Путешествие

У стойки администратора в отеле Анна попросила номер из двух комнат. - Господин Штольман с семьей, – продиктовала она пожилому служителю. Тот нахмурился. - Барышня, мне нет дела до ваших шашней, но господин Штольман с супругой уже останавливался у нас. И та женщина – не вы. Анна поежилась. Врать не хотелось, да и что она скажет? «Жаль, дядюшка к своей пассии отправился, наверняка что-нибудь бы придумал…» - Вам документы показать? - Нет, нет, госпожа Штольман, прошу прощения, - администратор вспомнил, что постоялец всегда прав. "Вроде Васька балаболил, что с женой, да еще и удивлялся..." Почесав в затылке, мужчина вытащил ключ со стеллажа. - Госпожа, ваш номер – двенадцатый. Васька, трепло малолетнее! Проводи! «Надо было в другой отель ехать. Но нет, тогда Якову опять бы пришлось нас по городу искать», - сокрушалась Анна, поднимаясь в тот же самый номер, где они останавливались по прибытию в Ревель. - Поставьте колыбель вот здесь, - указала она коридорному на столик у окна спальни. – Благодарю вас. … Кормя Верочку грудью, Анна приговаривала: - Кушай, солнышко. Мама ненадолго поглупела, но теперь все в порядке. Нужно было сразу тебя покормить, как положено, и весь морок бы исчез. Тебя, солнышко мое, не обманешь. Луч солнца от окна упал на картину, висящую над кроватью, и Анна рассмотрела подробнее простенькое полотно. Оранжевый подсолнух тянулся тяжелой головой в небо, налитые темные семечки так и просились на сковородку, а пара ярко-синих васильков придавала картине еще более жизнерадостный вид. «И природу не обманешь. Это я такая… легковерная. Странно, что я уже не помню, как выглядела – то ли как матушка, то ли как бабушка Акулина… Подсолнух, а ты меня видел?» - улыбнулась Анна своим праздным мыслям и тут же вздрогнула. Под грудью закололо так, как всегда бывало при появлении духов. И, несмотря на то, что сейчас Анна никого не звала, перед глазами возникли туманные изображения. Пожилая женщина, похожая на бабушку Акулину, вышла из спальни, едва волоча ноги. Яков…? Яков сжал кулаки и в сердцах стукнул по зеркалу, а затем, бормоча что-то сквозь зубы, кинулся поднимать падающее трюмо. На лице Якова было написано непонимание и редкая для него растерянность. - Анечка, ты всегда красивая, что за странные мысли... - расслышала Анна его слова, произнесенные в одиночестве. Нежность при виде мужа разлилась по груди Анны, но малышка требовательно чмокнула, и Анна очнулась. Переложив дочку, она внимательно посмотрела на подсолнух, дотянулась до него рукой. - Это ты мне показал? Получается, я вижу … прошлое? И не только своё? В дверь постучались. Надеясь, что это Яков с сыном, Анна поспешила открыть, но в коридоре стояла девушка в форме горничной. Эта девушка, как помнила Анна, безо всяких ухмылок приводила в порядок их номер и раньше. - Позволите, госпожа? – девушка, держа у губы платок, показала рукой в комнату. - Я не успела пыль убрать… Наблюдая за действиями горничной, старательно прикрывавшей левую щеку, Анна не смогла удержаться от вопроса: - Простите, вас кто-то обидел? Может, администратора позвать? Всхлипнув, девушка отвернулась к окну и прошептала: - Нет, благодарю вас. Меня вечером уволят, когда хозяин придет, просто хочу доделать то, что не успела… Чтобы честно… Анна нахмурилась, положила Верочку в колыбель, укачала, вернулась в гостиную. - Расскажите, дорогая, в чем дело. Горничная бездумно протирала след от дождевых капель на стекле, но затем опомнилась и вернулась к вытиранию пыли. - Нет, нет, не беспокойтесь. Не стоит... - Возможно, я смогу помочь, - мягко настаивала Анна. Девушка повернулась лицом в комнату, отняла платок ото рта. На губе ее вспух багровый синяк, на щеке полыхал след от удара. - Я Светлана, госпожа. Я убралась в том крыле, уже выходила. Вернулся постоялец, осмотрел номер и вдруг ни с того, ни с сего ударил меня и обвинил в краже. А я никогда… Ни за что на свете… - она с силой зажмурила глаза, не давая волю слезам. - Краже чего? - Сказал, денег из кармана пиджака, - приложила руку к щеке Светлана. - Но я не трогала его одежду, клянусь! - Пойдемте, дорогая, - Анна решительным шагом направилась в спальню, взяла на руки дочку и вышла к горничной. … По дороге из гавани в управление Штольман думал о бригантине, французах и о жене. «Вот и сбылось, Аня, твое желание побыть еще в Ревеле. Как Сорелю в глаза смотреть? Навязал обормота с шаловливыми ручками - теперь у капитана ни корабля, ни свободы, ни свидетелей». Вернувшиеся к месту гибели корабля младшие Шустрики ничего о драке в порту не знали, и откуда взялся динамит, тоже. Они были отправлены домой с грозным предупреждением взяться за ум. Старших взрывом разорвало на части. Дюк, к счастью, этого не понял. Яков даже под страхом смерти не собирался просить жену вызывать братьев, как призраков. «Разберусь, не впервой. Только бы ты, Анечка, никуда в одиночку не ввязывалась…» Расстроенный Люк рассказал, что вчерашним вечером он на борту бригантины видел не всю команду - Шарля и днем с огнем было не сыскать, если он сам того не хотел, а штурман Бастьен еще с утра направился в город по своим делам. Яков довез юнгу до больницы, дал денег на еду и приют, посоветовал приходить в управление за новостями. - Папа, а Павлик первый, он где жить будет? – вертелся Дюк на сиденье экипажа. - Не знаю, малыш. - Ему плохо… Его тетя без головы наругала... Пусть у нас живет! Штольман саркастически сощурился, и Дюк засопел. - Он хороший… Меня на облачке покатал… - Давай, Дюк, сперва к маме вернемся. «Па-па-па!» - услышал Яков голос дочурки и, отложив визит в управление, велел извозчику быстрее ехать в отель. … Выйдя в гостиную, Анна помедлила. «Вот обвиню того мужчину… А вдруг он на меня накинется со злости? Или на Верочку… Нужно…» Она взглянула в серьезные глазки дочки и вздохнула. - Простите, Светлана, я помогу вам, но нужно подождать моего мужа. Он полицейский. … Штольман спросил на стойке, какой номер снят на его имя, и вихрем влетел на второй этаж. - Аня! – он вошел в дверь без стука. - Наконец-то! - Анна, обрадовавшись, поднялась с кресла и подошла поцеловать мужа. - Вы что такие встрепанные, Яков? У тебя одежда влажная... - У тебя все в порядке? – Штольман, взволнованно осмотрев жену, бросился к колыбельке, где встретил широкую улыбку Верочки. - Мама, там бух! – Дюк начал в красках описывать взрыв бригантины. - Я котенка спас! А Павлик первый – меня! Почти одновременно Анна и Яков произнесли: - От чего спас? - Что случилось, Аня? Штольман взял жену за руку и поцеловал ладонь. - Милая. С Дюком все в порядке. Со мной тоже, пришлось в воду залезть. Вот кота тебе привезли. Ты куда-то собиралась без меня? Замявшись, Анна погладила Павлика. - Анна Викторовна? - Яков, там девушка, горничная. Мне кажется, её несправедливо обвинили в краже. Я хотела помочь, но потом вспомнила... Анна вздохнула и взглянула мужу в глаза. - Что ты просил меня не бросаться сломя голову... Он схватил её в объятия, поднял в воздух и закружил по гостиной. - Аня! Крепко прижав Анну к себе, Штольман зарылся лицом в её грудь, медленно позволил съехать ниже и целовал блузку, шею, нежные щеки. - Милая... Лет пять я ждал от тебя этих слов... Смутившись, Анна сменила тему. - А ты как узнал, что я куда-то собралась? - Мне Верочка рассказывает, - улыбнулся Штольман. - Так что там с горничной? ... Закрыв детей на ключ, Штольманы в сопровождении Светланы постучались в номер драчливого постояльца. - Добрый день, господин... - Яков оглядел комнату и заметил приготовления к отъезду. - Я - Штольман, из полиции. Уезжаете? Заявление о краже подавать будете? Мужчина лет сорока с прилизанными волосами распрямился над чемоданом. Глаза его забегали, но он тут взял себя в руки, остановил взгляд на вошедшем, поздоровался. Ощутив в рукопожатии влажную ладонь постояльца, Яков добавил в голос льда: - Как вас величать, любезный господин? Мужчина замешкался. - Ста... Стаканов, коммерсант. Да, знаете ли, пора... Какую кражу? У меня все в порядке. Он всплеснул руками, завидев за плечом полицейского девушку с рассеченной губой: - Ой, милочка, простите! Бес попутал! Судорожно достав из кармана портмоне, он нарочито напоказ пересчитал купюры, сунул обратно, обтер руки о пиджак. - Показалось, милочка, уж не обессудьте, все на месте. - Спасибо, госпожа, - облегченно шепнула Анне горничная и убежала. Анна дернула мужа сзади за рукав, и Яков пропустил ее вперед. - Как вам не стыдно, господин Стаканов, бить женщину? Это недопустимо! Коммерсант, уже вполне придя в себя, хмыкнул. - Барышня, не надо читать мне мораль. Я же сказал - почудилось. - Почудилось? А синяк у нее на щеке вам не почудился? Такие, как вы... Как вы... - Анна глубоко задышала и в запале дернула верхнюю пуговку блузки. - А-х-х... - Анна постаралась не слишком картинно упасть на руки мужа. Штольман перенес жену на диван, рывком открыл окно, повелительно обернулся к коммерсанту. - Ну что же вы стоите! Принесите нашатырь, воду, что угодно! Стаканов затоптался на месте, явно не желая оставлять имущество. - Да скорее же! - прикрикнул Яков. Схватив пухлый баул, коммерсант выбежал из номера. - Анечка, что за фокусы, - шепнул Штольман жене, которая слишком быстро оправилась от обморока. - Тебе тоже надо что-то украсть? Предупредила бы... - Яков, мне нужно всего несколько минут. Анна протянула руку к грустному подсолнуху - близнецу того, что висел на стене в их спальне. - Подсолнух, что тут было недавно? Штольман удивленно поднял бровь, но смолчал. Различив смутные очертания суетящегося над чемоданом Стаканова, Анна нетерпеливо махнула ладонью: - А чуть раньше? Вперившись в пустоту, Анна напряженно следила за чем-то невидимым. Когда в комнату вбежал коммерсант с какой-то склянкой, Анна упала на подголовник. - Вот! - Стаканов вытащил притертую пробку и подсунул бутылку под нос Анны. Она резко вдохнула самогонку и закашлялась. - Фу! Что за гадость, - отвела она бутыль. Коммерсант пожал плечами. - Что нашел. Если позволите, я продолжу собираться... - Разумеется, - Штольман помог жене подняться. - Желаю здравствовать. Не распускайте руки. ... В номере Анна взволнованно рассказала мужу о своем неожиданном умении. - Яков, я могу видеть прошлое! Не знаю пока, насколько далеко, вот для горничной хотела попробовать. Спасибо, что понял меня там... - Кстати, этот Стаканов, что за дурацкая фамилия, врет, что все у него в порядке. Он так суетился, после того как ударил девушку, все из баула на стол вывалил! И не успокоился, пока все камешки оттуда не пересчитал. - Камешки? - наклонил голову Штольман. - Какого цвета? - Желтые, - задумалась Анна. - Или коричневые? Я не очень хорошо разглядела... - Анна Викторовна, - Яков горячо поцеловал жену в щеку. - Зовите императора. Для него есть дело.