***
Теон Рамси обещал, что я буду называть его «господином», и он был прав. Называть его господином я начал еще до того, как он начал меня пытать. Отец много разглагольствовал про мягкотелых лордов зеленых земель, а железнорожденные всегда ставились в пример. Рамси был выходцем с этих зеленых земель, а я вроде как железнорожденным. Вот только ощущалось все наоборот. В душе я давно уже сдался, когда Рамси пытал моих людей, и они просили, умоляли убить их. Моей силы воли хватило только на то, чтобы не выдать остальных, не рассказать, что у других беглецов тоже было с собой золото. Сначала я молчал из упорства, а потом из страха, что со мной может сотворить Болтон, если узнает, что часть добычи от него ускользнула, значимая часть. Сначала я надеялся на возвращение Родрика Касселя. Что за ирония судьбы? Сначала возвращение Касселя и встреча с ним для меня казались самым страшным и нежеланным, что может произойти, а теперь я молю всех богов и демонов, чтобы он быстрее пришел и убил Рамси. Нужно было самому убить того странного "Вонючку", когда был шанс, а теперь я сам скоро стану "Вонючкой". Кассель вернулся, но мои надежды на него не оправдались. Рамси поднял флаги Старков над Винтерфеллом и, дождавшись Касселя, впустил его. Родрик был удивлен тем, что Винтерфелл в руках Северян, ведь до него дошел слух, что замок Старков взят предателем Теоном. Немного позже Родрик узнал Рамси и понял, что происходит что-то нехорошее, но было поздно. Расставленные заблаговременно лучники и арбалетчики начали расстреливать вернувшихся домой с победой гвардейцев. Самого Родрика убил Рамси. Я знал всё это, потому что Рамси рассказал мне. Болтон был очень изобретателен в вопросах пыток и издевательств, очень изобретателен. Он разыгрывал для меня сценки, чтобы дать надежду, а потом отобрать её, когда я уже, казалось, глотнул свободу. Он несколько раз устраивал мне побег и ловил, снова ломая мою волю, убивая надежду. Наносить увечия он начал совсем недавно и начал с мизинца на левой руке, сначала вырвав ноготь, потом содрав кожу и только затем удалив фалангу. Рамси не торопился, и между подходами проходили дни и даже недели. Я понимал, что у меня нет никакой надежды, никто меня не спасет, Виктарион и Аша наверняка ушли на Железные острова, посчитав меня мертвым или просто бросив. Воля моя сломлена, после нескольких подстроенных побегов я уже не мог решиться на еще один. Умереть для меня было бы лучшим выходом. Но я уже не мог решиться и на самоубийство, так я боялся. Но когда я уже ждал, что Рамси оскопит меня (он обещал устроить это недавно), то вместо прежней тонкой игры на нервах, издевательств и исполнения обещанного Рамси просто избил меня. Я был счастлив в тот день, как никогда до этого. А когда Рамси не пришел мучить меня на следующий день, то я понял, что происходит что-то, на что он не рассчитывал. Надежда, моя надежда снова ожила, я боялся, что это может опять оказаться какой-то игрой этого изверга. Но нет, итогом стало, что я узнал еще большее счастье. Нет ничего более прекрасного на свете, чем Домерик Болтон, который сказал мне: "Выходи, сегодня ты увидишь казнь моего братца Рамси". Я всё еще не до конца верил в происходящее, даже тогда, когда Рамси повесили и он станцевал свой последний танец, мне казалось, что сейчас вдруг, каким-то невероятным образом Рамси оживет, а Домерик и солдаты Робба и Вайтстарка окажутся ряженными. Но нет. Всё было взаправду.***
Стоило только появиться Домерику, как верные солдаты Болтонов отказались подчиняться Рамси. Домерик на их взгляд имел больше прав на Дредфорт, да и победитель в этом противостоянии угадывался сразу. Сила была на стороне Домерика, никто не хотел быть побежденным, никто не хотел быть мёртвым. Робб по неясным причинам не хотел казнить Рамси, несмотря на то, что тот пытался поджечь Винтерфелл. Сошедший с ума, от предчувствия неминуемого краха, Рамси начал готовить поджоги, собираясь сжечь всё вместе с обитателями и самим собой. Совместными усилиями Робба удалось убедить, что Стена — это был вариант не для Рамси. Бастард успел много кого обидеть, пока хозяйничал на Севере, кого-то убил, кого-то разорил. Робб не стал гневаться на Домерика за самоуправство. С Теоном было всё проще, здесь однозначно — Стена. Бастард не успел изувечить Теона. Свою участь Грейджой принял стойко с изрядной долей фатализма. Он всегда хотел поступать правильно и видел в этом честь и даже свободу, но правильно получалось не всегда. Теперь на стене и у него будет мало шансов наделать ошибок. Как я позже узнаю, Теон довольно быстро найдет общий язык с Русе Болтоном. Видимо, у Теона судьба очень сильно связана с Болтонами. *** Перед войной Роббу некогда было озаботиться своей монетой, но теперь он об этом вспомнил и пришел ко мне. Видимо, Эддард делился с ним кое-какой информацией, иначе откуда Роббу знать, что я занимался подделкой монет. Брат неожиданно назначил меня начальником монетного двора. Не будь у меня подготовленной производственной базы, это дело привязало бы меня к одному месту. Но станок для проката металла был сделан еще задолго до войны, листовая сталь с него стала подспорьем в производстве доспехов. Теперь ему следовало послужить в чеканке монет. Пресс за время войны мои мастера тоже смогли изготовить. Да не какой-нибудь простой винтовой, такой они быстро собрали, а гидравлический. Мне пришлось кое-что доработать, изготовить ударный механизм для штампования оттиска. Сначала из листа металла выдавливались ровненькие кругляши, заготовки для монет, затем они выпрямлялись в первом прессе и очищались механизированными щетками и проточной водой. Воду на золотом и серебряном производстве фильтровали, чтобы ни одна песчинка драгоценного металла не утекла в землю. Далее заготовка поступала в штамповочный пресс. Пресс был не достаточно хорош для четкого оттиска, поэтому был дополнительно использован ударный механизм, который пришлось долго калибровать. Силовой ковкой изготавливал только штампы для чеканки. Чтобы они служили долго, пришлось их делать из валирийской стали. По причине дороговизны изготовления штампов отказался от даты на монетах, большинство штампов было лишено этой детали. В серии из 50 штампов для медных монет разных достоинств только пять было с датой, из 30 серебряных только два, из 10 золотых один штамп был с датой. Делать монеты как прежде, силовой ковкой, это бесполезная трата времени. Моё непосредственное участие требовалось во многих местах, заниматься ерундой было некогда. На оттиске решка изображался Робб Старк, король Севера, на орле была голова лютоволка. Размеры и вес монет соответствовали монетам Вестероса, что уже имели хождение, в этой части ничего изобретать не стали. Получавшиеся монеты были красивее, чем с монетного двора Королевской гавани. Какую там используют технологию, я не знаю, но думаю, оттиск из валирийской стали определенно дает лучший результат и служит дольше без размытия деталей, позволяя сделать рисунок более тонким. *** Была весточка и от моего карманного торговца, который вырос в статусе, став лордом небольшой территории в Дорне. Он последовал моему совету и получил лордство от короля, но землю купил в Дорне. Земли небольшой клочок, но ему больше и не нужно. Юридически он стал лордом короля, тогда как территориально и физически налог платил Дорну. Территория была мизерной, меньше чем у Бейлиша Персты, в больших раскладах Миррона никто не учитывал, а после смерти Роберта, Джоффри о Мирроне даже не вспомнил. Будь жив Петир и возможно надавил бы на Дорана Миррона, чтобы получить свою долю от бизнеса. С Петиром хорошо получилось. Самого купца я не застал, да и сам он теперь ездил редко, ведя дела, сидя у себя дома. Разъезжали в большей мере другие, только зеркала Миррон сопровождал сам со своей маленькой армией. Зеркала и посуда стали продаваться хуже, но это касается только Вестероса. Миррон вышел на иностранных торговцев и сбывал большую часть товара им, таким образом, доходы от торговли не уменьшились, а наоборот даже увеличились. К сожалению, заготовленный запас зеркал уже заканчивался, а изготовить новые у меня не будет времени. Дай боги, разберусь с проблемами, и можно будет снова заняться производством. Деньги нужны, но пока они есть. Выплаты солдатам возросли для наемников в два с половиной раза, для своих пришлось поднять плату в четыре раза, чтобы немного компенсировать разрыв между своими и наемными, сделав условия для своих более привлекательными. *** Нужда гнала сразу же отправляться на Стену. Вести от Ночного Дозора приходили тревожные. Но пришлось заняться налаживанием линии для чеканки монет. От меня требовалось сделать штампы из илверана или валирийской стали. Можно сказать, что это дело не сильно меня задержало, так и так для армии требовалось провести сборы, переукомплектацию и переподготовку, собрать обоз, подготовить теплые одежды для условий крайнего севера, всё это занимает много времени, даже когда всё отлажено. Я понимал, что одичалые не враги, но собравшись все вместе, под предводительством Манса Налетчика они представляли серьёзную угрозу. Договориться с ними сейчас было невозможно. Манс не склонил бы головы перед Роббом, у него были силы, чтобы попробовать прорваться и взять свое силой. Слишком гордый, слишком сильный и слишком недальновидный. Сражаясь с Ночным Дозором и с лордами Севера, он ослабляет Север и свои силы перед угрозой белых ходоков. Думаете, он не понимает этого? Конечно, он это понимает, но другого пути он для себя не видит, голову не склонит и просить не будет. Ведь если Манс склонится перед королем "поклонщиков", то он может запросто потерять власть среди вольного народа и на штурм Стены пойдет новый Король-за-Стеной. В такой ситуации остается только сражаться с одичалыми, разбить их войско, а Манса пленить или убить, тогда с побеждёнными одичалыми можно будет договариваться. Пропустить их за Стену, дать земли, лидеров сделать лордами — принесут присягу и будут служить, как все. Тем более у Старков уже есть опыт по вассализации кланов. В отсутствии Домерика, роль моей правой руки стал выполнять Деворн, тот самый рыцарь-прапорщик, с которым я вместе ходил на Скагос. Мне его имя казалось очень женским, но для Вестероса оно было вполне обычным двойным. Как некоторые имена у разных народов бывают традиционно женскими, а у других эти же имена традиционно мужскими, так встречаются и общие. Женский вариант имени - Девон, мужской - Деворн. С женой повидался, ребёнка на руках подержал, руководящие указания раздал, армию подготовил, поручение Робба выполнил. Пора выступать к стене. Бран уже уехал в Винтерфелл с остальной роднёй, Алис конечно же будет скучно без всей толпы родственников. Но женская доля в это время такова, муж на войну, а жена сидит дома, заботится об уюте и детях. Пусть, пока меня не было, жена командовала на правах старшей в доме, и кольчугу иногда носила, но воевать ей так и не пришлось. Железнорожденные не решились атаковать укрепления Рва Кейлин, теперь, когда крепость восстановлена, это было бы для них самоубийством. По дороге к Стене предстояло заехать в Винтерфелл, Робб обещал усилить мою армию верховыми. Станнис атаковал одичалых в их лагере, когда Ночной Дозор уже отразил штурм, таким образом, он завершил разгром Манса. Ничего нового я изобретать не собирался, план хороший, только вместо погибшего Станниса приду я. Домерик решил не идти к Стене, чтобы не встречаться с отцом, но часть своего войска выделил. Возможно, атаку конницей решит возглавить Робб, пойдя со мной к Стене, тогда я пойду к Черному замку с пешей частью войска, а Робб с конницей к Восточному Дозору. В Винтерфелл въезжал без особой помпы, не тот момент. Недолго Винтерфелл оставался целеньким и новеньким, две башни имели следы пожара, но в любом случае он был в лучшем состоянии, нежели до ремонта, который провел Эддард. Теперь Роббу придется опять вкладывать деньги в восстановление. Здесь на севере уже выпал снег, Зима накрыла всё своим белым покрывалом. Снег будет стаивать в периоды оттепели, особенно во времена периода лета в году, но эти оттепели будут короткими, и что-то кроме травы вырасти вряд ли успеет. — Давно не виделись, Робб, — незамысловато пошутил я. Робб ухмыльнулся и обнял меня за плечи. — Я не думал, что ты так быстро соберёшься, — ответил Робб, — мои солдаты еще только начали приходить в себя с прошлого похода. — Но ты же выделишь мне свою кавалерию? — озабоченно поинтересовался я. Арья подошла к нам поближе, и я обнял её приветствуя. Она сильно выросла за время войны. Во Рве я как-то не придал этому значение, просто отметил, и, даже рассказывая сказку про челопука, не выделил для себя этот момент как-то особенно. — Я только сейчас заметил, Арья, как ты выросла! Арья отстранилась, ударила меня в грудь кулачком и, покраснев, отступила на два шага, довольно улыбаясь. — Конечно, дам, — сказал Робб, проследив за сценой приветствия, — и не просто дам кавалерию, но и пойду вместе с тобой. Это важно для меня. — Король Севера должен показать союзникам, что он чтит старые договоры? Робб немного покраснел, вероятно, упоминание о договорах напомнило ему о Фреях. Пусть старый Уолдер был во многом прав, но мы его убили из-за нарушенного договора, нарушенного, в первую очередь, Роббом. — Это правильное и зрелое решение, брат, — успокоил я Робба, — Север будет гордиться своим королём. Робб лишь кивнул. Так как мы все недавно виделись, и сейчас Винтерфелл был довольно оживленным местом, то встречающей делегации не собиралось. Родственники постепенно подходили и приветствовали меня, и так большой честью было, что меня встречал сам король. Бран уже ходил сам, но движения были скованными, было заметно, что ему трудно двигать конечностями, подвижность которых пострадала. Ходор по-прежнему оставался в его свите. Санса немного расстроилась, увидев меня, видимо она думала, что приехал кто-то другой. Не нужно особо гадать, кто этот другой. Свадьба с Домериком уже была назначена. Благодаря и моим стараниям Домерик с Сансой сошлись без проблем. Больше всех вытянулся Рикон, возраст такой, но в Винтерфелле его сейчас не было. Он из Рва Кейлин вместе с Кейтилин отправился сначала в Близнецы, вступать во власть, принимать правление, а потом в гости к Арренам. То там, то тут мелькали волки Старков, которых никто не боялся, и воспринимались они как крупные собаки. Своего Призрака я тоже привёл, у волков была своя встреча с роднёй. Бран просился ехать с нами, Робб ему отказывал. Но упоминания о трехглазом вороне убедили меня, что это важно, и мы стали уговаривать Робба вдвоём. — Робб, — обратился Бран к брату, когда мы все вместе сидели за пиршественным столом, — я должен ехать с вами. Робб опешил от такого заявления. — Зачем? Ты еще не можешь держаться в седле, как ты будешь сражаться. — Я не собираюсь сражаться. Мне нужно за Стену. После этих слов Робб выглядел еще более растерянным. — За Стену? Но там ничего нет, только одичалые и дикие звери. Я не могу позволить тебе подвергать себя такой опасности, Бран. — Я должен попасть за стену, — упорно давил своё Бран, — это важно. Трёхглазый ворон зовет меня. — Трёхглазый ворон? — удивился Робб. — Да, трёхглазый ворон, — чуть не кричал Бран, — Джон, скажи ему. — Потише, Бран, — одернул я брата, — не нужно так кричать. — Если Бран говорит, что трехглазый ворон зовёт его, то это на самом деле важно. Это связано со старыми богами, — сказал я Роббу. — Риды поэтому тут? — спросил я Брана. — Да, — ответил Бран, — Жоен и Мира вызвались меня проводить к Трехглазому Ворону. — Вдвоём? То есть: ты, Ходор, Мира и Жоен, — итого: четверо. Вы в четвером собираетесь идти на дальний север, и ты говоришь, что я должен тебя отпустить? — выразил сомнения Робб. — Должен, — сказал я, — но они пойдут вместе со мной, и еще возьмем несколько солдат для охраны. — Но это касается только меня, — попытался протестовать Бран, — я должен идти один. — Нет ничего такого, если я тебя провожу, туда и обратно. Никто не отпустит тебя за Стену только с Ридами и Ходором. Даже с сильным сопровождением, сейчас это очень опасно. Недавно братья Ночного Дозора предприняли вылазку за стену, разведка боем, они натолкнулись не только на одичалых, но и на белых ходоков. Лорд Дозора пал. — Я слышал, Дозор выбрал своим лордом Болтона, — обратился я к Роббу, как будто спор окончен, — как ему удалось так быстро завоевать авторитет? — Болтон северянин, а другие кандидатуры: Янос Слинт и Торн, — не очень-то популярны, других кандидатов, имеющих опыт управления, не было. — Пусть он и затевал против тебя переворот, но как лорд командующий Болтон будет не хуже Мормонта, да и у Болтонов он весьма известен, — сказал я улыбаясь, — как и в остальном Вестеросе. Робб только хмыкнул. Короля мы с Браном уговорили, я должен был отправиться вместе с братом за стену, сопроводить его. Иначе Робб не отпускал его, это Бран понял быстро и не стал противиться дальше, пошел на компромисс. Мой план по обороне стены Робб принял сразу же. По плану я шел в Черный замок и помогал там держать оборону, пока одичалые не отступятся. Робб шел к Восточному дозору со всей кавалерией и переходил там на северную от Стены сторону. Он должен был поспеть к тому моменту, когда первые штурмы стены будут отбиты. Тогда он атакует одичалых и разгромит их одним ударом. Ничего нового. На середине пути к Стене к нам присоединились «Болтоны», их вёл Корси, уже знакомый мне капитан Домерика. С этого момента наши дороги расходились, каждый шел к своей цели. *** На Стене нас первым встретил Торн. Этот человек, еще когда я посещал Черный Замок с Тирионом Ланнистером, позволял себе резкие высказывания на грани допустимого, а порой и за гранью. Эта его развязность в словах ему уже аукнулась, когда Ночной Дозор просил помощь у всех лордов Вестероса. Торн был послан в Королевскую Гавань, где Тирион промариновал его, прежде чем допустить к королю Джоффри. Рука вихта, которую Торн вез в качестве доказательств серьёзности ситуации, сгнила. Опасность была воспринята только как опасность от одичалых, с которой Дозор должен был справиться и своими силами. Сейчас Торн снова сел на своего коня, эдакого остроумного словоблуда. Что ему неймётся? Уже взрослый человек, мог бы он себя видеть со стороны, сказал бы самому себе: «Заткнись!» Но видимо, это сильнее его. — Ооо, кого я вижу, — начал Торн прямо с «порога», — лорды Севера не иначе явили свою милость и решили оказать помощь Ночному Дозору. Где же король Севера? Слова «лорды» и «король» Торн выделял интонацией, долженствующей показать, как он на самом деле относится к этим людям. — Король Севера ушел к Восточному Дозору. Север помнит, мы чтим старые договоры. Где лорд-командующий Дозора? «Предатель на предателе, и предателем погоняет», — бурчал Торн себе под нос, но я слышал. — В замке, где ему ещё быть? В этот момент во двор Черного замка въехали сани с Браном. — Это еще что? — как-то неприятно подметил сани Аллисер Торн. — Вы что, решили поставить в строй калек? У Ночного Дозора еще есть кому защищать стену, зачем сюда приехал калека? Бран в этот момент пытался вылезти из саней, и получалось у него не очень ловко. Два крепких солдата подскочили к саням и помогли Старку встать на ноги, а следом вытащили из саней тяжелый сундук с серебром, который я привез Дозору в качестве дополнительной помощи. Сундук был очень тяжелым и неудобным. Два крепких солдата, корячась, еле смогли его спустить на землю. — Аллисер Торн, если вы сейчас не заткнётесь… — То что? — спросил Торн, дерзко глядя на меня. — Я не могу Вас убить, братья Дозора неприкосновенны, пока сами не нападут, — сказал я, — я не могу вас вызвать на поединок первым по той же причине, а могу лишь ответить на ваш вызов. Но что мне мешает просто набить Вам морду? Еще «вчера» я был простым бастардом, думаю, я не сильно уроню свою честь таким поступком. Сказав это, я подошел к сундуку и, подняв его в одиночку, поднес к Торну, опустил перед ним. — Здесь помощь Ночному Дозору. — Что это? — Серебро, — сказал я и, сняв замок, открыл крышку сундука. Сундук был полон серебряных монет разного достоинства. Торн не успокоился, но замолчал. Он понял, что в своей дерзости он дошел до черты и, продолжая острить, он может нарваться. Скорее всего, набить ему морду еще придётся, просто он постарается что-то выгадать, подобрать удобный для себя момент.