Квартира № 16

Утренние сумерки переходили в рассвет, но пустая комната с ободранными обоями еще освещалась уличным фонарем через немытые стекла большого голого окна. Я сидела на холодном ламинате, притянув колени к груди и обняв их руками. Снова жизнь учила, что всякая правда обязательно выплывет наружу. Денис требовал объяснений, как у меня оказалась запись из его семейного архива, а я не знала, что ответить, и смогла только попросить его не шуметь, чтобы не будить маму. Он кивнул и, подхватив меня под локоть, приволок в свою квартиру. — Пока не расскажешь, никуда не уйдешь, — процедил он и спокойно сел на пол, облокотившись спиной о стену. Я последовала его примеру и тоже опустилась на ламинат. Тишина давила. Я молчала. Денис ждал. Во двор въехала какая-то машина, хлопнула дверца, и кто-то громко выругался. Скребя когтистыми лапками, на подоконник сел голубь, заглянул в комнату и, не найдя ничего интересного, улетел. Уличный фонарь замерцал, но снова набрал энергии и засветил с прежней силой. Глупая трата электроэнергии, когда на улице почти светло. Денис ждал. Я молчала. Тишина давила. — Какого черта, Алис? — он сдался первым. — Откуда ты взяла это видео? Как к тебе попало? Зачем ты его смотрела? — Я все расскажу, но сначала ты должен знать, что ничего плохого я не хотела, — шепотом сказала я, отчего-то боясь нарушить тишину. — Скажи, а я решу, — отчеканил Власов, напоминая себя в том ресторане, где я видела его с Ольгой. Тогда я все списала на злость, сейчас видела, что ему больно. Во мне возникло неприятное тягучее чувство, словно я взяла себе его детскую тоску по родителям и переживала ее вместе с Денисом. Если бы он мог почувствовать мое желание заменить пустоту в его сердце своей любовью. Конечно, это не то, совсем не то, но все же я могла стать частью этого человека благодаря тому, что к нему испытывала. Это как вместо выбитого зуба поставить протез. Что-то иное, инородное, постороннее, но со временем привыкаешь и не чувствуешь дыры. Я знала, как Денису не хватает ласки, не женской, которую ему наверняка сполна давала Лена, а материнской, такой, которой не было и у меня. Может быть поэтому, обделенная родительской нежностью, я пыталась сама подарить другим то, чего никогда не имела. А Денис все ждал моего ответа. Он заслужил правды, и я решила все ему рассказать. — Это видео мне передала Мила, я познакомилась с ней недавно. — Что за Мила? — Мила Красовская. Ты же знаешь эту фамилию… — Красовская?.. Дочка?.. Так она же совсем маленькая, что ты несешь? — Денис разозлился, и меня это напугало. Я не была готова к его гневу, он причинял мне боль, не только моральную, но и физическую. От волнения заболел живот, а под ребрами закололо. — Ей шестнадцать, и она не верит, что ее отец убийца, — я не смогла посмотреть в его глаза и отвернулась. Набрав в легкие побольше воздуха, я поморщилась от острой боли меж ребер, но знала, что так она может отступить. — Не верит, что отец убийца?! — прокричал Денис, и боковым зрением я увидела, как он вскочил на ноги. — Не верит, что убийца… Ты же знаешь, что он сделал, да? — Знаю, — я выдохнула и повернулась к Денису. Нужно было показать ему, что я спокойна, хотя это было не так. — Поэтому прошу тебя не злиться. — А почему ты? Как она тебя нашла? Зачем отдала это видео? Ничего не понимаю, — он запустил пальцы в волосы и стал прохаживаться по комнате, как загнанный в клетку дикий зверь. — Не понимаю. Ты-то тут причем? — Мила росла без отца, но с твердой уверенностью, что его оболгали, веру в его невиновность внушила Ольга… — Красовская? — уточнил он. — Да, то есть, нет. Она вторично вышла замуж. Не знаю, какая теперь у нее фамилия, но это и неважно. Я с ней познакомилась через Милу. — А на Милу как вышла? — он наконец перестал ходить и встал напротив меня, скрестив руки на груди, словно надзиратель над заключенным. — Она меня нашла через тебя. — Что ты несешь? Я не видел Милу с ее младенчества. — Говоришь так, будто я пытаюсь тебя обмануть, — усмехнулась я, чувствуя обиду за его недоверие. — Не знаю. Ты, оказывается, умеешь преподносить сюрпризы, — съязвил он. Было невыносимо больно от тона Дениса. Он говорил со мной так, словно я его враг. Отчаянно хотелось доказать, что это не так, что я на его стороне. Поднявшись с пола, я подошла к нему и замерла в нерешительности, но потом все-таки набралась смелости и провела ладонью по его щеке, но он перехватил мою руку, сжав ее до боли. — Денис, я не пытаюсь тебя обмануть, — стараясь не подать виду, что он делает мне больно, проговорила я. — Мила знала о тебе от матери. Она следила за тобой и видела, как ты встретился со мной. Она была в том итальянском ресторане, где мы с тобой обедали. Девчонка тогда выбила у меня из рук коробку с визитками и одну умыкнула. — Я помню… там была какая-то девушка, что чуть не сбила тебя с ног. Это была Мила? — догадался Денис. — Да. Потом она позвонила мне как адвокату и захотела нанять, чтобы оправдать ее отца. — Что?! Оправдать ее отца?! И ты согласилась? — Власов снова разозлился, он отпустил мою руку, отошел к окну, распахнул его настежь и полной грудью вдохнул свежий утренний воздух. — Я задал вопрос, ты согласилась?! — Да, но… — Не хочу ничего слышать! — перебил Денис. — Всегда знал, что адвокаты — продажные шкуры, но о тебе был лучшего мнения! — Денис! — не сдержалась я, и бросилась к нему, но он только оттолкнул меня. — Прекрати! Мне противно думать, что ты согласилась защищать убийцу моих родителей! — Это не так! Ты все неправильно понял. Ты же не дал мне договорить! Но он не захотел слушать. А у меня закружилось перед глазами, все вокруг превратилось в одну непонятную кашу, только удаляющаяся фигура Дениса оставалась четкой. От моего бессилия задрожали руки, а грудь больно сдавило чувство вины. Было мерзкое ощущение, что я предала своего любимого, но это было не так. Хлопнула дверь. Он ушел, спокойно оставив меня в своей незапертой квартире. Неужели я настолько ему неприятна, что он не захотел оставаться со мной в одном помещении? Денису проще было уйти самому, чем просить меня убраться. Но я не могла все оставить так и была обязана все объяснить. Выбежав на лестничную клетку, я услышала далеко внизу торопливые шаги. Он не поехал на лифте, а пошел пешком. Я бросилась за ним, как в тот день, когда Денис разозленный ушел от Ольги. Мне удалось нагнать его только на углу дома. Он слышал мои шаги, но не останавливался, пока я не схватила его за руку. — Оставь меня! Не ясно, что не хочу тебя видеть?! — он выдернул свою руку и хотел уйти, но я перегородила ему дорогу. — Выслушай меня! — Все, что нужно, я уже услышал, — он обошел меня и пошел по направлению к Покровскому бульвару. Останавливаться он не собирался, тогда я просто пошла рядом. — Денис, я взялась за это не потому, что мне заплатили. Мила предложила деньги, даже привезла конверт, но я его вернула. Мне просто хотелось помочь девочке. Она… она так переживала, что ее папу считают убийцей. Я не могла отказать ей! А потом Мила познакомила меня с Ольгой. — Зачем ты все это мне рассказываешь? — уже спокойнее спросил Денис, когда мы вошли на бульвар. — Потому что не хочу ничего скрывать. Потому что не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо… — Почему? — он остановился и посмотрел мне в глаза. На улице совсем рассвело. Утро было прохладным, но ясным. Капельки росы поблескивали на подстриженном газоне. Мир просыпался с новыми силами, и только Денис выглядел изможденным. Он ждал моего ответа, хотя сам прекрасно его знал. — Потому что люблю тебя, — опустив взгляд, сказала я. — И это вторая причина, по которой я взялась за это дело. Если Ольга и Мила оказались бы правы, то вышло, что убийца твоих родителей кто-то другой. Мне кажется, ты заслуживаешь правды. — А видео? Зачем ты его смотрела, — как солнце начинало прогревать землю, так голос Дениса становился теплее. — Ольга просила меня посмотреть со стороны на их семью, чтобы убедиться, что Александр любил ее и Милу и не мог их оставить, — ответила я. — И что? Увидела? — Да, они, и правда, выглядели счастливыми. Мне бы хотелось верить, что Красовский не имеет отношения к трагедии с твоими родителями. — Не понимаю, Лисенок, — он пнул носком маленький камушек и сел на лавку, — как демонстрация семейной идиллии может стать доказательством невиновности дяди Саши? Так странно было услышать из уст Власова «дядя Саша», и я не смогла не улыбнуться. Денис нахмурился, не понял, что меня развеселило. Я подошла к лавочке и села рядом. — Никак, собственно. Просто это единственное, что есть у Ольги в оправдание мужа. Она считает, что Александра убили и свалили на него вину. — А ты что думаешь? — Денис повернулся ко мне, закинув руку на спинку скамейки за моей спиной. Значил ли что-нибудь этот жест, я не поняла, но мне чертовcки нравилось вот так сидеть с ним. — Честно?.. Не знаю. Я бы хотела верить в то, что Красовский тут ни при чем, вот только… — Что, Лисенок, не молчи! — Денис взял меня за руку, и это было сродни удару тока. Его ладонь такая теплая, мягкая… Как бы мне хотелось, чтобы он всегда держал меня за руку. Я переплела наши пальцы, и он слабо улыбнулся. — Дело в том, Денис, что после несчастья с твоими мамой и папой, Красовский сел на самолет до Владивостока, а там уже его след затерялся. — Значит, это он, — процедил Власов, вмиг становясь обозленным, холодным, чужим. — Выходит, что так. Я еще не рассказала об этом Миле и Ольге. Не знаю, как подобрать слова. Они так верят… — А как ты это выяснила? — Костя через друга взял дело из архива, там… — Костя?! — Денис отпустил мою руку и вскочил с лавочки. — Какого хрена этот пижон лезет в мою жизнь?! Он последний, кого это касается. Я даже не могла подумать, что имя моего жениха так выведет из себя Власова. Он прорычал, как раненный зверь, а потом метнул в меня такой сердитый взгляд, что я забыла, как дышать. — Костя только хотел помочь, — пролепетала я. — Не думай о нем плохо… — Мне плевать, что он там хотел! Я его на дух не переношу. Власов развернулся, и быстрым шагом пошел по бульвару, а я, как правильная девочка, подумала о наших незапертых квартирах. Следовало бы вернуться, тем более, мама могла проснуться в любой момент, но я послала разум к черту и побежала за Денисом. — Подожди! Но он только прибавил шаг. Специально решил от меня сбежать. — Денис! Пожалуйста, подожди! — Чего тебе?! — он резко остановился, и я чуть в него не влетела. — Почему ты так разозлился, я же объяснила, что просто хотела узнать правду! — Да, но не следовало обсуждать все со своим женишком. — Что ты имеешь против Кости? Он ничего плохого тебе не сделал! — не выдержала я, как бы ни любила Дениса, даже ему не позволю оскорблять Воронова. — Что имею против него? Дай подумать… Может то, что ты с ним? Я с ума схожу, думая, что ты с ним спишь! — выкрикнул Денис. — Но тебя это не должно волновать! — я тоже перешла на крик, и неважно, что на улице уже появились первые прохожие, которые с любопытством за нами наблюдали. — Но, знаешь ли, волнует! — Какого черта, Власов?! — впервые я назвала его по фамилии вслух, и это подействовало. Он отшатнулся, как от удара кнутом, но я больше не могла молчать. — Я спрашиваю, какого черта тебя это волнует? Ты сам с Леной! Порхаешь вокруг нее, после того, как она поступала со мной! Сам сказал, что ее любишь! Сказал это после того, как мы были вместе! И я ни разу не предъявляла претензий. Хотя знаешь, мне было больно узнать, что после нашей близости и того, как ты выставил меня на улицу, поехал домой, молил о прощении и занимался с ней любовью. А со мной… меня ты просто трахнул на рабочем столе, сорвал свою злость. — Что ты несешь? — Перестань, я прекрасно все знаю. Твоя девушка сама сообщила, как ты старался загладить свою вину — долго, страстно, на вашей постели… — Что? — Денис схватил меня за плечи и сильно тряхнул, но я была так зла, что смогла его оттолкнуть. — Каждую нашу встречу я держалась из последних сил, твердила себе, что не имею никаких прав на тебя, что Лена достойна уважения, но меня выворачивало от боли. Я глушила ее в душе, не хотела признавать, как сильно хочу быть с тобой. То и дело себя убеждала, что обязана любить Костю, а тебя забыть, но ни черта у меня не вышло. Иногда бывает настолько плохо, что хочется разбежаться и со всей силы удариться головой о стену. Это ненормально — любить тебя, хотя ты для меня чужой, и не чувствовать подобного к Косте, с которым я столько лет. Мне осточертело притворяться! Мне больно, понимаешь? Больно! И после всего этого ты предъявляешь какие-то претензии? После этого тебе не нравится, что я с человеком, который ценит и любит меня? Воздух в легких кончился, а щеки стали мокрыми от слез, но я должна была договорить, дойти до конца, признаться во всем не только Денису, но и себе. Впервые в жизни я почувствовала себя собой, а не чьим-то жалким дополнением. Впервые говорила о своих настоящих чувствах, а не старалась кому-то угодить или соответствовать. Власов молчал, хмуро глядя на меня. Было сложно понять, о чем он думает, но гадать не было ни сил, ни желания. — Я собираюсь уйти от Кости, — уже спокойно добавила я, — но не затем, чтобы быть свободной для тебя, а потому, что он заслуживает лучшего. Нельзя сделать счастливым человека, который тебя любит, если твое сердце принадлежит другому. Договорив, я наконец почувствовала себя свободной. По сути ничего не изменилось, я все еще формально была Костиной невестой, но душа стала легкой. Власов так ничего и не ответил, а я развернулась и не спеша пошла к дому, только идти долго не смогла. Бессонная ночь, переживания и утренняя истерика окончательно измотали. Опустившись на лавочку, я откинула голову на спинку и прикрыла глаза. Сквозь неглубокую дрему услышала неторопливые шаги по бульварному гравию. Денис сел рядом. Я не видела его, но точно знала, что это он. — Прости меня, — тихо проговорил мой любимый. — Я не должен был… — Неважно. Я рада, что смогла выговориться, — не открывая глаз, ответила я. — Лисенок, ты мне небезразлична. Меня тянет к тебе с непреодолимой силой, но это не любовь, — ножом по сердцу полоснули его слова. — Но и к Лене у меня нет любви. Сложно это объяснить… Мне кажется, я вообще не могу любить. С Леной у нас были замечательные отношения, да ты и так все это знаешь… К тебе чувства совсем другие. Меня влечет, внутри все переворачивается, я дико ревную. Но в отличие от тебя, не хочу бросаться высокопарными словами. — Высокопарными словами? — горько усмехнулась я. — Ты так ничего и не понял. Денис, я уже не та наивная девочка, которая по уши влюбилась в неформального парня-соседа. То, что сегодня открыла тебе свои чувства — не просто порыв эмоций. Я сделала это не для того, чтобы ты признался в ответ или бросил все и стал моим парнем. Нет. Все слишком сложно, и я понимаю, что мы не сможем быть вместе, но ты мучаешь меня. Врываешься в мою жизнь, когда вздумается, целуешь, ревнуешь, а потом спокойно идешь к Лене, оставляя меня с разбитым сердцем и чувством вины. — Лисенок, я даже не знаю, что сказать… — И не говори. Мы и без того сказали слишком много. — Я не спал с Леной после того, как мы с тобой… В смысле было, но не в тот день и даже не через неделю. Мне тоже хотелось наладить наши с ней отношения. Умом понимал, что не должен рушить то, что мы так долго строили. Хотел забыть тебя, как ты уже поняла, безуспешно. Лена простила измену, я старался, но как-то не вышло. — Вы расстались? — с надеждой спросила я, и мой голос предательски дрогнул. — Нет, — после недолгого молчания ответил Денис. — Но я уже объяснял, что у нас не все так просто. Мой ресторан… — Помню, — перебила я, не желая снова это слушать. — Лисенок… — он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, и я от неожиданности дернулась. — Ты права, я не должен поступать так с тобой. Лучше убраться навсегда из твоей жизни, но у меня ничего не выходит. Это сильнее меня, ты действительно мне очень нравишься. Денис придвинулся ближе, притянул меня к себе и стал медленно и нежно целовать, а я ответила, потому что не было сил сопротивляться. Слишком сильно устала, бороться уже не получалось. Только у поцелуя был горький привкус его слов: «ты действительно мне очень нравишься» и моего несказанного ответа: «Но ты меня не любишь». — Нужно возвращаться домой. Мы оба устали, — прошептала я, когда Денис наконец отстранился. — Да. Пойдем, — он поднялся и протянул мне руку. — Ты останешься здесь? На Яузском? — только сейчас я поняла, что он не пошел на рассвете домой, а вернулся в свою шестнадцатую квартиру. — Высплюсь, а потом поеду домой. Теперь буду чаще появляться тут, — мы шли прогулочным шагом, держась за руки, как самая настоящая пара, изредка ловя на себе улыбки прохожих, спешащих на работу. — Почему? — Надо привести в порядок квартиру, чтобы снова сдавать. Если сдам сейчас, то пару месяцев не получу аренды, ее потратят на ремонт. А он нужен лишь поверхностный. Лучше сам быстро все сделаю. Деньги нужны сейчас позарез. Хочу вернуть Ленке долг за ресторан. Я не стала спрашивать, зачем. Хочет ли он выкупить свое дело и расстаться или же продолжить их отношения, не обременяя их долгом и финансовыми обязательствами. — А ты долго здесь проживешь? — поинтересовался он. — Не знаю. Квартиру скоро выставят на продажу. Родители разводятся, деньги поделят. — Ясно. Мы дошли до нашего подъезда и под удивленным взглядом Клары Михайловны направились к лифту, все также держась за руки. Потом консьержка обязательно спросит, почему у меня такие странные отношения с Власовым, когда есть жених, и я отвечу, что ее это не касается. Теперь я уже ничего не боялась и четко решила разорвать помолвку с Костей. — Пока, Денис, — проговорила я, когда мы были на этаже. — Лисенок, если тебе что-то будет нужно… — Нужно, — я набралась смелости и решала попросить об одолжении. — Ольга спрашивала про тебя. Она не виновата в том, что совершил ее муж, а к тебе всегда относилась хорошо. — И что ты хочешь? — Встреться с ней. Обижаться на Ольгу у тебя повода нет. Мне придется рассказать ей про Александра, это станет ударом, но если ты скажешь, что не злишься на нее — немного подсластишь горькую пилюлю. — И как я должен это сделать? — Я устрою нам встречу. Если тебе будет удобно, то этим вечером. — Приходите во «Фьюжн», — вдруг предложил он, и я нахмурилась. — Лена у родителей, а мне нужно быть на работе каждый вечер. Я оставлю для вас столик на сегодня. — Хорошо. Спасибо, — я протянула ему руку и он, грустно улыбнувшись, ее пожал. Я вернулась в свою квартиру и первым делом проверила маму. Она все еще спала и, кажется, не просыпалась. Дикая усталость с новой силой напомнила о себе, и опять закружилась голова. Сил принять душ и переодеться не было, и, в одежде упав на постель, я потянулась за телефоном, чтобы завести будильник и не проспать весь день. На дисплее было несколько пропущенных от Кости, но перезванивать я не стала, ограничившись сообщением, что у меня все в порядке. Я закрыла глаза и уснула с мыслью о том, что сегодня же расстанусь с Вороновым.