***
Тяжело дышащий Скуало, в общем-то, был вполне доволен результатом, потому что стоящий рядом с ним Такеши обливался потом и тяжело растирал запястья под смешки Бельфегора и довольное хмыканье босса. Настоящий поединок был глотком свежего воздуха. Скуало уже давно не устраивал подобных спаррингов, потому что их не с кем было устраивать. Раньше он мог завалиться к Ямамото в любую минуту, чтобы хорошенько помутузить его с целью тренировки или удовлетворения собственного эго, но после Церемонии Наследования они сходились в поединках хорошо если пять-шесть раз, и походило это больше на цирковое представление, чем на бой. Скуало откинул мешающиеся волосы за спину, толкнул плечом Такеши, чтобы тот не отставал, и пошел следом за Бельфегором в большое величественное здание, в котором находился самый большой и престижный банк Пекина. Настолько престижный, что даже мафиозные семьи хранили там свои капиталы. В холле их встретила узкоглазая девушка, худая как палка и плоская как доска, отчего Скуало и Занзас недовольно скривились. Девушка, впрочем, бегло говорила по-английски, и они быстро смогли найти общий язык с Белом, который так и не предоставил ей никаких доказательств. Но слово клиента — закон, и она повела их какими-то окольными путями на верхние этажи. Кабинет, в который их привели, был небольшим, в исключительно деловом стиле, без каких-либо опознавательных признаков — ни безделушек, ни книг, ни лишних бумаг, ни многого другого. Пол был из паркета: Скуало отметил, что кровь с такого тяжело оттирать. Между тем плоская девчонка и хозяйка кабинета — тоже плоская женщина с высокой строгой прической — о чем-то мило поблеяли на родном языке, ничуть не испытывая неловкости от присутствия гостей. — Итальянский? — спросила женщина, когда ее мелкая помощница покинула кабинет. Скуало, привыкший к явной непопулярности родного языка, тем более в Азии, уважительно хмыкнул на красивый пассаж. Поверхностно зная большинство языков, люди ее уровня обычно предлагали английский как самый нейтральный язык. Предложение же поболтать на родном явно говорило, что женщина знает его не хуже носителей, что уже само по себе говорило о многом. — Японский, — раздраженно отозвался все еще недовольный Такеши. Благо, его не услышал никто, кроме Скуало. Суперби, вежливо улыбнувшись азиатке, с силой наступил Ямамото на ногу. Тот поперхнулся воздухом, но все же обозначил на лице вежливое внимание. И послал его шепотом в далекие дали. На японском, разумеется. — Меня зовут Джу Ланджуан, — представилась женщина, внимательно глядя на дурачащихся мечников. Однако, она быстро заметила замешательство гостей и добавила: — Можно просто Джу. У вас важный вопрос? Скуало показалось, что она им не рада. — Да, — женщина вздрогнула от надломленного голоса Бельфегора. Можно было только радоваться, что босс предпочел промолчать. — Я Бельфегор. — Джу Ланджуан явно ожидала, что и остальные представятся, но не дождалась и недовольно скривила губы. — Мы хотим у Вас кое-что забрать. Для работника банка подобное, наверно, было сродни грому среди ясного неба. Можно было примерно представить, насколько они не любили людей, приходивших что-либо у них забирать. — В самом деле? — уточнила женщина, не скрывая скептицизма в голосе. — В самом, — широко улыбнулся Бельфегор, но его собеседница даже не вздрогнула, зарабатывая очки в глазах Скуало. Бельфегор, между тем, выложил на стол завещание и легко раскачал в воздухе золотого Дракона, запутав цепочку между пальцами. Джу Ланджуан тут же помрачнела лицом, явно выдавая свое отношение к произошедшему. Женщина тихо сказала что-то на родном языке — судя по тону и смешку Бела, весьма нецензурное — и махнула рукой на стоящие рядом со столом стулья. Бел тут же уселся, закинув ногу на ногу, рядом с ним опустился молчаливый Занзас. Скуало и Такеши остались стоять на своих местах, и Суперби почувствовал себя второсортным телохранителем, поэтому незаметно ткнул Ямамото локтем под ребра. Тот, широко улыбнувшись, едва успел ударить в ответ по запястью — из чистого упрямства, не иначе. Джу Ланджуан натянула очки в золотистой оправе и принялась внимательно изучать предоставленный документ. Потом, отложив его, внимательно осмотрела подвеску и тяжело вздохнула. — Я, конечно, все понимаю, — отстраненно начала она, внимательно глядя на гостей. Скуало показалось, что она посмотрела прямо в глаза Бельфегору, — и все же. Доступ к хранилищам может получить только член семьи Лин. Да, вы предоставили нужный документ, да, вы очень профессионально затерли нужные оговорки, и да, вы принесли с собой ключ, но вряд ли кто-то из вас пройдет тест на генетику. Бельфегор достал из кармана сложенный в несколько раз лист и повертел его в руках. — Кто, по-вашему, должен получить наследство? — спросил Бел у женщины. — Я жду Мелиссу Уинтер с момента смерти ее матери, Ян Лин. — Она пожала плечами. — Я прекрасно осведомлена, что кроме нее у семьи не осталось наследников. Занзас поднялся с места и принялся бродить по кабинету. Джу изящно изогнула тонкую бровь, но ничего не сказала. — Ваши данные устарели. — Бельфегор развернул лист и стал педантично его разглаживать. Он поправил корону, прежде чем продолжить: — Мелисса Уинтер мертва. Женщина выхватила из его пальцев бумагу. — У нее не было ни детей, ни мужа — никаких прямых наследников. — Бел снова широко улыбнулся. — А теперь, я спрошу еще раз: кто, по-вашему, должен получить наследство? Джу молча сжала бумагу в пальцах и раздраженно улыбнулась. Занзас открыл стеклянную дверцу одного из шкафов с книгами. Достал небольшой томик с непонятными иероглифами на корешке, а из него — бутылку хорошего французского коньяка. — Пиздец, босс, — высказался удивленный Скуало, — прибавим к твоему жалованию собачий корм для поисковых собак. Джу достала из ящика стола бокалы на всех, и Занзас, не спрашивая, распечатал бутылку. Женщина вновь обратила внимание на Бельфегора. — Два дня назад Фу Лин, официальный опекун Мелиссы Уинтер и, по совместительству, регент Наследницы клана до Церемонии наследования, был у меня в кабинете, сидел на вашем месте и настаивал на возможности получить доступ к фамильным сейфам. Он предоставил мне бумаги, в которых ясно значилась, что Мелисса Уинтер отказывается от претензий на наследство в пользу своего опекуна, и вот это самое завещание, которое вы мне демонстрируете. Он был очень убедителен, настаивал на немедленной передаче прав, но не смог предоставить ключ, и я, разумеется, заподозрила, что он врет. Потому что Мелисса, если бы действительно хотела передать ему права на наследство, отдала бы и Дракона. Фу Лин не мог не знать, что без ключа ход в хранилище закрыт. Но он упирался, говорил, что ключ пропал, что его не представляется возможным найти, и что я должна войти в положении семьи. Но по вашим бумагам значится, что Мелисса умерла намного раньше. Как вы можете это доказать? Бельфегор склонил голову к плечу. — Видите японца за моей спиной? — Джу кинула взгляд на Такеши. — Именно он убил Наследницу Лин и привез к нам эту милую безделушку в качестве трофея. — Бел кивнул на Дракона. — Не будь у нас Дракона, мы бы и не стали в это соваться. И, конечно, если бы Мелисса Уинтер была жива, мы бы привезли ее вам в качестве доказательства. Джу Ланджуан усмехнулась, залпом опустошая свой бокал. Она бросила взгляд на пистолеты Занзаса и махнула рукой, чтобы он налил ей еще. — Хорошо стреляете? — спросила она, когда они с Занзасом выпили снова. — У вас скучные подчиненные, совсем не пьют. — Они на работе, я их штрафую, — зычно отозвался Занзас и покрутил в руке пистолет. — Показать? — Джу хмыкнула. — Как насчет того, чтобы поугрожать мне? И хорошо мне за это заплатить? — спросила она. Итальянцы понятливо кивнули. Бутылка медленно пустела.***
Скуало гнал машину, как будто опаздывал на собственные похороны. Мимо проносились размытые пейзажи, и все его внимание сузилось до дороги, которая стремительно исчезала под капотом. На заднем сиденье, быстро заполняя какие-то документы, сидела Джу Ланджуан, а рядом с ней — Занзас, который часто получал от нее какие-то бумажки для заполнения, на каких-то просто ставил подпись, при этом бережно удерживая у бока еще одну бутылку с коньяком. Иногда женщина отрывалась, куда-то звонила, что-то говорила то на китайском, то на итальянском, часто спорила и передавала трубку Занзасу. Скуало даже не представлял, как эта женщина собиралась переводить огромный капитал из одной страны в другую буквально за несколько часов, но уже почти видел в каком экстазе будет Мармон, если ей это удастся. Потому что прямо сейчас она занималась ни чем иным, как переводом активов клана Лин на личный счет Занзаса, которого у босса никогда не было. Они были уже на полпути к этому самому банку, но она все равно продолжала писать, звонить, ругаться и перебирать бумажки. Иногда, когда нервы у нее совсем сдавали, а Скуало в очередной раз вилял в сторону, объезжая препятствия, она зло рявкала: — Ведите ровнее! — за что тут же получала порцию мата в свою сторону. Но Скуало все равно старался вести ровнее, потому что противная китаянка явно приглянулась Занзасу — в первую очередь потому, что они вдвоем уже распили четыре бутылки, а она все еще была абсолютно вменяема — и потому что у них действительно не было времени на исправление ошибок. Скуало в очередной раз набрал в легкие побольше воздуха, когда понял, что противная баба снова ругается с кем-то из банка. Их встречали целой делегацией. Джу Ланджуан приняли в Италии как дорогую долгожданную гостью — вот уж неожиданность — и сам директор банка слащаво улыбался ей, кивая и тут же рассылая подчиненных по поручениям. Скуало тогда подумал, что деньги творят чудеса, даже если это деньги клиентов. Джу, впрочем, улыбалась не менее слащаво, но перед выходом знатно приложилась к бутылке Занзаса под одобрительное хмыканье мужчин. Они грозными тенями стояли позади Джу, и директор, не иначе, сразу же узнал их, потому и смотрел на китаянку, как на очень страшную женщину. — Нам в отдел наследования, не отставайте, — кинула им Ланджуан и чуть ли не бегом побежала к лифту. — Многие документы заполнены задним числом, так что я ужасно рада, что вы, ребята, киллеры и хорошенько испугали этого урода, — поделилась она с варийцами, явно намекая на директора банка. Скуало оскалился. Ближайшие несколько часов он только и делал, что пугал работников банка своим оскалом, во многом упрощая работу Джу, потому что напуганные работники волшебным образом становились сговорчивее и покладистее. Они вышли из банка в сопровождении директора, который клялся и божился, что все будет готово уже к вечеру, и которому ясно дали понять, что с ним случится, если он вдруг их обманет. Потом они отвезли Джу Ланджуан в дорогущую гостиницу с достойной охраной, выплатили ей щедрый аванс и почти мило распрощались. Скуало снова вел машину — только уже к варийскому особняку, — а Занзас допивал чудом сохранившуюся бутылку, когда его телефон завибрировал. — Мы закончили, кеп, долго вы еще? — раздался шипящий голос Бельфегора, когда Скуало приложил трубку к уху. — Едем. — Тогда заскочите в магазин за тортиком: Принц хочет праздновать, — Бел на том конце рассмеялся. — Да… — Суперби почти успел возразить, но ответом ему стали гудки. Он зло кинул телефон на заднее сиденье и от души выругался. Занзас предложил ему бутылку, поражая своей щедростью. Телефон снова завибрировал, но Скуало не обратил на него внимания. Ему казалось, что все получилось, но, вместе с тем, душу грызло сомнениями — что-то было не так. И он на автомате поворачивал руль и менял скорости, думая, что все не то. Что что-то упущено или чего-то не хватает. Занзас достал из кармана брюк телефон. Ему писала Джу Ланджуан. — Разворачивайся. Надо добраться до этой девчонки раньше, — рыкнул он, и Скуало вылетел на встречку, на ходу меняя направление. «Деньги переведены. Фу Лин мертв. Кто-то из Вонголы был в Пекине, скорее всего искали вас. Что мне делать?»