Глава 2 Валирийская сталь.
5 ноября 2017 г. в 08:46
Сэр Родрик… Или правильнее говорить «сир»? Хотя, слышится скорее «сёр». Но, прости меня Эру, Семеро, Безликий и Старые боги, как это произносить без смеха? Например, на замок одного рыцаря напал другой рыцарь. Осажденный пишет письмо-послание своему союзнику и после необходимого минимума расшаркиваний переходит к сути дела, начиная излагать со слов: «На меня напал сёр…» — Ха-ха-ха!
Но это я отвлекся. Так о чем? Сэр Родрик почему-то считает музыкальное искусство совершенно неприемлемым занятием для настоящих мужчин. Меня в свою очередь задели за живое такие высказывания, и я развёл с ним спор на эту тему. Это нужно было видеть, чтобы понять комичность момента — мелкий шкет спорит со взрослым дядей. Я-то знал, что Родрик поддался волшебству моего голоса и воспринимал происходящее как само собой разумеющуюся норму, но окружающих немного переклинило.
— А я тебе говорю, что дергать за струны и визгливо тянуть унылый вой — недостойно мужчины! — уже кричал в голос сэр Родрик.
— А я тебе отвечаю, что не все песни такие, как ты описал, и инструменты разные бывают! — я не отставал.
— Какая разница? Всё равно все трубадуры — это низшее сословие! Война и управление — вот достойные занятия для мужчины. Ну, может еще ремёсла какие, кузнечное например, но всё равно, война и управление — самые достойные.
— Война говоришь? А что перед сражением придаст воинам уверенность лучше хорошей песни? Слабый духом воспрянет, колеблющийся укрепится в уверенности, сильный же станет еще сильнее! — приводил я контраргумент. — А управление? Как важно хорошему правителю уметь найти нужное слово, мастерство красиво и убедительно говорить? Что как не сочинение стихов и песен способно отточить это умение?
Скажу только, что компромисс в споре был найден. Я согласился, что не всё искусство одинаково полезно и что даже не всё оно является искусством, а Сэр Родрик Кассель уже не считал любое пение и музицирование недостойным делом. Скажем так, каждого трубадура и менестреля он теперь оценивал отдельно, а не грёб всех под одну гребенку. Есть менструэль, а есть нормальный мужик — менестрель, есть трубодурок, а есть и нормальный мужик — трубадур. Мне показалось, что сэр Родрик всех музыкантов считал содомитами, анекдот вспомнился даже по этой теме:
Приходит к доктору человек, и доктор его спрашивает: «Так, уважаемый, на что жалуетесь, что вас беспокоит?»
— Доктор, я — гей, — отвечает пациент.
— Так-так, это интересно. Вы танцор, балетмейстер, хореограф? — спрашивает доктор.
— Нет, доктор. С чего вы взяли?
— Хмм… Может, вы художник или скульптор, актёр, наконец? — продолжает докапываться до истины доктор.
— Да нет же.
— Ну, возможно, вы хотя бы стишки сочиняете? — снова спрашивает врач.
— Нет.
— Так, кто вы вообще по профессии? — спрашивает доктор.
— Я слесарь.
— Фух… — облегченно вздыхает доктор, — могу вас успокоить уважаемый, никакой вы не гей, вы обыкновенный пидорас.
После спора с сэром Родриком на меня странно поглядывали люди, но через пару дней успокоились — «показалось». А я для себя понял, что в поведении нужно больше соответствовать своему возрасту.
Я старался почаще навещать Сансу. Моя команда в этом мире — это Старки, и необходимо держать руку на пульсе их настроений. С помощью своих умений и способностей я устанавливал связь со всеми жителями Винтерфелла, до кого только мог дотянуться, но семья была на особом счету. Старое поколение я старался особо не трогать, только необходимый минимум воздействия для установления доверительных отношений, а вот молодых решил брать в оборот по полной программе.
Еще одна возможная моя команда — это Ночной Дозор. Но это явно второсортный вариант, да и влиять сейчас на них я никак не могу.
Мне не нравился Ночной дозор. Пусть я уже сейчас слышал истории о подвигах ночных братьев, и рассказы о важности их великой роли, миссии, задачи. Но я-то знал, что это сброд со всего Вестероса, отбросы из разных слоев общества: от лордов до воров, от убийц до простых крестьян, что не пожелали становиться сервами. Ночной дозор, таким образом, объединен только однотипной цветовой гаммой одежды, одинаковым отношением властей к любому брату Ночного Дозора (по сути, они все ссыльные) и общим врагом за стеной. Добровольно становиться ссыльным мне не хотелось, как бы окружающие ни рассказывали про армию, то есть я хотел сказать про стену. Нас и в Винтерфелле неплохо кормят.
Когда мне было три с половиной года, я зашел на местную кузню. Вот чего мне не хватало, вот чего желал мой дух мятежный — творения! К работе меня, понятно, никто не пустил. В кузне работают с горячим металлом, а это, знаете ли, травмоопасно, и по-хорошему, детям там не место. Пришлось применить свою силу голоса, я сумел уболтать Миккена оставить меня и торжественно клялся не мешать.
В кузне есть вода, в кузне есть огонь и работающие люди, кузня — лучшее место для познания смысла бесконечности, для медитации место сие подходит весьма.
После нескольких подобных сеансов я наконец вспомнил, что в Вестеросе существует такая интересная вещь, как валирийская сталь. А так же что образец искусства древних кузнецов Валирии есть совсем рядом, конкретно у Неда.
Огромный меч по имени «Лед» с того момента завладел моими помыслами, я хотел его изучить. Он не был предназначен для боя, скорее являлся символом власти и правосудия, семейной реликвией Старков. Но, несмотря на то, что меч этот не был всё время при Эддарде, получить его для детального изучения было непросто. Мне пришлось разработать целый план по достижению заветной цели, составить графики движения всех жителей Винтерфелла, изучить их привычки и распорядок. Всех. Начиная от лорда Старка и заканчивая Ходором. Да-да, не нужно напоминать, что его на самом деле зовут то ли Уолдер, то ли Уиллис, но никто его иначе как «Ходор» не называет. Я-то конечно понимаю, что «Hold the door» — это по крайней мере очень странное имя для человека, но не могу же я это кому-нибудь объяснить. Хоть здесь и нет инквизиции (пока), но прослыть странным с детства мне не нужно.
Через три недели начала подготовки меч остался без надзора, и я сумел проникнуть в комнату Неда. Я чувствовал себя охотником, выслеживающим дичь, ночным хищником, крадущимся в темноте, тенью, бесшумно скользящей по коридорам Винтерфелла — хитер, ловок, быстр. Охотник зачастую не сильнее своей добычи, он не быстрее и даже не всегда умнее, но он имеет преимущество, он знает распорядок своей добычи и поэтому побеждает, наносит удар в самое подходящее время и в самое уязвимое место. Я проделал немалую работу и предвкушал успех операции.
Помогая себе телекинезом, достал меч и взялся за его изучение. У меня было чуть больше получаса времени. Мне пришлось потратить драгоценные первые минуты просто чтобы унять волнение. Руки ходили ходуном и невозможно было сосредоточиться.
Я был весь в работе, когда меня совсем невежливо прервали. Нед, нежданно появившийся в помещении, схватил меня за ухо и слегка его вывернул, я сразу потерял концентрацию. А ведь по расчетам у меня было еще примерно пять минут.
Пять минут, пять минут,
Мне бы их как раз хватило…
В моих расчетах не было ошибки, никто не должен был меня побеспокоить, но вмешалась случайность. Нед зашел в комнату за какой-то внезапно понадобившейся вещью, он был в сопровождении Халлиса Моллена, командира гвардии Винтерфелла, а тут я, весь такой красивый.
— Зачем ты взял меч? — с холодом в голосе спросил Нед. А я своей эмпатией чувствовал, что он очень зол. Не потому зол, что я трогал Лёд без спроса, а потому, что он испугался, что я мог пораниться.
— Это ведь валирийская сталь?! — несомненно, это была валирийская сталь, характерные разводы напоминали текстуру деревянных досок, спутать эту сталь с обыкновенной было невозможно. — Я хочу сделать такой же меч, или даже лучше! — ответил я Неду, который всё еще держал меня за ухо.
Нед на мои слова только вздохнул. У моего залета были свои последствия. Нет, мне не дали ремнем по жопе, как можно было бы ожидать, вместо этого мне назначили обучение у мейстера Лювина. Робб тоже попал на уроки вместе со мной, просто за компанию, чему он был не рад. Конечно, махать мечом, пусть и деревянным, но вместе со взрослыми дядями — это гораздо интереснее, чем сидеть вместе со стариком и учиться писать буковки.
Нед в мудрости своей решил, что раз дети лезут туда, куда лезть не следует, то нужно их не наказывать, а занять чем-нибудь полезным. Я на его мудрость был готов молиться, потому что моя гордость пострадала гораздо больше моего уха, а при телесных наказаниях я был бы окончательно сломлен. Ну как же, я весь такой хищник тени, весь такой охотник — сталкер Винтерфелла, проник в запретное помещение, а меня поймали, как простачка, и крутят мне уши.
Ах да, чуть не забыл, изучить меч я всё-таки успел. Валирийская сталь — это сложнолегированная сталь с содержанием никеля, марганца, хрома, титана, ванадия и даже молибдена. Понятно, зачем был нужен драконий огонь, попробуй плавить молибден на угле. Но самым главным было не легирование, а магия — кроме драконьей силы, в стали были устойчивые магические микроструктуры наподобие тех, что я встречал в мифриле, только с некоторыми отличиями. Эта магия лучше подходила именно для железа. Теперь, зная эти микроструктуры, я мог создать «валирийскую» сталь. Вспомнились мои старые опыты по передаче свойств мифрила другим металлам, неудачи и частичный успех с железом. Оказывается, что микроструктуры, подходящие для алюминия, для железа не так хороши. Для него есть свои.
Как только мог, я выбирался в кузню и выпрашивал у Миккена железки. Теперь у меня было дело: наполнять железо магией. Я старался повторить виденные мной микроструктуры. Таким образом я готовил железо для создания валирийской стали. На небольшой меч нужно не меньше килограмма. По моим прикидкам, на подготовку материала у меня уйдет несколько лет. То ли дело древние эльфийские мастера Арды создавали артефакты, просто наполняя заготовки своим светом. Остальное магия, подвластная их воле, делала сама. Мне же приходится лезть в дебри и корпеть над каждой ху… штуковиной.