Путешествие

Штольман быстро прошел к выходу из управления и вновь затормозил у обезьянника, где Дюк, пыхтя, старался протиснуться между прутьями решетки. - Ваше благородие, я все прутья поправил, - доложил унтер, с усмешкой наблюдая за попытками мальчугана наслюнявить уши так, чтобы пролезала голова. - Дмитрий! Дюк выдрался из решетки. - Мсье Жак, там котенок на корабле остался, его покормить надо, - плотный Жерар через прутья погладил малыша по голове. - Юнга – балбес, он и не вспомнит про животинку, сам бы нашел где поесть. Крыс у нас нет… - Да, мсье Жерар, я уже собираюсь на бригантину, а позже разберусь с вашим арестом, - успокоил повара Яков. - Дюк, идем. У кареты Яков ссадил сына на подножку. - Анечка, мне нужно на корабль. Поезжайте в гостиницу. - А почему наш кок за решеткой? Мне унтер-офицер не разрешил с ним разговаривать, - Анна не теряла Дюка из виду, прогуливаясь в ожидании мужа от кареты в управление и обратно. Штольман рассказал плохие новости, и Анна огорчилась. - Ну как же так, не могли они своровать… Или могли? - Папа, хочу на кораблик! Я хорошо себя вел… - насупился Дюк, ожидая отказа. Яков вздохнул. - Хорошо. Давай вместе спасем твоего питомца от голода. Он поцеловал жену и потерся носом о щеку дочки. - Милые мои, ваши мужчины ушли на подвиг. Встречать с оркестром. … Павел Петрович, умиленный воссоединением, радостно кружил над королевой Франции и не мог остановиться: - Марья Антоновна, ну как вы тут? Голову без меня не теряли? Рыб не пугали? А мы ведьмочек прижучили, подданную подправили, Мишу с Машей… - Поль, мачту тебе в ухо! Заткнись! - А? - призрак тормознул у грота и запутался шарфиком в снастях. - Какие-то обдол… долба… удоды захватили бригантину! Они, бабушку их на рею, мой корабль прямо на рейде утопят! У них руки из валенок растут, а в голове вместо мозгов – кость! - Марья Антоновна ткнула пальцем в грудь Павла, пройдя его навылет. - Ты мужик или кто? - В каком смысле, Марьюшка? - не понял самодержец. - Я не мужик. Я – император, бабушку мою… не надо никуда. - А-а-а, табарнак! – возопила королева. - Сделай что-нибудь! Павел Петрович перекувыркнулся в воздухе. - Эт-та мы завсегда. Кого первым топить? … Забравшийся на камбуз Диня Шустрик жадно запихивал в рот горсти изюма, когда по затылку его глухо стукнула сковородка. - И вправду кость, - прислушался к звуку Павел Петрович. - Чо за… - замахал руками подросток, подавившись сухофруктами. Павел напялил на голову мальчишки чугунную кастрюлю и прихлопнул сковородой. - Во! Наш размерчик! Больно стукаясь плечами о переборки и пару раз приложившись кастрюлей о бочки, Диня наощупь выбрался на палубу. Он попытался стащить головной убор, но кастрюля сидела плотно. Братья, отвлекшись на свои дела, не услышали приглушенный мат. Призрак ударами заядлого городошника направлял мальчишку к корме, пока тот не кувырнулся за борт. - Ой, упал… - удивился император и через секунду восхитился: - Хорошо плывет! Семь футов под килем! … Семнадцатилетний Сеня лежал животом на бушприте, ругаясь на непослушные снасти и боль от впившихся в ноги распорок. - Кто столько веревок напридумывал? – бормотал он, едва удерживаясь на узкой мачте. - Это сюда? Черт, не, вон туда… Внезапно перед его лицом возникла голова королевы. Букли её развевались на ветру, подобно волосам Медузы-Горгоны, а на месте рта была раззявлена кривозубая пасть засушенной рыбы-гадюки. Пасть громко щелкнула. Со сдавленным криком Сеня рухнул в воду, забыв отпустить кливер, и тот накрыл парня ласковым одеялом. - Ух-ха-ха! - обрадовался император с грот-марселя. - Марьюшка, вам ротик не мешает? Вы с ним еще красивше… - он любовно прижал к себе голову. - Щак-щак… - пощелкала пастью голова. - Это я еще не выучил… Павел Петрович собрал королеву воедино и с удовольствием выслушал несколько новых для него французских оборотов. … Добравшись до бригантины в конце дальнего пирса, Яков взошел на борт и огляделся. На палубе никого не было, везде в беспорядке валялись веревки, весла, раскатанные паруса. - Папа, я Павлика искать, - Дюк сполз с рук и деловито побежал заглядывать за каждую бочку на юте. - Кис-кис-кис... Яков наклонил голову. Моряки Сореля не были образцом флотской дисциплины, но такого бардака за собой не оставляли. Подойдя к люку, ведущему в трюм, Штольман откинул его и крикнул: - Юнга! Старший Шустрик выбрался из трюма, встал, картинно расставив ноги над трапом. - Вам что нужно, господин хороший? - Добрый день, любезный. Тут ведь капитаном мсье Сорель? – мгновенно оценив диспозицию, изобразил праздного знакомого Штольман. - Позовите его, пожалуйста, он мне кое-что должен. - Дюк, иди ко мне, - бросил Яков в сторону кормы. Шустиков с утомленным видом присвистнул. - Мне он тоже должен остался, за такую рухлядь столько денег взял. Продал он мне бригантину на днях. Ищите вашего француза в городе, - выдал он заранее сложенную легенду. - Папа, сейчас... - Дюк заметил что-то рыжее над ящиком. За спиной парня из трюма выплыл Павел Петрович. Он помахал Штольману и уронил на крышку люка темно-красную вощеную бумагу с надписью. Яков прищурился, но букв было не видно. Веня вытащил из кармана папиросы, раскурил, пыхнул кольцом дыма. - Шли бы вы, любезный, по своим делам. Ежели увижу Сореля, обязательно передам, что вы заходили. Кстати, как вас величать? - Нашел! - Дюк с ящика перебрался на бочку и протянул к котенку руку. - Кис-кис, рыженький... Хихикнув, император поднял в воздух продолговатую палочку, похожую на сигару. Подплыв к Шустрику, он обождал, пока тот опустит руку, раскурил у него за спиной. Красиво облокотился о несуществующий камин, сунул сигару в туманный рот. Штольману за парнем были видны лишь босые ноги императора. - Я все ящики разложил, Вень! И одну штучку собрал - рыбу глушить, ну и так, поржать, - донеслось из трюма, а затем над палубой высунулся Беня, поддав брата головой. - Ишшо один? Этому тоже ребро сломать? Получив каблуком в живот, парень охнул и спустился на ступеньку. - Ве-е-… - проблеял он, тыча пальцем. - Что ты мямлишь, Беня! Вениамин обернулся, увидел, что за сигара плавает рядом, выругался. - Какого черта? Вытянув руку, он попытался загасить сигару. Та отплыла вбок. - Брось, Поль, искру тебе в нос! - закричала императрица, падая с клотика на приятеля, как сова на лесную мышь. Павел Петрович бросил. - А-а-а! - услышал Дюк истошный вопль королевы. Веня в прыжке достал сигару ладонью и отшвырнул в сторону. Не в ту. Беня вскрикнул, когда горящий кончик опалил ему щеку, судорожно отмахнулся. - Идиот! – заорал Вениамин, падая с трапа на брата. - Убери её оттуда! Штольман остановил взгляд на поднятой порывом ветра бумажке и прочитал "Дина..." - Дюк! - крикнул Яков, рванувшись с места. Динамитная шашка упала в трюм. Братья покатились за ней по трапу, будто кегли. «Еще несколько секунд. Бего-о-ом», - эти короткие мысли промелькнули в сознании Штольмана, пока он набирал скорость. Но фитиль был слишком короткий, а до кормы - далеко. - Дюк, за борт! - кричал Яков, перепрыгивая на ходу бочки. Малыш нерешительно сделал шаг к краю, держа за пазухой вырывающегося котенка. - Ой-ёй, - самодержец догадался, что дело плохо, и сделал выбор между поиском сигары в трюме и подданным. Запальный шнур догорел. В трюме что-то пшикнуло. Дюк, пискнув от неожиданности, взмыл в воздух. Увидевший это Штольман ласточкой бросился в воду. За его спиной раздался ужасающий грохот. ... Выбравшись на пирс, Яков подбежал к целому и невредимому сыну, завороженно глазеющему на корабль. Вернее, на то, что недавно еще было прекрасной бригантиной – грот-мачта накренилась, палуба от бака до юта вспучилась, с неба все еще падали мелкие обломки. Капитанскую рубку разорвало на куски, расщепленные борта обнажили трюмы. За пирсом в воде плавала чья-то рука. - Романов! - рявкнул Яков. "Вот ведь бестолочь рукоблудная, даже шарфик не попортил". Павел Петрович покраснел. Или подумал, что покраснел. - Туточки я. - Благодарю за спасение сына. Благодарность от Сореля получите позже, - Штольман оглядел остатки бригантины и вытащил из бедра вонзившуюся щепку. «Помог знакомому, называется». Вцепившись в шею отца, как обезьянка, Дюк с котенком на плече прошептал: - Папа, а я - летал? - Похоже на то, сынок. - Табарна-а-ак, - попятился император. Яков взглянул на смерч из буклей, обрушившийся на бедного самодержца. - Закрой уши, Дюк, ни к чему тебе такое слышать. Яростно раскрывая рот почище мурены, королева Франции долбила своей головой о незадачливого спасителя до тех пор, пока в запале её не выронила. Растерянно закружив над пирсом, она попыталась собраться, но тело все дальше убегало от изрыгающей проклятия головы. Грот-мачта переломилась, упав на край пирса. Рядом приземлился и закачался кусок обшивки с надписью "Мари". Ковыляя и держась за перебитое ребро, к Штольманам подошел юнга Люк, тронул ногой деревяшку. Павел Петрович притянул к себе голову возлюбленной, погладил её по буклям. - Марьюшка, я нечаянно... Котенок Павлик фыркнул и стал умывать лапки.