Roll (-1) – нам нужны грибы как супер марио

Айрон курил, разглядывая Юнги, облаченного в огромную футболку, сидящего на столе и поставившего тонкие стопы на деревянный стул с пепельницей. Острые колени, высвеченные люстрой, подкаченные на работе руки, скрытые широкими рукавами. Весь прекрасный и загадочный, ни на шаг не ближе и не дальше, чем богатые частные апартаменты. Изо дня в день все сильнее нагнеталось чувство, что Шуга встанет и уйдет прямо сейчас, забросив на плечо так и не разобранную сумку с вещами. Выйдет за дверь, шлепая босыми ногами, светя неприлично красивыми обнаженными ляжками и голенями. Упертый, гордый и загнанный. «Как называется эта разновидность долбоебизма, когда кидаешь родную сестру ради полузнакомого парня?» — спросил он шепеляво и зло, когда Айрон снова предложил ему свалить вдвоем, после того, как увидел, как нуна заломила ему руку и требовала извинений за что-то невнятное. Шуга непроницаемо реагировал на нуну. Радовался Чимину и Джой. Чоль начинал верить, что вся болтовня официантки — не пустой звук, что она и правда заберет Юнги себе, то есть сведет его с Чимином. Только чтобы побаловать младшего и насолить Айрону. А Чоль не хотел отдавать. Завладел неземным, расцветающим, настоящим Юнги — и не мог им делиться. Джой улыбалась гадко и говорила, постукивая пальцами по крышке коробки с салфетками, что завтра Чимин признается в своих чувствах, и Шуга сорвется с якоря, бросит надоевшего Чоля и утешит влюбленного школьника. Каждое событие подтверждало правдивость Джой. Потому что Шуга из хорошей семьи, без судимостей, достаточно умный, чтобы получить неплохое образование — и живет с Айроном, спит с ним, и вроде как они стоят на одной ступеньке — его никак нельзя отпустить. Потому что оба шепелявят и говорят с неебическим акцентом, курят, младшие в семье, потому что Юнги еще страннее Айрона и так же заебался — поэтому Шуга не должен вставать с подоконника с идти к незапертой двери. Потому что они оба любят хип-хоп, Чолю спокойно спится рядом с ним, и даже разница в росте у них до неприличия идеальна — Шуга должен оставаться. А он улыбнулся и сказал: «переезд». В случайном контексте, но для натянутых нервов это пустое; навязчивая идея, что Шуга должен быть рядом, не заботилась о деталях. Отрубить шепелявому нахер ноги? «У меня есть то, чего нет у твоего Чимина. Наркотики» — сказал он Джой. «Блять» — зло прошипела официантка и добавила: «Какого хера ты опять в преимуществе?» Но он колебался. Когда бил друга ножом — не сомневался. Когда водил пьяным машину — был уверен. Шуга как раз из тех, кто подсаживается на вещества: его вечно разбитая душа, немного надорванные слова с истерикой звук через звук, увлечение фотографией и множественные знаки склонности к саморазрушению, — лучше не найдешь. — Ей, Шуга, — прокашлялся Айрон. Хотелось ощутить его холодную кожу, поцеловать его тонкие нервные губы, схватить окрепшие руки. — Что? Айрон поднялся с кровати и сел на подоконник рядом. Юнги расслабленно следил за ним, выражая вопрос. Как всегда твердыми руками Чоль сделал самокрутку, не переставая наслаждаться заглушенным расслабленной атмосферой взглядом, неясной, нераскрывшейся полуулыбкой. Секундное сомнение. Айрон вложил готовый косяк в рот Юнги — сегодня слишком расслабленного, доверчивого, покорного. И запалил конец зажигалкой. Шуга вдохнул дым и в первый раз за все знакомство порезал губы дрожащей искренней улыбкой. — Я не спрашиваю, что это за дрянь. Расскажешь завтра. — Конечно, — кивнул Айрон и обнял соседа за плечи, пока тот погружался в мир странных ощущений. Когда он затушил докуренную самокрутку в пепельнице и рассмеялся, показывая десны, Айрон ощутил бездонность легкого сумасшествия. Песцовые глаза скрылись. — Ты будешь котиком и как следует выебешь меня? — со сладким дымом, оседающим повсюду, распространяющимся с дыханием, сказал Юнги и впился острым волчьим взглядом, вскидывая брови. Пальцы бессмысленно сминали окурок. Чоль кивнул. Этот благостный парень окончательно встал своими прекрасными ногами на самое дно — где с самого детства тонул в иле Хончоль. Показалось, что этот наркотический дым может связать такого вольного и против всех форматов Юнги. Уже отпустило. Мир казался отвратительно плоским и выцветшим, как испорченный мармелад. Айрон спал, укутавшись в розовое одеяло. Айрон, весь пропитавшийся его дерьмовым оттенком стронция, уебищной стилизацией цветочков навроде тюльпанов, сложивший широкую руку поверх прошитых квадратов. Шуга смотрел на свое отражение в видавшем лучшие времена зеркале над раковиной. Бурые пятна на шее, расцветавшие ночью огненными бутонами, замарались утренним светом. Шуга пытался поймать свой взгляд, но никак не мог. Проеденный насквозь; ему было противно смотреть. Пыль глупого смеха осела на губах, во рту. Шуга вышел из ванной, сгоняя воду с волос на ворот футболки. Прикрыл дверь, и его тут же столкнуло с нуной, выходящей с кухни. Даже не пробило удивлением или беспокойством. Он просто коснулся плечом ее плеча. Вытер мокрые ладони об себя. Еще более тусклым, чем отражение, голосом: — Доброе утро. — Доброе. Нуна схватила его за подбородок и легонько приподняла лицо, разглядывая отметины на шее. Шуга оттолкнул ее руки. Ленивый механизм мышления запустился. В навязчивом «держись подальше» появился смысл, смысл настолько очевидный и кричащий, что Шуга догнал, во что вляпался. Он испуганно вскинул взгляд на нуну. Похуже граффити и незаконного скачивания музыки. Легкая наркота — уже не то, что легко будоражит нервы опасностью. Нуна облокотилась на стену, с легкой иронией изгибая губы и забираясь пальцами с длинными красными ногтями в его волосы. — Все время ощущение, что тебя дохера ебут отношения твоего брата, — заметил Юнги вслух. В сознании зрела большая брешь, как след выпущенного ядра мысли. — Только доебов дохера выебывающейся бляди до полного пиздеца мне, блять, не хватало, — резонно заметила нуна, поглаживая большим пальцем его ухо. — Скажи Чолю, что я на работе. Шуга сбросил смуглые руки и пошел в комнату. Собирать пожитки. Их было не так много, но сумка закрылась с трудом. Столкновение на работе неизбежно, но лучше уж там, чем в закрытой, до того прокуренной двушке, что все теряет свои цвета, в комнате, где пришить — не проблема. Айрон спал, спокойно свернув голову набок. Размеренное хрипящее дыхание, живые руки с кольцами. — Нахер было… Уебок. Шуга укутался в куртку, взял сумку и закурил. Было немного жаль упаковки рамена, оставшейся на кухонном столе. Не возвращаться же за такой мелочью. Тошнотворно бесцветный Сеул. И голова Джой какого-то не хлорного цвета. Улыбка дежурней обычного. — Утро. — Подожди-ка. Эта сумка… — Не спрашивай, завались, умолкни. Ш-ш. — Юнги приложил палец к губам и прошел в подсобку.