Любовь к невольнице

      — Ну, здравствуй, Грейнджер!       Обескураженный Малфой не мог скрыть самодовольную гаденькую улыбку со своего счастливого лица, наблюдая за её реакцией. Вот «Ребекка» сначала застыла как вкопанная — даже не пытается отойти на пару шагов дальше от него, будто не брезгует стоять столь близко к своему мучителю. Вот её лицо переменило бледность на багровый стыдливо-негодующий оттенок. Она осознаёт, как и он, наконец-то всё осознаёт!       — А я говорил тебе, что найду тебя? — промурлыкал Драко. — Скажи, ты специально хранила свою девственность? Ведь меня ждала, верно? — продолжал нараспев тянуть фразы маг, — Поделись со мной, каково это? Приятно осознавать, что твоим телом, всей тобой овладел чистокровный маг, строптивая грязнокровка?       «Ребекка» продолжала упорно молчать. Кажется, она собиралась с мыслями и пыталась вернуть себе спокойный вид. Малфой заметил проблески мятежных искорок в её шоколадных глазах.       — Долго же ты узнавал меня, Малфой, — слегка дрожащим голосом произнесла она, всё ещё нервничая.       — Боишься? — с неприятным смешком парировал он и, не дав ей ничего произнести в ответ, продолжил: — Правильно, грязнокровка, бойся. Я покажу тебе абсолютно всё. Ты узнаешь, что такое боль. Ты прочувствуешь, что такое унижение. По-настоящему, — грозные слова резали слух.       Девушка учащённо задышала и принялась суетливо осматриваться, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход.       — Ищешь способ сбежать отсюда? — парень был в восторженно-возбуждённом состоянии, так ему нравилось завершение игры, затеянной ей ещё в спальне, — Его нет. Ты в ловушке.       В голове один за другим сменялись, калейдоскопически мелькая, десятки, сотни, тысячи эпизодов, в которых для Грейнджер была отведена главная роль. Он заглянул в ее глаза, в них промелькнул на секунду невообразимый ужас. Грейнджер нервно облизала губы. Глубоко вздохнула, и опрометью бросилась наутёк по зачарованной аллее. Малфой с ухмылкой покачал головой. Глупая гриффиндорка. Где же твоя хваленая храбрость? Тебе от меня уже не убежать. Хочешь поиграть? Хорошо. Медленными, но уверенными шагами он пошёл по аллее. В запале он даже забыл, что вылез из постели в одних боксерах. Он не замечал прохладного ночного ветра, облизывающего голое тело. Босые ступни молодого хозяина поместья не чувствовали промозглой земли, не ощущали колючего гравия, каждая частичка окружавшего поместья, расступалась перед Драко, преклоняясь перед своим тёмным господином. Она бежала изо всех сил. Спотыкалась на ровном месте, падала, разодрав до крови колени. Истерические нотки в голове звучали все громче. Некуда бежать. Он найдёт. Надругается. Гермиона свернула за кустистую изгородь. Как позже выяснилось, дворы поместья зачарованы от нежданных и нежелательных гостей. Казалось каждая песчинка, каждая веточка норовила нанести ей вред, покалечить, зацепить. Именно от этого она спотыкалась на каждом шагу. Самая длинная ветка торчащая в изгороди, внезапно хлестнула девушку по лицу, от чего она даже упала на колени. Гермиона вскрикнула, и приложила ладонь к щеке. Больно. Сыро. Отвела ладонь, начала рассматривать как с неё стекают капли крови. Она не должна сдаваться. Совсем близко раздался до одури довольный голос. До одури ненавистный. Она, наверное, никогда, и никому не желала такого, что сейчас мысленно желала этому ублюдку. — Я иду искать, Грейнджер, — прозвучал в тишине ночи довольный голос. Вскочила на ноги. Двинулась в гущу высоких и густых туй. —Ты стала такая красивая, грязнокровка, — где-то совсем рядом. — Мне не терпится снова пообщаться с тобой, — светски, словно говорил о погоде, протянул Малфой. Но низкие нотки делающие его голос настолько зловещим, сводили с ума, вводя в состояние безумного страха перед его обладателем. Гермиона, словно обезумевшая, рванула вперёд. Не слишком широкая дорожка, покрытая мелким гравием. Каждый её шаг, отдавался громким звуком в тишине ночи. Эта тишина кричала в голове Гермионы. Она снова безумно боялась. Боялась попасться ему, пусть все уже случилось, пусть он уже испортил её. Она этого не забудет, но теперь, когда он знает, он будет изощреннее в своих желаниях. Захочет унизить. А она не выдержит его снова рядом, снова в себе. Нет. Лучше смерть. Дыхание сбилось. Гермиона сделала огромный круг, огибая, наверное, весь периметр, когда вдалеке снова показались заветные ворота. Сердце колотилось ещё быстрее. Гермиона остановилась, чтобы перевести дыхание. Последний рывок, и там, возможно, свобода. Она вздохнула поднимая глаза к звездному небу, совсем не замечая той зловещей тишины, что образовалась вокруг. Громкий визг, раздирая нежные голосовые связки девушки, прозвучал словно со стороны, когда она почувствовала крепкий захват и тянущую боль во всем затылке, будто иголки впивались в голову. — Попалась? — Раздался из-за спины вкрадчивый восторженный голос Малфоя. Он стоял через чур близко, продолжая крепко держать её за волосы. Глубоко и шумно вдохнул её запах, запах грязнокровки, запах её страха, тотчас демоны в нем довольно зарычали. Он схватил её за шею. В этот момент в её мыслях пронеслись тысячи страшных картинок. Все мелкие волоски на теле встали дыбом. Она испугалась. Она ощутила животный страх, не сравнимый ни с чем. Внезапное безумное желание жить и быть как можно дальше отсюда, от него, прокатилось по венам Гермионы. Она, не помня себя, вцепилась что было силы в его запястья обломанными от жесткого гравия ногтями, и провела вниз. Он громко зарычал, будто дикий зверь. — Сука! — Резко повернул её к себе лицом и без труда перехватил маленькие кулачки, бьющие его по груди и по лицу. Замахнулся и ударил со всей силы, наотмашь по её красивому лицу. Она вскрикнула, голова её дёрнулась в сторону, и если бы не его крепкие руки вцепившееся в Гермиону намертво, наверняка девушка отлетела бы и упала на землю. Малфой схватил её за шею, и она могла бы поклясться, что услышала как протестующе хрустнул позвоночник посылая боль вниз, по спине. —Ты что удумала, тварь? — Прошипел он, — Сопротивляться бесполезно, если ты ещё не поняла, грязнокровка. Я втопчу тебя в землю, раздавлю как букашку, — прорычал он прямо ей в лицо. Гермиона совсем отчаявшись, но не потеряв надежды, в ответ плюнула ему в лицо. В этот момент, она попрощалась с жизнью, осознав, что сделала. Это было последнее, что она запомнит, наверное... Малфой с шумным вздохом раздул ноздри и сцепил пальцы на её глотке так, что воздух мигом испарился из лёгких, и заорал: — Грязнокровная шлюха! Что ты себе позволяешь?! А?!! — на вытянутой руке он держал её за шею и от злости тряс в разные стороны будто тряпичную куклу. Звонкая, тяжелая пощечина с треском обожгла нежную кожу щеки. Она почувствовала, как рука Малфоя сжимается на шее ещё сильнее. Захрипела. Он с брезгливым лицом откинул её на землю. Гермиона лежала у его ног, хрипя и тихо роняя слезы. —Тварь! Я тебя уничтожу! Ты будешь видеть еженощно кошмары с моим участием! Он с размаху пнул её ногой в живот. Ещё, и ещё по рёбрам. Резко остановившись, осмотрел её брезгливым взглядом. Сплюнул вязкую, желчную слюну. Она лежит в позе эмбриона, хрипит, давится слезами. — Тварь, — уже тише сказал он и, крепко намотав волосы девушки на кулак, потащил к поместью. Она вскрикнула от боли, и обернулась насколько это было возможно в её положении, не замечая как каждый камушек, каждый колючий куст кусает её израненные ноги, бёдра и спину, превращая её тело в одно кровавое месиво, а короткое нелепое платье из полотенца, найденного в его комнате, - в изодранную тряпицу. Малфой свернул с тропинки, и пошёл другим путём, видимо самым коротким, потому-что ей уже виднелись кованные огромные двери, волоча за собой её тело. За ними, тихо шумя зелёными ветками наблюдали деревья из сада. Кажется там все затихло в зловещем ожидании. И только след из крови - её грязной крови - виднелся на земле, который после смоет дождь. Она не кричала, не просила его смиловаться, она кусала губы в кровь и давилась своими рыданиями и всхлипами, исходящими откуда-то из глубины её ещё живой души. В поместье они оказались очень скоро. Малфой не церемонился и шёл быстро, размашистыми шагами, часто пиная пятками её голую спину. Преодолев большой зал, он свернул в коридор, который вёл к лестнице вниз. К подземельям. Рывком, снова схватив за шею, поднял на ноги, и с силой втолкнул в тёмную камеру так, что она шлепнулась на пол с глухим звуком и стоном, вырвавшимся из груди. Вот теперь её место, место где она встретит свою смерть, место с голыми, холодными, и грязными полами. — Посидишь тут, подумаешь о своём поведении, — он мрачно оскалился, —Добро пожаловать в Ад — в мой мир, Грейнджер.