В её ушах — нездешний, странный звон: То кости лязгают о кости. — А. А. Блок, отрывок из стихотворения «Как тяжко мертвецу среди людей...»
***
Как бы Коралин не хотелось оторваться от губ мужчины — столь мягких и теплых, дарящих сейчас настоящее наслаждение, — она не могла этого сделать, даже чтобы доказать себе, что сила воли не исчерпалась до конца. Что-то сильное, что сидело внутри, не согласуя свои решения с разумом, двигало ею, не позволяя отдалиться от Карлайла хоть на миллиметр. Ничего здравого в ее голове не было: только боль, только бесконечное отчаяние, которые уже не имели возможности сидеть там тихо. Девушка мертвой хваткой вцепилась в крепкие плечи мужчины, как и он терзая его губы поцелуем. Она, почему-то с радостью и облегчением, почувствовала его руки на своих бедрах, и, не успела пройти секунда, как она оказалась на его талии. Она обняла его ногами, чтобы держаться крепче, пока мужчина внезапно прижал ее к деревянной стене. Их еле заметные, расплывчатые тени на полу играли в забавную игру, плавно выливаясь друг в друга, а потом снова разъединяясь. У обоих захватило дух, казалось, будто это предел их личной агонии, страсти, что распаляла желание в их измученных телах и душах. Коралин судорожно втянула в легкие побольше воздуха, когда он прервал поцелуй и припал губами к ее разгоряченной шее, сквозь кожу на которой можно было легко увидеть пульсирующую венку. Девушка уж было подумала, что сию же минуту задохнется, отчего стала неосознанно изучать изгибы его плеч и спины, скрытые довольно плотно прилегающей тканью кофты. Первый, приглушенный стон сорвался с его губ, пока она чуть царапала его спину сквозь одежду, и тут же Карлайл вернулся к ее припухшим от былого поцелуя губам. С каждым мгновением он, движимый какой-то неведомой доселе силой, все сильнее с каждым разом вдавливал ее в стену, но притом прижимая теплое, податливое тело ближе к своему. Коралин с толикой упоения провела своим языком по его нижней губе, довольствуясь тем, чего так долго была лишена — возможности забыться. По ее пышущему огнем телу вихрем пронеслась дрожь, когда она почувствовала возбуждение мужчины, что только подбросило дров в этот безудержный костер сумасшествия. Сама же Коралин не заметила, как с ее губ слетел протяжный стон, как только он прикоснулся к ее груди, нежно и уже опасливо сжимая ее в ладони. Она, чуть поерзав, устроилась на нем поудобнее и запустила пальцы в его мягкие пшеничные локоны, притягивая для поцелуя и прибавляя тем самым ему в уверенности. Желание напористо набирало обороты, и безудержно целующиеся не заметили, как оказались во временной спальне Коралин, оставив на пути к ней половину своей одежды. Они снова соединились в поцелуе, ненасытно лаская губы друг друга, когда девушка почувствовала спиной пока что холодное пуховое одеяло, впервые осознав всю его мягкость и приятную воздушность. Видимо, сейчас она была особо восприимчива ко всему, но, конечно, больше к рукам мужчины, что иногда несмело исследовали ее тело. Но восприимчивости к мыслям не было вообще, что задавало темп сему действу. Впервые с момента первого прикосновения к его губам она взглянула на него непомутненными глазами, когда по причине нехватки воздуха поцелуй прервался. Карлайл отчетливо слышал громкие удары ее сердца, что, казалось, вот-вот выпрыгнет наружу. В ее зеленых глазах было отражение его миндалевых — на глубине лишь нетерпение и огромное желание, которое уже не угаснет просто так. Он притянул рукой ее голову к себе, чуть поглаживая ее светлые волосы, и снова поцеловал. Она чуть несмело притянула его за спину к себе ближе, простонав снова, когда его грудь коснулась ее. Его временами рваное дыхание опаляло ее кожу, и в нее надолго впитывалось тепло его горячих прикосновений, когда его руки пробирались под ее футболку. Их поцелуй становился все глубже, из страстного и ненасытного он перешел в томный, в котором оба хотели растянуть удовольствие. В какой-то момент Коралин почувствовала, что он готов, пока его тело прижималось все ближе. Она содрогнулась. Но это был не испуг и, тем более, не страх. Все эти чувства вместе с бдительностью отбило напрочь. Они в унисон простонали, утопая в захлестнувших их чувствах и ощущениях, когда, наконец, оба прониклись теплом друг друга. Он медленно входит в нее, потом обратно, и так раз за разом. Обжигающие поцелуи становятся прерывистее, а они, пытаясь растянуть волшебный момент, пытливо тонут в тесном жаре, но терпение, действительно, на исходе. Удовольствие чувствуется все отчетливее и ярче, распаляемое его резкими движениями и ее судорожным дыханием, что игриво задевает его ушко. Она изредка, между поцелуями, смотрит на него из-под опущенных ресниц, а ее щечки украшает легкий румянец. Прикосновения ее рук отдают нежностью, когда она гладит его шею и плечи, находя в этом нужду. Сдерживаться становится все сложнее, но это уже не нужно. Мужчина в последний раз крепко прижался к ней, обдав ее плечико обжигающим дыханием, и короткие, приглушенные, но такие сокровенные стоны ударились о стены спальни. Коралин прерывисто выдохнула, прикрыв глаза, сильнее нежели прежде ощутив тепло. Внутри все пульсировало, рьяное желание стало медленно отступать, пока наслаждение унесло их куда-то выше реальности, заставляя полностью забыться и абстрагироваться от мира. Распадающиеся внутри атомы настигли своего пика, и прогремел взрыв эмоций и чувств, но не мыслей с ранящими душу воспоминаниями. Наверное, именно это было целью... Когда в душе все улеглось, Карлайл осторожно отстранился от девушки, упав на подушки рядом. Ему не составляло труда привести дыхание в норму, в отличии от Коралин, грудь которой тяжело вздымалась под его когда-то одолженной черной футболкой. Спустя пару минут оба начали приходить в чувства после произошедшего, наивно не понимая, как это все так быстро и спонтанно произошло. Девушке первой в голову стукнула мысль, в каком они виде находились сейчас, поэтому она спешно накинула на них отодвинутое к стене одеяло. И хоть кровать была рассчитана явно не на двоих, они вполне уместились на ней, максимально близко лежа друг к другу. Оба боялись не то чтобы произнести хоть слово — просто вздохнуть чуть громче. Однако же... — Карлайл, прости меня, — ее тихий голос чуть дрогнул, но Каллен, конечно, услышал ее. Он сначала задумался, но потом вдруг отвлекся. Никакого беспокойства на душе, сплошной штиль, сплошь и рядом пустота. Разве не этого он хотел? Но все же Коралин... Она не смела смотреть на него: ей так было стыдно и совестно. Девушка четко осознавала, какую глупость они совершили. И если бы это не влияло на будущее... Что, если будущее зависело от этого события? Коралин этого боялась и действительно испытывала вину перед Карлайлом. — Это мне нужно просить прощения у тебя, — промолвил он, размеренно выпустив из легких воздух. — И злюсь я только лишь на себя. Мы не должны были поступать так. Это... низко. — Оба виноваты, — подвела итог Коралин. — Должны были остановить друг друга. Мужчина повернул голову, дабы увидеть ее, и незамедлительно девушка отреагировала, встретившись с его глазами. В них было так много. Карлайл, на самом деле, корил себя. Он знал, что давно потерял власть над собой, но все же надеялся, что рассудок был при нем. Что же, оказалось, наоборот... Разбирая по крупицам ситуацию, он задыхался от тяжких чувств, в которых он тонул. Перед Коралин было стыдно, потому что, по-видимому, он использовал ее. Мысли о прошлом ушли, отныне не тяготили его. И он желал избавиться от них, но не таким путем. Проанализировать момент, когда эмоции взяли верх над разумом, было сложно: он почти ничего не помнил. Это довольно-таки странно для вампира — обладателя идеальной памяти, — но это было так. Если бы он понимал тогда, то обязательно остановился бы, ведь не хотел затронуть душевные струны девушки, понимая, что они уже немало повреждены. Но в тоже время произошедшее не расценивалось им, как предательство любимого человека, которого пускай уже и нет в жизни. Он не питал каких-либо чувств к Коралин. Это было лишь предательством своих же ценностей и принципов, преступить которых он остерегался. Именно поэтому, на его взгляд, сознание так старательно блокировало воспоминания. Умело. — Вероятно, это всего лишь глупое забвение. Неосознанный поступок, чтобы, так или иначе, заглушить боль, — ровным тоном предположил Карлайл, и Коралин кротко кивнула, поджав губы и вновь уставившись в потолок. — Не исключено, — чуть помолчав, проговорила она, — ведь теперь нам плохо совершенно по другой причине, — они встретились взглядами снова. Так странно было созерцать хоть и тоскливые, но улыбки на устах. Тем не менее, нужно было приложить немало усилий, чтобы из режущей скорлупы сатиры выудить иронию. — Я подумала, что не случилось бы этого, если бы мы... смогли переступить через что-то и выговориться. — Уже нет смысла, — слова Карлайла отрезвили девушку, она была солидарна с ним, не понимая, что за приступ меланхолии нашел на нее. Однако в этот день уже вряд ли возможно было удивиться чему-нибудь. — Коралин, — мужчина растерянно выдохнул, неуверенный в том, что хотел сказать, — между нами ведь нет никаких обид? — ему было важно? Девушка несколько мгновений молчала, вспоминая свои мысли, но только уже спокойно, и сравнивая их со своими ощущениями сейчас. — Нет. Конечно нет, — неловкая тишина наступила после слов Коралин, от которой у девушки все словно изнутри покрывалось сыпью. Нужда слов переступила границы логичной последовательности мышления. — Мне никогда не встречались вампиры, имеющие навыки кулинарии. Для чего? Для легенды? Или ты часто подкармливаешь дампиров-беженцев? — Нет. Не поверишь, но ты единственная за все время, кто вламывался в мой дом, — иронично высказался мужчина, и возмущение отразилось на ее лице. — Эй! Не вламывалась я вовсе! — девушка, перевернувшись на живот, шутливо толкнула его в плечо. — И, кстати, негоже маньякам сетовать на это... — Неужели ты до сих пор не поверила в то, что я простой доктор? — он вопросительно поднял бровь, но понял-таки по блеску в ее глазах, что она просто шутила. — Насмешку мы кроем насмешкой, — наигранно высокомерная гримаса Коралин долго не просуществовала, и на смену ей пришла хитрая улыбка, которая заставила его усмехнуться. Мужчина было хотел что-то сказать, но умолк, заметив, как ее взгляд сменился на задумчивый и весьма озадаченный. Коралин скользнула взглядом по его оголенной груди, чуть нахмурив брови. — Откуда они? — девушка осторожно и почти невесомо провела пальчиками по нескольким шрамам на груди, позже заметив еще один на шее. Ее прикосновения и слова заставили мужчину содрогнуться и снова вспомнить былые дни. Она, опомнившись, смущенно отдернула руку и потупила взгляд. — Ты, определенно, слышала о Вольтури, — он замолчал, тщательно подбирая слова. — Наши мнения не сошлись в некоторых вопросах, — будь ее вопрос поставлен пару дней назад, он бы ни за что не ответил, ибо слишком больно. Но сейчас он словно не нашел смысла скрывать. Ее сочувствующий взгляд полоснул сознание. — И разнились они, видимо, в полной мере... — сконфуженно проговорила девушка, потупив взгляд. В голове вдруг ожило осознание того, каково сейчас было Каллену, ведь воспоминания, связанные с этими ранениями, явно не были счастливыми. Блондинка резво подскочила, сначала даже выбив из колеи Карлайла, села в постели к нему спиной и подняла футболку к самым плечам так, что стали видны несколько тонких красноватых шрамов. Думы о них давались девушке весьма болезненно. Но не вспоминать о них она не могла — это все равно, что забыть всю жизнь. Она вздрогнула от прикосновения теплой ладони, которой мужчина провел по багровой извивающейся паутине на ее спине, едва касаясь. — Кому же ты столь неудачно перешла дорогу? Это тоже связано с Вольтури? — Карлайл опечаленно вздохнул. — Нет, это... немного о другом. Не важно, чьей рукой, — девушка через силу усмехнулась, и, с напускной беззаботностью отмахнувшись, повернулась к нему, заранее опустив футболку. Она столь подавленно легла на подушку, попытавшись максимально уйти под одеяло. Взгляд потускнел, а перед глазами восстали сцены кровопролитных миссий, которые она выполняла будучи агентом OSA, пленений врагами, всей той ожесточенности пыток и, конечно, деяний мистера Икс... Дыхание, хоть отяжелело, но стало ровным, а в глазах начало все расплываться и, в итоге, темнеть. Задумавшийся Карлайл уже было хотел что-то сказать, но, прислушавшись, понял, что девушка уснула. Он чуть повернул к ней голову. Уснула так близко к нему, обжигая молочную кожу на руке своим горячим дыханием. Он так и замер, не в силах отвернуться, устроив суд своим чувствам, что внезапной волной накрыли его в этот миг. *** Даже самая маленькая смерть в прошлом имеет отражение в настоящем. В душе каждого из них когда-либо что-то погибло под гнетом сложившихся обстоятельств. Что-то хорошее, важное, нужное. И сейчас, когда двое искалеченных душой столкнулись лицом к лицу, нехватка этого недостающего компонента начала прогрессировать. Смерть его отражается в реальности, вызывает неповторимые чувства, чаще подавляющие, от которых оба отвыкли. И теперь остается только думать, чем же можно заполнить эту губительную, уничтожающую пустоту.