После стольких лет? -Всегда.

Лили на цыпочках подошла к двери. Она была босиком и двигалась почти бесшумно. Осторожно приоткрыв дверь в спальню, она с тревогой взглянула на мужчину, которого они нашли на обочине дороги три дня назад. Какая-то неведомая сила не позволяла свести глаз с бледного лица, порой казавшегося ей знакомым. С тех пор незнакомец не приходил себя в полном понимании этого слова – сознание лишь на короткие минуты возвращалось к нему. В эти минуты в его взгляде было такое блаженство, которое Лили никак не могла забыть, ведь оно не на шутку пугало ее. Достаточно и того, что он смотрел на нее как на призрака. В прошлый раз Лили даже не успела удивиться, откуда этот несчастный знает ее имя, как он взял ее руку в холодные пальцы и вновь погрузиться в болезненный сон. Женщина задумчиво покрутила в пальцах волшебную палочку. Возможно стоило поделиться своими тревогами и сомнениями насчет этого незнакомца с сыном? С одной стороны, поговорить так хотелось, а с другой – ее словно что-то удерживало за язык. Она чувствовала, что у незнакомца есть какая-то тайна, но его странная, особенная какая-то, одухотворенная грусть поразила Лили. Это было лицо мученика, пережившего свои страдания. Что-то знакомое вновь показалось ей в этом лице. И, хотя в доме было много людей в тот вечер, она предпочитала ухаживать за ним сама. Она тихо зашла в комнату и, присев на ковер рядом с кроватью больного, погрузилась в свои мысли, задумчиво проведя рукой по его темным волосам. Лили вновь ощутила острую жалость к этому человеку. Но что она могла сделать, кроме как подойти к этому маленькому дивану, усесться и смотреть на бледное лицо незнакомца? Она осторожно прикоснулась кончиками пальцев к его лбу. Жар спал, целительные зелья действовали, – это хороший признак, хотя... Лили достаточно хорошо разбиралась в медицине, чтобы понимать – в данном случае не найдена и не устранена истинная причина болезни. Потому что именно душевное состояние незнакомца по-настоящему тревожило ее. Причина этого крылась в его необычайных глазах — этого главного и почти единственного выразителя человеческой души. В те короткие моменты, когда мужчина приходил в себя, открытые глаза его пугали бесконечной пропастью. Она, со всегда свойственной ей чуткостью, видела, что перед ней был очень сильный человек, переживший какое-то глубочайшее душевное потрясение. Напоив больного, она, наклонив голову незнакомца, осторожно влила ему в рот новую порцию лекарства и грустно посмотрела на скривившееся лицо. Это пройдет, – прошептала она, дружески сжав его локоть. Через несколько минут дыхание его стало ровнее. Мужчина слабо пошевелил губами, но от слабости ничего не мог сказать, хотя в звенящей тишине комнаты ей послышалось свое имя, сказанное слабым шепотом, почти граничившим с тишиной. Лили вновь задумалась. Тот факт, что незнакомец знал ее имя, не слишком удивил ее, поскольку в мире волшебников их семью знали, наверное, все, а незнакомец был волшебником, в этом она не сомневалась. Лили тихо скользнула к окну и, встав перед ним, долго глядела на просыпающуюся улицу Хогсмида. Это было время каникул, на видневшейся улице царило непривычное для этого места оживление. Со всех сторон просторный дом окружал небольшой уютный сад, припорошенный инеем. Деревьев было много, а вдоль ограды белели ягодные кусты, привезенные им в подарок от четы Лонгботтом, которые не так давно вернулись из Ирландии. Сад во все времена года выглядел потрясающе красивым. Лили перевела взгляд на молодые вишни — еще одну маленькую дань ее магловскому детству, и закрыла глаза. Сейчас ей виделось только одно, виделось ясно, так ясно, как будто бы это было теперь в действительности перед нею – ей виделся косой, вечерний луч солнца, перерезавший верхушки деревьев и поднявший столб бесчисленных пылинок. Она, тогда еще девочка, лежит на траве под вишнями в большом старом саду родителей, а рядом невысокий худенький паренек с увлечением, иногда даже запальчиво, рассказывает о заклинаниях, усиленно жестикулируя длинными руками. — Лили, пора ужинать! — раздается где-то из дома мягкий голос матери. — Сев, пошли к нам, мои родители давно очень хотят познакомиться с тобой! — рыжеволосая девочка стремительно поднимается с травы. Однако худенький паренек, вмиг утратив всю свою уверенность, хмурится и отвечает ей резким отказом. Лили открывает глаза. Зачем они тогда поссорились, если в мире и так много страданий, болезней, много преждевременных смертей? Женщина вздохнула. Если бы она была добрее к нему, ничего подобного бы не случилось! В такие моменты любовь и сожаление поднимались в ее душе мощной волной. Лили отошла от окна и взглянула на спящего. Сейчас она могла лишь полностью посвятить себя тем людям, которым сегодня нужна ее помощь и поддержка. Женщина осторожно прикрыла дверь и стала спускаться по лестнице, но лицо больного так и стояло перед ее глазами. Она медленно зашла на кухню, но ничего не хотелось делать, всё валилось из рук, а заклинания выходили такими неуклюжими, что женщина лишь порадовалась, что ее никто не видит. Она посмотрела в окно на залитый солнцем сад и подумала о том, что внутри нее бушует непонятное волнение. Неуклюже приготовив завтрак, Лили решила вновь подняться проведать больного. Правильно ли она поступила, взявшись ухаживать за этим человеком самостоятельно? Она, конечно, очень хорошо разбиралась в медицине и зельеварении, но состояние больного по-прежнему тревожило ее. Когда она вошла в комнату незнакомца, то увидела страшную картину. Лицо мужчины исказилось, как будто он терпел страшную муку. Инстинктивно женщина положила руку на темные волосы. Что у него болит? Может быть что-то повреждено внутри? Она давно все проверила дважды и знала, что все было в порядке, однако ее охватил безотчетный страх. Внезапно кожа мужчины будто закипела и стала плавиться, как горячий воск, волосы начали стремительно расти, а лицо приобретать иные черты. Она подняла руку и поняла, что вся дрожит. Каждый мускул свело​ от непонятного волнения. Время будто остановилось, и каждая секунда тянулся непередаваемо долго. Она чувствовала, что еще немного — и она потеряет сознание от ощущения нереальности происходящего. Лили закрыла глаза, пытаясь справится со страшной тяжестью в груди и шумом крови в ушах. Вот оно! Оборотное зелье! Сейчас она узнает правду! Навязчивое предчувствие какой-то тайны витало в комнате. Наконец женщина справилась с собой и, открыв глаза, взглянула в лицо больного. Перед ней лежал бледный и худой человек, погруженный в глубокий, тяжелый сон. Внезапно лицо женщины неуловимо изменилось. — Северус... — тихо выдохнула Лили.