Квартира № 16

Сквозь пелену сна я чувствовала какое-то несильное покачивание. Я на лодке? Но где тогда шум воды? Слабая попытка поднять голову моментально обернулась острой болью, словно кто-то сильно давил изнутри на череп. — Элис! Просыпайся! Костин голос вернул меня с дрейфующего на волнах сознания баркаса в мою старую комнату на Яузском бульваре. Говорят, с возрастом человек все тяжелее переносит бессонные ночи. У меня не было бурной юности, и бодрствовать до рассвета не привыкла, может быть, поэтому мой организм отказывался просыпаться. Превозмогая мигрень, я открыла глаза и увидела перед собой взволнованное лицо жениха. — Все в порядке? — Да. В порядке, — я с трудом поднялась, держалась рукой за голову и стала взглядом искать телефон, чтобы узнать, который час. — Я приехал на обеденный перерыв, хотел позвонить в дверь, но звонок не работает, а на мобильный ты не ответила. Открыл своим ключом, — стал рассказываться Костя. — Я отключила звук. Бессонная ночь, уснула несколько часов назад. Сколько сейчас времени? — Два двадцать… — Мама! — я вскочила, но мигрень прострелила голову, вырывая из горла болезненный стон. — Она тоже спит. Не беспокойся, — Воронов взял меня за руку. — Ночью мама сбежала, купила выпивку и… уснула на лавочке, — виновато проговорила я. — Солнышко, — Костя притянул меня к себе, обнял и поцеловал в лоб, а я почувствовала, как начинаю тонуть в чувстве вины. Наши тела были так близки, а между сердцами возникла ледяная стена. Решение было принято, обратной дороги не будет. — Кость, надо поговорить… — Да? Мы сидели на кухне. Я выпила две таблетки нурофена и сварила нам крепкого кофе. Разговор так и не начался, хотя Костя догадался, о чем пойдет речь. Он смотрел на меня с такой тоской, как будто я уже порвала с ним. — Элис?.. — он не выдержал первым, и я понадеялась, что сейчас Костя скажет, что все понял, и я могу ничего не объяснять, но не всем надеждам суждено сбываться. — О чем ты хочешь поговорить? — Кость, я… — воздух в легких кончился, а слова застряли в горле. — Алиса… — Я больше не могу так, — прошептала я, опустив взгляд, наблюдая, как первая слезинка кляксой упала на кухонный пол. — Ты сейчас ведь не о маме? — Нет. О нас. — Почему? — Потому что ты для меня слишком дорог, чтобы все продолжать. У меня не получается снова полюбить тебя. Воронов встал со стула, подошел к окну и распахнул его настежь. Теплый августовский воздух хлынул в кухню, а в пересохшем рту возникла знакомая острота, хотелось курить. — У тебя есть сигарета? — спросила я, и Костя, достав из кармана пачку, всю ее швырнул на стол. Я вынула сигарету и зажала ее губами. — Алис, но ведь мы стараемся. Сейчас такой период… — он не договорил, замолчал, потому что сам понял, как нелепы его слова. Слишком хорошо мы понимали друг друга, обоим надоело притворяться, что не видим очевидного. — Прости меня! Прости, пожалуйста, прости! — сил больше не было, я разрыдалась, как девчонка. Вина была настолько сильна, что становилось больно дышать. Я упала на пол, крепко обхватив руками его ноги, и снова стала молить о прощении. — Элис, прекрати! Хватит! — он поднял меня с пола и крепко обнял. — Ну… Что ты тут удумала? — Костя, прости, что делаю больно, ты не заслужил. Если бы я могла, если бы знала, как правильно это сказать, какие слова подобрать… — Ты все сделала правильно. Тут не нужно ничего подбирать, ты сказала, как есть. Я сам это понимал, только надеялся… Элис, я безумно тебя люблю, — он провел ладонью по моей щеке, а в его глазах я увидела целый мир, который он был готов мне подарить, но где мне не было места. — Прости, что не получается ответить тем же… Костя выпустил меня из объятий, снова сел за стол и закурил. А у меня внутри все сжалось. Сейчас я видела перед собой того беззащитного Воронова, каким он был, когда умерла его мама. Тогда я дала обещание себе, что буду с ним рядом, поддержу, уберегу от боли, а на деле сама уничтожала моего сильного мужчину. Я взяла сигарету, которую так и не успела прикурить. Он щелкнул зажигалкой и поднес к сигарете огонь. — А что он? Он тоже расстался со своей девушкой? — с напускным равнодушием поинтересовался Костя. — Нет. И дело не в нем. Дело в тебе, — прошептала я, и Воронов вопросительно взглянул на меня. — Дело в тебе, потому что ты заслуживаешь быть с женщиной, которая любит тебя так, как должна. Я тебя недостойна, тебе нужно было сразу меня прогнать, еще когда… — Не говори глупости, Элис, — легкая улыбка коснулась его губ. — Нас с тобой связывает в первую очередь дружба. Мне дико больно, но знаю, что и тебе не легче. — Нет. Мне очень плохо. Если я заслужила наказание, то получаю его сполна. — Я могу собрать твои вещи вечером и привезти. Или сама можешь заехать. — Лучше сама, — ответила я и подошла к окну, выпуская в голубое небо клуб табачного дыма. — Когда ты разрешишь заехать? — Когда тебе будет удобно, — он подошел сзади и обнял, опустив подбородок мне на плечо. — Элис, мы же не расстаемся врагами. Будет сложно. Особенно мне. Но как-нибудь справимся. — Спасибо. От его слов должно было полегчать, но стало только хуже. Лучше бы он кричал, ругался, обвинял во всем на свете. Но Костя любил меня, в то время, как Денис… ему я только нравилась. Со стороны комнаты послышались шаги, я отпрянула от Воронова. На кухню вышла сонная мама. Увидев Костю, она сильнее запахнула халат, кивнула нам обоим и молча пошла к ванной. — Нужно ее накормить, — проговорила я, глядя вслед матери. Ей было еще хуже, чем мне. Бессонная ночь и утреннее похмелье не лучшие спутники женщины за пятьдесят. — У тебя есть продукты? — спросил Костик. — Да, есть. А ты? Пообедаешь? — Нет, Элис. Это не лучшая идея. Я понимающе кивнула и отвернулась к холодильнику. Косте лучше не видеть моих слез. Он что-то пробормотал, а потом снова чиркнул зажигалкой, прикуривая новую сигарету. — Элис, я сегодня говорил с отцом. Дело Акуловых передали мне. — Кость, не стоит! — я резко повернулась к нему. — Теперь тем более… — Ничего не изменилось. То, что мы не вместе, не означает, что я перестану о тебе заботиться, — решительно заявил мой благородный мужчина. — Мне лучше уволиться, — вздохнула я. — Не выдумывай, Елисеева, и не пори горячку, — строго сказал Костя. — Найдешь другое место, себе по душе, и уйдешь, а пока… Мы же расстаемся друзьями. — Да. Ты всегда можешь на меня положиться, Кость. Я очень сильно тебя люблю, хотя и не так, как следовало бы. — Мне пора, Элис. По поводу вещей договоримся позже, — он поднялся со стула, затушил сигарету и направился в коридор, но на полпути остановился. — Только тебе нужно поговорить с Милой и Ольгой. Твоя подружка, кстати, сегодня наведывалась в бюро. Еле выставил, допытывала твой адрес. — Ты дал? — Нет. Она бы сразу примчалась к тебе, а я не знал, насколько это уместно. — Не переживай. Я поговорю с ними сегодня же. — Хорошо. Мы попрощались в коридоре. Костя крепко меня обнял, а я с трудом сдержалась, чтобы не разрыдаться. Как только за ним захлопнулась дверь, в груди больно кольнуло, но глаза остались сухими. Я вдруг поняла, что больше не хочется плакать. Внутри образовалась пустота. Странная, непонятная пустота. Не было того чувства вины, что гложило каких-то несколько минут назад, не было злости на себя или жалости к Косте. Наше расставание, несмотря на боль, безусловно правильное решение, а главное — первое, принятое мною самостоятельно. Сознавая это, я почувствовала легкость, словно освободилась от многолетних оков. У меня впереди — целая жизнь, и только я сама в праве ею распоряжаться. Двадцать четыре года, слушая других, я лишь изредка, сгорая со стыда, потакала собственным желаниям. Внимая чужому мнению, как правильно жить, я упускала самое главное — саму жизнь. Но ведь я — человек! Не чей-то придаток, не чья-то собственность! Я дышу, хожу по земле, ем, пью и, главное, чувствую и мыслю. Неожиданно возникло желание что-то делать и делать самой, не обращая внимания на чье-то мнение и косые взгляды. Достав из морозилки большой лоток любимого шоколадного мороженого, я уселась на подоконник и стала ложкой есть его прямо из тары. Плевать, что сейчас было время обеда, плевать, что не завтракала, а мороженое в таком количестве вредно. Я его хотела, и я его брала! Такая мелочь, но сейчас этот дурацкий поступок стал безумно важным, как сакральный ритуал выхода за привычные рамки. В таком виде меня и застала мама. Она не стала делать замечание, только недовольно покосилась и молча села за стол, ожидая, когда накормлю ее обедом. Убрав обратно в морозилку мороженое, я налила тарелку супа, поставила разогреваться в микроволновку и ровно села на стул, как примерная дочь. Из-за плохого самочувствия моя несчастная адвокатесса Елисеева пребывала в дурном настроении, которое не могло скрыть даже ее нарочитое молчание. Но горячий обед все же растопил ее заледеневшее сердце. С пятой ложкой наваристого грибного на мамины глаза навернулись слезы. — Спасибо, детка. Мне жаль, что вчера так вышло. — Ничего, мам. Я понимаю. Но нужно взять себя в руки. Хорошо? — я осторожно накрыла ее ладонь своей. Так непривычно было пытаться ее поддержать, но стало приятно чувствовать, что больше ее не боюсь. Не было и неприязни, которую испытывала в последние месяцы, когда узнала о мамином поступке. Обида осталась, но потребуется еще много времени, чтобы она исчезла. — Ты же больше не будешь пить? — Нет, милая. Не могу видеть алкоголь, — опустив взгляд в тарелку, ответила мама. — Это очень важно, а я… я рядом. — Спасибо. — Ты кушай, мам. Я только отойду позвонить. — Конечно. Мне нужно было хотя бы пять минут побыть одной, чтобы с новыми силами вернуться к матери и постараться наладить отношения. Пока она ела, я позвонила Ольге и договорилась о встрече с ней и Милой. Нужно было решать все вопросы, пока чувствовала в себе силы. В глубине души я все равно боялась, что снова сломаюсь. Когда я вернулась на кухню, мама уже поела и даже сама помыла посуду, не оставляя, как обычно, грязную тарелку мне. До самого вечера мы с ней беседовали, обсуждая, что будем делать дальше. Чувствуя передо мной вину, мама поддержала мое решение расстаться с Костей и пообещала быть всегда рядом, когда будет мне нужна. Вот так, когда что-то одно рушится, другое начинает возрождаться. За целый день мама ни разу не заикнулась об алкоголе, и я приняла это как хороший знак. Со спокойной душой, я оставила ее одну в компании любимых французских комедий. — Дочь, а ты надолго? — поинтересовалась она, глядя, как я застегиваю босоножки. — Не знаю, мам. Часа на три. Если буду поздно, не жди. — И все-таки, что у тебя за встреча в такое время, когда только-только рассталась с Костей. — Мам, я уже говорила, что она не носит романтического характера, так что не выдумывай, — вздохнула я и поцеловала свою надоедливую матушку. *** Мой фольксваген мчался по Садовому кольцу, а я то и дело повторяла заученные фразы, которыми собиралась сообщить Ольге и Миле, что все улики в деле об убийстве Власовых против Александра Красовского. Я не сказала девушкам, куда собираемся, и вызвалась забрать их из дома. Пусть хотя бы встреча с Денисом станет чем-то хорошим в этот вечер. Ольга жила на севере столицы в престижном спальном районе. В отличие от многих красивых обеспеченных женщин, она оказалась пунктуальной, поэтому, как только моя машина въехала во двор, я увидела и мать, и дочь на крыльце у подъезда. Притормозив рядом с ними, я даже не успела припарковаться, как передняя дверь открылась, и Мила ураганом ворвалась в автомобиль. — Алиска, что за дела? На работу забиваешь, на телефон не отвечаешь, Викинг ничего не говорит… — И тебе привет, Мила. У меня были причины… — Мила, где твои манеры? — недовольно вопросила Ольга, усаживаясь на заднее сидение. — Извини, Алис. — Ничего страшного, — усмехнулась я. — У меня действительно возникла масса проблем. — Мы можем чем-то помочь? — взволнованно спросила Мила, виновато потупив взгляд. — Если что, я не хотела на тебя так набрасываться. — Ничего. А помочь… Я сама во всем постепенно разбираюсь, так что все в порядке. — Ну и Викинг, конечно рядом, — усмехнулась девчонка, и я решила, что лучше сознаться во всем сразу. — Мы с Костей расстались. — Серьезно?! — Мила чуть ли не подскочила на сиденье, всем корпусом повернувшись в мою сторону. — Мила! — одернула ее Ольга. — Алис, мне очень жаль, но может быть, вы с женихом еще помиритесь. — Да мы, собственно, не ссорились. Это обдуманное решение. Так будет лучше. — Я же тебе говорила, что она любит нашего Дена, — укоризненно сказала девчонка, обернувшись к матери. — Власов уже знает? — Нет, Мил. Его это не касается. И причина, по которой мы с Костей расстались, не Денис. На этом давай закроем эту тему! — строгим голосом отчеканила я, зная, что это единственный способ успокоить Красовскую. — Хорошо, Алиск, не дуйся. Я же не со зла. Мы подъехали ко «Фьюжену», и Ольга взволнованно выглянула в окно. Она тут никогда не была, но от дочери была наслышана о Денисовом ресторане и, конечно, его узнала. — Алис, почему мы здесь? — спросила она. — Оль, вы же понимаете, о чем пойдет речь, но это дело касается не только вас, — ответила я. — Он… знает? — Да, я рассказала ему сегодня утром. Денис повзрослел, теперь он многое понял. Ему нужна встреча с вами не меньше, чем Миле и вам. У входа в ресторан нас встретил хостес, тот самый, что работал, когда я приходила к Денису рассказать правду о поступке матери. Он не узнал меня или сделал вид, но как только услышал о том, что нас пригласил Власов, повел за дальний столик на втором этаже. Видимо, это место было предназначено для деловых встреч хозяина. — А Денис подойдет? — поинтересовалась я, как только мы сели за столик. — Да, сейчас ему сообщу. Нам принесли меню, но мы решили ничего не заказывать, пока не поговорим. Тем не менее, нам подали бутылку вина, три бокала и молочный коктейль для Милы. — Вино тоже мне. Бокала же три, — воодушевилась девчонка. — И не мечтай. Несовершеннолетние в моем заведении не пьют, — прогремел над нами голос Власова. Я увидела его, еще когда он шел вдалеке, даже в полумраке зала его невозможно было ни с кем спутать. Сердце пропустило удар, а во рту пересохло. Сейчас мне вдруг стало дико неловко за все признания, что делала ему ночью. Я отвела взгляд в сторону и повернулась, только когда он поздоровался. — Денис, — Ольга нерешительно протянула ему руку, и он легко ее пожал. — У тебя замечательный ресторан. — Да. Если вы не торопитесь, то потом покажу его. — Не торопимся. Да, ма? — встряла Мила, чем вызвала улыбку Власова. — Я бы хотела поговорить о том, что мы узнали из дела, — перевела я тему разговора, желая поскорее закончить с неприятным. — Алис, я понимаю, что ты ничем нас не обрадуешь, так? — изогнула бровь Ольга, но по ее взгляду стало понятно, что она все еще верила в лучшее. — Давайте сначала выпьем вина, — Денис поднял бокал, и мы последовали его примеру. — За встречу спустя столько лет. — За встречу, — вторила Ольга. — Но, Алис, не томи. — Помните, я говорила, что нужно быть готовым к худшему? — вопросила я, отставляя бокал восхитительного мерло, больше глотка которого позволить не могла, так как была за рулем. — Дело в том, что ваш бывший супруг после трагедии с Власовыми улетел во Владивосток. Он купил билеты и сел на самолет. — Но это же ничего не доказывает! — возразила Ольга. — Только то, что он сбежал, — проговорила я. — Мне очень жаль. За столом возникла неловкая пауза. Глаза Ольги заблестели, Мила, отвернулась, закусив губу, а Денис плотно сжал кулаки. Мне казалось, что я слышу, как в груди колотится сердце. — Получается, папа жив? — вдруг спросила Мила, глядя на меня с такой надеждой, что я забыла, как дышать. — Мы не знаем, где он. Только то, что он сбежал, — тихо проговорила я. — Если папа жив, почему нас не нашел? Почему, мам? — не унималась Мила, чем делала только больнее матери. — Не знаю, Мил… Ничего не знаю… Все равно не могу поверить, — роняя слезы на светлую скатерть, прошептала Ольга. — Денис, если все так… Мне… Мне так стыдно! Власов нахмурился и собирался что-то ответить, но я ему не дала. — Ольга, вашей вины нет, и Денис это понимает, — я многозначительно посмотрела на Власова, он был все так же хмур. — У вас с ним были замечательные отношения, с вашей стороны не было ничего такого, за что стоит извиняться. — Алиса права, — шумно выдохнув, сдался Денис. — Оль, ты… Ты не виновата. С тобой обошлись не лучше. Если можно сравнить с природой то, что произошло, я бы сказала, что свинцовые тучи разошлись, демонстрируя ясное голубое небо. Слова Дениса не только помогли Ольге, но и ему самому. Он смог отпустить беспричинную обиду, впустив обратно в свое сердце человека, который раньше был дорог. — Ты же мне всегда нравился, Дениска. Помнишь? — грустно улыбнулась женщина. — Помню. Когда были гости, ты всегда сидела со мной. Смотрела мультфильмы, слушала мои рассказы, а я всегда хотел тебя удивить, — его глаза загорелись, как у ребенка, а слезы Ольги высохли. Неужели так мало было нужно, чтобы они смогли нормально поговорить. — С тобой мне всегда было интереснее, чем с остальными, — усмехнулась Ольга и посмотрела на нас с Милой. — Я была младше Саши и всегда чувствовала себя неуютно с его друзьями. Мне было сложно поддержать разговор, да и просто скучно слушать про бизнес, проблемы и прочее. А с Дениской мы проводили время куда веселее. — А помнишь, как мы спорили, когда я хотел смотреть «Трансформеров», а ты — «Золушку»? — рассмеялся Власов. — Отобрала у меня кусок торта и шантажировала. — Потому что до этого ты выбирал фильм, а в тот раз была моя очередь, — в тон ему ответила Ольга, но тут же посерьезнела. — Я очень переживала за тебя, Денис. Хотела помочь, но оказалось слишком поздно. Мне важно знать, простил ли ты меня? В этот момент я почувствовала неловкость. Разговор был деликатным, и лучше всего, чтобы Ольга и Денис остались наедине. Я извинилась и сказала, что мне нужно отойти, Милу позвала с собой. Девчонка сразу поняла, в чем дело, и согласилась составить мне компанию. — Алиска, ты как? — спросила она, когда мы спускались на первый этаж. — Нормально, почему спрашиваешь? — Ну… Тебе же не просто. Любишь Дена? — Мил, прошу тебя. Давай без этого. — Он смотрел на тебя не так, как тогда в ресторане. — Что ты хочешь сказать? — неожиданно для себя, я вдруг остановилась и повернулась к Красовской. — Когда вас видела в прошлый раз, так и летали искры, а сейчас он просто смотрит на тебя с обожанием, — пожала плечами она, и процокала каблуками к туалету, галантно открывая мне дверь, словно швейцар. — Ты правильно поступила, что рассталась с Викингом. Осталось только, чтобы Ден бросил свою брюнетку. — Он ее не бросит, — я прошла к большому зеркалу и достала из сумочки помаду. — Слушай, а что Викинг? Переживает, наверное? — Да, Мил. И от этого чувствую себя отвратительно. Если бы я могла помочь… Но как раз моего присутствия ему лучше избежать. — Давай я его утешу? Он теперь не твой жених… — Ты серьезно? — я хмуро посмотрела через зеркало на Красовскую, и мне совсем не понравился ее довольный вид. — А почему нет? Викинг теперь свободен, а мне он нравится… — Мила, тебе шестнадцать, у вас восемь лет разницы. Костя не сможет воспринимать тебя как девушку, да и тебе не нужен такой взрослый парень. Понимаю, он тебе нравится. Да и не могло быть иначе, но это ни к чему не приведет. Скоро ты пойдешь в школу, лучше обрати внимание на сверстников. — Ревнуешь? — она дерзко вздернула носик и сложила руки под грудью, но это вызвало лишь улыбку. Дело было не в том, что любовь к Косте прошла — при мысли, что он будет с другой, я все равно ощущала неприятное тягучее чувство ревности. Просто Милу я не могла воспринимать соперницей, зная наверняка, что Воронов не посмотрит в ее сторону. — Нет, Мил, не хочу, чтобы ты разочаровывалась. — Мне понравился Костя с первого взгляда. Это не прихоть. В нем все идеально: он красивый, умный, сильный, благородный. Плевать, что я младше, главное, это чувства. — Только чувства должны быть взаимными. — Он тебя забудет. Со временем обязательно. Клин клином вышибают, знаешь? — Да, только дело и не во мне. Я знаю Воронова очень хорошо, и он не ответит тебе взаимностью. Для него ты ребенок. Даже будучи умной, красивой девушкой, ты будешь маленькая в его глазах. Мила грустно опустила голову, а я подошла к ней и крепко обняла. Мне безумно хотелось ее поддержать, но куда сильнее — защитить, и в первую очередь, от себя самой. Девчонка поерзала в моих объятьях и, когда я ее отпустила, снова нацепила маску жизнерадостности. — Пойдем обратно, Алис. — Ты иди, а я сейчас. — Хорошо. Мила ушла, а я снова посмотрела на себя в зеркало. Я сравнила себя с этой шестнадцатилетней девочкой и вдруг поняла, как сильно ей проигрываю. Она не боялась рисковать, влюблялась и шла к своему возлюбленному, пытаясь завоевать его сердце. А я? Я боялась признаться, что хочу быть с Денисом. Прикрываясь тем, что понимаю его отношения с Леной, на самом деле я прятала свою неуверенность. Все это лишь оправдания. Может быть, действительно стоит дать себе шанс на счастье? В конце концов, больше нечего было терять. Капнув духами на блузку, я вышла из уборной и хотела подняться, как кто-то резко схватил меня за руку и потянул в сторону. Лицо Андрея было искажено от злости, он так больно сжал мое предплечье, что я вскрикнула. — Какого черта ты тут? — прошипел он. — Андрей, ты делаешь мне больно! — не сдержалась я. — Не стыдно бегать за Деном? — Я ни за кем не бегаю! — Знаю я, таких, как ты! Навешала Власову лапши на уши, что твоя мамаша его в тюрьму упрятала, а сама не виновата, а он, как идиот, повелся. Но меня не проведешь! Да ты Лене и в подметки не годишься! Она настоящая, женщина, а ты? Стала лучше одеваться, малюешься, но все та же рыжая уродина. — Пусти меня, Андрей! Он был безумно зол, но я могла его понять. Лена была его другом, а я просто девушкой со стороны, которая появилась в самый неподходящий момент. — Убирайся из «Фьюжена» и больше никогда здесь не появляйся! — процедил Андрей. — Ты всем только портишь жизнь. После твоего появления Ден с Ленкой то и дело ругаются, но они это смогут преодолеть. А вот ты… — Что я? Я действительно ничего не знала о Денисе все эти годы, думала, что он меня бросил. Помнишь же, как приходила к вам в гараж. — Даже если это так, ты не достойна Власова. Его Ленка из дерьма вытаскивала, а теперь ты приходишь на готовенькое? — Если бы я знала, что с ним случилось, то тоже была бы рядом! — Это всего лишь слова, а Ленка делом доказала. Андрей перехватил меня под локоть и сделал шаг в сторону выхода, но в этот момент к нам подбежали Денис и Мила. — Видишь, Ден! Этот парень к ней пристал! — громко заявила Красовская и на нас обернулись все гости, которые до этого не обращали внимания на мою перепалку с Андреем. — Андрей, что ты себе позволяешь? — грозно вопросил Власов, и его друг тут же отпустил меня. — Это что позволяешь себе ты? Ленка за порог, а ты ее приводишь? — Тебя это не касается! — Вот как? Теперь не касается… А когда я к тебе в тюрьму ездил, передачки возил? Когда это место помогал отремонтировать? Когда отмечал с тобой и Ленкой ваши годовщины? Когда успокаивал ее после того, как ты изменил?! — Говори тише и не устраивай скандала, — еле слышно произнес Власов, вставая между мной и Андреем. — А Алису обижать не смей. Она ни в чем не виновата. — Какой же ты идиот, Власов. Потом сам прибежишь плакаться, когда эта принцесса наиграется и тебя бросит, а ты останешься у разбитого корыта. — Разберусь как-нибудь сам. Андрей демонстративно прошел мимо нас с Денисом, специально толкнув плечом друга, и быстро вбежал по лестнице на второй этаж. Гости ресторана уже забыли о некрасивой сцене и вернулись к ужину, лишь редкие посетители все еще бросали в нашу сторону любопытные взгляды. Но мне все равно хотелось провалиться сквозь землю от стыда. В конце концов, Андрей не был неправ, и мое поведение, и поведение Дениса было очень некрасивым по отношению к Лене. Власов не должен был приглашать нас в свой ресторан, а мне не следовало бы соглашаться. — Пожалуй, мне пора, — пробормотала я. — Лисенок, прости Андрея. Как ты поняла, он не поверил в твой рассказ. Тем более, он на стороне Лены. — Это все неважно, — кинула я, не глядя на него. — Мил, идем наверх. Будем собираться, и я отвезу вас. Я прошла мимо Власова и поднялась наверх, краем глаза замечая, что Красовская что-то шепнула Денису. За столиком ждала взволнованная Ольга, она первым делом спросила, как я, ведь ее дочь подняла шум на весь этаж, когда увидела, что внизу ко мне кто-то пристал. Пришлось объяснять, что все в порядке и это не более, чем старый знакомый. Мила только пожала плечами и довольно улыбнулась. Я раскусила ее затею подтолкнуть ко мне Дениса. — Ольга, мне пора. Давайте отвезу вас. — Алис, мы можем и на такси. Не хочу напрягать тебя. К тому же, ты и так много для нас сделала, — она с улыбкой посмотрела на Дениса, который стоял рядом. — Вы меня не напрягаете. — А как же вино, Алис? — вмешалась Мила. — Ты выпила. — Меньше глотка, и прошло достаточно времени. — Мила права, даже если был всего лишь глоточек, алкоголь в крови. А если остановят? — Да, тем более, сейчас тебе некому помочь после того, как ты бросила Костю, — громко заявила Мила и, не стесняясь, бросила взгляд на Власова, который тут же напрягся. — Ты бросила Костю? — вопросил он, а его губы тронула легкая улыбка. Радуется, мерзавец… — Моя личная жизнь тебя не касается, — отчеканила я. — Ошибаешься, Лисенок, — не скрывая хорошего настроения, возразил он. — Я сам вас отвезу. — Не стоит. К тому же ты тоже пил вино. — Один глоток, и я здоровый мужчина, у меня и следа не осталось. Давай ключи, Лисенок, и не спорь. К тому же, мы договорились с Ольгой, что я как-нибудь загляну. Как раз узнаю, где она живет, — он протянул руку, и мне ничего не оставалось, как вложить в нее ключи. По дороге к Ольгиному дому, мы говорили в основном о Миле, специально не касаясь тем прошлого или личной жизни. Я видела, с каким любопытством девочка поглядывала на нас с Денисом, и очень хотела дать ей хороший подзатыльник за ее неумелые интриги. Пообещав себе поговорить с ней завтра же, сегодня я сделала вид, что все в порядке. — Спасибо, Денис, обязательно встретимся и поболтаем, — улыбнулась Ольга, выходя из машины. — Я позвоню, и договоримся, — кивнул ей Власов. — Мил, веди себя хорошо и слушайся маму. — Тоже мне, взрослый дядечка нашелся, — она демонстративно закатила глаза. — Сам давай веди себя хорошо. И смотри не обижай мою подругу. — Уж ее я точно не обижу, — усмехнулся Денис, Мила хотела сказать что-то еще, но Ольга ухватила дочь за ворот рубашки и потянула в сторону дома. — Пока, Алиска! Позвоню завтра! — прокричала девчонка, торопливо шагая рядом с матерью. Денис сел обратно в машину, завел мотор и посмотрел на меня, но я сделала вид, что интересуюсь горкой на детской площадке. Рядом с Власовым я чувствовала себя совершенно незащищенной, поэтому, чтобы избежать разговора, закрыла глаза и притворилась спящей. Сама того не замечая, я действительно уснула, а когда проснулась, увидала, что мы съезжаем со МКАДа. — Денис, какого черта?! Куда ты меня везешь? — Увидишь, Лисенок, но до утра я тебя возвращать домой не собираюсь, — довольно заявил он.