Осколки чувств

Драко старался дышать размеренно, не открывал глаз, притворяясь спящим. Сжимал руку под подушкой в кулак, отчаянно хотелось откинуть одеяло, притронуться к испуганному вечно лохматому придурку. Едва слышное сопение сбоку, мягкое касание к щеке. Сердце Драко сжалось, хочется ответить, протянуть к себе, быть рядом с ним, но... Нельзя! Шаги, если не прислушиваться, то невозможно услышать. Легкий хлопок двери. Все, можно не притворяться. Малфой сел на постели. Рядом на подушке были белые пушистые одуванчики. Не желтые солнышки весны, а именно невинные парашютики, перевязанные тонкой зелёной лентой. Драко без пересчета знал - цветков одиннадцать. В этом Поттер был постоянен. Слизеринский принц ласково притронулся к букету. Интересно, Гарри понимает, что значат одуванчики на селаме? Или его ведёт интуиция? Одуванчик - счастье, верность, преданность... В носу защипало, вздох вышел судорожный. Отец не одобрит связи с парнем. Будь он даже трижды героем. Да и зачем Мальчику-который-победил Пожиратель смерти? Малфой встал, наколдовал небольшую вазу из карандаша. Скоро он станет мастером в постоянной трансфигурации. На подоконнике уже стояли пять букетов. Первый остролист - защита. В тот день По... Гарри во всеуслышание заявил - «"Слизней" трогать нельзя - они под защитой!». Ох, как же злился малыш Ронни, только вот Поттер повзрослевший и возмужавший осадил его в секунду. Н-да, такому герою хотелось подчиняться. Драко погладил кончиками пальцев подснежники - "надежда". Ох, Гарри-Гарри, глупый ты гриффиндурок! Покоряет уже покоренное. Драко зябко обхватил себя за голые плечи. Белая сирень шла следом. Она, не смотря на чары, начала увядать. Может из-за того что на вопрос - "Давай будем любить друг друга". Малфой не нашёл смелости ответить. Четвертый - белая акация. Гарри спрашивал букетом – «Почему моя любовь не взаимна?». Драко после этого букета не может посмотреть в невозможно зеленые глаза. Любовь взаимна. Только долг единственного наследника рода давит на плечи. Почему все так тяжело и глупо? Почему это происходит с ним? Предпоследний букет - красные тюльпаны. «Поверь мне, в мою любовь!». Драко вздохнул. Поттер невозможный романтик. Сердце в груди бьётся пойманной пташкой. Как долго это может продолжаться? Драко прижался лбом к стеклу, всматриваясь в подводные глубины. Что делать? Он не сможет жить с другими, не сможет жениться, зная, что Поттер принадлежит ему. Малфои разве не должны получать все самое лучшее? Драко усмехнулся, собственные доводы звучат слишком убедительно. Блондин знает, каким букетом хочет ответить. Крокусы, обычные - фиолетовые, которые сейчас растут у запретного леса. Если поспешить, можно успеть до первых квидичных тренировок. Сейчас всего полшестого утра, есть шанс остаться незамеченным. Букет удалось собрать быстро. Домовик отнес. Ведь у Драко нет мантии невидимки, да и пробраться в спальню к грифам сложнее. Малфой, как староста спит в отдельной комнате, а Поттер с малышом Ронни и неповоротливым олухом рода Лонгботтом. Идя на завтрак, Малфой не знает, на что надеяться. Да и букетом он не признавался в любви, только спрашивал - "Ты жалеешь, что полюбил меня? ". Серая школьная неясыть принесла записку - "После завтрака на астрономической башне.". Н-да, приписывать Гарри романтичность, он поспешил. Только тупой гриф может спокойно разговаривать на обледенелой площадке. Завтрак прошел спокойно. Черная лохматая макушка не появилась за красно-золотым столом. Хотя заучка Грейнджер искала и что-то грубо выговаривала Рону. Драко закончил завтрак и чинно покинул Большой зал. Сегодня выходной, многие уйдут в Хогсмит. Малфой поднялся на башню, стараясь не ежиться от холода и воспоминаний. Поттер стоял на площадке, ветер ерошил и так лохматые волосы. Драко замер, жадно рассматривая, стараясь впитать в подсознание силу и красоту золотого мальчика. - Драко, - в голосе робость, колени у Малфоя подрагивают. - Я знаю, ты меня терпеть не можешь. Прости, я виноват, но не могу вытравить это из сердца, понимаю что навязываюсь, но прошу, хотя бы иногда принимай цветы. Его лепет затихал. Лицо было виноватым, Драко хотел заглянуть в глаза, но теперь гриффиндорец упорно прятал взгляд. - Гарри, - голос сел, назвать вслух по имени трудно, не привычно. Драко притронулся к плечу, не удержался, прижал к себе. Про себя посылая все к Мордреду. - Драко, - шёпот в макушку, но от него сладко екает сердце. - Я же не смогу тебя отпустить. Слизеринец усмехнулся, прижимаясь теснее. - Только попробуй отпустить, Потти! Ты мой, а я свое никому не отдам. Малфой улыбнулся, принятое решение он не изменит. Им будет очень трудно, но куда же теперь они друг от друга денутся?