Путешествие

Попрощавшись на рейде с моряками, русские гости сошли в шлюпку, где вызвавшийся помочь Шарль уже сидел на веслах. Штольман показал на одно весло. Моряк с готовностью уступил, оттолкнулся от борта бригантины и направил шлюпку к берегу. Анна помахала рукой королеве и с благодарностью взглянула на мужа. - Яков, спасибо тебе за путешествие. Я так давно мечтала о море… Непривычный к морским упражнениям Штольман с наслаждением ощутил, как разгоняется в мышцах кровь. Он улыбнулся Анне и сильнее налег на весло, стараясь не отставать от француза. Шарль стал грести помедленнее. Миронов попрыгал на ящике. - Всё здесь? - Да, дядюшка. Гийом с Жаном еще на судне, так что пока шлюпка не вернется, они в Ревель не попадут. Анна удержала сына, ринувшегося посмотреть на картинки. - Дюк, потерпи, мы же у самого корабля. - А девочку не забыли? - Солнышко, там мальчик. Мадонн обычно с мальчиками рисуют, - улыбнулась Анна, подув дочке в лобик. Верочка широко раскрыла глаза и пискнула, протестуя против несправедливости. - Малюська, я вырасту и тебя с мамой нарисую, - успокоил сестру Дюк. - Подданная, там меня случайно нет? – Павел Петрович приплясывал над шлюпкой, сидя верхом на прихваченной с бригантины швабре. – Меня много рисовали… Анна припомнила виденные ночью холсты. - Вас там даже два было. Один портрет немного испорчен и мы его на самое дно положили. Может, в мастерских Эрмитажа восстановят. - А можно... – призрак через щель втянулся в ящик, побухтел там и вылез обратно. - Темно… - Можно я его Марье Антоновне подарю? Я мокрый покрасивше буду... - Она не обидится? Все-таки вы нам помогли, не морякам. Император выпятил грудь. - К королевам подход надо знать! Отвечая на вопросительный взгляд мужа, Анна пересказала просьбу призрака и замялась. - Не знаю, Павел Петрович. Все-таки это собственность государства Российского. - Я! Я – государство! – возопило привидение, стуча шваброй по крышке ящика. – Отдайте меня мне! - Тихо! – приладившийся к мерным гребкам Штольман хмуро взглянул на императора. - Прекратите буянить, ваше величество. Вы же теперь ответственный… призрак, у вас дама сердца появилась. - Легче отдать, Анечка, - пробормотал он жене. - В порту. … Когда влюбленный агент Романов отвлекся в Силламяэ от телеграфного сообщения, он не прочитал и не передал Штольманам, что Бодлера просили ждать груз в порту в условленный день. В этот день «Месть королевы Марии» в Ревель не пришла, задержавшись из-за штиля. … В гостиной старинного дома, окна которого выходили на улицу Виру, Алексей Цветаев подошел к женщине, устало сидящей в кресле, и встал перед ней на колени. - Их скоро доставят, маменька, как я и обещал. Уже скоро… Изольда тяжело вздохнула, вытянула перед собой руку. Посмотрела на дрожащие пальцы. - Малыш, постарайся как можно скорее, мне всё хуже. Если я стану вот такой, ты перестанешь меня любить. Тогда я уйду. Внучка потомственной ведуньи из Тухалы знала, как разговаривать с чувствительным сыном. - Нет, нет, маменька! Прошу тебя, подожди еще немного! – Алекс, как в детстве, положил голову на колени матери. Он не представлял себе жизни без этой увядающей красавицы, она была для него всем. Нет, Алекс исправно менял любовниц, но никто не мог сравниться с Изольдой Янсон – единственной женщиной на свете, которую он любил. - Где Тициан, Алексей? Ты прячешь его от меня на крайний случай? - Изольда капризно оттолкнула сына и встала с кресла. - Когда мы были в Вене, ты обещал... Алекс, содрогаясь, вспомнил тот визит в Вену. Мать тогда настолько восхитилась мадонной с вишнями, что прямо в зале музея была готова изувечить ее на глазах у посетителей. От раскрытия тайны и ареста за вандализм их отделяли секунды. Он вздохнул и укорил себя за нерасторопность. - Матушка, оригинала я пока не достал, потерпи. Попробуй еще с Рафаэлем, - он нежно взял мать за руку и подвел к картине. Потрепанная мадонна укоризненно скосила старушечьи глаза. Младенец у ее груди был пухл и свеж, но сама она, казалось, потеряла все соки. Даже краска на щеках пожилой женщины, и та потрескалась. Помедлив, Изольда протянула руку к холсту, и мадонна задрожала. Тонкие губы ее ссохлись, грудь еще больше съежилась, складки васильковой блузы распрямились. - Всё, Лешенька. Выбрасывай, - отвернулась от старухи посвежевшая Изольда. … Усадив свою семью на лавочку у пирса, Яков с помощью Миронова выгрузил из шлюпки ящик. - Аня, побудь с малышами здесь, мне нужно найти полицейских. Склонившись к уху жены, Штольман пробормотал: - Милая, это тебе спасибо, - нежно провел рукой по её спине и ушел за подмогой. - Подданная! – напомнил о себе император. – Хочу портрет. Анна, вздыхая, посмотрела вслед мужу, но призрак фыркнул ей в лицо. Порывшись в холстах, Анна вытащила самый нижний. - Павел Петрович, вы подумайте… Тут у вас… - Ног не хватает, - решительно закончил фразу Петр Иванович, и добавил, взглянув на залюбовавшегося собой призрака: - Зачем ему ноги, он же птица вольная. Главное – крылья. Сидя верхом на швабре, император быстро удалялся в сторону рейда. Рядом, помахивая уголками, торопилась подмоченная картина. Суетившиеся в порту грузчики загорланили: - Да ты глянь! - Это Еги-баба, полетела за сокровищами! - В сказки веришь, дурень? Это Вопель, бог Северного ветра! - Жаль, Марья Антоновна не знает, кого в приятели выбрала… - вздохнул Миронов. - Бабка-ежка, потеряла ножки! – запрыгал по деревянному настилу Дюк. ... Непрерывно ругаясь, Гийом подвел шлюпку к невысокому пирсу, выбрался на лесенку. - Давай сюда бочку, осьминожка, - велел он Жану. Худой моряк подтолкнул бочку к борту. Та вывалилась в воду. - Идиот моржовый! Мама твоя каракатица! – плюхнулся в воду Гийом. - Ныряй, дубина! Вместе французы вытащили бочку на пирс, вылезли сами, отдышались. - Ну, если картины промокли! – замахнулся Гийом на приятеля. - Берись, рапан вареный, донесем до укромного места, там проверим. В начале длинного пирса они остановились передохнуть. Дорогу им заступили два господина, один из которых выставил вперед раскрытую пятерню. - Стоять, полиция! "Ох ты ж..." - едва не выругался вслух Штольман, издали завидев начало ареста. "Я же вам говорил проследить, а не брать на месте..." - Йа франсус, - пробормотал почти по-русски Гийом и добавил на родном языке: - Отвалите, ажаны. - Мы не просто ажаны, мсье, - произнес по-французски вежливый прибалт. - Мы… - припомнил он нужное слово, - таможня. Что у вас в бочке? Не долго думая, Гийом сорвался с места и припустил по пирсу в сторону шлюпки. За ним, пытаясь на ходу достать револьвер, бросился один из полицейских. Петр Иванович мирно прогуливался по прибрежной полосе под руку с миловидной местной барышней, с которой познакомился лишь несколько минут назад. Когда до шлюпки Гийому оставалось всего несколько шагов, Петр Иванович вынырнул из-под зонтика с розочками, пробормотал: - Тысячу извинений, моя госпожа, - вытащил из кармана нож, привычно взвесил его на руке и метнул на опережение. Патлатый француз добежал до конца пирса и ласточкой порхнул вверх. В правом плече его торчал нож. В шлюпку Гийом не попал. Восторженная барышня ахнула: - Вы шпион, мсье Пьер? Я хочу быть вашим прикрытием! ... Полицейским пришлось прыгнуть в воду, чтобы выловить пошедшего ко дну тяжелого Гийома. Жан, прикованный наручниками к пирсу, с унылым видом наблюдал за их стараниями и сочинял легенду. Когда ревельские стражи порядка открыли бочку, они вытащили всего один бережно завернутый в тряпки холст и какие-то веревки. - Да это я нарисовал, хобби у меня такое, - обрадовался Жан пропаже. Мокрый полицейский, владеющий французским, наклонился к углу развернутого холста, где стояла подпись мастера. - Вас зовут Тициан? Так и запишем. ... Петр Иванович, гордый своим успехом, вернулся к семье. - Видели, как я его? Я довольно далеко стоял, но все равно смог попасть. Ах, как Гийом красиво летел... Огорченный Дюк помотал головой. - Папа не велел смотреть. Плохой дядя улетел? - Ой, жаль, что я не видела, - улыбнулась Анна, которой Штольман пересказал подвиг Миронова. - Не расстраивайся, малыш, я тебе как-нибудь научу ножи кидать. Штольман вернулся с извозчиком и водрузил на телегу ящик. - Вы его, Петр Иванович, еще поджигать и взрывать научите. Готовый диверсант будет. - Буду диверсатом, - согласился Дюк. - С вашего разрешения, дорогие Штольманы, откланяюсь, - Миронов призывно помахал барышне с зонтиком. - Меня ждут шпионские страсти. ... Цветаев терял терпение. Он вторые сутки почти безвылазно проводил у гавани, вперив взгляд в горизонт. Мадонны были нужны мамочке, как воздух, но француз, с которым он договорился о встрече, все не появлялся. Устав ждать у моря погоды, Алекс оставил на условленном месте слугу и зашел на почту узнать, нет ли новых сообщений для Бодлера. Посланий не было. "Придется и дальше сидеть на пристани", - вздохнул он. Возвращаться к матери без картин он не собирался. Он отошел от стойки и направился к выходу, пропустив семью с двумя детьми. Увидев краем глаза, что мужчина раскатывает перед служащим холсты, Алекс насторожился и встал у окна. Совпадение было странным. Он с целеустремленным видом подошел к соседней стойке, взял какой-то бланк, кинул взгляд на крайний холст и едва не ахнул в голос, узнав почерк мастера. Уже решившись броситься за своим имуществом, Алекс остановился. Женщина в ярком плаще стояла к нему спиной и что-то поясняла служащему. Мужчина цепким взглядом осматривал зал, улыбающийся чиновник укладывал холсты на стол на служебной половине зала для упаковки. Быстро отвернувшись, Цветаев скрипнул зубами и заставил себя выйти на улицу. Выйдя из здания почты, он свистнул своему кучеру.