить проблему общения, но за неимением таковых пришлось идти проторенной дорожкой: он забарабанил в дверь, не жалея кулаков. — Капитан! Вы слышите меня? Это я, Стайлз. Вверху скрежетнуло, уйдя в ультразвук. — Не только слышу, но и чую. Запах свежего перегара. Хорошо провел ночь, Стайлз? У Стайлза подкосились ноги: знает, все знает, проклятый. Но погибать, так с музыкой! — Отлично, капитан, в компании Джека, раз вы отказываете мне в своем обществе. — Хорошая компания, — раздалось фырканье, — мои уборщики целый час отмывали лифт от твоих рвотных масс. — Это все гравитация, сэр, — Стайлз почувствовал некоторые угрызения совести. — Я никогда еще… Вы решили, как вернуть меня в гибернацию? — Никак. — Пауза, за время которой сердце Стайлза сделало бешеный кульбит и замерло в ожидании. — Я сожалею, но вчера я не решился сказать тебе об этом. Вернуться назад невозможно. Эти капсулы могут только поддерживать гибернацию, но не в состоянии ввести в нее. — Не надо так шутить, капитан, — Стайлз улыбнулся сквозь слезы, непрошенной влагой выступившие на глазах. — А я похож на шутника? — горечь зазвучала в словах капитана. — Я, как и ты, обречен. Обречен на одиночество в этой летящей золотой скорлупке. Мне жаль, что так получилось. Программа дала сбой. Компания приносит тебе свои извинения. — Извинения?! — не выдержал Стайлз. — Да вы мне жизнь сломали! Вы убили меня! Я не доживу до встречи с Обителью! Я никогда не увижу своего отца! А он?! Что будет с ним, когда он узнает, что со мной стало?! — Я сожалею… — Да пошел ты! Как связаться с Землей? Пусть вытаскивают нас из этого дерьма. — Уже. Уже связался, но сообщение идет только до Земли девятнадцать лет. — Так долго?! — Да, Стайлз. — Разворачивай корабль, летим обратно! Тридцать меньше, чем девяносто. — Нет. Одна жизнь против четырех тысяч девятисот девяноста девяти, лишенных будущего. Мы продолжим миссию. — Ублюдок! — Молчание было ему ответом. — Трус! Убийца! Дай взглянуть в твои глаза! Я разнесу эту чертову дверь! Стайлз был в отчаянии. То, что озвучил капитан корабля Дерек Хейл, вызвало в душе Стайлза бурный протест. В его голове рождались фантастические идеи, вплоть до захвата корабля и даже убийства капитана. Но для начала нужно было попасть на капитанский мостик. Он бросился искать хоть что-нибудь, способное помочь ему в этом. Бар не был на его пути, поэтому, как он там оказался, Стайлз и сам не понял. Обнаружил он себя уже сидящим за стойкой и зло тянущим молочно-клубничный коктейль через соломинку. В баре все также царила праздничная атмосфера, звучала легкая джазовая музыка фоном, и Артур в неизменном малиновом пиджаке сочувственно улыбался, слегка наклонив голову на сторону и слушая жалобы Стайлза на судьбу. — Он не имеет права жертвовать мной ради какого-то будущего остальных. Что за арифметика такая?! Стайлз протестует. Как думаешь, Артур? — Капитан — второй после бога на корабле. Его решение — закон! — веско произнес Артур. — Вот. И я говорю, что бог никогда не допустил бы смерть. Значит его решение неверно. И я только хочу помочь понять ему это, — Стайлз допил и теперь нервно вертел соломинку пальцами. — Чем же взломать дверь? Чем? — Ключом. — Взломать, Артур. Ее заклинило, капитан не может ее открыть. Понимаешь, не может! — Тогда не знаю, Стайлз. Артур занялся своим любимым делом. Стайлз даже вздрогнул, когда он неожиданно продолжил говорить: — Был у нас как-то в лунном космопорте случай: объявился в заброшенном бункере бродяга, прокаженный. Лунная проказа — вещь заразная, и если человек ей заболевает, он становится похож на чудовище, на дерево, с шершавой корой и кучей корявых страшных отростков. Как он туда попал — никто не знал. Сам говорил, что злые люди его там заперли. Мы пытались выломать двери, но военные бункеры строились с повышенным запасом прочности, так что ничего у нас не вышло. Тогда мы стали его просто кормить через отверстие в стене. Так он и жил, пока не случилось вот что: как-то вечером два не слишком трезвых гражданина пристали к ребенку. Они хотели порезвиться. Ребенок звал на помощь, но никого поблизости не было. Все могло бы закончиться очень печально, если бы дверь бункера неожиданно не открылась и оттуда не выскочил наш прокаженный. После непродолжительной схватки, мерзавцы бежали, ребенок был спасен. — Какая интересная история, а что сталось с прокаженным? — А он оказался не прокаженным. Он был пиратом, — Артур усмехнулся, — и, чтобы переждать время, пока его искали, он придумал такой вот способ укрыться от полиции. — Его отблагодарили? — Стайлз слушал, приоткрыв рот. — А как же — кандалы на ноги и вперед на рудники, отрабатывать награбленное. — Ужасно, — вздрогнул Стайлз. — Скажу по секрету, — наклонился к парню робот, — по пути он сбежал. Говорили, кто-то надел ему кандалы с секретом. — Уф! Прикольно! Только зачем ты мне все это рассказываешь? — А я и сам не знаю, — пожал плечами Артур. — Просто стало скучно. — И подмигнул Стайлзу. — Склад инструментов ← по коридору и налево. На двери надпись «Служебное помещение. Вход воспрещен». — Спасибо. И Стайлза словно ветром сдуло из бара.