***
Трасс нашёл своего друга в ангаре, Стент возился с СИД-истребителем. Истинный пилот сам «настраивает под себя» свою машину. — Ты думаешь, мы слишком медлим? — спросил Трасс. Он очень уважал мнение Стента, который всю жизнь был для Трасса старшим товарищем, советчиком и авторитетом. — Медлим? Мы упускаем шанс навсегда избавиться от Новой Республики. Стент вылез из-под корпуса истребителя, и Трасс встретился с горящим взглядом чисских глаз, по которым так трудно прочитать эмоции. Но в данный момент Стент и не скрывал своих чувств. — Разве ты не хочешь, стереть с лица Галактики этот рассадник распрей и предательства? Ты забыл, что они сделали? — Нет, я не забыл. В детстве Трасс был истинно человеческим ребёнком, но, повзрослев, он научился был сдержанным, как чисс. Бурлящие эмоции всегда или почти всегда были скрыты за внешним спокойствием, и оттого становились ещё ярче. Без преувеличения можно было сказать, что Трасс Парк является уникальным существом. Два противоположных начала не боролись в нём, а слились в нечто новое, став сильнее, чем прежде. — Я никогда не забуду, — голос Трасса был спокоен и холоден, как ледники Ксиллы, но красный ободок его глаз сверкнул ярче на мгновение. — Траун тогда не был моим командиром. Он был частью моей семьи. Мне было двенадцать, Стент, я прекрасно всё помню. Не приведи Сила тебе когда-нибудь узнать, каково это, когда маленькая сестра спрашивает, куда уходят мёртвые. Я был там, когда отец сообщил матери. Он попросил меня выйти, но я подслушал у двери. Она не плакала, Стент. Она кричала. Просто кричала без слёз. Ты думаешь, я могу простить тех, кто заставил её страдать? Они покусились на самое дорогое, на мою семью. Не забывай, я не только чисс, я на половину человек, ненависть и гнев мне не чужды. И я ненавижу тех, кто повинен в страданиях моей матери и смерти моего дяди. — Ты не один. Они пожали друг другу руки, как принято у чиссов, обхватывая ладонью предплечье товарища.***
Имаит, переживая новое эмоциональное потрясение, пришла туда, где всегда находила спокойствие. Любимое дело помогало ей отвлечься. Она подстригала цветущие кусты во внутреннем дворе, а на её плече дремала, греясь в солнечных лучах, исаламари, подарок брата. Трасс знал, что мама не управится быстро, поэтому он может беспрепятственно пройти в пещеру. Почти год у него ушёл на то, чтобы обнаружить тайное убежище, порой мальчик впадал в отчаяние и начинал сомневаться, что его выводы верны и комната, где растёт клон Трауна, вообще не существует. Но все усилия были вознаграждены. Трасс ни разу не опускался до слежки за матерью, это низко и неблагородно. Он справился сам. Спускаясь вниз по каменной лестнице, где за последние десять лет кроме него ступала только нога его мамы, Трасс вспоминал своё первое посещение этого места. Когда голос с потолка спросил: — Кто тревожит покой синдика Митт’рау’Нуруодо? Тринадцатилетний Трасс не на шутку испугался. Только сейчас он подумал о том, что местная система охраны может не признать его, ведь по замыслу лас’сфе о тайном убежище должно быть известно только маме. — Это Трасс Парк, его племянник. Мальчик успел обругать себя всеми известными ему плохими словами на чеунхе и общегале, и попрощаться с жизнью, как вдруг из невидимых динамиков раздался совсем другой голос, знакомый и родной. — Я был бы сильно удивлён, если бы ты однажды не появился здесь, Трасс. С тех пор Трасс спускался в пещеру каждые несколько дней, проверял показания приборов, предварительно убедившись, что не пересечётся с мамой. Наверняка, почти наверняка она знает, что он тоже в курсе, но лучше перестраховаться. А то мама решит, что плохо хранила тайну, и расстроится. В настоящий момент Трасс, как и его мать, находился в смятении чувств. Кризис в Новой Республике, появление «Трауна» в Империи, всеобщее оживление по этому поводу. Трассу больно смотреть, как люди радуются, и при этом знать, что всё обман. Траун здесь, совсем рядом и так далеко. Цикл почти завершён, пройдёт всего несколько дней, от силы пара недель. — Пора бы вам уже проснуться, — сказал Трасс, глядя через транспарилловую стену на цилиндр. — Вы не поверите, что в Галактике творится без вас. Когда Трасс впервые попал в тайное убежище, в цилиндре плавал эмбрион, бесформенное существо, оплетённое трубочками, теперь же Трасс легко узнавал знакомые черты в полностью сформировавшемся теле, занимающем почти весь объём цилиндра. Это Траун. За десять лет Трасс имел возможность видеть лас’сфе на всех стадиях взросления. Он наблюдал, как заостряются и очерчиваются мягкие детские черты. Сейчас лас’сфе выглядел старше, чем запомнил Трасс. Он поступил очень разумно, выставив настройки так, чтобы возраст клона совпадал с возрастом самого Трауна, будто он и не умирал. Сложно было бы объяснить всей Галактике, почему гранд-адмирал не изменился за десять лет, а рассказывать про клона, значит дать хорошее идеологическое оружие в руки противников. Трасс привычно бросил взгляд на панель возле цилиндра. Все жизненные показатели в норме, клон полностью сформировался. Осталось чуть-чуть…***
— Это плохая идея. Имаит оторвалась от созерцания вида с башни и повернулась к мужу. — Джедаи никогда не станут нашими союзниками. — Кто знает, дорогая. Кто знает. Они показались мне весьма разумными людьми. — Они враги, — возразила Имаит. — Они сбежали, и могут напасть на нас в любой момент. — Им незачем нападать на нас. Я помню, когда-то джедаи были защитниками мира. — Ты на сто процентов уверен, что и сейчас это так? — спросила она. — Я уверен в том, что они могут стать сильными союзниками или опасными врагами, — ответил Восс. — Для нас предпочтительнее первый вариант. Прошу, Имаит, оставь политику мне, как ты делала раньше. — Как скажешь, — вздохнула она, в шутливом жесте поднимая руки, сдаваясь. — Это и правда, не моё поприще. — А я согласен с миледи, — поддержал её Стент, он поднялся на башню вслед за Имаит и Воссом. — Не стоит им доверять. — Я не собираюсь им доверять, — ответил Восс немного резко. — Я лишь хочу избежать лишних конфликтов. — Есть случаи, когда конфликт неизбежен, — ответила Имаит. — Джедаи служат Республике, союз с ними невозможен… — Смотрите! — вдруг перебил её Стент, указывая на что-то за спинами Имаит и Восса. — Что это творится с озером? — Странно… — произнёс адмирал Парк, взглянув на прежде безупречно гладкую поверхность озера, что с башни было видно как на ладони. — Вода уходит в подземные пустоты. Нам придётся переделать всю систему водоснабжения… Он прервался, услышав короткий приглушённый вскрик, Имаит пошатнулась и, словно ноги вдруг отказались держать её, упала на руки Воссу. Глаза её при этом были расширены от удивления или… от ужаса. — Траун!.. — выдохнула она еле слышно и потеряла сознание. — Миледи! — Стент тут же оказался рядом. — Что с ней? — Я не знаю, — ошеломлённо проговорил Восс. — Мне послышалось, или она сказала «Траун»? — Я думал, мне послышалось. Имаит пришла в себя через несколько минут. Прежде она никогда не падала в обморок от волнения, и сейчас Имаит знала, что эти несколько минут промедления могут стоить жизни её брату. И это будет её вина. — Спасите его… — прошептала она. — Я должна рассказать… Он просил меня не говорить до времени… Мы должны спасти его…***
Трасс бежал по лестнице, прыгая через три ступеньки. Единая картина сложилась в уме. Чужаки проникли в крепость по подземным туннелям. Если они бродят по сети пещер, то рано или поздно найдут лас’сфе, если ещё не нашли. Надо переместить клона в безопасное место, поднять цилиндр в крепость, осталось несколько дней, не будет беды, если остальные узнают сейчас. Сердце Трасса замирало при мысли, что он опоздал. Джедаи убьют Трауна, для них возрождение наследника Империи — угроза, которую они попытаются предотвратить. Трасс подумал, что, наверное, следовало рассказать всем о клоне уже сейчас и не идти одному. Он хотел было повернуть назад, но предчувствие гнало его вниз по скользкой лестнице, у лас’сфе может не быть того времени, что Трасс потратит на дорогу обратно. Странный звук заставил его бежать ещё быстрее. Трасс отказывался узнавать шум воды. Когда он влетел в пещеру, нижний уровень, где находился компьютерный терминал, уже был затоплен. Вода лилась из дыры в потолке. Прямо над тайным убежищем находится озеро, и теперь оно хлынуло в свободное пространство. Джедаев нигде не было видно, должно быть, они успели сбежать через выход на нижнем уровне. Трасс искренне пожелал им утонуть в переплетениях подземных пещер. Но сейчас ему не до джедаев. Уровень воды поднимался быстро. Вода уже доходила Трассу до щиколоток, когда он добежал до транспаристиловой стены. Набрав код, который ему сообщила заботливая система охраны ещё много лет назад, признав своим, Трасс открыл нишу с оборудованием для клонирования. Он знал, что в одиночку, без помощи утонувшей техники не сможет вынести тяжеленный цилиндр и приборы. Значит, остаётся только один выход. За десять лет Трасс прочёл много научной литературы по клонированию и знал, как это рискованно. Никогда прежде ему не приходилось делать такого выбора. Вода дошла до середины голени. Времени на раздумья нет. Трасс решительно подошёл к панели, набрал код доступа и, вздохнув, нажал кнопку «Прервать цикл». При насильственном пробуждении даже полностью сформировавшийся клон может умереть. Но если не сделать этого, у Трауна вообще не будет шансов. «Вы действительно хотите прервать цикл?», спросила система. Путь назад ещё был. Трасс нажал «Подтвердить». «После прерывания цикла на завершительной стадии, его невозможно будет восстановить. Вы уверены, что хотите прервать цикл?» «Подтвердить» Замигали кнопки на приборах, засветился красным экран. Надпись «Прерывание цикла. Ждите…» для Трасс означала одно из двух: или он спас Трауна, или убил. Но думать об этом времени нет. С шипящим звуком раствор стал сливаться из цилиндра, раскрылись стеклянные створки, и бесчувственное тело Трауна упало на руки племяннику. Трасс заботливо подхватил клона, чтобы он не упал в воду, что уже плескалась выше колен. В первые дни после пробуждения, тем более насильственного, организм клона хрупок, как у маленького ребёнка. Обычная простуда может убить его. Нужно выбираться отсюда. — Лас’сфе! Вы слышите меня? Траун не слышал, он был без сознания, и Трасс знал, нет гарантии, что он когда-нибудь откроет глаза. С трудом шагая по пояс в воде, Трасс тащил на себе Трауна. На выходе из ниши он остановился, чтобы перевести дух. Звук, будто что-то тяжёлое упало в воду, заставил его резко поднять голову. Трасс помнил, что первой его мыслью при виде того, как хорошая часть потолка обваливается, открывая путь для воды, было «Вы что, серьёзно?!». Больше он ничего подумать не успел. Холодный бурлящий поток, словно вырвавшееся из заточения чудовище, рванулся в пещеру. Каменное ложе озера сдерживало убийственную мощь блестящей на солнце и гладкой, как зеркало, воды, что теперь превратилась в пенную волну, под действием силы тяжести, сметающую всё на своём пути. Ни человек, ни чисс, ни полукровка не в силах противостоять этой мощи. Трасса буквально смыло, стащило с галереи второго яруса пещеры. Хаотичные потоки и водовороты, запертые в тесном для озера пространстве, швыряли из стороны в сторону хрупкие по меркам разбушевавшейся стихии тела. Трасс с головой ушёл под воду. Он был дезориентирован, напуган, и несколько секунд понадобилось ему, чтобы прийти в себя. Повинуясь инстинкту самосохранения, Трасс поплыл наверх, изо всех сил он стремился к поверхности, сквозь толщу воды, и когда лёгкие уже горели от недостатка кислорода, он, наконец, вынырнул. Вода пенилась и бурлила вокруг него, на поверхности плавали предметы мебели. Трауна не было. — Лас’сфе! — закричал Трасс, безуспешно стараясь перекрыть звук ревущего потока. Снова перед Трассом встал выбор. Молодой получисс видел, что дверь, через которую он вошёл сюда, ещё находится над уровнем воды, у него не больше минуты, чтобы спастись. Все инстинкты приказывали плыть к двери. Все, кроме одного отпечатанного в мозгу и в сердце правила: спасай свою семью. Трасс вдохнул как можно глубже и нырнул. Под водой всё виделось нечётким, расплывчатым. Преодолевая сопротивление воды, Трасс плыл ко дну, пытаясь среди беспорядочно швыряемых водой вещей разглядеть Трауна. Если озеро решило убить их, то оно хотя бы дало возможность дяде и племяннику умереть вместе. Их буквально швырнуло друг к другу потоками воды. Трасс обхватил лас’сфе поперёк груди, оттолкнулся ногой от дна и, борясь с желанием во что бы то ни стало вдохнуть, поплыл к поверхности. Вода ещё прибывала, но теперь, кажется, медленнее, и поверхность нового, теперь уже подземного озера постепенно успокаивалась. Трасс хорошо плавал, ему почти не составило труда добраться до стены. Одной рукой он ухватился за каменный выступ, другой же держал голову Трауна над водой. — Очнитесь! — Трасс пытался трясти его, насколько это было возможно. — Вы возрождались не для того, чтобы умереть здесь. Первый шок миновал, и Трасс стал чувствовать холод. Не просто прохладу, которую можно терпеть, а пробирающий до костей холод подземных источников, из которых питалось озеро. Чистокровный человек на его месте уже начал бы чувствовать, как немеют конечности, но у чиссов сопротивляемость низким температурам в разы выше. Несмотря на унаследованную от матери физиологию, Трасс знал, что долго не продержится, и лас’сфе тоже. Ему нужно в медблок. Прямо сейчас. — Лас’сфе! Гранд-адмирал! Вместе с холодом к сердцу подбиралось отчаяние. А вдруг Траун уже мёртв? Ужаснувшись от этой мысли, Трасс переместил руку и попытался нащупать биение артерии на шее Трауна. Слабые толчки крови ощущались под холодной кожей, но если не выбраться отсюда, скоро его сердце остановится навсегда. — Дядя! — Трасс почувствовал, как защипало глаза. Он уже много лет не плакал, он не ребёнок, но вместе с холодными каплями воды по щеке скатилась тёплая слеза. — Мама не перенесёт ещё одной вашей смерти. На этот раз она умрёт вместе с вами. И словно услышав его слова, а может, на самом деле услышав, Траун открыл глаза. Трасс не видел этого, Траун был к нему спиной, но он слышал судорожный вдох. — Лас’сфе! — Что?.. Что происходит?.. Хриплый голос, но такой родной, Трасс поймал себя на том, что улыбается. Им грозит смерть, но Трасс улыбался. Что ответить Трауну? Наверное, последнее, что он помнит, это события за несколько дней до отлёта с Нирауана. Во время пробуждения в голове клона творится сумбур. Трасс решил действовать по инструкции из книги. — Постарайтесь успокоиться, — сказал он. — Лёгкая дезориентация это нормально… Траун не слушал его. Он поднял руку, поднёс к глазам правую ладонь. Трасс не мог понять, в чём дело, но вспомнил, как много лет назад держался за руку дяди, ощущая старый шрам на ладони. Теперь на этом новом теле шрамов не было. — Значит, уже? — спросил Траун, уже намного меньше хрипя. — Уже, — кивнул Трасс. — Кто вы? — Вы меня не узнаёте? Развернуться, держась за стену и помогая Трауну, что всё ещё был слаб, не представлялось возможным. Траун не видел лица племянника, только держался за руку, что не давала ему уйти под воду. — Вы обещали мне, что вернётесь. Я знал, что вы сдержите обещание. — Трасс. — Это я, лас’сфе, — сказал он, снова едва сдерживая слёзы. — Я скучал по вас. Все мы скучали. Трасс почувствовал, как холодная и дрожащая рука Трауна сжалась на его запястье. Он дал лас’сфе время, чтобы осознать всё, что произошло, собственную смерть и возрождение. — Что тут случилось? — спросил Траун, будто только сейчас заметив, что они болтаются в ледяной воде. — Джедаи, — коротко ответил Трасс. — Я думаю, сам потоп — результат некоего несчастного случая. Если бы они пытались убить вас, убили бы, для этого необязательно делать брешь в потолке. — Джедаи? — переспросил Траун. — Здесь, на Нирауане? Трасс, расскажи мне, что происходит в Галактике? Вода перестала прибывать, наверное, из-за давления под потолком образовались воздушные пузыри. Трасс понимал, что выбраться они никак не могут, остаётся только ждать. Их спасут, обязательно спасут, и единственная задача — не погибнуть от переохлаждения. — Холодно, — сказал Траун, словно угадав мысли племянника. — Нам нельзя засыпать. Говори, Трасс, прошу тебя, говори. Трасс вздохнул, думая, с чего начать. Траун избавил его от необходимости выбирать. — Как твоя мама? Твой отец? Сестра? — В порядке, — ответил Трасс сразу на все вопросы. — У меня теперь две сестры. Мы много рассказываем о вас малышке Алани. — Алани?.. Твоя мать всё никак не может отпустить прошлую жизнь. Даже после стольких лет, — вздохнул Траун. — Разве это плохо? — спросил Трасс. — Я не знаю, — проговорил лас’сфе с нотками усталости в голосе. — Скажи, Империя, конечно, проиграла войну после моей смерти? Трасс удивился тому, как легко Траун говорит о собственной кончине. — Да, — сказал он. — Сейчас от Империи почти ничего не осталось. Но недавно судьба предоставила им и нам шанс. Каамасский кризис… Траун внимательно слушал, иногда кивал и задавал вопросы. Трассу было известно лишь содержание республиканских и имперских новостных сводок, но и этой информации было более, чем достаточно, чтобы оценить преимущества сложившейся ситуации. — Это прекрасно. Трасс подумал, что если бы лас’сфе не держался за выступ стены, обязательно бы сжал кулак и прислонил костяшки пальцев к подбородку. — Да, это хорошие новости, — повторил Траун. — Как только мы выберемся отсюда, надо начать разработку плана. Как только мы выберемся… Как только нас спасут… Если спасут… — Вы не поверите, что недавно произошло в Империи, — сказал Трасс, чтобы отвлечься. — Кто-то выдаёт себя за вас. Вряд ли это чисс, но вы знаете, люди, незнакомые с нашей… то есть с вашей расой, не отличат чисса от загримированного человека. Вся Империя в восторге. Траун вернулся. Вот они удивятся, когда вы на самом деле вернётесь. — Самозванец, говоришь? — что-то страшное, угрожающее слышалось в растянутом шипении, в которое обратился конец фразы. Трасс подумал, что совершенно не завидует тем, кто посмел нанести подобное оскорбление величайшему стратегу Галактики. — Твоя мать, верно, в ярости. — Так и есть, — кивнул Трасс. — Она будет так рада видеть вас! И все остальные тоже. Лас’сфе, я… я счастлив… Даже если… — Трасс сглотнул, — если это будет наш конец, я счастлив, что нахожусь здесь, с вами. — Ты не должен был делать этого. Жертвовать собой ради меня. Вода уже почти не плескалась, было тихо, только слышался звук капель. Рука, которой Трасс держался за стену, устала и затекла, а вторая закоченела в воде, как и всё тело. — Спасибо, Трасс. — Простите, что я не пришёл раньше… Тишина была страшнее шума воды. Тишина означала безысходность. — Лас’сфе, мне… — Трасс закусил губу, ему двадцать два года, он не имеет права рыдать, как бы тяжёл не был вдруг навалившийся страх смерти, которого он прежде никогда не испытывал. — Лас’сфе… — Не надо, — тихо произнёс Траун. — Я знаю. И я тоже не хочу здесь умирать. Мы не умрём. — Вы уверены? Трасс не стал бы просить разъяснений, ему было достаточно простого «Да», чтобы быть спокойным за свою жизнь. — Прислушайся, — сказал Траун. — Слышишь тихое жужжание? Трасс насторожился, за тихим плеском воды и звуком собственного дыхания он и правда услышал то, о чём говорил лас’сфе. — Насос, — прошептал Трасс, боясь поверить в возможность спасения. — Верно, — кивнул Траун. — Уровень воды постепенно снижается уже несколько минут. Трасс, видишь, там плавают остатки моего комода? Если тебя не затруднит, можешь подплыть туда и посмотреть, не сохранилась ли в ящиках одежда? Трасс тихо засмеялся, нервное потрясение давало о себе знать. Он впервые встретился лицом к лицу со смертью, впервые сделал выбор, от которого зависела чужая жизнь. Это странное боевое крещение отразится на нём. — Конечно, лас’сфе, — ответил Трасс, через минуту, Траун, понимая состояние племянника, не торопил его. — Держитесь за стену, пожалуйста. Сейчас я отпущу вас, постарайтесь держаться крепче.***
Когда уровень воды на нижнем ярусе доходил до колена, в пещеру вбежал запыхавшийся Стент с фонарём в руках, а на лестнице слышались приближающиеся торопливые шаги ещё нескольких людей. Траун и Трасс в мокрой до нитки одежде, смеясь, вылавливали уцелевшие вещи. Присутствие лас’сфе не давало Трассу зацикливаться на том, что он чуть не умер, а в свою очередь сам вид племянника придавал Трауну спокойствие. На него слишком многое свалилось одновременно, он знал, что будет тяжело, но не предполагал, что настолько. Не так просто принять собственную смерть и не сойти с ума, но когда рядом близкий человек, возможно всё. — Поверить не могу… — ошеломлённо произнёс Стент на чеунхе. — Отчего же? Вы всегда доверяли мне, почему не верите теперь? — спросил Траун на том же языке. — Гранд-адмирал, сэр… с возвращением, — сказал Стент, взяв себя в руки. — Гранд-адмирал!.. Вслед за Стентом в пещеру спустился Восс. Трасс быстро подсчитал в уме, сколько времени они потеряют, если на каждого в крепости приходится минута немого удивления. — Рад снова видеть вас, адмирал Парк, — Траун сдержанно, но весело улыбнулся, словно его забавляло удивление, что читалось на лицах Восса и Стента. — Нам нужно обсудить дальнейшие действия… — Лас’сфе! Поднимая брызги и смеясь, к Трауну подбежала молодая девушка и повисла у него на шее. — Я так скучала, лас’сфе! — Айрин! — теперь настал черёд Трауна удивляться. — Ты так выросла! Красавица, вся в маму. — Алани, иди сюда! — крикнула Айрин, обернувшись. В пещеру из полутьмы коридора вышла девочка лет десяти, стеснительно пряча глаза. Айрин за руку подвела младшую сестру к Трауну. — Это наш лас’сфе, — сказала она, нежно проводя рукой по светло-русым волосам девочки. — Мы говорили тебе, что однажды он вернётся. Лас’сфе, она немного стесняется. Алани — наша радость. Пока Траун знакомился с младшей племянницей, пока Стент и Восс пытались справиться с шоком, Имаит медленно спустилась по лестнице. Она чувствовала себя плохо, не только в физическом плане. Узнавая черты своего брата в лице спящего клона, она с замиранием сердца думала, будет ли это действительно тот Траун, которого она знала всю жизнь? Имаит боялась, что годы ожидания прошли напрасно. Стук её каблуков гулко отдавался от каменных стен пещеры. Никто не заметил её появления, Траун разговаривал с Воссом, Алани уже держалась за его руку и во все глаза смотрела на чисса, который по рассказам брата и сестры представлялся ей чуть ли не высшим существом. Имаит, не привлекая к себе внимания, встала у лестницы, прислонившись к мокрой холодной стене. Она видела лицо брата, такое родное, слышала его голос, даже движения и сдержанная жестикуляция принадлежали её брату, никому другому. — Траун… — тихо выдохнула она, и эхо многократно преумножило её голос, сделав шёпот надрывным криком. Брат и сестра встретились взглядами. Лишь Имаит видела в его глазах испуг, лишь она знала, что и Траун растерян, ему тоже нужна поддержка. Имаит не бежала, словно во сне она медленно шла к нему через пещеру в полной тишине, нарушаемой лишь плеском поды под её ногами. Тяжёлый, намокший подол платья неприятно холодил ноги, но Имаит этого почти не замечала. Остановившись в шаге от него, Имаит замерла. Вдруг это лишь иллюзия, сон, бред? Если сейчас всё исчезнет, Имаит не сможет этого пережить. — Имаит, — Траун улыбнулся ей. Эта нежная, немного снисходительная улыбка всегда была предназначена лишь для его маленькой сестрёнки. — Это я, Имаит. Он раскрыл объятия, и Имаит сделала последний шаг. Как морские волны, накатывало спокойствие, умиротворение, безграничное счастье. — Брат мой… Не оставляй меня больше, прошу. Траун не ответил. Он никогда не давал обещаний, которые не сможет выполнить. Он взял в ладони её лицо. Имаит изменилась, морщинки прочертились на коже, белые ниточки в чёрных косах стали заметнее. Но для него она навсегда останется малышкой Имаит, сестрой, которую он поклялся защищать и оберегать. Траун поцеловал её в лоб, и как много лет назад Имаит улыбнулась ему, карминовые глаза светились счастьем, нежностью и любовью. — Пойдём, — сказала она. — Думаю, тебе не помешает отдых. И тебе, Трасс, тоже, мы ещё поговорим о твоём поведении. Подумай, какой опасности ты себя подвергал. Ты подумал о матери? О сёстрах? Девочки, а вы? Немедленно поднимайтесь и идите переодеваться! Вы же промочили ноги! Айрин, разве ты не должна беречь здоровье младшей сестры? И, Траун, я жду от тебя извинений и объяснений. Идёмте наверх.***
Ночь опустилась на Нирауан, тёплые летние сумерки укутали тьмой, словно бархатным покрывалом Крепость Руки. В гостиной апартаментов Трауна горел свет. Гранд-адмирал полдня доказывал врачам, что с ним всё в порядке, и теперь получил, наконец, возможность побыть с семьёй. — Каамасский кризис — это просто подарок судьбы, — произнёс Траун, глядя на голографическую карту Новой Республики. — Что ты думаешь, Восс? Официальные обращения по форме были только старой привычкой, Восс и Траун уже много лет одна семья. — Нельзя упускать такой шанс, — уверенно сказал адмирал. — Я вылетаю на Бастион завтра же, надеюсь, ты будешь сопровождать меня, ведь мне понадобится твоя помощь, — продолжил Траун. — Думаю, чтобы разгрести бардак, в который превратилась Империя, понадобится время, а его у нас нет. Надо разобраться в этой истории с двойником. — Да! — встрял Трасс. — Ой, простите, что перебил, — виновато добавил он, но с тем же энтузиазмом продолжил. — Я считаю это возмутительным оскорблением для всей нашей семьи. Позвольте мне полететь с вами, лас’сфе! На этот раз прошу, позвольте! — Если твой отец не против… — Траун взглянул на Восса. — Трасс уже взрослый. Он член гвардии. Его место рядом с нами на войне. — Я против! — вдруг сказала Имаит тихо, но чётко и уверенно. Она сидела в кресле у окна. С полчаса назад Имаит отправила дочерей спать, а сама вернулась и слушала разговор брата, мужа и сына о предстоящей войне. — Я не отпускаю тебя, — повторила она, глядя Трассу в глаза. — Я не могу что-либо запретить твоему отцу или дяде, но могу запретить тебе. Ты никуда не полетишь, останешься здесь охранять меня и сестёр. Восс хотел возразить ей что-то, но сын остановил его, в предупреждающем и успокаивающем жесте положив руку на плечо отцу. Трасс подошёл к креслу Имаит, опустился на одно колено и взглянул внизу-вверх в глаза матери, такое же яркие, как много лет назад. — При всей моей безграничной любви к тебе, мама, я уже не в том возрасте, когда ты вправе распоряжаться моей судьбой. Ты хочешь меня защитить, но не сможешь уберечь от всего. Я полечу. С твоего согласия или попреки твоей воле, но я полечу. Отпусти меня, мама. Когда сын склонил светловолосую голову, целуя её руку, на глаза Имаит навернулись слёзы. То были слёзы бессилия. Она поняла, что ничего не может сделать. Ей остаётся только отпустить его, как когда-то она отпустила брата, и надеяться, что Трасс вернётся. Она взъерошила рукой волнистые волосы сына, погладила по щеке, отметив уже заострившиеся скулы, навсегда потерянную детскую мягкость черт. Её сын стал мужчиной, в одночасье он вырос, когда, не задумываясь, рискнул своей жизнью ради спасения Трауна. — Только обещай, что будешь беречь себя, — сказала она. — Обещаю, мама… А теперь, если позволите, я бы удалился к себе. У всех нас был тяжёлый день, а завтра нужно подготовиться к вылету. Перед тем, как оставить брата, Имаит дала ему стопку тетрадей, перевязанных ленточкой. — Что это? — спросил Траун. — Десять лет, которые ты потерял, — ответила она. — Спокойной ночи, Траун. В ту ночь гранд-адмирал Траун не сомкнул глаз. Многое нужно было обдумать, свыкнуться с мыслью о том, что он умер и вернулся в клонированном теле. Но вместо того, чтобы продумывать военные планы, он читал дневник Имаит. Дневник, что она вела для него десять лет. Дорогой Траун, писала она, ты нужен мне, брат.