***
Откуда-то издалека доносился шум дождя. Хорошо, спокойно, тепло, вот только запах был каким-то странным. Нужно было открыть глаза, осмотреться, понять, где я, но сил не было. Я чувствовала рядом чье-то присутствие, слышала дыхание, тяжелое, мужское. Сердце стало стучать сильнее. Денис. Это был он. И пусть я его не видела, но влюбленное сердце не обманешь. Он рядом. Хорошо, значит, можно снова уснуть. Пустота. — Лисенок… Мой Лисенок. Мой любимый Лисенок. Ты мне так нужна. Это был лучший сон. Денис был рядом, со мной. Он держал мою руку, целовал в ладошку, говорил, как сильно скучал, как боится за меня, просил поправиться… Сон… А что, если не сон? Вот только совсем нет сил открыть глаза. Снова я начала проваливаться в пустоту, но так хотелось проснуться. Нужно было за что-то зацепиться сознанием, но все мои отчаянные попытки сделать это не увенчались успехом. Пустота. Опять. Что-то звонко упало, и от этого звука я проснулась. Резко распахнув глаза, я тут же зажмурилась от яркого света. — Она проснулась! — радостно вскрикнула Мила, и ее голос отозвался болью в затылке, отчего я простонала. — Элис! Поморщившись, я открыла глаза. Рядом стоял улыбающийся Костя, но только выглядел он не лучшим образом — синяки под глазами, бледная кожа и непривычно лохматые волосы. Он опустился на стул рядом с моей кроватью, и только сейчас я поняла, что нахожусь в больничной палате. — Элис, милая, мы так переживали, — сказал он, и его голос дрогнул. — Как хорошо, что ты проснулась сейчас, а то мне уже скоро уходить, — садясь на мою койку, протараторила Мила. — Тебя жутко избили, но ты поправишься. Правая нога сломана и лицо пока не очень, но это все поправимо. — Красовская, можешь ты хотя бы в такой момент фильтровать базар?! — зло рявкнул на девчонку Воронов, и я с трудом улыбнулась. Если он дошел до подобных выражений, значит, Мила его сумела окончательно достать. — Что? Что случилось? — поинтересовалась я, превозмогая боль. Вся левая сторона лица словно онемела, а от малейшего движения болела челюсть. — Акулов подослал к тебе бандитов, но мы вовремя успели, — ответил Воронов. — Теперь все позади. Через пару дней, когда окрепнешь, поедешь за город на пару-тройку недель. О маме не беспокойся. Ольга за ней присмотрит. Меня Элеонора Викторовна видеть не хочет. — Вы ей сказали, что со мной случилось? — заволновалась я. — Нет. Пришлось соврать, что ты взяла дело в Питере и уехала на несколько недель, — смущенно ответил Костя. — Правильно. А папа? — Ему не говорили. Хочешь, съезжу к нему? — Нет. Не стоит. Отца больше не заботит моя жизнь, — горько усмехнулась я. — Элис, тебе нужно отдыхать, — ласково сказал Костя, взял мою руку и поцеловал в ладонь, совсем так, как делал Денис, пока я спала. Неужели он был только моим сном. — Как вы меня спасли? — Давай не сейчас. Тебе нужен покой. — Не увиливай, Викинг, — вмешалась Мила. — Чего кота тянуть за яй… ой, то есть за хвост. Алиска все узнает, и лучше пусть от тебя. — Что я узнаю? — Элис, тебя спас Денис. Он нашел тебя в той подворотне, — ответил Воронов и отвернулся. — Ты не позвонила, когда вернулась домой, я забеспокоился, стал звонить сам, но ты не отвечала. Тогда… — Тогда Викинг позвонил мне, — перебила его Мила. — Представляешь мое удивление, когда в такое время раздался от него звонок. Но еще больше удивилась, когда Викинг попросил телефон Дена. — Почему он? — игнорируя Милу, я спросила у Кости. — Потому что знал, что он ради тебя пойдет на все, — наконец глядя мне в глаза, проговорил Воронов. Мы замолчали. В голове вертелось множество вопросов, которые я не могла задать Косте, но единственное, что по-настоящему не давало покоя — где сейчас Денис. А ведь Воронов знал, что я больше всего хотела спросить именно об этом. Знал, но молчал. — Элис, скажи лучше, как ты себя чувствуешь? — он перевел тему. — Не очень, — честно призналась я. — Больно. — Потерпи, милая. Скоро все пройдет. Нужно сказать врачу, что ты проснулась, — он обернулся к Миле. — Вам, девушка, пора домой делать уроки. Завтра самостоятельная по физике, не забыла? — Ой, Викинг, не нуди. Напишу я ее, напишу. Сам говорил, что я хорошо усвоила последний параграф, — простонала Красовская. — Мила, не отлынивай! Марш домой и по пути зайди в ординаторскую, предупреди Артема Николаевича, что Элис пришла в себя. — Хорошо, — закатила глаза девчонка. — Пока, Алиска. Завтра загляну к тебе. — Пока, Мил. После осмотра врача мне сделали укол, и я проспала до позднего вечера, а когда проснулась, палата была пуста. Только сейчас в одиночестве, лежа на узкой койке, не имея возможности пошевелиться, я поняла, что страх не прошел. Все вокруг казалось зловещим, словно я была не в больнице, а в пыточной и вот-вот вернутся мои мучители. Чувства мигом обострились, и я услышала шаги в коридоре. Совсем рядом с моей дверью скрипнула половица, и кто-то взялся за ручку и стал медленно ее поворачивать. Я закричала изо всех сил и так сильно дернулась, что из руки вырвала катетер. — Врача! Срочно врача в шестнадцатую палату! — крикнул молоденький медбрат, а Костя бросился к моей койке. — Элис, милая, что случилось? — он взял в ладони мое лицо, стирая большими пальцами слезы с щек. — Я здесь. Все в порядке, тебя никто больше и пальцем не тронет. — Костя… Я испугалась. Подумала, что они вернулись. — Все! Все! Воронов выглядел иначе, чем утром: переоделся, причесался, кисловатый запах пота, пробивавшийся сквозь аромат одеколона, исчез, и только темные круги под глазами выдавали то, как он устал. Какое-то время мы просто сидели в обнимку и только после того, как дежурный врач вколол успокоительное и снова поставил капельницу, смогли заговорить. — Кость, ты вернулся… — Да, я ездил домой, но сейчас снова моя смена. До утра буду с тобой. — А как же работа? Ты не выспишься… — У меня отгул. Отец взял на себя мои дела, — улыбнулся он и поцеловал меня в макушку. — И почему ты его не послушалась… Папа тоже переживает за тебя, не приехал только потому, что я с тобой. — Кирилл Олегович?.. — переспросила я, не веря своим ушам. — Ну да… — Кость, расскажи, что происходит. Сколько я проспала? Воронов устроился на стуле возле моей койки и стал рассказывать о том, что случилось, пока я была без сознания. Оказывается, я три дня была как в бреду: просыпалась и снова отключалась, никого не узнавала и ничего не говорила. Врачи списали такое состояние на шок и сказали, что нужно просто выждать. Кирилл Олегович, когда узнал от сына о том, что со мной случилось, разыграл целый спектакль. Он заявил, что убеждал меня проиграть дело, умолчав, что в случае поражения выгнал бы из бюро. Я решила не говорить Косте правду про отца. В конце концов, если Воронов-старший подонок по отношению к нам с матерью, то сына он любит искренне, и не мне быть причиной раздора в их семье. Костя обратился в полицию, и по горячим следам удалось найти мерзавцев, что меня избили, но те признались, что нападение было исключительно ради грабежа. Улик против Акулова не нашли, и он остался чист, только Воронов пообещал, что так просто это дело не бросит. — Кость, пожалуйста, давай все это оставим, — взмолилась я, чувствуя, что вот-вот расплачусь. — Я сыта по горло этим мерзавцем и больше не вынесу… — Элис, тебя это не коснется, — он убрал волосы с моего лица и легонько щелкнул по носу. — Скоро ты уедешь за город, там окончательно поправишься, а я пока займусь Акуловым. У меня тоже есть связи… — Почему я должна уезжать? И куда? — нахмурилась я. Уже второй раз Воронов говорил, что мне надо уехать, и это настораживало. — Это небольшой домик в Подмосковье, там ты просто отдохнешь. Тебе лучше какое-то время побыть вдали от Москвы… — Но, Кость… — Не бойся, ты не будешь одна. Мы еще долго беседовали. Костя рассказывал про Ольгу и Милу, которые тоже были рядом. Но если Ольга только звонила справиться о моем здоровье, то Мила ежедневно торчала в больнице. Конечно, мы оба понимали, что девчонка делала это не только из-за меня, но оба предпочли не затрагивать тему ее глупой влюбленности. За весь вечер мы с Костей обсудили казалось бы все на свете, лишь одного мой бывший жених не касался: он ни разу не упомянул о Денисе. Я не спрашивала. То, что Власова не было, говорило само за себя. Ночь была беспокойной, меня мучили кошмары: я оказывалась то в подворотне, то в темном подъезде, слышала тяжелые шаги и разговоры моих мучителей. Костя был рядом, каждый раз, когда я с криком просыпалась, говорил, что это всего лишь сон, и держал меня за руку, пока я не засыпала снова. Только под утро, окончательно вымотавшись, мне удалось уснуть без снов. — Выйдете, мне нужно сделать ей укол, — послышался недовольный женский голос. — Выйдите, не съем я вашу любимую. Скрипнула дверь, а потом кто-то резко дернул меня за руку. Тучная медсестра с недовольным лицом стала агрессивно натирать спиртовой ваткой мое плечо. Она совершенно не церемонилась и вела себя так, словно за что-то на меня злилась. — Вы делаете мне больно, — не выдержала я. — Потерпишь. Мне нужно сделать укол, — пробормотала она и всадила в меня иглу. — Тоже мне, принцесса. То и дело мужики к тебе бегают, а сама ни кожи, ни рожи. — Что? — переспросила я. — Ничего. Утку дать? — Не нужно, — смутилась я, чувствуя стыд от собственной беспомощности. — Ну смотри сама. Захочешь — твой женишок поможет. Он уже у врача консультировался, как за тобой ухаживать, когда заберет тебя домой, — убирая капельницу, говорила медсестра. — Костя? — Да я уж не знаю, который из них Костя. Тот, что постоянно здесь торчит. Другой только приходит. Медсестра взяла капельницу и не спеша поплелась к двери, что-то недовольно бормоча под нос. Ее голос заглушал стук моего сердца, которое, кажется, собиралось вырваться из груди. Я боялась поверить своим предположениям. Как только медсестра вышла, дверь снова открылась. — Лисенок! — он широко улыбался и был таким красивым, как никогда, хотя его лицо было в ссадинах и синяках. — Денис! — единственное, что я смогла произнести. Те несколько шагов, что разделяли нас, показались мне вечностью, и только почувствовав его губы, я смогла поверить, что это не сон. Денис. Мой любимый Денис был со мной. Он, как обезумевший, целовал мое лицо, попадая на синяки и делая мне больно, только я все равно не хотела, чтобы это прекращалось. — Лисенок, я думал, что сойду с ума… — коснувшись моего лба своим, проговорил возлюбленный — Ты спас меня… Спасибо… — Если бы я знал, что тебе угрожают, то ни на шаг от тебя бы не отошел. Твой Костя позвонил слишком поздно. — Как ты меня нашел? Что вообще произошло? — я чуть отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Денис, что у тебя с лицом? — Не сдержался, когда этих тварей поймали. Я хотел пойти к Акулову, но Костя не дал, — процедил он и плотно сжал кулаки. — И правильно, что не дал, иначе у нас были бы большие проблемы. — Ничего, Лисенок, больше никому не позволю тебя обидеть, — улыбнулся Денис и снова поцеловал, на этот раз в висок. — Как только окрепнешь, увезу тебя в дом одного моего приятеля. Поживем за городом некоторое время. Он с осени по весну там не бывает, так что нас никто не потревожит. — Нас? — переспросила я. — Я больше не отпущу тебя. Никуда не отпущу, — переплетая наши пальцы, гордо заявил Власов. — А как же Лена? — Мы расстались. — Правда? — вопрос прозвучал неприлично радостно, и я потупила взгляд, но Денис только усмехнулся. — Сразу после той ночи у озера. — Так давно… Почему ты ничего не сказал? — На самом деле, мы должны были расстаться еще раньше, но не все так просто, ты сама это понимаешь, — он перевел дыхание и крепче сжал мою руку. Волновался, и это мне нравилось. — Лена много для меня сделала, и я ее очень уважаю. Когда мы расставались, она взяла честное слово, что я ухожу не к тебе. Я дал его и не соврал. С Леной я расстался не из-за тебя, а потому, что не полюбил ее так, как должен был. Чувство благодарности, дружба, симпатия — это не любовь, и чем дальше у нас все заходило, тем сильнее я это понимал. Лисенок, уже тогда за ужином с Ольгой и Милой я знал, что ты будешь моей. Даже до того, как Красовская рассказала, что ты ушла от жениха. Как же я хотел приехать к тебе после разговора с Леной, но не мог обо всем рассказать. Она согласилась продать мне «Фьюжн» на условии, что пока я его не выкуплю, с тобой не сойдусь. — Почему такое условие? — нахмурилась я, чувствуя, что слишком рано радовалась. — Не знаю, возможно, женская гордость, а может быть, она боялась, что будет слишком больно встречаться со мной и улаживать деловые вопросы, зная, что потом я пойду к тебе, — он провел ладонью по моей щеке, и я блаженно прикрыла глаза. — Ресторан для меня значит очень много, и это не только мое хобби, он — мой единственный источник дохода. Я не могу потерять «Фьюжн», потому что тогда останусь без штанов и не смогу быть с тобой. Ты привыкла к хорошему, и я не имею права тебя этого лишать. — Но мне не важны деньги, и ты не прав, если думаешь, что я не могу жить в скромности. Сейчас я снимаю комнату в старой хрущевке… — Уже не снимаешь, — перебил меня Денис. — Что? — Я поговорил с хозяйкой, рассчитался, забрал твои вещи и перевез в тот дом, куда скоро с тобой поедем. Вчера весь день этим занимался и пропустил, как ты проснулась, — улыбнулся он. — Так ты был здесь? Значит, мне не снилось, что я слышала твой голос? — Я не мог тебя оставить. Только вчера… Сначала ездил в полицию на опознание этих гадов. Не сдержался там, — он коснулся своего синяка и улыбнулся. — Им тоже досталось. Твой Воронов оттащил и все уладил. Потом я занимался твоим переездом, только утром Костю сменил. — Но… — Мы пробудем там от силы пару-тройку недель, потом закончится ремонт в моей квартире, и мы переедем туда. — Ты… ты хочешь, чтобы я жила с тобой? — все еще не веря в происходящее, уточнила я. — Да, хочу. Хочу, чтобы ты всегда была рядом. Ты, Лисенок, только ты! Я люблю тебя! Снова я испугалась, что это сон, что все неправда и скоро я проснусь. Ком в горле не дал мне возможности переспросить. Я прикрыла глаза и почувствовала, как по щекам катятся горячие слезы. Столько лет я мечтала услышать эти слова от Дениса, а теперь просто не могла поверить. — Ты чего, Лисенок? — испугался он. — Я тоже тебя люблю. Я не могу без тебя, — сквозь слезы проговорила я, сжимая в кулачке край его рубашки, единственное до чего смогла легко дотянуться. — Все будет хорошо. Мы будем вместе. Попробуем начать все сначала, с чистого листа. Ты и я, — вытирая мои слезы, прошептал он. — А как же твой ресторан? Ты нарушишь слово? Что тогда? Денис нахмурился. Он опустил взгляд, и я почувствовала, что сейчас прозвучит что-то нехорошее. Я была к этому не готова, только не сейчас… — Лисенок, мы не будем о нас распространяться, хорошо? — Денис исподлобья взглянул на меня. — Ольга, Мила, Воронов — они все знают, Максим, приятель у которого будем жить, тоже, но больше я никому не стану говорить о нас, пока все не решу с рестораном. Я не хотел врать, думал решить все сначала, а потом прийти к тебе, поэтому и просил дать мне время, но сейчас я не могу тебя отпустить. — А какие отношения у тебя будут с Леной все это время? — шепотом поинтересовалась я. — Только деловые — видимся на работе и не больше. Мы расстались, и это окончательно, — отрезал он. — А если она поставит еще одно условие? Быть с ней, пока не выкупишь «Фьюжн»? Ты… — Нет. Не поставит. Мы все решили. Лена знает, что все кончено. — Денис, мне страшно. Я боюсь, что тебя потеряю, — призналась я. Он ничего не ответил, а вместо этого осторожно, боясь причинить боль, поцеловал. — Извините, — послышалось у двери. Костя. На нем не было лица, и я могла только представить, какую боль он почувствовал. — Кость… — начала я, но он покачал головой, чтобы я не продолжала. — Вы сами все проясните, — спокойно сказал он, но я понимала, что в его душе бушует шторм. — Элис, позвони перед отъездом, чтобы я не волновался. — Хорошо, — ответила я, чувствуя, как на глаза навернулись слезы. — Все в порядке. Не плачь, — криво улыбнулся он и перевел дыхание. — Ладно, мне пора. Рад, что тебе лучше. — Я выйду с тобой на минуту, — подорвался Денис, но я ухватила его за руку и испуганно на него посмотрела, — Лисенок, все в порядке. Мы с Костей все давно уладили. Конечно, они ничего не уладили. Я видела, что оба не выносят друг друга, и чувствовала вину за то, что причина тому я. Денис вернулся через пару минут и первым делом меня поцеловал, словно убеждаясь, что я все еще принадлежу ему. Он рассказал, что дал Воронову свой адрес, чтобы тот не волновался за меня. Только на таком условии Костя согласился отпустить меня с Власовым, а Денис решил не идти на конфликт. — Расскажи мне все. Все с самого начала, — попросила я, крепко сжимая руку такого желанного мужчины. — Хорошо, Лисенок. Денис рассказал, что в ту ночь, когда на меня напали, ему позвонил Костя и кратко рассказал, что случилось. Власов был на работе, поэтому взял нескольких человек из охраны и тут же сорвался. Оказывается, как и в юности, мой возлюбленный помогал собачьему приюту, его там хорошо знали, поэтому в такое позднее время разрешили взять на время старую полицейскую овчарку, списанную в силу возраста. Благодаря этой псине ему удалось разыскать меня в подворотне. — Если бы ты видела лицо старухи, у которой ты снимала комнату, когда я с амбалами и Джеком ввалился к ней в дом, — рассмеялся Денис. — Могу себе представить, — улыбнулась я. — Я взял твое платье, дал Джеку, а дальше он нас повел. Прости, что пришел так поздно, — он убрал с моего лица волосы и поцеловал в лоб. — Тебе не за что извиняться. С самого начала виновата была я, но знаешь, я совершенно не жалею, что выиграла дело и не только потому, что Акулов этого заслужил. Я осталась честна с собой. Меня выписали только через пять дней, и все это время Денис был со мной. Он уходил только по вечерам, чтобы не бросать свой ресторан, но уже утром возвращался в больницу. А вот Костю я не видела до самой выписки, когда он пришел попрощаться. Воронов так и не узнал о том, как поступил со мной его отец. Это было к лучшему. Через какое-то время он, безусловно, станет лучшим адвокатом Москвы и достойным владельцем бюро. Хоть так я могла отплатить за боль, которую причинила бывшему жениху. Маму в скором времени должны были отпустить домой, но я солгала, что еще какое-то время задержусь в Петербурге, пришлось придумать, что устроилась на новую работу. Она обиделась, назвала меня неблагодарной дочерью, но потом добавила, что будет ждать, когда вернусь в Москву. Вот только я так и не сказала, что жить планирую не с ней. Мы с Денисом ехали в машине куда-то в сторону Рязани, но мне было совершенно неважно, куда он меня везет. Какая разница, где наш временный дом, если со мной будет тот, кого я так отчаянно любила все эти годы. Я долгое время заблуждалась, думая, что чувства прошли. Моя любовь лишь притупилась, чтобы вспыхнуть с новой силой, только теперь я точно знала, что нашла взаимность. — Тебе понравится в Кратово, — сказал Денис, глядя на меня в зеркало заднего вида. Из-за гипса я могла разместиться только на заднем сиденье его внедорожника. — Угу, — довольно промычала я и закрыла глаза, стараясь запомнить каждую секунду начала нашей новой жизни. — Лисенок, я люблю тебя!КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ