***
Над Элк-Сити в этот день стояла на удивление замечательная погода. Редкое для Айдахо солнце выглянуло из-за снеговых туч, заставляя вездесущие сугробы сверкать. И именно по этой причине мистер Гофман предпочел остаться в своем доме, дабы не раскрыть столь интересную способность блистать, словно тот же снег. В этот день он был один в своем пропахшем древностью поместье, что особняком стояло у начинающегося леса: негоже ему соседствовать с другими знатными домами, что возвышались с другой стороны. А их немолодые владельцы уже как несколько лет перестали интересоваться, откуда же у такого юного человека в руках состояние такой небывалой ценности. Но внешность порой обманчива. Сколько себя помнил, мистер Гофман всегда был серьезен и ко всему относился с должной ответственностью. Может быть, поэтому ему и удалось добиться своего положения в реальности. И к случившемуся совсем недавно он проявил немалое внимание. Письмо, пришедшее в его дом давеча, заставило погрузиться мужчину в мысли о далеком, старательно забытом прошлом. Воспоминания о нем не то чтобы приносили боль, — как минимум, были вещью не из приятных: плохие тогда были времена. Однако полагать, что сейчас времена были особо приятными, было решением опрометчивым. Если только для него. Он наконец выбился из того мрака, что окружал его в течение нескольких лет. Выбрался, как ему казалось, но один. И вот Райнхард, как всегда важно одетый, ненамеренный снижать планку, нервно расхаживал вдоль одного из панорамных окон, плотно запахнутого шторами. С самого утра он не находил себе места, почти не выпуская из рук белого листа бумаги, на котором знакомым почерком написано несколько строк. Было заметно, что рука отправителя чуть подрагивала, видимо, из-за волнения, как решил мистер Гофман. Не знал он, как реагировать на столь чувственное и умоляющее послание, ведь нынешнее его положение имело свои последствия и многое ему было запрещено. Время пришло новое, внеся свои перемены. Поэтому сейчас в руках бессмертный держал письмо своего врага. Это конечно враг лишь по факту, и в душе он не считал отправителя недругом. И он не хотел, чтобы это было на самом деле. Но, так или иначе, это был уже враг, который, скорее всего, был не в курсе нынешних устоев. Нынче былых друзей разводят по разным сторонам баррикад. Одна часть Райнхарда вопила во все горло, что нельзя так просто забыть и отвернуться, не зверь же он. В то время как другая настойчивым, вкрадчивым голосом твердила, что пора бы уже смириться с переменами и относиться к прошлому с холодом и безразличием, чтобы не навлечь на себя бед. Нужно думать о себе. Но старые времена так ярко заявляли о себе сейчас, как никогда раньше, и будто бы не оставляли ему выбора. И, казалось бы, все, что было, было не так давно, три года или чуть больше — не очень-то большой срок. А для него прошлое было подернуто пеленой нежелания вспоминать о нем. Нет, для него оно было слишком далеким. И снова на глаза попался этот чуть ли не выученный текст. Мужчина почти что мог представить, как бы это звучало из уст отправителя. Но не мог он терзать себя дальше, убедив себя, что прочитает в последний раз, примет окончательное решение и сожжет эту рукопись в камине, не оставив улик. Взгляд темно-алых глаз, на глубине которых томилось долго скрываемое отчаяние, упал на сжатую в руке бумагу, плавно скользя по строкам.«Грейт-Фолс, штат Монтана, 16 декабря, 2037.
Дорогой Райнхард, если бы ты знал, как я счастлива была найти твой адрес! Знаю, что не общались все эти годы, но сейчас я так рада приветствовать тебя! Райн, извини, что сразу к делу, но мне нужна твоя помощь. Более того, ты единственный, кто может помочь мне. И ты меня знаешь, я не стала бы просить о помощи, если бы сама была в силах разобраться во всем. Я понимаю, что многое переменилось сейчас, в свете творится что-то поистине странное, но я надеялась, что твои вездесущие связи продолжают быть. Райн, я в плачевной ситуации. Не знаю, в курсе ли ты, что эти почти три года со мной был мой брат, Калеб. Возможно, организация уже поведала тебе об этом. Конечно, ты скажешь, что было аморально и глупо с моей стороны похищать собственного брата у своей же семьи, в которой я умерла. Но, пойми меня, OSA непременно забрал бы его, как и меня когда-то. Ему всего лишь шесть, Райн! Не могла я так. Но только сейчас понимаю, как опрометчиво поступила. Я должна была учесть, что меня ищут сразу несколько подразделений: Вольтури и Лакроссы — потому что я полукровка, а OSA — потому что я это я. Когда я забирала Калеба, я должна была хоть на мгновение представить, как будет тяжело скрываться и какой угрозе я подвергаю его. И, о Господи, какая же я идиотка! Нам удавалось скрываться эти почти три года. Но в Чото, недалеко от Грейт-Фолса, нас схватили агенты организации и тут же разделили. Я отбиться смогла, как ни странно, но вот только слишком поздно, чтобы выудить из их рук Калеба. Совершенно случайно мне удалось узнать, что они направили его на одну из своих баз, в Уати, это на Северо-западных территориях, в Канаде. Ты знаешь, что с ним будет то же, что и со всеми детьми-полукровками, которые попадают в лапы Герману и Ему... То же, что и со мной. А я не могу допустить этого; иначе для чего мне жить в этом прогнившем мире? Сегодня же я отправляюсь в Уати, но я не уверена, что доберусь. Леса на пути к нему до отказу набиты воинами противостоящих кланов, да и из организации могут попасться. Именно поэтому я прошу тебя, я умоляю помочь мне! Райнхард, я понимаю, что мы с тобой не были так близки раньше. Но и врагами мы не были. Однако с Питером вы были более чем дружны. Прошу тебя, ссылаясь на старую дружбу с ним, помоги мне. Забери Калеба из базы в Уати, ты ведь можешь, придумай что-нибудь. Тем более, это не главная база — сосредоточение сил не там. Я буду бесконечно благодарна тебе, если брата удастся спасти. Извини за то, что даже тебе не рассказала о своем побеге из OSA, мне было тяжело тогда. Спасибо, если в твоих силах сделать хотя бы малость для меня — прочитать это письмо. Надеюсь, оно попало именно к тебе, иначе мне не долго осталось. С любовью и глубокой признательностью,Коралин Уокман»
Мистер Гофман, казалось бы, в тысячный раз за день вздохнул, отрывая глаза от письма и складывая лист пополам. Сложный выбор. Не сложнейший в его жизни, но легкостью ответа он точно не отличался. А время неумолимо шло вперед. Но вампир действительно не знал, как поступить с его дорогой Лин. Ведь эти года расставили между ними отчетливые границы, пересекать которые было очень опасно. Ведь больше они не на одной стороне. Всего лишь мгновение, а письмо будто давно в огне.