Взгляд изнутри

      Я не бегу. Просто быстро спускаюсь по лестнице. Хотя, если честно, очень трудно не сорваться на бег, но лишнего внимания лучше не привлекать. Слышу, как поднимается лифт. Конечно, это может быть кто угодно. О том, кто на самом деле находится в кабине лифта, лучше не думать. Или не думать ни о чем вообще. Отмести к чертовой матери все мысли и сосредоточиться на происходящем. Кстати, о птичках — кабина остановилась на ближайшем ко мне этаже. Вот открываются двери лифта… и кто-то чеканит шаги в направлении лестницы.       О, нет…       Терять уже нечего. Срываюсь не просто на бег — лечу вниз, перепрыгивая через ступеньки. Вслед мне доносится быстрая дробь по лестнице. Погоня уже неизбежна.       Оказавшись, наконец, внизу, опрометью несусь к двери. Дом спроектирован так, что в один и тот же подъезд можно зайти с обеих сторон дома. Но поскольку больше всего пользуются ближайшим к дороге выходом, то выход во двор автоматически окрестили «черным». Он-то мне и нужен. Нервно вдавливаю кнопку замка и чуть ли не просачиваюсь в открывающуюся дверь. Теперь — к дороге.       Похоже, что из меня решили тут бегуна сделать. По бразильской системе — обязательно надо от кого-то удирать. Во сне улепетывал от машин-убийц, в реальном мире — от этого чудака в костюме. А, кстати, где он?       Поворачиваю за угол.       Да твою ж мать!       Пригибаюсь за внедорожник. Если бы этот «мистер Икс» повернулся, то непременно бы заметил. Решил, похоже, меня перехватить. Он что, заранее изучил план здания? Не удивлюсь, если это так. И кому я так сильно понадобился, что меня надо вылавливать? Жил себе, вроде, и жил, никого не трогал. Разве что только примус не починял. И тут как снег на голову: сначала какая-то баба в чате пургу несет, а потом появляется этот… хмырь очкастый. Да еще и преследует.       И нах… в смысле, зачем?!       — Па-па-па-па-па, па-па-па-па-па-па-па! — раздается из штанов сигнал сообщения, заканчивая сей нехитрый вокализ смачным «чпок!».       Как не вовремя.       Шаги приближаются. Заметил…       Через две машины от меня стоит эвакуатор. Быстро смещаюсь, лавируя между машинами, в его сторону и залезаю под него. Выхватываю телефон и торопливо отключаю звук, попутно читая пришедшее сообщение.              Calypso, 09:42.       Чего копаешься?              Калипсо, блин, я твой родственник… Наблюдаю за приближением ног в дорогих туфлях.              xxxStarLordxxx, 09:46.       Меня тут прижали.       Calypso, 09:46.       Кто?       xxxStarLordxxx, 09:46.       Да хер твой в костюме!              Штатский тем временем подошел к моему предыдущему укрытию. Естественно, что он там никого не обнаружил. Секунд десять спустя я слышу, как он с кем-то разговаривает по своей гарнитуре.       — Объект ушел, — голос спокойный и властный, но безэмоциональный. — Да. Хорошо, возвращаюсь.       Да, правильно. Иди отсюда. Джеймс Бонд недоделанный…       Щелкнула и хлопнула дверь машины. Полминуты спустя машина загудела двигателем и, выполнив разворот, выехала из двора. Так, сразу не вылезать. Отлежусь здесь минуту. А пока можно позвонить Калипсо. Набираю номер, который она мне прислала.       — Да? — раздалось в трубке.       Я не ошибся — это и вправду женщина. Во всяком случае, ни один нормальный мужчина не стал бы выбирать в качестве никнейма женское имя. Нет, тот мой знакомый не в счет — Квистис и так странноватый, кроме того, что гей.       — Он ушел, — стараюсь говорить как можно ровнее. — Куда мне теперь идти?       — В получасе езды от тебя строится новый жилой комплекс. Рядом с ним находится старый отель. Поднимешься на четвертый этаж и найдешь комнату 42. Все понял?       — Да, — киваю я, хотя меня никто не видит. — Один вопрос. Что вообще за ересь творится? Какого хрена этот Джеймс Бонд за мной гоняется?       — Во-первых, это уже два вопроса. Во-вторых, сколько бы их у тебя ни было, прибереги их для встречи. Разговор будет долгим. По пути старайся не светиться и избегай агентов.       — Хорошо. Скоро буду.       Кладу трубку и убираю телефон в карман. Что ж, теперь можно спокойно выдохнуть. Опасность миновала. Теперь осталось только вылезти из-под эвакуатора и двинуть туда, куда меня послала Калипсо — по конкретному адресу… с одноразовым поручением. Странно только, почему она выбрала именно этот номер комнаты. Или, может быть, у меня одного синдром поиска глубинного смысла? И почему нельзя было хоть какой-нибудь дать намек, если ответить нельзя? Хотя, сомневаюсь, что в комнате 42 меня ждет Ответ на Главный Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Остального. Ладно. Думать над всем этим гораздо удобнее, когда ты не лежишь под машиной.       Я вылезаю из-под эвакуатора.       — Я уж думал, что не найду Вас, — раздается за спиной.       Кажется, я уже слышал этот голос. В телефонной трубке. Когда я обзванивал психотерапевтов.       — Знаете, не очень прилично уклоняться от разговора.       Почему холодок по спине? И… я не могу пошевелиться.       — Как Вы здесь оказались? — ни в коем случае не выказывать волнения.       — Скажем так, мистер Аверин, я чувствую людей. Может быть, уже повернетесь?       Прилагаю усилия для того, чтобы обернуться. В упор из-под темных очков смотрят глубоко посаженные глаза. Высокий лоб и залысины. Брезгливая ухмылка тонких губ. И голос, способный закрасться в самые потаенные уголки подсознания.       — Так-то лучше, — кивнул мой незваный гость. — А теперь, когда нам удалось-таки установить зрительный контакт, резюмируем Вашу ситуацию, мистер Аверин. Насколько я помню из нашего телефонного разговора, Вас мучают сны.       — Так и зачем Вам это? — отвечаю я. — Вы ведь не психиатр. Как и тот, кто за мной гнался.       — Не нужно в обязательном порядке быть психиатром, чтобы разбираться в тонкостях человеческой души. Я ведь знаю, кто пытался с Вами связаться. И доложу Вам, что эта самая Калипсо, как она себя называет, объявлена в федеральный розыск. На ней висит несколько ограблений, многочисленные случаи угона транспорта, нанесение побоев разной степени тяжести и даже убийства сотрудников правоохранительных органов. Вам, насколько мне известно, назначена с ней встреча. И Вы, друг мой, можете мне помочь.       — И чем же? Вы ведь подслушали наш разговор по телефону. Наверняка можете мне его процитировать слово в слово. В чем смысл?       — Вы меня туда приведете, — негромко, но твердо отвечает мой визави. — Чтобы она смогла предстать перед судом за свои преступления. Не бойтесь. Мы гарантируем Вашу безопасность и в долгу, конечно же, не останемся.       — Похоже на подкуп. Ну и что же Вы можете предложить мне? И кто это «мы»? Николай Второй?       — Избавление от кошмаров. Разве не этого Вы хотите?       — Да, — соглашаюсь.       — Мы — я и мои коллеги, если Вам угодно, — готовы предложить экспериментальный курс лечения с коррекцией памяти и активным воздействием на подсознание. Методика успешно проходит испытания среди больных, подобных Вам, мистер Аверин.       — Так, послушайте, мистер Бонд, — я прерываю говорящего, делая жест ладонью. — Вы и вправду ожидаете, что я поверю во все эти бредни? Особенно после того, как Ваш коллега гонялся за мной. Нет, ну правда.       — Мое имя, — агент заносит руку под пиджак. — Смит, мистер Аверин.       Теперь мне в лицо ощетинился хищной улыбкой пистолет. Приехали…       — А теперь уясните для себя кое-что, мистер Аверин, — в голосе Смита проступают нотки металла. — Я искал Вас не для того, чтобы разводить тут с Вами дискуссию, а с конкретной целью. Цель эта Вам известна. И Вы меня туда по-хорошему отведете!       Чувствую, как под одеждой проступает холодный пот. Мое лицо и руки холодеют. В голове слегка помутилось.       Все, что я делаю в своих снах в последнее время — умираю от рук неизвестного противника. Убегаю от одного, напарываюсь на другого и тут же подыхаю. Здесь, с поправкой на некоторые детали, ситуация та же самая. Вот только в реальном мире загнуться мне еще не хватало…       Вижу движение за спиной Смита. Какой-то темноволосый мужчина в черных одеждах, длинном черном плаще и солнцезащитных очках подает мне знак. Кажется, он означает, чтобы я вел себя тихо. Расстояние между ним и агентом — метров десять. В руках незнакомца блестят два Uzi. Он что, собирается расстрелять Смита? А как же я? Он же так и в меня попадет! Чем он вообще думает?!       Кажется, Смит заметил мое замешательство. Он оборачивается, не отводя пистолета от моего лба.       — Ложись! — кричит незваный гость.       Падаю на пол за секунду до начала пальбы… и наблюдаю немыслимое. Смит стоит на месте и быстрыми движениями уводит корпус с линии огня. Настолько быстро, что я не могу за этим уследить. Кстати, пора бы и мне убраться подальше — чтобы не зацепило.       Смит уворачивается от пуль уже секунд десять — как он это делает?! Кажется, ни одна из пуль, выпущенных моим спасителем, не задела агента. Я видел подобное в боевиках Джона Ву. Но чтобы столкнуться с таким в реальности, даже представить себе не мог. Невероятно…       У стрелка в черном кончаются патроны. Он отбрасывает свои Uzi и бежит на Смита.       — Беги! — кричит он.       Кажется, мне.       Смит успевает выстрелить два раза, но каким-то немыслимым чудом его противник уклоняется от пуль и выбивает пистолет ногой. А дальше…       В этот момент я чувствую себя бандерлогом, завороженным прекрасным и смертоносным танцем удава Каа. Словно у меня на глазах с экрана сходят какие-нибудь Джеки Чан и Брюс Ли и начинают решать мой главный детский вопрос — «Кто сильнее?». Нет, правда. Происходящее можно назвать боем лишь наполовину. Техника бойца в черном просто великолепна. Хлесткие комбинации ногами, прыжки и кульбиты превращают смертельную схватку, развивающуюся на моих глазах, в искрометный танец. Смит ему в мастерстве не уступает. Конечно, нет в его движениях такой пластичности и обилия акробатики, но защита у агента, кажется, очень мощная. А еще он больше делает ставку на мощные удары руками. Смит успешно блокирует удары моего спасителя и отвечает мощными контратаками. Слишком мощными для обычного человека — боец в черном только что отлетел на несколько метров и оставил вмятину своей спиной в двери грузового микроавтобуса. Смит с перекошенным от ярости лицом идет к нему.       — Да беги уже, наконец! — кричит мне боец в черном.       Он прав. Этой пляской смерти можно любоваться вечно, но не для того меня только что спасли.       Что мне еще оставалось делать? Только бежать.       И снова я бегу.