Волчий дневник

Эпоха заканчивалась, и было немного грустно. Многое из старого могло просто исчезнуть. Этот мир мне оставался все ещё мало знаком, на самом деле я нигде не был кроме Вестероса. На востоке Эссоса живут какие-то крылатые люди, это, как например, говоря о чудесах, которые могут исчезнуть. Эпоха заканчивается не только в Вестеросе, перемены затрагивают весь этот мир. В первую очередь, говоря о тех переменах, что касаются меня и Севера, это моё преимущество попаданца, пресловутое предзнание. Его больше нет. Некоторое время я имел большое преимущество перед местными, мне не нужна была агентурная разведка и, соответственно, развитая агентурная сеть, хватало обрывочных сведений от купцов и подкупленных слуг, чтобы отметить начало того или иного события, а об основных направлениях действий вероятных противников, как и о самих противниках я знал заранее. Некоторое время я еще просто двигался по инерции, все фигуры в игре были определены и знакомы. Теперь — всё, старые фигуры отыгрывают последние ходы, и придется вариться во всех интригах наравне с местными. О разведке и армии, я в некоторой мере позаботился, недаром я приподнял у себя искусства и спорт. Театры начали давать мне сносно подготовленные «заготовки», под агентов внешней разведки. Гастроли артистов служили для внедрения агентов в соседних землях и даже за границей Вестероса. Победители спортивных состязаний принимались в армию без конкурса. Такой рекрут мог получить младшую командную должность сразу по вступлению. Немного отстали школы, но я заметил некоторый перекос. Обучение изначально было строго профильным, профессиональным. Пришлось организовать начальное обучение для детей, открыть школы. Если смотреть на ситуацию полностью, то я был более подготовлен к переменам, чем кто-либо еще в этом мире. И к финальной битве между светом и тьмой я был самым компетентным полководцем и магом. Если полководцев еще можно было найти, то по магии только Бран еще мог со мной конкурировать, а так чтобы совмещались таланты полководца и мага, то я был вне конкуренции. Робб выбрал правильного человека на роль Хранителя Севера, никто лучше меня не справится с вторжением армии мертвых. Посещающие меня мысли о добре и зле, о свете и тьме не давали покоя. Пусть я знал, что все эти философствования не несут реального знания, но прервать полностью их не получалось. Как религиозная философия имеет своей целью доказать существование бога и верности избранного пути, так и нормальная философия при взгляде в глубину имеет схожие цели. О да, философы говорят об истине, они ищут истину. Но это только первый слой, тогда как в глубине души люди просто стараются оправдать свои поступки, обосновать свои идеалы, чтобы потом насадить их другим. Только в религиозной философии ориентиры определены заранее, а в обычной философии всё зависит от конкретного человека и его настроения. Можно кричать красивые лозунги о борьбе добра со злом и утверждать новую религию о свете, что стоит против тьмы. Но суть остается проста, идет враг, чтобы убить меня, мне нужен противоположный результат, компромисс на данном временном участке — невозможен, всё. И не нужна никакая философия и религия. Опасаюсь ли я нарушить равновесие? Да. Такая опасность есть. Пусть я знаю, что равновесие будет достигнуто так или иначе, даже если весь этот мир рухнет, равновесие всё равно будет достигнуто. Но мне такое равновесие не нужно. Мне нужно уменьшить вероятные последствия, как-либо их скорректировать. Но разводить философию я не собирался. Выдумывать правила для самого себя, давать клятвы, приносить обеты. Всё это вредная и бессмысленная ерунда. Порой может показаться, что это делает человека сильнее. Вроде как человек свое внутреннее правило выносит наружу и своими действиями подтверждает его в мире, таким образом, он подтверждает себя. Но это часто приводит к ошибке. Все правила хороши, пока они в мире грез, идей и мечтаний. Там эти правила идеальны и могут быть бесконечно красивыми и привлекательными. Но в материальном бренном мире они теряют свой блеск. Человек, живущий по правилам, выглядит не от мира сего, чудаком. Кто наиболее яркий представитель из людей, живущих по правилам и обетам? Рыцари и религиозные деятели. Что те, что другие, время от времени нарушают свои правила в пользу здравомыслия под давлением действительности. А самые ярые последователи правил слывут чудаками даже в своей среде. Буду ли я действовать совсем без правил? Нет. Все-таки идеалы дают кое-что полезное. Сейчас я действовал по правилу: «Решать проблемы по мере их поступления». В Винтерфелле меня встретил Бран. Я приземлился в священной роще, где было достаточно места для дракона. Соскочил с седла и стал снимать сбрую. Дрогон жутко не любил все эти «приспособы», помогающие наезднику держаться у него на спине, но терпел. — Ничего, парень, — приговаривал я, — вот разберемся с врагами и полетаешь свободно. — Дрогон фыркнул, разбрасывая искры. — А потом, — продолжал я, — мы с тобой отправимся в путешествие, посетим земли вечной зимы, облетим весь Эссос, увидим другие континенты… а сегодня получишь жирненького барашка, как ты любишь. — Началось? — спросил меня Бран, подойдя бесшумно. Ответ был очевиден, поэтому я не стал отвечать. — Всё прошло по плану? — Да, — ответил я на этот раз, — Он идет за мной, как ты и предполагал. — Бран ждал еще пояснений. — Ты оказался совершенно прав, — дал я пояснения, — наш поединок не закончен, и магия требует завершить начатое. Это стало совершенно ясно для меня, когда Король Ночи штурмовал наши укрепления у Стены. Магия сводила меня с ума, мне пришлось приложить всю свою силу воли, чтобы не ринуться в бой. — Кто знает, — сказал Бран, — возможно, это было бы правильно? — Нет, брат, — повернулся я к Брану, закончив снимать седло, — мне не охота снова сходится с Иными один на один. — Почесав бок, я сокрушенно помотал головой в знаке отрицания. — Тогда нам следует подготовиться, — закончил Бран короткий диалог. Времени на подготовку у нас было мало. Король Ночи пер без остановок и не снижая темпа. Но, почти все, было готово заранее, оставалось только эвакуировать последних гражданских и уточнить планы на битву. Дрогон вопреки моему ожиданию не полетел погулять. Услышав о барашке, он решил отдохнуть после перелета и подождать обещанного угощения. Обернувшись, я окинул взглядом случайно сложившийся эпизод, редкую картину, спорадический момент. Дрогон лежал черной глыбой возле озера, опустив хвост в воду. Вокруг него было насыпано множество красных листьев опавших с чардрев. Сами стволы волшебных деревьев сверкали белизной. Кое-где не стаявший снег также отливал белизной. «Черное, красное, белое — классика», — подумал я, — «было бы здорово нарисовать эту картину, запечатлеть момент». Мы решили обсудить план на битву, собрались в нашей любимой гостиной, где раньше втроем обговаривали все наши дела и планы: я, Робб и Бран. Только теперь Робба с нами не было, а были Домерик и Листочек. Домерик был на правах командующего внешними силами, с ним всё понятно, а вот Листочка пригласил Бран, потому что она маг. Бран был в курсе моих отношений с таварил (дриадой), и мог пригласить её в каких-то особых целях, показать, что у него есть компромат на меня или наоборот, что не нужно стесняться. На самом деле, иметь любовницу для лорда не было чем-то из ряда вон выходящим, некоторые лорды, бывало даже, появлялись с любовницами на людях. Но все-таки, обычно, выставлять такие отношения на показ, было не принято. И пусть верность продвигалась верой в семерых, на Севере её можно было встретить чаще, чем на юге. Злость и ревность леди Кейтилин Старк мне всегда казалась перегибом, слишком много в ней было противоречивых чувств. К чему я про Кейтилин? Чтобы подвести к сравнению с Алис. Может, Алис кто-то шепнул, доброжелателей всегда хватает, а может, она сама догадалась, только она явно догадывается, что некая Листочек имеет связь определенного рода с её мужем. Так вот, Алис не стала поднимать скандала или творить страшную мстю. Жене было достаточно знать, что я всегда вернусь к ней, и что она единственная законная жена. За своих детей она не боялась. Я почти уверен, что если я приведу бастарда, то она не станет скрипеть зубами и как-то третировать ребёнка. Хотя сам факт ей не понравится, такое никому не может понравиться. План на битву был прост. Мы в Винтерфелле держимся примерно до утра, а на рассвете с сигналом ударит Домерик со всей нашей конницей. Никаких подробностей мы не обсуждали, потому как, ничего не знали. Домерик ушел, а мы еще некоторое время посидели. Листочек со светящимися узорами на лице была просто рада, что я нахожусь рядом. Животик у неё уже начал округляться. Да и вообще она выглядела как-то по-домашнему. Бран, в противовес Листочку, был хмурым. Весь наш совет он оставался официально сдержанным. — Помнишь те сказки старой Нэн? — решил спросить я, чтобы нарушить официальщину, — те, что про королей Севера? — Ты про то, что когда наступит Конец Времен, то короли Севера восстанут из своей усыпальницы, чтобы сражаться плечом к плечу с живыми? — уточнил Бран. — Ага, — по-простому ответил я, — именно об этом. — Я понимаю, — молвил Бран, — Конец Времен — это конец эпохи. Сила Короля Ночи поднимает мертвых, и мы видели дядю Бенджена, который помогал нам. Но короли Севера уже мертвы много лет, никто из них не сможет вспомнить себя — это наверняка. Поэтому королям Севера лучше всего оставаться в своих могилах, для нас лучше всего. На эти слова я только улыбнулся, понимая правоту Брана, и развел руки в стороны, соглашаясь с ним. — Ты говорил о безумии, которое напало на тебя в битве у Стены. — Да, Бран, это было непреодолимое желание выйти на поединок. — Такое может повториться, — с непонятной интонацией сказал Бран, то ли спрашивая, то ли утверждая. — Думаю, нет, — возразил я, — когда прилетел Дрогон и я установил с ним постоянную связь, то давление этой силы ослабло. Дрогон послужит мне надежным щитом, не даст скатиться к безумию. — Хорошо, — подтвердил брат, — но сможешь ли ты использовать магию во время боя? — Это вряд ли, — покачал я головой, — всё, что я смогу, это отдавать команды и внушать солдатам уверенность, остальное ляжет на тебя и Листочек. Бомбочек я приготовил много, используйте без бережливости, особенно если появятся Иные. **** Я следил за армией мертвых через ворона. Дополнительно за ними следил Бран, поэтому я точно знал, когда они подойдут. Дрогона я отправил перед самой битвой погулять, наказав далеко не уходить и постоянно поддерживать связь. Так я надеялся уберечь его от опасности и защититься самому от безумия дикой магии. Использовать дракона для битвы в городе мне показалось нерациональным. Винтерфелл и так после битвы будет сильно горелым, во многих местах были заложены «закладки» — бочки с нефтью. Но еще больше я боялся, что дракон может погибнуть, тогда ничего не будет стоять между мной и безумием. Перед атакой армии мертвых в небе возникло северное сияние. Явление красивое и не особо частое в этих широтах. Хотя за Стеной северное сияние можно наблюдать часто. Все солдаты, защитники Винтерфелла воспринимали это явление, как зловещий знак. Вслух никто не говорил, но внутренне все были напряжены до предела. Были среди солдат и те, что уже встречались в бою с мертвецами, в них было больше уверенности в победе, но и они могли поддаться общему настроению. Приходилось мне демонстрировать уверенность в победе, поддерживая мораль в войсках. Холодина в ночь стала крепчать. Изо рта валил пар, и везде, где были скопления людей, были видны облачка пара возникшего от дыхания. Везде где только можно было, установили факелы и развесили светильники. Огонь — это одно из лучших оружий против вихтов, поэтому следовало обеспечить его в доступной близости для каждого, по возможности. Но от холода факелы и светильники не спасали, давая только моральную поддержку. Холод проникал под одежду, медленно, но верно вымораживая всякое тепло из тел и даже из души. Приходилось чаще производить смены дозорных на стенах. Но ничего, когда дойдет дело до драки, то никому не будет холодно. Хотя, это как посмотреть. Мертвецы появились как призраки в ночи. Обычная армия издает больше шума, и заметить её можно на большем расстоянии. Армия мертвых безмолвна, не слышно криков, подбадриваний, сальных шуточек, не ржут кони, нет команд и звуков горна, только мерный шелест тысяч ног и хруст снега. Защитники на стенах заметили армию только когда мертвецы подошли на расстояние прямой видимости. Объявили тревогу. Солдаты быстро, но без суеты заняли свои позиции, проводя последние проверки своей амуниции и оружия. Расчеты противоосадных орудий начали взводить и заряжать свои военные машинерии. Огонь от факелов и в светильниках, казалось, слегка притух, стал тусклее. Мороз навалился со всей своей силой, с непривычки стало перехватывать дыхание. Тьма стала гуще и зловещей. Я только гадал, какая часть этих ощущений, что нес с собой Король Ночи, реальна, строго физически материальна, а какая вызвана магией или даже просто психическим давлением? Иные не стали выстраиваться или концентрировать силы, атака началась сразу. Наш ответ был под стать атаке, лучники начали обстреливать вихтов по мере готовности, выбирая цель произвольно. Постепенно мертвецов становилось всё больше и лучники уже не успевали выбивать всех, то там, то здесь мертвые начинали карабкаться на стены. Время от времени приходилось вступать в ближний бой, чтобы сбросить карабкающихся вниз. Всё изменилось, когда в рядах врагов появились Иные. У каждого из них было несколько морозных клинков, которые они использовали как дротики. Они не стали пытаться поразить этим оружием кого-нибудь из защитников. Они использовали их чтобы разрушить ворота. Давление на разум начало возрастать. Связь с драконом не позволяла мне скатиться к безумию, пусть я и определенно был не в себе, но моих сил и самообладания вполне хватало для командования. Да и требовалось от меня не больше, чем вовремя дать команду на отход. Крепкие ворота из самой прочной древесины, железноствола, не выдержали обстрела. Ледяные дротики вырывали крупные куски из массива, а железная окантовка и крепления разлетались брызгами промороженного металла. Уже после первого броска, с которым три дротика пробили крепчайшие ворота насквозь, я понял — воротам не устоять. Я дал команду отходить на другие позиции, а сам бросился к воротам, там были заготовлены две бочки с земляным маслом, для огненной ловушки, завесы, что даст нам отойти без особых потерь. Со вторым броском дротиков ворота покосились, и образовалась большая щель. В эту щель бросились вихты, пока еще по одному по двое, но это только пока. Не теряя ни минуты, я поджег затравку на бочках, и солдаты столкнули их вниз. Перед воротами образовалась огненная лужа, в которой быстро сгорели вихты, что лезли в бой в первых рядах. Давление на ворота ослабло, но сами северные ворота считай пали. Последние солдаты покидали внешнюю стену, и вихты уже беспрепятственно забирались наверх. Я поспешил отойти вместе со всеми. В воротах еще оставалась железная решетка, но Иных она задержит ненадолго, морозные клинки быстро сломают её. Северные ворота продержались всего пятнадцать минут, если считать с начала атаки, это было вдвое быстрее, чем я планировал. Отойдя к оружейной, я наблюдал, как вихты прорываются в сторону теплицы и первой башни. До меня доносились крики живых, солдаты дрались отчаянно, понимая, что пощады не будет, а наиболее вероятное посмертие страшило пуще самой смерти. В сторону теплицы вихты все-таки прорвались и крики солдат на том направлении стали более истеричными. Разрушенная башня, хотя и была отремонтирована, но носила старое название, судя по всему, скоро снова будет разрушенной, не только по названию. Я видел, как туда шел один из иных, а значит двери будут разломаны через пару минут. Дерево хоть и держит удар морозных клинков лучше, чем железо, но острота льда и сила Иных не оставляют шансов. Пока иной подходил его прикрывали вихты. Стрелы летели плотно, но на место павшего вихта тут же вставал другой, не давая подстрелить Иного. Несколько ударов и дверь сломана. Окончательную расправу я наблюдать не стал, возникли дела поважнее. Основное направление удара всё же было в моем направлении. Я только отметил, что часть солдат отошла в сторону первой башни, а в разрушенной что-то загорелось, отрезая путь. Эх, все-таки снова придется ремонтировать разрушенную башню. На воротах у оружейной мы снова попытались задержать мертвецов. Бомбочки от Листочка летели почти беспрерывно. Толпа мертвецов была почти сплошной. Сейчас было бы хорошо ударить из требушета, но все орудия сделав по паре выстрелов остались на внешней стене или сразу за Северными воротами, где сейчас хозяйничали вихты, лишь одна баллиста была установлена на Большой башне, но во дворе еще оставались бочки с нефтью и сейчас по ним будут стрелять из этой единственной оставшейся доступной баллисты. Огненная завеса задержала мертвецов ненадолго, хотя и с нашей стороны ворот были приготовлены и подожжены несколько бочек с нефтью. Нужно было отходить дальше. Снова сбросили несколько бочек, организуя завесу огня, и опять начали отходить, еще дальше. Оружейная и Большая башня будут держаться до последнего, но ворота во внутренний двор придется оставить, не без боя. Удачный выстрел с Большой башни проткнул одного из Иных стрелой. Послышался крик-скрежет белого ходока, после чего Иной стал исчезать без следа. Вихты в отличие от Иных умирали окончательной смертью без крика, вернее, они кричали не больше, чем всегда. Еще один Иной удачно для нас подставился под бросок Листочка. Бомбочка попала прямо в белого ходока, и его разорвало так, что не осталось и следа. Но и на этой позиции мы задержались не долго. Пусть армия мертвецов и несла чудовищные потери от огня и стрел, но мертвецы шли без остановки и их было всё еще слишком много. Весь внутренний двор от Северных ворот до внутренней стены и оружейной скорее всего выгорит полностью, а мертвецы уже врывались во внутренний двор. Здесь очагами сопротивления была Большая башня и оружейная. Несколько вихтов побежали в сторону конюшен и кузнецы. Могу поклясться, что я слышал ржание Талиона. Но мой конь не так прост, у него есть шанс отбиться от небольшой горстки ходячих мертвецов. Во многих местах, на стенах и переходах кипел бой. С момента начала битвы прошло едва ли два часа. До рассвета мы не дотянем. Что живые смогут остановить мертвецов у меня надежды не было, но я строил свой план на огненых заслонах. Огонь на самом деле давал какое-то время на передохнуть, но магия иных тушила даже эти лужи горящей нефти. Домерику было дано указание стоять в готовности заранее, но сейчас он должен только подходить к позициям, нужно продержаться еще хотя бы пару часов, ну хотя бы часок. Но в любом случае, пока не пал Король Ночи, пускать конницу — это самоубийство. У меня был план и пока он исполнялся, единственное, что шло не по плану, это время, за которое враг сумел прижать нас. Скоро придется отступать в главный чертог. Пусть я и знал, на что способна армия мертвых, но тут, их напор стал неожиданностью даже для меня. Кто-то из солдат запрется в башнях и других зданиях, сопротивление продолжится. Но даже бомбочки не могут остановить этого потока мертвечины. Нет, до утра нам не выстоять. Где же Король Ночи? Если я не убью Короля Ночи, то весь план будет под угрозой. Конница войдя в Винтерфелл станет уязвимой для вихтов, которые расположились на стенах. На улицах будет негде развернуться, нет места для маневра. Конница остановится нанеся первый удар и это станет её концом. Другое дело, если предводитель мертвых будет мертв, то ситуация, которая возникла после поединка повторится, и мы просто порубим безвольных мертвецов. Но Короля Ночи всё еще не было видно. Ворота возле оружейной пали окончательно, даже в переходах больше не было слышно звона оружия и яростных криков умирающих. Еще несколько групп вихтов резво потрусили в сторону Гостевого дома, библиотечной башни и конюшни. У защитников есть шанс отбиться, если вихтов не будет сопровождать Иной. Большая башня продолжала обороняться, хотя орудие уже не стреляло. Ну вот, последние ворота сломаны. Впереди бодро чешут вихты, Иные виднеются где-то в задних рядах. Нам остается отступить в главный чертог. Запершись, мы стали готовиться к последнему противостоянию. Все, или почти все, взяли в руки луки и арбалеты. Я встал за станину баллисты, которую собрали внутри великого чертога. На ложе лег мой протазан. Возможно это не совсем правильно и лучше было стрелять обычной стрелой, но я хотел, чтобы Король Ночи пал от моего оружия, а не от безымянной стрелы. Проведенные ранее испытания показали, что использовать протазан как стрелу для баллисты можно смело. Король Ночи близко. Мы все почувствовали приближение чего-то темного и холодного. Огни ламп и факелов притухли. Тени стали темнее и шире. Огонь будто беспокоился, так колебалось пламя. Магия беспокоится. Все стояли, замерев, держа наготове луки и арбалеты, заряженные стрелами с обсидиановыми наконечниками. У Листочка еще осталось несколько бомбочек на крайний случай. И главное, на ложе баллисты своим лезвием злобно посверкивал протазан. Бум! — Раздался удар и из двери с нашей стороны показался морозный клинок. Бум, бум, бум! — Посыпались удары. Крак, бдыщ. — Рухнула дверь. И в образовавшийся пролом хлынула волна мертвецов. Вжж, вжж, вжж. — Засвистели стрелы, укладывая вихтов одного за другим. Их было много, очень много, слишком много, и наши последние защитники попятились. Вот уже передние ряды бросают луки и вынимают из ножен мечи и ножи. Начался ближний бой, постепенно переходя в свалку. По колебаниям магии я почувствовал, что мой главный враг рядом. Я ждал его. Наконец-то я увидел иного входящего в помещение, и мои нервы не выдержали, я нажал на спуск. Расстояние короткое, Иной не успеет среагировать, не смотря на всю свою силу и скорость. Протазан пробил его насквозь, но это был не Король Ночи. Мне казалось, что я израсходовал свой шанс, что снова придется сражаться с главным «ледышкой», один на один, что моей удачи не хватит еще на одну победу, но вихты замерли. Магия сгустилась чего-то ожидая, а за упавшим Иным, что зашел первым стоял Король Ночи и из него торчало древко моего протазана. Выстрел достиг цели. Солдаты, защитники Винтерфелла не сразу поняли, что вихты больше не сопротивляются и на инерции изрубили их всех еще до того, как Король Ночи упал. Я одернул первого попавшегося воина. — Беги наверх, — дал я ему приказ, — пусть трубят атаку для Домерика. Солдат поклонился устало и дергано и поспешил наверх. Домерик уже должен быть на позиции, пусть условленное время и не настало. Сейчас лучший момент для удара, сейчас или никогда! Во дворе я услышал яростное ржание Талиона и поспешил наружу. Конь скакал по двору и расшвыривал замерших вихтов, мстя им за страх и боль. Я подозвал коня и взбираясь в седло услышал рог, сигнал к атаке. Добивать вихтов я не спешил, с этим хорошо управится конница, и на коня я забрался просто, чтобы выглядеть внушительнее. Подъехав к тому, что осталось от Короля Ночи, я подобрал свое оружие. «Эльдар» сверкал как новенький. Для меня битва закончилось, хотелось отдохнуть и даже поспать. Ко мне подошел Бран, он хотел что-то сказать, но увидев, что я на что-то внимательно смотрю, посмотрел в ту же сторону. Белый ходок забрался на стену и спрыгнул с неё вниз. Снег у стены с западной стороны не был утоптан, поэтому даже у простого человека были бы шансы обойтись без травм, а уж про Иного можно быть уверенным, он остался цел. Судя по всему, чувство самосохранения не совсем чуждо для Иных, хотя некоторые предпочли погибнуть, но не сбежать. Досмотрев «Побег из Винтерфелла», я обратил взор на Брана. Бран тоже участвовал в битве, но его участие было неявным, он помогал координировать действия, указывал мне на действия врага, когда я мог увлечься и не отдать вовремя нужный приказ, или, скорее всего, не заметив вовремя изменения обстановки. Уж очень быстро развивалась эта баталия. И давление на разум не забываем. Бран же немного покопавшись в остатках от Иного вынул довольно крупный обсидиановый нож. — Вот оно, — торжественно сказал Бран, — Сердце Ночи! Говорить мне не хотелось, еще будет время побеседовать. Сейчас Домерик закончит зачистку и настанет время чистить Винтерфелл от трупов, но еще раньше мне следует обиходить раненых, кого-то из них еще можно спасти. Позже я узнал, что потери оказались меньше, чем я ожидал. Я предполагал, что погибнет не менее половины защитников, тогда как уцелело в итоге две третьих. Наверное, сказалось меньшее время битвы и то, что солдаты успевали вовремя отойти не погибнув напрасно.