Путешествие

- Всех ли поймал? Не думаю, - Яков с тревогой взглянул на жену, опасаясь, что ей вновь явился призрак. "Только бы не братья Шустиковы. Что там от них осталось после взрыва..." - Ты что-то видишь? Анна выбралась из тесных объятий и подошла ближе к портрету на стене. - Да... Мужчины - пожилой с залысиной, высокий худой и еще один невнятный, они его Гришей называли. Все пожимают друг другу руки и радуются, что обвели вокруг пальца какого-то феникса. Но это же птица? Или кличка? - И это не призрак мне показал, - Анна нерешительно тронула перчатку императора. - Это портрет. - Гриша... - Штольман встал со стула, повел плечами и ощутил, как благодарно отозвалась спина. - Спасибо, милая, - надев рубашку, Яков поймал Анну за талию и поцеловал в чудесно пахнущую щеку. - Лесницкого зовут Григорием. Двое других - наверняка Бергман и агент Федотов. А Феникс - страховая компания, которой пришлось бы выплачивать возмещение за янтарь. Но мне это никак не поможет, я и так знаю, что они сговорились. Доказательств вот только пока нет. - Ой, жалко. А что у ... Александра Александровича спросить тогда? - Ты и спрашивать можешь? Анна хихикнула. - Представляешь? Теперь дома буду Дюковы рисунки спрашивать, как он себя вел. - Нет, не буду, - она вздохнула. - А то доверять не будет. Яков согласно кивнул. - Тогда попробуй узнать, встречался ли раньше этот Гриша с Бергманом. Пробормотав что-то перед портретом, Анна вгляделась в живые картинки из недавнего прошлого. - Получилось! Какая-то взволнованная солидная дама рассказала сидящему вон в том кресле Бергману, что к ним в дом заявился Гриша, что скоро к нему снова нагрянут выжиги из Феникса и что с этим срочно надо что-то делать. С пола донеслись чавкающие звуки. Лежа на животике и упершись головкой в кресло, Верочка сосредоточенно обсасывала погремушку. - Ой, Яков! - бросилась Анна к дочке. - Посмотри! Она доползла! Довольно улыбающаяся Верочка выплюнула погремушку и вцепилась беззубым ротиком в край обивки кресла. Подхватив дочь на руки, Анна вытерла платком детские слюнки. - Зайка моя. Мне уж скоро не угнаться за тобой. Как думаешь, папе дальше рассказывать? - Га! - Верочка не сомневалась. Яков мягко взял дочку, прижал к груди. Вздернув бровь, выжидательно посмотрел на Анну. - Ну вот... - разочарованно протянула она, - А я полагала, ты будешь меня упрашивать, пообещаешь принять на службу... - Присвоить звание и выдать револьвер, - Штольман обнял своих девчонок. - Милая, я вижу, ты соскучилась по расследованиям. Расскажи, пожалуйста. Твой покорный слуга всё выслушает и всех поймает. Улыбнувшись, Анна не стала больше кокетничать. - Эту даму мужчина, то есть Бергман, прервал, и просил ее передать Грише вот что. Пусть тот в полицию ни в коем случае не является, а ждет в полдень в кафе "Восторг". - Какого дня? - Яков, я так не умею... - Анна расстроилась. - Это надо просить у ... портрета все подряд показывать. Мне кажется, он показывает то, что важно, и чуть-чуть в стороны. "Вот я фараон, действительно", - Яков обругал себя за интонации допроса в голосе. - Прости, Анечка, остальное я сам найду. - Благодарю, Александр Александрович, - серьезно поклонился он портрету. - Яков, я тебе помогла? - Несомненно. Спасибо, милая, я поехал в этот "Восторг". Вам найти экипаж? Анна фыркнула. - Ну уж нет! Господин Штольман, вы намереваетесь лишь пользоваться моими услугами как медиума? Яков открыл было рот, но, глядя на рассерженную жену, счел за лучшее промолчать. - Не желаю ничего слушать! Мы едем с тобой! "Па-па! С то-бой!" - присоединилась Верочка. Такому натиску Штольман противостоять не смог. ... В конторе Ревельского отделения "Феникса" на набережной Николай Зиновьев корпел над отчетом по новому страховому случаю. Вдруг рядом что-то грохнуло. Свесившись со стула, Николай узрел валявшуюся на полу папку с крупной надписью "Вознаграждения". Хмыкнув, он отодвинул стакан, вылез из-за стола и на коленях собрал разлетевшиеся бумаги. - Остолоп конторский, разведи клей себе в чай! - негодовал Павел Петрович. - Сопру янтарь обратно! Проткну уши дыроколом! Зиновьев уселся на стул и придвинул к себе отчет. Та же папка хлопнулась прямо перед ним, сломав карандаш. - Да что же это? - огляделся Николай в поисках глупо пошутившего коллеги. - Это ты вдругорядь по голове получишь! Верти арифмометром, человек-бумажка! - Кстати, надо премию по янтарю оформить... - Во! Маладца! Ну можешь же, когда стукну! - обрадовался император. - Пиши, промокашка - Павел Первый, император Всероссийский... хотя ладно, пусть Романов. Что ты там царапаешь, куренок? Павел Петрович подлетел ближе, нагнулся над плечом Зиновьева и вдруг возопил во всю императорскую глотку: - Какой такой Штольманяков? Всхлипывая от разочарования и обиженно ухая, призрак спихнул с форточки вздыбившуюся черную кошку и вылетел в туманный залив Копли. - Никто меня не ценит... Не любит... Уйду! У-у-у... ... Терраса кафе с витиевато выполненной вывеской "Восторгъ", выходившая на берег озера, была почти заполнена. Яков под руку с женой подошел к сонному администратору. - Любезный, я - руководитель городской полиции Штольман. Мне необходимо знать, когда у вас были вот такие посетители... - Яков описал Бергмана и Лесницкого и, не в силах сдержаться, зевнул в ладонь. - Минуточку... Прихлебнув из чашки ароматный кофе, администратор смог разлепить глаза и подумать. - Не припомню, господин Штольман. Кафе сегодня популярное, сами видите, с утра с ног сбиваюсь. - Три-четыре дня назад, не раньше, - Штольман терпеливо ждал. Через полчашки администратор приободрился. - Вроде бы тот, что с лысиной, начальственный такой, как-то днем в кабинет напрямую прошел, у нас заказывают иногда. А другого абсолютно не припоминаю. Хотя тогда вроде и народу не было... - Официант, что их тогда обслуживал, здесь? - Это какая смена была?.. Нет, ваше благородие, вечером будет. Яков уловил аромат и понял, что неплохо бы отведать животворящего напитка. - Кабинет свободен? ... Сняв с дивана многочисленные подушки, Анна уложила их на полу ближе к стене и устроила уснувшую дочку. - Ему так удобно? - официант с сомнением посмотрел на спящего на полу младенца. Анна вежливо улыбнулась. Пожав плечами, официант принял заказ и вышел. Уютно устроившись бочком на мягком диване и наблюдая за посапывавшей Верочкой, Штольман не заметил, как задремал. Проснулся он, когда Анна дунула ему в ухо. - Яков, кофе принесли. Штольман в три глотка выпил обжигающий черный кофе и ощутимо почувствовал себя бодрее. - Пока ты спал, я все узнала, - лукаво улыбнулась Анна. - Как они ругались про выручку за янтарь, как договорились... Она пересказала все, что услышала, и с радостью увидела благодарную улыбку мужа. - Это мне поможет. Спасибо, Анечка. А кто тебе сказал? Обведя взглядом крохотный кабинет, Яков запрокинул голову. Над диваном висело изображение гусара, красующегося на белоснежном жеребце. - С лошадками разговариваете, Анна Викторовна? Анна встала коленками на подлокотник, шутливо чмокнула воздух у картинки и тут же, негромко охнув, очутилась спиной на диване. - Не с теми целуетесь, госпожа, - Штольман метнул взгляд на закрытую дверь. Анна слизнула вкус кофе с губ. Яков с глубоким вздохом подтянул жену за талию, провел ладонью по нежной щеке. Прихватил губы Анны своими и встретился языком с любимой. Анна забыла, как дышать. Яков забыл про дверь. ... - Штольманы! - нарушил сладкую тишину голос Петра Ивановича После короткого стука в кабинет через приоткрывшуюся дверь влез Дюк. - Мы вас видели из парка. Усмирив тяжелое дыхание, Яков откинулся на спинку дивана. - Приветствую, Петр Иванович. Вы, как всегда, вовремя. Сидевшая рядом Анна отвернулась к дочке, спрятав пылавшее лицо. - Хочу мороженое! - высказался Дюк, который приметил сладкое лакомство на террасе. Завидев торчащий из стены шнурочек, малыш деловито забрался на стул и дернул. Где-то слабо дзинькнувший шнурок упал на пол. Миронов вздохнул и вышел наружу подозвать официанта. Штольман заправил за ушко упрямые локоны Анны, одернул сбившуюся блузку, погрозил пальцем хихикавшему сыну. - Папа, ты маму съесть хотел? Анна вновь залилась краской, а Штольман кашлянул. - Нет, малыш. Я её поцеловал. Иди ко мне, я тебя тоже поцелую. Схватив в охапку Дюка, Яков чмокнул его в кудряшки, в измазанную чем-то щеку. Перевернул в воздухе и, держа за ноги, поцеловал в животик. Хохоча, Дюк приземлился головой на диван, широко раскинул руки и заявил: - Ты - целовака! - Еще какой, - пощекотала Анна сына и усадила к себе на колени. - Вон твое мороженое несут. Развеселившийся Дюк сунул нос в креманку и дунул изо всех сил. Безуспешно отчищая белые брызги с пиджака, Петр Иванович с сомнением взглянул на внука. - Штольманы, этого отмывать будете? Или нового сделаете?