Roll (-1) – нам нужны грибы как супер марио

— Вот и ходи, блять, туда-сюда, проебывайся, мне пох. Мне в хуй не впилось тратить охуеннишие годы своей блядской жизни на половые связи с сокамерниками, потому что я ни разу не заебатенький и внушительный. Усек? Мне нах не сдалась вся эта блядовщина, и съебись из моего мира в сверкающий закат, — Юнги шагнул вперед и угрожающе сжал ворот куртки Айрона, щуря глаза на его темное лицо, — Я, блять, вообще нихера общего с этим дерьмом не хочу иметь. Хоть об стену уебись, пиздуй вон, я не в твоей блядской схеме. Айрон толкнул его в стену, мощно вмазав в грудь. — Сука, — прошипел он. Юнги закипел, ебанул кулаком — не самая лучшая идея в таком положении. Впервые со старшей школы Шуга ввязался в драку. Айрон схватил его за запястье и двинул в челюсть. Юнги разозлился и потерял контроль. Удар, чтобы так не жгло в груди, душевно, с наслаждением. Удар, чтобы выплеснуть всю злость. Эстетика. Кровь, боль, удары, удары. — Шуга-хен! Айрон-хен! — высокий голос Чимина на периферии сознания, — Нуна, нуна! Худой, но жилистый, сильный и с хорошей техникой. Повыше, поупитанней и с мышцами поверх костей, но тот еще лох по части драк — неожиданно. Чимин, Джой и два повара растащили их. Юнги попытался вырваться из крепких, как клещи, рук повара, чуть не дырявящих кожу пальцами в попытке остановить. Смешанное завершение, дерьмовая развязка. Губы еще дрожали от нетерпения. Желание отвести душу на Чоле пылало. — Ей, остыньте. Чего сцепились, петушки? — не без издевки спросила Джой, пряча довольную лисью лыбу. — Этот пидор конченый уебан, — зло, очень зло, потаенно обиженно и агрессивно выплюнул Айрон. — Неужели?.. — улыбнулась Суен. Повар сильнее сжал плечи Юнги, и он зашипел от боли и раздражения: — Отвел я душу, отъебитесь! — Да я, блять, тебя закопаю нах, — вскинулся Чоль, безуспешно рванувшись из рук повара. Джой встала между сторонами. — Остыньте. Нам еще работать сегодня, — напомнил тот, который удерживал Чоля, — Что не поделили? — Сейчас важнее, где я этого уебана похороню, — дернулся Айрон. — Полицию вызовем? — предложил повар. На Чоля как ведро холодной воды вылили. «Полиция» — и он сам дзен. — Надо хозяйку позвать, — подал голос Чимин и скрылся внутри. Шуга размазал кровь по лицу и прислонился затылком к плечу повара, пытаясь успокоиться. — Как Вас зовут? Мы, кажется, не познакомились? — Тебе сильно по голове настучали? Не пугай, юноша. Из-за девушки все? Так это не беда, помиритесь. Девушки — преходящее, дружба дороже. Шуга усмехнулся, пытаясь остановить кровь из носа запястьем: — Вы говорите как старик. — Я начинаю понимать, почему у Хончоля руки зачесались. Аджума долго ругалась, отмерила каждому по подзатыльнику и велела Чолю посидеть дома, пока не остынет. Шуга был наскоро подлечен Джой и оставлен в подсобке — прийти в себя. — Без родителей живешь? — уточнила хозяйка, возвращаясь к обычным делам. Шуга кивнул, и пошел в переулок покурить. Теперь не было ни одной мысли, как жить дальше. Он затушил истлевшую сигарету о стену и вернулся, лег на диван. Пришла Джой, ее перерыв начался. Она распаковала нехитрый обед и села на край дивана. — Ты знала? Об этом мне и говорила все время? — Только не надо конкретики, мало ли, — опасливо согласилась Джой. — Лучше, чем ничего. Спасибо вроде как. — Не для тебя старалась. В подсобку заглянул Чимин. — Ей, ты сейчас за зал отвечаешь, — напомнила официантка, доставая из чехла палочки. — Да, нуна, я знаю… Но, хен. Тебя какой-то мужчина ищет… Сказал, из твоей крю. Ты… Знаешь его? Шуга безвольно утонул в подушках, исторгая жалобный стон. Как его нашли? Это невозможно. И почему сегодня? Как так получилось? Душа рвалась забыть обо всем и напиться с первым встречным, а потом долго плакаться в ему в жилетку, когда алкоголь собьет все тормоза и станет абсолютно безразлично, кому шлифовать мозг нытьем о несправедливости бытия. Если бы Шуга не был суровым, крутым, всем на свэге репером, он бы ударился в сопли без раздумий и прямо сейчас. — Я могу его знать. Без понятия, как он меня нашел. — Позвать его сюда? Шуга убито кивнул, собирая тело в сидячее положение. Если это действительно кто-то из хенов, жизнь пошла по пизде. Бурые засосы на шее, помятое в драке лицо и стертые костяшки. Пятна крови на одежде. Убогая должность уборщика. Феерически. Пришел хен, приземистый, пухлый, суровый парень. Тот, что больше всех строчил сообщений, но ни разу не набрал. — Привет, Шуга, — грубовато улыбнулся он. — Как нашел меня? — Если слишком ссышь объясниться по-мужски, так хоть прятаться научись, блять. — Зачем пришел? Еще раз кинуть хотите? Или на бабки развести? — ощетинился Юнги и встал с дивана, не в силах больше сдерживать эмоции. — А сам то та еще сука, не думал? Съебался, и думаешь, все? Все проблемы решились? Имей уважение! Крю столько для тебя сделала! — Я вместе с крю для себя сделал, — уточнил Шуга. — «Я вместе с крю»! Много на себя берешь. Думаешь, ты беспричинно за бортом остался? Все время ведешь себя… Как ебаный придурок. Производительность? Уважение? Просто задротишь иногда в битки, а потом называешь себя гением, словно один весь охуенный во всей Корее. Мы нашли для тебя работенку у знакомых, так ты еще и по подвалам ныкался два месяца. Под мужиков ложиться намного круче, чем хип-хоп творить, как я понимаю. Много платят или ты ради интереса? Тебя, смотрю, и не крышует никто. — Резюмирую: ты пришел сюда просто чтобы обвинить меня в моих проблемах и снять ответственность с себя. Ок. Я принимаю. Пиздуй, — Юнги нервно сжал кулаки, чтобы не скатиться на пустозвонные, отвратительные взаимные обвинения, которые так и рвались. — И твои тексты так же косноязычны, плоски и не по сути, как этот весь пиздеж сейчас, — шаблонно отвел душу Юнги. — В следующем месяце вся крю уезжает в тур по Корее. А ты продолжай блядствовать, пока не сольешь свою жалкую жизнь в дерьмо, — не остался в долгу хен и вышел, показав на прощание средний палец. Шуга повторил жест и рухнул на диван, не чувствуя ничего, кроме опустошения. — Ого, — выдохнула Джой, — Да ты… — Приятного аппетита. — Я хотел бы уволиться, — выдавил Шуга, горя под встревоженным взглядом хозяйки. — А так хорошо в коллектив вписался… Чего ты? Из-за Айрона? Да он всегда такой: дерется, мирится, грустит и веселится. Да и пьяным на работу приходит, да что мне жаловаться? Творческий человек, настоящий гений. Не будь с ним строг. Где я быстро нового уборщика найду? Волна раздражения прокатилась по телу, и вот он, тот самый момент, когда можно отпустить эмоции и не рисковать почти ничем. Но одна мысль о том, как далеко это может завести, тушила все. Запал истрачен еще в драке? — У меня правда есть веские причины, — заверил Юнги. — Например? Изложение произошедшего в невинной форме, не сильно драматично, но чтобы немного цепляло. Чтобы убедить, что все серьезно. Мозг заполыхал еще на характере отношений с Айроном и на ограничении действующих лиц для ясности. — Я не знаю, бля, — взорвался Юнги: каким бы крутым сказочником он ни был, сочинить что-нибудь, что не потянет всех на дно, невозможно, — Извините. Это грязь и мусор. Хозяйка покачала головой: — Эх, молодежь. Приезжаете в столицу и тонете пачками. Жить еще толком не умеете, а на плечах весь мир поднять пытаетесь. — Просто увольте меня, и я, считайте, выплыл. Аджума почти сдалась и наказала подумать день: на побитую, горячую голову принимать решения она не позволит. — Ты уходишь? — поймал его Чимин, когда он застегивал куртку и собирался искать какой-нибудь ночлег. — Моя смена закончилась, — отмахнулся Юнги. — В смысле… Ты увольняешься? — исправился школьник, робко хватаясь за рукав, словно боялся, что хен улыбнется, выбежит в дверь и потеряется. Шуга думал именно так и сделать, Чимин был чертовски прав. Неплохо угадывал. Шуга кивнул. — Хочешь… на ночевку… у меня? — робко предложил младший. Ничего Юнги так сильно не хотел, как забыться в приятной домашней атмосфере, поболтать с Чим-Чимом обо всяких глупостях, может быть, поспать на удобном матрасе. Но в конечном итоге, слишком больно. — Я буду пить всю ночь. Как видишь, другие планы, но спасибо за приглашение. — Договорился с кем-то?.. Шуга кивнул, только чтобы не признаться, что в Сеуле ему позвать больше некого. «Буду пить один» — слишком жалкое признание, словно он хочет показать, как ему больно и одиноко, но даже так он не пойдет с Чимином. Младший разочарованно пожал плечами. — Хен… — он опасливо оглянулся по сторонам, — Ты мне нравишься, хен. Последние остатки воздуха покинули легкие. Все: увольняться или не увольняться, вернуться в Тэгу или продолжить куда-то идти, можно и к Айрону вернуться, забыться наркотическим сном — все побоку. — Сочувствую. В жизни разное бывает. Повисла до того неловкая тишина, что оставить ее такой, какая она есть, стало невозможно. — Поедим как-нибудь шашлык из ягненка вместе? — бросил Юнги и попытался улыбнуться, игнорируя острую боль. Распахнул дверь на улицу и задержался на пороге, доставая сигареты. Обернулся, а Чимин так и стоял, непривычно молчаливый. Тянуть из него слова раскаленными клещами отточенных выражений и иронии? Слишком жестоко. Побитое тело требовало отдыха. Надеясь, что ничего не сломано, Шуга взял сумку, закурил и пошел искать ночлег. Первая весна в Сеуле, романтика.