***
По велению великого тёмного Лорда у всех его слуг были обязанности. У каждого свои, в зависимости кто на капом счёту был у самого мага. Теодор Нотт, а точнее его отец были на хорошем счёту, Лорд доверял его семье, и неплохо относился к самому юноше. За что он и был назначен предводителем над группой пожирателей по ловле сбежавших грязнокровок и дизертирш сражавшихся на стороне Поттера. Теодору было разрешено пользоваться и распределять пленных по своему усмотрению. Лишь бы они мучались. Большинство отловленных были пленены, и служили рабынями многим приспешникам Лорда. Волондеморт придерживался странных понятий, касаемо женского пола. Волдеморту нравилось отдавать молодых девушек в рабство своим приспешникам, нравилось слушать рассказы о истязаниях и издевательствах над честью невинных. Он обожал лицезреть унижение и боль. Самый величайший тёмный маг испытывал от этого свою долю наслаждения, эксцентричный маг-соответственные действия, ведь так как от прямого контакта с женщиной или с кем бы то ни было, получать удовольствие просто напросто сам он не мог. У власти и бессмертия была своя плата. Многих полукровок и грязнокровок убили в сражениях, или оставляли на растерзание низшему сословию их касты, например Фенриру, Егерям и подобным зверям, не только по своей природе, но и по образу жизни. Тео раздраженно потирал виски, усталым взглядом следил как привели «новеньких» и вывели на центр зала. Всего восемь девушек, и лишь несколько из них могли самостоятельно стоять на ногах. Так были избиты, и измучены. Молодой хозяин поместья знал, что ждёт этих девушек. Возможно, в глубине души, он им сочувствовал. Жалел. Никто не хотел быть вещью. Гонимой. Изстязаемой. Безвольной. Брюнет встряхнул головой. Хотя его это мало заботило. Не должно было. Одна девушка привлекла внимание искушённого Слизеринца своей ярко рыжей копной волос. Она единственная стояла с гордо задранным подбородком, и без страха, со злобой взирала на присутствующих. —Уизли, — пронеслось в голове в парня. Девушка выглядела абсолютно затравленным животным, с горящими глазами, со вздыбленной шерстью, и готовностью порвать любого, кто только прикоснется к ней. Теодор вспомнил как ещё в Хогвартсе уважал эту особу. Она ему нравилась. Естественно негласно, нося свои мысли в голове. Ведь у каждого были свои слабости. Он восхищался её внешнему спокойствию, буйным нравом, интересной внешности и большим сердцем. Это знали многие, ведь они проучились столько лет бок о бок, волей не волей начинаешь подмечать и запоминать повадки и характер. Отправив взмахом руки пройдоху Эрни и пленных в камеры, Теодор обратился к своему поверенному, и попросил чтобы девушек и пальцем не трогали. Хотя бы сегодня. Сам не зная зачем это делает, он помчался в кабинет и написав письмо, отправил его с самой проворной и быстрой совой. Ответ не заставил себя долго ждать, и через несколько дней Джинни Уизли была в безопасном месте. Теодор не хотел задумываться для чего она Малфою, но тот уверял, что не станет использовать девушку по её прямому назначению. А Теодор безоговорочно доверял Драко, ведь знал его с пелёнок. Сколько бы они не были до мизинца ноги Слизеринцами, их троица отличалась от других. Блейз, Теодор и Драко были преданы друг другу. Безоговорочно спешили на помощь, в любой ситуации. Поддерживали, подшучивали, и как бы это смешно не звучало, уважали и любили друг друга по братски.***
С пыльным и грязным мешком на голове, словно куклу, бесцеремонно хватая за запястья девушку втолкнули в помещение. — Сиди тихо, пока это твой новый дом. — Сказал отдаленно знакомый, слегка гнусавый мужской голос, и с грохотом захлопнул за её спиной дверь. Джинни стянула ненавистный мешок с головы, и потёрла коленки. Неожиданно светлое помещение ввело девушку в ступор. Она думала, что снова окажется в темном, сыром и кишащем крысами подвале. Дорогая мебель, уютный интерьер, большое окно, и приоткрытая дверь из-за которой виднелась внушительная ванная комната сбили с толку. Несколько дней, девушка провела словно на иголках. В первую очередь девушка бросилась к двери, но та естественно не поддалась. Из окна страшно было выглядывать. Казалось земля настолько далеко, что не разглядеть. Скорее всего это была Магия, но проверять рыжая на стала. Она ещё успеет расшибиться в лепешку если понадобиться. Джинни была не глупа, и понимала, что вся эта роскошь неспроста. Участливая фантазия подкидывала разные мерзости, от чего кровь стыла в жилах. Но к ней никто не приходил, разве что домовик, с едой. На все распросы эльфы отмалчивались, и мигом испарялись в воздухе. Девушка уже потеряла счёт времени и отчаялась. Ведь ожидание смерти, хуже самой смерти. Её терзали страшные сомнения, ночные кошмары изводили, а изоляция сводила с ума. Именно в это утро, сразу же после прихода домовика с завтраком, Джинни услышала как скрипнула дверь, и внутренне сжалась. Она стояла у окна, и услышав скрип двери резко развернулась не желая стоять спиной к своему мучителю, ибо ожидала она, самого худшего, уже привыкнув всегда получать под дых. Такие для неё теперь настали времена. Рыжевласая морально готовила себя ко многому, но увидеть живую и относительно невредимую подругу, совершенно не ожидала. Ведь сразу же после проигранной битвы, они ринулись с разные стороны, и уже больше не виделись. Гермиона стояла в дверях с горящими глазами, полнейшими бездонной радости. Джинни недоверчиво смотрела, не сделав ни шага в сторону брюнетки. Хотя безумно хотела обнять, раздавить в своей тоске и ласке, почувствовать наконец тепло близкого человека, который никогда не причинит зла, спустя столько лет скитаний в одиночестве. — Джинни? — Трясущимися губами прошептала брюнетка. Это я, Гермиона. — Она протянула руку, но Джинни резким жестом остановила её. — Что случилось двадцатьчетвёртого сентября и где это было? Гермиона вздохнула, и пропустила лёгкий смешок. — Двадцатьчетвертого Сентября ты и Гарри, — Грейнджер запнулась, сглатывая ком в горле при упоминании о лучшем друге, — вы занимались любовью впервые, в выручай комнате. И это лучшее, что было и будет в твоей жизни. — Уже со слезами на глазах закончила брюнетка. Джинни бросилась к подруге чуть не сбив с ног и порывисто обняла её что было сил. —Гермиона, Мерлин! Это ты! Как я рада! Я так устала быть одна, я так устала. Джинни когда-то очень сильная и несгибаемая персона сломалась. Гермиона давилась горькими слезами. Как она сейчас ненавидела все в этой жизни, в этом мире. — Все хорошо, Джин, теперь все будет хорошо. Теперь мы вместе. —Гладя рыжие волосы подруги прошептала Гермиона сглатывая горькие слезы. Джинни подняла голову. — Что это за место? Где мы, Гермиона? Грейнджер высвободившись от стальной хватки подруги отошла к окну. Она должна была рассказать правду Джинни, но боялась. Гермиона ненавидела себя за это, что уж говорить о том как это воспримет Уизли. Она не поймёт. Осудит. Джинни обеспокоенно встала за спиной подруги, и обняла напряженный стан. Не смотря на всю сложность ситуации, рыжая кое-что успела понять. Например то, что подруга осунулась, когда-то прямая и гордая спина-ссутулилась, словно от тяжёлой ноши на плечах. Время было такое, похудели многие, кому удалось выжить. Но с её подругой было что-то ещё. Глаза горели болью. Рыжая Грифиндорка всегда подмечала казалось бы неважные для другого человека детали. За считанные минуты разглядывая цепким глазом. Наконец финальным и неоспоримым доказательством её догадок стал синеватый засос переходящий с шеи на плечо Гермионы. Джинни обошла и взглянула в глаза подруге. Грейнджер храбрилась, но выглядела беспомощно. — Джинн, присядь, то что я тебе сейчас расскажу, повергнет тебя в шок. Ты вероятнее всего, отвернешься от меня, и я не вправе тебя за это осуждать. Джинни задумчиво нахмурилась, но кивком головы выказала готовность слушать. Гермиона, закусила губу замолчав на секунду, приняла ещё одно решение, ещё одна ноша на её внешне хрупкие плечи, но она сможет, она вынесет все это сама, одна. —Это поместье Малфоя. Я его любовница. Живу в его комнате, и исполняю все прихоти по щелчку пальца. А тебя он выкупил у головорезов Нотта, в качестве вознаграждения за моё послушание. Гермиона решила не посвящать Джинни в свои мятежные и грязные планы. Но с замиранием сердца следила за меняющимся лицом подруги. Джинни смотрела безумными глазами. Осознавая. Переваривая. Ужасаясь. — Малфоя? — рыжая подняла брови. — Любовница? Он же люто ненавидел тебя? — Её тихий шёпот, заставил Гермиону внутренне сжаться. — Как видишь нет... Джинни, я прошу тебя только не отворачивайся от меня! Гермиона всхлипнула, теряя частицы самообладания. Потерять Джинн снова, когда обрела надежду в её лице, она бы просто не смогла. Брюнетка стояла беспомощно опустив руки, ожидая самого худшего. Но внезапно почувствовала вихрь ветра, и крепкое, даже удушающее, но такое нужное объятие. — Что ты несёшь? Я никогда не отвернусь от тебя! Никогда! —Прошептала срывающимся голосом Джинни, глядя остекленевшими глазами в стену. — Спасибо тебе, ты теперь моё все, Джинн. Спасибо. — Сквозь слезы говорила брюнетка. Девушки все ещё стояли с объятиях друг друга, изливая душу. Джинни прикрыла глаза пытаясь успокоить трясущийся стан когда-то непоколебимой Гермионы Грейнджер.***
Не в силах сидеть в доме, в заточении, девушки двинулись по длинным и извилистым коридорам на выход из поместья. Благо милосердный хозяин дал своё добро. Узнав, что им дозволено передвигаться по замку и окрестностям, в глазах Джинни загорелся мятежный огонь. Она тут же выказала желание бежать. Но наткнувшись на стеклянные испуганные глаза подруги, остепенилась и замолчала. Гермиона ничего не рассказывала, лишь испуганно мотала головой. Но Джинни не нужно было иметь дар Трелони, чтобы понять, что её подруга- гордая, упрямая, свободолюбивая Грифиндорка, которая к слову не переваривала Малфоя, видимо уже пыталась бежать. И получила за это с лихвой. Джинни с силой прикусила губу изнутри. Видеть такую Гермиону она не могла. Тем временем девушки преодолели огромный холл, и подошли к двери. Стоило толкнуть большую деревянную дверь с кованными узорами и выгравированной на них буквой «М» как она скрипнув поддалась, и их опалило жарким солнышком, поток свежего воздуха и пение птиц подарило тепло. Совсем не по Английски безоблачный и жаркий летний день привёл пленниц в восторг. Но только взглянув на дорожку выложенную гравием, Гермиона покрылась мурашками, и рефлекторно обняла себя руками. События её неудачных побегов, хотелось забыть как страшный сон. Обогнув северную башню, девушки устроились на травяной полянке. Они лежали в невысокой траве и смотрели на небо, держась за руки. —Что он с тобой сделал, Гермиона? —После долгого молчания вдруг тихо спросила Джинни. Заметив как подруга дёрнулась словно от пощечины, она погладила её по таким непривычным тёмным и прямым волосам, и ещё тише сказала, — Расскажи мне все, не таи. Преодолев страх, Гермиона начала свой рассказ, который брал истоки с далекого шестого курса. Как Малфой прожигал взглядом, изо дня в день. Как она это чувствовала, и догадываясь, в итоге перестала появляться где либо одна. Рассказала про то, как он чуть не покусился на неё в битве за Хогвартс. Гермиона говорила все, за исключением явившейся ей в бреду матери, и естественно расправы за побег, умолчав про свои задумки. К концу рассказа Джинни смотрела безэмоциональным взглядом, и лишь покачав головой тихо сказала, — Если бы мне рассказал это кто-то другой, я бы никогда в это не поверила! — Уизли отвернулась, и смотря в даль спросила, — Что с нами стало, Гермиона? От досады топившей её, Грейнджер до боли закусила губу. —Знаю, Джинн.. Ничего не говори, пожалуйста. Давай не будем об этом? Джинни поджав губы легко кивнула, легла поперёк, и положив голову на грудь подруги начала размышлять. Девушки впервые за долгое время чувствовали себя хорошо греясь на солнышке. Чувствуя поддержку и тепло друг друга. Каждая из них глядя на небо, думала о своём, но они даже не догадывались насколько их мысли были одинаковы, едины и целы. Гермиона смотрела на Джинни, и видела молоденькую беззащитную девушку. Загнанную, сломленную убийством любимого, всех близких и войной в целом. В ходе разговора, она выяснила, что по счастливой случайности Джинни так никто и пальцем не тронул. Грейнджер была этому безумно рада, она уже знала, что никогда не оставит рыжую малышку, и всегда будет рядом. Оберегать. Любить. Защищать. Грейнджер молила Мерлина дать им меньше испытаний на пути, беречь их и защищать. Джинни же смотря на бледную, исхудавшую и поникшую подругу, испытывала муки совести что бросила её как последняя предательница. Новость о том, что Гермионе приходится быть игрушкой для Малфоя, повергла в шок рыжую грифиндорку, и она дала себе обещание, никогда больше её не бросать. Быть рядом. Помогать. Оберегать. Эту идиллию прервал хлопок появившегося эльфа. —Мисс, — Венди обратилась к Гермионе, — хозяин вернулся, он ждёт вас в своих покоях. А вас, — она протянула ручку Джинни, — мне велено доставить в вашу комнату. Хозяин запретил вам сегодня куда либо ходить. Гермиона с испугом взглянула на Джинни, она стояла поджав до бела губы. Едва ли сдерживаясь от гневной тирады или летучемышиного как минимум. — Джинн, делай как говорят, пожалуйста. — Гермиона умоляюще смотрела на подругу, молясь про себя, чтобы не было хуже. Наконец Джинни протянула руку домовичке и посмотрела изучающе на брюнетку. — Так надо. — прошептала одними губами Гермиона едва улыбаясь. Как только прозвучал хлопок аппарации, Гермиона вздохнув торопливо двинулась к замку. Ведь не гоже заставлять своего хозяина ждать.