Квартира № 16

Точка невозврата. Я достигла ее в тот момент, как узнала, что мои родители поступили, как последние сволочи, сломав жизнь молодому парню только потому, что он осмелился закрутить роман с их дочерью. С этого дня у меня не стало ни матери, ни отца. Я кинула на кровать большую дорожную сумку и стала собирать свои вещи. Только основное, то, что покупала сама со стипендии и зарплат с подработок, или подаренное Костей. От родителей мне ничего не было нужно. К счастью, машину покупали не они. Мой старенький фольксваген отдал мне дед, после операции на глаза. — Алиса, ты куда собралась? — удивилась мать, видя меня в коридоре с вещами. Когда я ушла к себе, она осталась на кухне. Видимо, думала, что я успокоюсь. Только на этот раз ошиблась. — Я здесь не останусь ни минуты. Повторяю, с этого дня у вас с отцом нет дочери, — холодно ответила я и шагнула к двери, но женщина, которую некогда я звала матерью, перегородила проход. — Как ты так можешь? Я носила тебя под сердцем девять месяцев, мучилась рожала, воспитывала, кормила и поила… Что за человек может отказаться от родной матери? — эмоции, наконец, взяли верх над ее холодностью, и она позволила себе слезы. — Вы с отцом не имели права так поступать, — стараясь оставаться спокойной, ответила я, хотя внутри все переворачивалось от боли. Я не могла простить родителей, но при этом ненавидела себя за то, что говорю подобные вещи. — Мы сделали это ради тебя. Ради твоего блага, Алисонька. Все же получилось. Все равно вы бы разошлись, детская любовь не бывает вечной. Только подумай, какая бы была твоя жизнь, если бы ты тогда осталась с этим детдомовцем… — Так ты знала, что он сирота? — поразилась я, последняя надежда, что в матери было хоть что-то человечное, испарилась. — Я должна была все про него выяснить, — стала оправдываться мать. — Он тебе не пара и никогда ей не был. Не тогда, так потом угодил бы в тюрьму. Что с таких взять? Детдомовская шушера. — Знаешь, я бы могла понять и попытаться простить вас, если бы вы просто рассорили нас с Денисом, запретили бы встречаться, наказали меня, посадили под домашний арест, в конце концов. Но я не могу простить, что вы сознательно сломали жизнь человеку! Самое малое, что вы с отцом можете сделать, это выпросить у Дениса прощения. А ты должна сделать все, чтобы с него сняли это липовое обвинение. Дай показания… — И потерять свою практику?! — ужаснулась мама, приложив руку к груди со стороны сердца, будто мои слова чуть не вызвали приступ. — К тому же, дорогая, приговор был вынесен и исполнен. Прошло шесть лет с суда. — Боишься только за себя! Какая же ты эгоистка! — я подняла с пола сумку и шагнула к двери, но мать снова схватила меня за руку. — Алиса! Одумайся! Я же тебя люблю! Ты самое дорогое, что есть у нас с отцом, — она крепче, почти до боли сжала мою руку и не дала ее вырвать, отчаянно потянув меня на себя. — Дочка, не уходи! Пожалей нас с папой! Меня пожалей! — Я останусь только в том случае, если ты все исправишь. Расскажи о том, как подставила Дениса. Добейся, чтобы с него сняли обвинения и признали невиновным. Кстати, за то, что он отсидел по ложному обвинению, ему полагается компенсация от государства… — Нет, Алиса. Я не могу, и ты это знаешь. Сама должна понимать, чем мне это грозит. — В таком случае, нам не о чем разговаривать. Мать сдалась и отпустила мою руку. Закинув на плечо сумку, я вышла в подъезд и стала ждать, когда освободится лифт, а она стояла рядом, облокотившись о косяк, молча глядя, как я навсегда покидаю родной дом. Я не успела уйти, потому что меня ждал другой сюрприз — лифт остановился на нашем этаже, и из него вышел отец. Он непонимающе посмотрел на меня с сумкой на плече, нахмурился и перевел взгляд на мать. — Что происходит? — хмуро вопросил он. — Алиса собралась уходить из дома, — всхлипывая, ответила мама. — Все из-за этого уголовника. — Не понимаю. Объясни, что такое? — отец посмотрел на меня, недовольно сверкнув маленькими карими глазками. — Я знаю, как вы подставили Дениса. Знаю, что это была твоя идея! — выпалила я. — И что? — отец прошел мимо меня и стал разуваться в прихожей, поглядывая на меня через плечо. — И что? Ты так спокойно говоришь? Я уже сказала маме, что останусь с вами, только если вы признаете, что натворили и добьетесь оправдания Дениса! — Это невозможно. К тому же, мы поступили правильно, — отрезал отец и, не глядя в мою сторону, пошел в комнату. Мать замешкалась в коридоре, не зная за кем идти, но я разрешила ее терзания: нажала кнопку лифта и вошла внутрь. Я долго сидела в машине, не зная, куда ехать. Мои вещи лежали на заднем сиденье, руки сжимали руль, печка постепенно прогревала салон. Что мне теперь делать? Без дома, без семьи, с фиктивным прошлым и неопределенным будущим? Я почувствовала дикое желание закурить, словно сигарета могла помочь определиться. Никотин не отвечает на вопросы, он только внушает мнимое спокойствие. Пусть мнимое, но спокойствие. Только пачка оказалась пуста. Чертыхнувшись себе под нос, я все-таки завела машину и поехала в сторону садового кольца. Если не хочешь стоять на месте, но не знаешь, куда идти — двигайся по кругу. Так я и поступила. Я понимала, что мне нужно поговорить с Денисом, рассказать ему все от начала до конца, попросить прощения за родителей, вот только было безумно страшно. Он ненавидел меня, его друзья — презирали. А что если мне не поверят? Что делать дальше? И как жить с чувством вины? Пусть я этого не хотела, но именно из-за меня родители покалечили парню жизнь. Я приехала к ресторану Дениса поздно вечером, когда в нем вовсю гремела музыка, а бак моей машины практически опустел. Мне не хотелось вести разговор с заплаканным лицом, поэтому перед этим заехала в небольшую кофейню, где, пока варили крепкий кофе, в туалете привела себя в порядок. Взглянув еще раз в зеркало, я глубоко вздохнула и пошла к ресторану. — Мест нет. Вы бронировали или вас ожидают? — поинтересовался молоденький администратор на входе, к счастью, не тот, что был, когда случился скандал. — Нет, я пришла к Денису Власову, — ответила я, как можно спокойнее. — Он вас ожидает? — Нет… Я… я старая знакомая. — Денис сегодня не играет. Он на втором этаже за столиком. Но у него встреча. Я не уверен, что он сможет уделить вам время, — учтиво и даже несколько виновато сказал Александр, судя по его бейджу. — Александр, я не стану мешать. Если Денис не сможет уделить мне время, то уйду. — Хорошо. Прямо по лестнице и направо. Столик в самом конце на балконе. Я не думала, что меня так просто пропустят. Ожидала, что отправят восвояси ни с чем. Но как только первая преграда рухнула, я почувствовала силы идти дальше, идти до конца. В поздний час «Фьюжн» не был похож на тот ресторан, где неделей ранее мы ужинали. Сейчас это был самый настоящий ночной клуб: темный с яркой светомузыкой, мельтешащими лазерами, бьющими по ушам басами и разгоряченной танцующей толпой. Барная стойка превратилась в бармен-шоу, где три накаченных парня жонглировали бутылками, поджигали разом целые ряды шотов, смешивали яркие коктейли. Я не сомневалась, что во всем этом есть частичка Дениса. Помня, с каким упоением он играл на вертушках на той импровизированной вечеринке, где у нас все началось, я представляла, с каким фанатизмом он создавал это место. Безумно хотелось его поздравить, обнять, сказать, как горжусь им… Только… только сначала нужно все ему объяснить. Я медленно поднялась по лестнице, словно пыталась оттянуть момент «икс» и, оказавшись на втором этаже, замерла, не решаясь ступить дальше. Сердце отбивало чечетку и колотилось в унисон с басами клубной музыки. Я глазами нашла дальний столик, где разместилась большая компания, но сразу не увидела Дениса. Вдруг стало так страшно, что я уже была готова сбежать, но разум кричал, что если не поговорю с ним сейчас, потом будет только хуже. Денис сидел с краю, вальяжно развалившись в кресле, внимательно слушая то, что ему рассказывали. На их столике дымились кальяны, стояло несколько початых бутылок виски и ведерки с шампанским. Два диванчика были заняты молодыми, дорого одетыми мужчинами, которые словно о чем-то докладывали Денису, который внимательно, не перебивая, их слушал. А красивые длинноногие девушки цедили шампанское, соблазнительно закусывая клубникой. Не так я представляла деловую встречу… Я не знала, как привлечь к себе внимание Власова, а подойти к столику и обратиться прямо, не решалась. Все, на что хватило сил – просто смотреть на него, ожидая, что он почувствует мой взгляд. Почувствовал. На какое-то мгновение мне показалось, что все кругом померкло. Был только он, была только я. Денис удивленно смотрел на меня и не сразу опомнился, чтобы что-то сделать, но все-таки первый вышел из оцепенения, что-то кинул мужчинам и практически выпрыгнул из-за стола. Он в два шага оказался рядом, схватил меня под локоть и потащил к лестнице. — Ты делаешь мне больно, — выдавила я, понимая, что завтра останутся синяки от его пальцев, что так сильно впились в руку. — Какого черта ты тут делаешь? Как вообще осмелилась прийти? — прошипел он. — Денис, мне нужно с тобой поговорить! Это очень важно! — выпалила я, стараясь не тушеваться под его яростным взглядом. — Нам не о чем говорить! — отрезал он. — Я прошу тебя! Это очень важно! Умоляю! — У меня встреча. Я занят. — Я подожду. — Подождешь? Это может занять много времени. Будешь ждать часами? — усмехнулся он, все еще не отпуская моей руки, но уже не делая больно. — Я шесть лет ждала, так что какие-то несколько часов… — Шесть лет ждала? Да ты и не помнила о моем существовании! — он разозлился и снова до боли сжал мою руку, отчего я вскрикнула. — Помнила… Я тебя ни на минуту не забывала. Об этом и хочу поговорить… Денис криво улыбнулся, словно был доволен тем, что услышал. А может быть, ему доставлял удовольствие мой жалкий вид? Он отпустил мою руку, смерил меня высокомерным взглядом и кивнул. — Хорошо. Поговорим. Жди за барной стойкой внизу. Когда освобожусь, позову тебя, — больше не говоря ни слова, он развернулся и пошел к своему столику. Я спустилась на первый этаж и села за стойку. Это место прекрасно просматривалось сверху и Денис, сидя за столом, мог за мной наблюдать. Что он и делал, как только вернулся к компании. — Что будете, красотка? — игриво поинтересовался бармен. — Кофе, пожалуйста. Двойной эспрессо. — Кофе? Так скучно! Давайте сделаю коктейль, который вам наверняка понравится. — Извините, я за рулем, — улыбнулась я. — В таком случае, коктейль будет безалкогольный. Но поверьте, это лучше, чем скучный кофе! — подмигнул бармен. — Хорошо. Давайте коктейль… и кофе. Он действительно угадал и смешал несколько вкусов так, что мне понравилось. Да и вообще, атмосфера места была приятной. Как и любой бармен, парень, обслуживающий меня, пытался узнать причину моей грусти, разговорить, только мне совершенно не хотелось общения. Я деликатно объяснила, что хочу побыть одна и он, наигранно грустно вздохнув, принялся за работу, но периодически подмигивал, чтобы я совсем не заскучала. — Извините, красавица, могу я вас угостить, — прошептали мне на ухо, и, обернувшись, я увидела перед собой молодого привлекательного брюнета. — Не стоит, спасибо, — холодно ответила я и отвернулась. — Почему же? Вижу, вы одна. Я бы мог составить вам компанию, — он устроился на стул рядом и, облокотившись на стойку, стал внимательно меня рассматривать. — Мне не нужна компания. Я жду человека, — отрезала я. — Вы ждете уже час. Я сразу вас заметил, как вы сели. Думаю, он не придет. Глупец. Как можно оставить такую девушку одну?.. — Повторяю, я не нуждаюсь в компании. Спасибо, — я отвернулась от мужчины и мельком взглянула на второй этаж. Хмурый, как туча, Денис внимательно наблюдал за мной. — Шампанское и два бокала! — громко крикнул бармену мой ухажер. — На всякий случай, если планируете угостить меня, я за рулем, — сказала я, но мужчина только шире улыбнулся. — Значит, поедем вместе на такси. Отвезу вас домой, а если не захотите, можем ко мне… — Предпочитаю свой автомобиль. — Ну, почему вы так холодны? Что сделать, чтобы ваше сердце растаяло? — он наигранно изобразил жалостливое лицо, но меня только раздражали эти настойчивые подкаты. Я ненавидела, когда люди с первого раза не принимали отказа, и уже теряла контроль, готовая вот-вот взорваться. Бармен поставил на стойку ведерко с шампанским и два бокала. Хотел налить, но мой ухажер жестом его остановил и, не сводя с меня взгляда, стал сам медленно наполнять бокалы. Один он поставил передо мной, второй поднял в тосте. — Ну что же вы? Я же не просто так купил бутылку… — Я вас предупреждала, что не пью. Купили бутылку — ваша проблема. — Ну хватит тебе ломаться! Я оценил твою неприступность. Но поговорим начистоту, тебя кинули, я свободен, почему бы… — Ее никто не кинул! — раздался рядом грозный голос Дениса. — Девушка ясно дала понять, что не интересуется твоей компанией. Бери свое шампанское, бокалы и ищи другую добычу на ночь. — Ладно-ладно, ухожу. Мой недоделанный ухажер стек со стула и, прихватив бутылку, растворился в толпе. Денис окинул меня изучающим взглядом, словно пытался что-то во мне найти, и жестом подозвал бармена. — Дим, слушай, эту девушку вверяю тебе. Чтобы никто не приставал и не цеплялся. Я скоро закончу с Тензигом и за ней спущусь. Ты понял? — Да, босс, будет сделано! — бармен забавно отдал Денису честь и подмигнул мне. — Спасибо, — проговорила я, но Власов проигнорировал благодарность и снова ушел. — Повторю тебе коктейль, — улыбнулся бармен. — За счет заведения. Как подруге босса. — Подруге… — горько усмехнулась я. Коктейли уже не казались мне такими вкусными, когда я потеряла им счет. Голова болела от громкой музыки. Было слишком душно и шумно. Хотелось на свежий воздух. Мне казалось, что Денис издевается, намеренно заставляя меня ждать. Постепенно народу становилось меньше, а те, кто еще оставался, были навеселе. Я уже не стеснялась смотреть на Денисову компанию, надеясь, что мой взгляд заставит их скорее уйти. И вот они, наконец, стали подниматься. Он распрощался со своими собеседниками внизу, практически рядом со мной, и я могла слышать, как мужчины благодарили Дениса и обещали не подвести. Когда они в обнимку со своими уже нетрезвыми подругами направились к выходу, Власов подошел ко мне. — Идем в кабинет, — сухо сказал он и, не дожидаясь, как я встану, снова пошел наверх. Я прошла вслед за Денисом через зал второго этажа и оказалась у красивой деревянной двери с надписью «директор». В этот раз Власов пропустил меня вперед. В его кабинете было достаточно уютно: большой светло-бежевый стол с компьютером, письменными принадлежностями и фото в рамке, темно-сиреневая кожаная мебель, светлые стены и пол. Книжный шкаф был заставлен разнообразной бизнес-литературой от Игоря Манна до Дейла Карнеги. Денис вовсю занимался самообразованием и, судя по популярности «Фьюжн», добился успеха. Он жестом указал мне на гостевое кресло, а сам сел за стол. — Ну, начинай. Что ты хотела? — усмехнувшись, спросил он, скрестив руки на столе. — Мне нужно поговорить с тобой о том, что тогда случилось… — нерешительно начала я. — Дай угадаю… Ты пришла извиниться. Хочешь сказать, что не могла поступить иначе, а сейчас раскаиваешься. Так? — Я действительно пришла просить прощения за своих родителей, хотя знаю, что ты не простишь. — Не прощу. Ни их, ни тебя. Вам даже невдомек, что я пережил. Мне, кстати, повезло. Выпустили раньше. Вместо четырех лет отмотал три с половиной. Но ты хоть представляешь, что такое попасть за решетку в девятнадцать лет? Знаешь, чего я там натерпелся? Только чудом, благодаря крыше, я еще живой, потому что если бы меня изнасиловали, я бы сам перерезал себе горло. — Пожалуйста, не продолжай! — выкрикнула я, каждое Денисово слово ножом полосовало сердце. Слишком живо представляла то, через что он прошел. — Почему же не продолжать? Ты уж послушай. Я так долго ждал, чтобы выговориться. Именно тебе выговориться, — Денис встал из-за стола, обошел его и сел на столешницу. Теперь между нами было меньше метра, и я кожей чувствовала его ненависть. — Три с половиной года я почти не спал, батрачил с утра до ночи за себя и других, только чтобы обеспечить свою безопасность. Несколько раз был в лазарете, потом в карцере. Ты представляешь, что такое карцер, Алиса? Пока ты спала в своей розовой комнате на мягкой кровати, бегала на свидания со своим мажором, я сходил с ума в одиночестве в тесной конуре с жесткой кушеткой. Спал на вонючем матраце, на подушке с клопами. — Я ничего не знала! — прокричала я и судорожно стала тереть мокрые от слез щеки. — Я ничего не знала, Денис. Мы оба попали в западню… — Какой смысл врать, Алиса? Сейчас, спустя столько лет, — он разочарованно покачал головой и опустил взгляд. — Я не вру. Я, правда, ничего не знала. Думала, что ты меня бросил. Воспользовался, получил, что хотел, и бросил… — Прекрати врать! Мне противно это слышать. Все ты прекрасно знала. Твоя мать показала мне заключение врача. Якобы я тебя изнасиловал. Уже в тюрьме мне объяснили, что если бы не повинная, у меня был бы шанс оправдаться. Но тогда я не знал. А твоя мать мне живописно рассказала, что меня ждет в тюрьме, если пойду за изнасилование несовершеннолетней. И на том заключении была твоя подпись, Алиса. Я слишком хорошо запомнил твой идеально красивый почерк, чтобы не узнать его. Денис встал и подошел к небольшой тумбе, где расположился мини-бар. Он налил себе виски и залпом осушил рокс. Потом налил еще бокал и повернулся ко мне. Если бы можно было умереть от душевной боли, я была бы уже мертва. Если бы взгляды убивали, Денис бы меня уничтожал. — Я не вру тебе, Денис. И никогда не врала. Я слишком сильно тебя любила, чтобы пойти на такое. То заключение действительно было подписано мной, но только я не понимала, что это. Ты же помнишь тот день, когда мама записала меня к врачу? — я посмотрела на парня, и он только кивнул. — Мне было страшно, что гинеколог расскажет маме о том, что я больше не девочка. Но она пообещала этого не делать, только в заключении я должна была расписаться… — Хочешь сказать, ты его не читала? Подписала, что подсунули? — Денис мне не верил, я это чувствовала, и от этого становилось невыносимо больно. — Читала, но не понимала. Врачиха сказала, что ты был неаккуратен во время… во время нашей близости. — Неаккуратен? Да по тому, что там наваяли, я должен был трахать тебя бейсбольной битой! — Тогда я этого не понимала. К тому же, поверила, что мама ничего не узнает. Денис шумно выдохнул, допил виски и, налив себе снова, опять сел на стол напротив меня. Он всматривался в мое заплаканное лицо, будто искал в нем разгадку. А я не могла понять, верит он мне или нет. — Хорошо, допустим, ты ничего не знала. Когда все выяснила? — немного успокоившись, поинтересовался он. — Сегодня. Я только сегодня все узнала. Нашла твое дело в архиве бюро. Поехала к маме, и она во всем призналась. Все эти годы я думала, что ты меня бросил. Я решила, что тебе наскучило возиться с маленькой девочкой. — С чего ты так решила? Ты мне нравилась, Лисенок. Чертовски нравилась, — в его голосе проскользнули нотки грусти, но уже не было злости. Кажется, он начинал сдаваться. — Потому что ты неожиданно отдалился. Сам перестал звонить и писать, говорил, что занят на работе… — Был занят. Конечно. Твоя мать постаралась и сообщила всем, что я агрессивный, неуравновешенный тип. Напал на парня, чуть ли не ограбил. Меня уволили без компенсации. Нашли к чему привязаться и не доплатили, а мне нужны были эти деньги. Я пытался как-то потребовать нормальный расчет. Прости, но мне действительно было не до тебя и романтических сообщений. — Ты бы мог мне рассказать, почему же молчал? — Рассказать?! — Денис снова сорвался на крик, и я стушевалась от его разъяренного вида. — Как я мог тебе рассказать? Тебе, домашней правильной девочке, рассказать, что на меня завели уголовное дело о нападении? Что с позором уволили? Я не хотел отпугнуть тебя! — Ты бы не отпугнул! — я вскочила со стула и подлетела к Денису, беря его лицо в ладони, поднимая и заставляя посмотреть мне в глаза. — Ты бы не отпугнул. Я бы тебя ни за что не оставила. Я тебя любила! Всем сердцем. Когда ты пропал, до последнего не хотела верить, что ты меня бросил. Я пыталась тебя найти, ходила к твоим друзьям в автомастерскую. Весь день ждала на морозе, но никто так и не пришел. Потом я заболела и две недели лежала дома. Денис отставил стакан и обнял меня за талию, притягивая к себе. Я чувствовала, как сильно бьются наши сердца, вдыхала мужественный терпкий аромат его парфюма, смешанный с запахом тела. Перед глазами все помутилось, но это было чертовски приятно. Мне казалось, что все эти годы я жила только ради этого момента. — Ты ходила к моим друзьям? — шепотом переспросил он. — Да. Первый раз никого не застала. А потом… Потом к нам въехали новые соседи. Они рассказали, где живет хозяин квартиры, я думала, что это ты. Ты же говорил… Но это был другой человек. Другой Денис. Я снова поехала в автомастерскую, но Леша и Андрей вышвырнули меня на улицу. Сказали, чтобы о тебе забыла, и ты не хочешь меня больше знать. Теперь я понимаю, почему они так говорили, но тогда… тогда я подумала, что так ты меня бросаешь. Мне было так больно. Я хотела умереть. За эти годы тебя чуть ли не возненавидела. Но сейчас понимаю, что тебе было хуже. Господи, через что ты прошел. Прости! Прошу тебя, прости! Я была готова рухнуть на колени, моля его о прощении, но Денис не дал. Он поднял меня за локти вверх и обнял, так крепко и так сильно. Я спрятала лицо у него на груди и разрыдалась еще сильнее. Хотелось остановить этот момент навсегда, чтобы всю оставшуюся жизнь чувствовать его рядом. — Лисенок, не плачь. Пожалуйста, не плачь. Его голос был нежным и ласковым, как прежде. Мне нужно было убедиться, что я не ослышалась и это действительно мой Денис. Я подняла лицо, но лишь на миг наши взгляды встретились, потому что в следующий — его губы коснулись моих. Сердце словно рухнуло вниз, живот до боли скрутило, а в висках запульсировало. Медленный и робкий поцелуй постепенно становился глубже, резче, отчаяннее. Я не заметила, как оказалась спиной у его стола, и, как только почувствовала жесткую столешницу, упирающуюся в ягодицы, Денис подхватил меня на руки, усадив на нее. Он стянул с меня кофту, стал осыпать поцелуями шею, а я, нетерпеливо ерзая, обвила ногами его бедра, притягивая к себе. Мои пальчики ловко справились с пуговицами рубашки, а потом замерли, стоило коснуться ремня. Мысль, что это все неправильно, проскользнула в голове, но была успешно позабыта, когда Денис потянул за язычок молнии юбки. Страсть, что не умирала все эти годы, вспыхнула с новой силой. Как безвольная кукла, какой была с ним в семнадцать лет, я позволила Денису раздеть себя. Совершенно не стесняясь наготы, я снова села на стол и потянулась к ремню его брюк. Он помог мне, быстро раздевшись, и тут же, без подготовки резко вошел. Я вскрикнула от неожиданности, а потом сладко простонала, понимая, насколько идеально он мне подходит. Денис скинул со стола канцелярию и рамку с фото, которая со звоном разбилась о пол. Он навалился на меня, и я, поддаваясь его напору, опустилась обнаженной спиной на холодную столешницу. Так ему было удобнее. Еще резче. Еще глубже. Еще грубее. Я кричала, не сдерживаясь, посылая к черту всех, кто может нас услышать, а Денис целовал мою шею, ключицы, грудь, нашептывая, как скучал. Он снова и снова звал меня Лисенком, а я роняла слезы и в то же время глупо улыбалась. Мои ногти впивались в его спину, но как только я поняла, что могу сделать ему больно, отпустила Дениса. Он взял мои руки и, переплетя наши пальцы, завел их мне за голову, продолжая резко входить, пока я не почувствовала нечто умопомрачительно сильное, похожее на то, что случалось во время оральных ласк. Впервые я испытала настоящий оргазм. Он тоже был близок, несколько резких движений, и Денис меня отпустил, резко отстранившись. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, успокоить сердце и дыхание. Мой любовник достал упаковку влажных салфеток и вытер с пола следы нашей страсти. Он аккуратно собрал мою одежду и положил ее на стол, где все еще сидела нагая я. Потом стал медленно одеваться сам. Все это время Денис ни разу не взглянул мне в глаза, и это пугало. Я молча оделась и подошла к нему. Мужчина уже налил себе виски и успел выпить половину. Он был таким отстраненным, что я не осмелилась заговорить первая. Только коснулась его плеча, желая обозначить свое присутствие, о котором он как будто бы забыл. — Денис… — я все же нарушила молчание. — Прости. Это было ошибкой. Я выпил, а тут все эти воспоминания. Ты напомнила о тех чувствах, и я не совладал с собой. — Тебе не за что извиняться. То, что случилось не только твое желание… — Знаю, но я не должен был. У тебя есть жених, ты выходишь замуж. Его слова словно отрезвили. Костя не заслужил такого. Я совершенно о нем забыла. Как так можно? Кто я после этого? Отшатнувшись от Дениса, я отвернулась, чтобы он не видел моего лица. Чтобы как-то скрасить неловкость, я подняла с пола канцелярскую подставку, поставила ее на стол и потянулась к разбитой рамке… — Ты выходишь замуж за того, кого любишь, как сама сказала. А я живу с замечательной женщиной, которая помогла в трудную минуту и все эти годы была рядом. Капелька крови из ссадины на пальце от осколка стекла упала на фотографию счастливых Дениса и Лены. Моего Дениса и Лены. — Так ты и Лена?.. — Мы вместе. Я ее люблю.