Путешествие

В местной больнице вежливый интеллигентный доктор, осмотрев Анну, заключил: - Ну что ж, милочка. Походите несколько дней с тугой повязкой. Рекомендую взять костыль или хотя бы палочку, чтобы ногу не беспокоить. - А вам, господин хороший, рекомендую обеспечить за родственницей надлежащий присмотр. В таком возрасте нужно остерегаться случайных падений, - обратился он к Штольману. Яков сжал зубы и решил рассказать близкую к правде версию событий без шокирующих подробностей. Ему был крайне необходим квалифицированный совет. - Доктор, можно вас на минуту. Отозвав врача в сторону и крепко держа сына за руку, он тихо предупредил: - Уважаемый, мне бы не хотелось, чтобы об этом узнали все вокруг, так что надеюсь, вы сохраните эти сведения в тайне. - Разумеется, милейший. "Помогая страждущим, обещаю свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказанного доверия", - доктор на память процитировал клятву Гиппократа. - Моя… родственница недавно начала стремительно стареть. Вы не знаете, с чем это может быть связано? - Стремительно? – врач вернулся к пациентке и проверил то, что ему показалось странным при кратком осмотре. - Это крайне любопытно… Дайте-ка вашу руку, милочка… Он закрыл глаза, еще раз провел ладонью по коже. Открыл глаза и кашлянул. - Мда. Поморгайте… Что вы чувствуете, когда пристально смотрите на что-то? Анна переложила дочку на другую руку. - Резь в глазах, доктор. - Понятно. Зубы покажите. Удивившись такому ветеринарному подходу, Анна растянула сухие губы. Штольман увидел крепкие белые зубки, доктор увидел стертые и желтые. Врач постучал палочкой по передним зубам, прислушался. - Крайне интересно. Высуньте язык... Прошу прощения за интимные подробности, что вы чувствуете… - он склонился к уху пациентки и что-то прошептал. Анна поежилась. Это было самым неприятным, и об этом она не хотела говорить Якову. - Там сухо. Услышав последний вопрос и догадавшись, о чем он, Штольман сморгнул. «Милая моя Анечка, как же тебе плохо. Найду эту женщину - выжму из нее твою молодость, пусть хоть сам в тюрьму сяду». - Понятно. Отдыхайте, милочка, у меня все. Врач вернулся к мужчине с ребенком. - Милейший, это очень странно, и я с таким ранее не сталкивался. Это невиданный в медицине случай - ваша родственница молода, если на нее не смотреть. Пульс ровный, наполненный. Тургор кожи, отзвук от зубов, состояние сухожилий на ощупь – все это лет на двадцать - тридцать. Сколько ей было лет перед … началом такого старения? Штольман пропустил вопрос мимо ушей. - Доктор, она верит в то, что находится на пороге смерти. Я не могу с этим смириться, - он оторвал сына от лотка с медицинскими инструментами. - Дмитрий, оставь ножницы в покое. - Даже не знаю, что вам посоветовать… - покачал головой врач, решая, как бы повежливее не упустить любопытную пациентку. - Думаю, что анализ крови подтвердил бы мою правоту, но здесь пока такого оборудования нет. Приходите через недельку, руководство как раз пригласило к нам опытного диагноста. - Вы могли бы, доктор, повторить ваши умозаключения моей... - Яков запнулся, выдавливая из себя унылое "родственнице", но в этот момент в приемную постучала медсестра. - Доктор, вас уже четверть часа ждут на совещании... - вид у сестры был крайне деловой. - Пойдем, милая, - Штольман взял Верочку на одну руку, подхватил Анну под локоть, помог ей встать. - Дмитрий, иди рядом и не отходи от меня ни на шаг! – он строго взглянул на сына. - Да! Возьми, мамочка, - Дюк протянул Анне красивую трость, которую он углядел у докторского стола. Анна вернула трость врачу, но тот, уже выбегая из приемной, только улыбнулся. - Берите, это у меня знакомый забыл, у него еще есть. Принесёте на следующий визит. ... У выхода из больницы, как нарочно, извозчиков не оказалось, и Якову пришлось усадить жену с малышами на скамейку. - Я сейчас, милая, поищу пролетку на соседней улице, - улыбнулся он жене. Проходившая мимо барышня в зеленом платье модного покроя, заглядевшись на Штольмана, проводила его зачарованным взглядом, томно вздохнула. Мило улыбнувшись, она присела на скамейку рядом со старушкой. - Ой, уважаемая... Вы этим ангелочкам бабушка? Няня? - Уси-пуси, - пощекотала она Дюка. - Ты тоже красавчик, прямо как папа. Как твоего папу зовут? Не дождавшись ответа от малыша, она вновь повернулась к пожилой женщине. - Наверное, жену недавно потерял... Поможете познакомиться? Анна, покачав головой, поцеловала Верочку в носик, притянула к себе Дюка. Барышня не поняла. - Вы не подумайте, уважаемая, я не навязываюсь. Просто он такой... Такой... "Так я тебе и отдам моего Штольмана", - Анна мигом забыла, что еще недавно сама уговаривала Якова жениться вновь. "Уси-пуси. Своих ангелочков заведи". - У этого красавчика, как вы выражаетесь, все в порядке. Жена у него есть, - не обращая внимания на боль, Анна с прямой спиной встала со скамьи. Барышня глубоко вздохнула, выгодно показывая высокую грудь спрыгнувшему с подножки Штольману, но, не получив даже мимолетного взгляда, разочарованно удалилась. - Мама, палочка! Приметливый Дюк притащил оставленную на скамейке трость. Анна оперлась о предложенный мужем локоть, осторожно наступила на перевязанную ногу, закусила губу. - Не хочу я ходить с палкой, Дюк, будто бабка. Твоей маме не ... "Не сто лет. С какой стати я погрязла в этой старческой мути? Не отдам я счастье своей семьи какой-то жадной прохиндейке, не буду умирать лишь по её желанию. Мне есть для кого жить". По дороге в отель Яков пересказал жене выводы местного доктора. - Аня, это не реальность. Каким-то образом Цветаева смогла воздействовать на твои мысли. - И на мысли всех окружающих? - Анна с удовольствием ощутила, что боль в ноге утихла. - Во-первых, не всех, - с мягкой улыбкой напомнил Яков. - А во-вторых, милая, мне нет дела до окружающих. Я хочу лишь, чтобы ты была счастлива. Робкая надежда появилась на лице Анны. - Значит, мне всего-то и нужно думать о себе, как о прежней? - Попробуй, Анечка. Ты сильная, - у гостиницы Яков сошел с подножки и вновь подал жене руку. ... В коридоре отеля их встретил взволнованный Миронов. - Вы куда исчезли, Штольманы? Я уж думал, уехали без меня. Аннет, что это с тобой, ногу подвернула? - сыпал вопросами Петр Иванович, входя в номер. - Все в порядке, дядюшка. Минутку. Анна уложила заспанную дочку в колыбель, покачала, вышла в гостиную. - Яков Платоныч, Аннет, нужно срочно ехать! - выпалил Петр Иванович, нервно переминаясь у окна. В ответ на вопросительные взгляды он пояснил: - Нашел я одну знахарку старенькую местную, заговоры-травки-припарки. Так она слышала, что какие-то ведьмы собираются... - На Лысой горе? - не выдержал Штольман. - Наверняка байки из склепа, страшилки для легковер... - он проглотил фразу, поняв, что его любимая жена стала жертвой именно такой "страшилки". - Яков, подожди, - дотронулась до его руки Анна, и Штольман замер. Миронов продолжил. - Собираются по весне у ведьминого колодца и купаются в его воде. И ведьмам этим - за сто лет! - Дядюшка, ну это же легенды. Почему эта твоя травница - старенькая? Съездила бы, омолодилась. Да и где искать тот колодец? - Вот! - Петр Иванович широко улыбнулся. - Тридцать верст на юг, Тухала-кюла. А знахарку я о том же спросил - так она говорит, не богоугодное это дело, да и не всем, кто пожелает, это дано. Способности надо иметь. А уж в том, что ты, дорогая Аннет, превосходишь в способностях любую ведьму, я не сомневаюсь! Анна задумалась и вопросительно взглянула на мужа. Рука её так и лежала на его запястье. - Конечно, Анечка, - Штольман поцеловал нежную ладонь. - Давай только подождем хотя-бы денек, пока у тебя лодыжка пройдет, а я как раз в полиции с Цветаевым разберусь. - Нет, нет, нет! Ждать нельзя! - замахал руками Петр Иванович. - Колодец этот не всегда действует, обычно воды в нем нет. Ты уж прости меня, Аннет, за эти сказки, но я что услышал то и говорю. По словам знахарки, это бывает после весеннего равноденствия, но время не угадаешь. Она в те края часто ездит, там первые травки самые сильные, говорит, неделю назад было еще сухо. Так что нужно спешить! Дюк дернул Анну за юбку. - Мама, а тот колодец глубокий? Там сидит чудище-юдище? Я слезу и победю! Яков поднял сына на руки, потрепал по вихрам. Анна обвела взглядом своих защитников. Встала с кресла, подошла к дядюшке, обняла его. Повернулась к мужу, и Яков с готовностью протянул руку, принимая её в свои объятия. - Чтобы я делала, если бы у меня не было вас, мои любимые... - А ты откуда меня взяла? - заерзал на руках отца Дюк. - Где я раньше был? ... Когда Штольманы поместили свой нехитрый скарб в экипаж, самым большим предметом из которого оказалась колыбелька Верочки, левая пристяжная внезапно взбрыкнула и понесла. Поскольку лошадка справа ничего не подозревала, она осталась на месте. Экипаж развернуло дышлом к стене отеля, нервная левая пару раз стукнула копытом о стену, высекла искры и утихомирилась. - Ох ты ж... - Яков, оглядев замершую на мостовой Анну с малышами, убедился, что они целы. - Пчела, наверное, - меланхолично обронил нанятый на несколько дней извозчик. Анна вздохнула. - Пчелка. Жжж. Она вручила Верочку мужу, и, крепко держа сына за руку, отошла к задку экипажа. - Ваше величество, что вы тут делаете? Вы же теперь моряк? - так тихо, чтобы не слышал извозчик, спросила она. Павел Петрович безуспешно пытался выдрать шарф из-под колеса. - Подданные, возьмите меня с собой, а? Ну пожалуйста, подданные, что вам стоит? Я вас веселить буду... - Мама, давай возьмем? - Дюк дернул шарфик. Заметивший своего агента Штольман подошел к возмутителю спокойствия, нажал плечом на кабинку, чуть прокатил колеса вперед. - Хулиганим? - Я нечаянно! - заныл призрак. - Меня с кораблика выперли. Марья Антоновна на меня рассердилась - говорит, через три дня возвращайся, мы при тебе не можем экипаж нанять, все пугаются. Пусть, говорит, ядрен дракон, потом в море хоть обкашляются от страха, в море хочу. - Вот так она говорит, Марьюшка моя, мурена моя средиземноморская, - вздохнул Павел Петрович, огорченный разлукой. - Папа, пожалуйста, - Дюк просительно взглянул на отца. - Он хороший! Анна пересказала мужу просьбу императора, и от себя добавила: - Яков, ну куда он пойдет? Будет тут Ревель громить. Жалко же... Штольман, поманив в воздухе рукой, отошел за угол. - Так, ваше величество. Благодарю за вчерашнюю помощь и напоминаю, что полицейские правила действуют на всех вновь нанятых агентов. Вы внимательно слушаете? Павел смиренно кивнул. Шарфик его пополз по мостовой, выводя из себя выбежавшую из подворотни, истошно тявкающую собачонку. Яков наступил ногой на шарф. - Окружающих не дразнить. Животных не пугать. Моих приказаний слушаться. Нагнувшись к земле и намотав шарф на руку, Штольман преувеличенно внимательно рассмотрел его, покатал меж пальцами выбившуюся нитку. - Что-то совсем истлел поясок. На глазах распадается. Павел Петрович открыл рот, закрыл его и закивал с утроенной силой. - Надеюсь, мы поняли друг друга. Тогда едем, - Яков сунул шарф в карман и вернулся к экипажу. Анна, щурясь на припекающее солнце, шепнула мужу: - Яков, ты не слишком строг? Павел сейчас так кричал про каких-то щитомордов... - Ну-ну, - Яков вытащил из кармана нитку. Призрак уселся на крышу экипажа, свесил ножки, состроил благостную рожицу и заорал частушку, подслушанную в порту: Мы на палубе сидели, От жары мы о...балдели, Захотелось нам любви, Где же, черт её возьми?