Кровные узы

Последующие четыре года прошли для Оби-Вана не без некоторых трудностей, но тем не менее достаточно ровно. То, что теперь он знал причины... или по крайней мере одну из причин... интереса к нему Верховного канцлера, способствовало тому, что молодой человек стал более внимательно прислушиваться к словам Палпатина и присматриваться к его деятельности. Что касается деятельности, то Палпатин вполне добросовестно выполнял свои канцлерские обязанности и ничего странного или вызывающего вопросы руководитель Республики пока что не делал... Или Оби-Ван просто этого не видел... А вот насчёт слов... тут всё было не так просто... С одной стороны, когда Оби-Ван и Энакин в очередной раз оказывались в гостях у Палпатина, не звучало каких-то странных вопросов и не было попыток вызнать что-то, что никому, кроме джедаев, знать не полагалось, за исключением того, что Канцлер интересовался успехами Энакина. В свою очередь, Палпатин рассказывал разные истории о своих путешествиях по самым разным планетам, коих, по его словам, в молодости он совершил немало. Он даже упомянул, что бывал и на Стьюджоне. Зачем он это сделал, Оби-Ван так и не понял... Впрочем, что касается путешествий по Галактике, то и Оби-Вану было что рассказать. Все эти истории очень нравились Энакину, который пока что побывал всего в трёх мирах. Разумеется, Оби-Ван был совсем не против таких тем для разговоров, которые уж точно никому ничем повредить не могли. Однако то, что Палпатин почти всегда подводил разговор так, чтобы так или иначе упомянуть мать Энакина, оставшуюся в рабстве на Татуине, Оби-Вану категорически не нравилось. И не только потому, что после этого Энакин становился угрюмым и раздражительным. Эта тема была очень болезненна для юного Скайуокера и вряд ли Палпатин не видел, что мальчик расстраивается. А это означало, что он специально бередил эту рану в его душе, а иначе зачем бы ему раз за разом затрагивать эту тему. Когда Канцлер в очередной раз заводил этот разговор, Оби-Вану хотелось, грубо говоря, заткнуть его, но он сдерживался, так как не хотел ссориться с ним, ведь если Палпатин перестанет с ними общаться, он так и ничего не узнает. Или обратит всё свое внимание на одного только Энакина, и тогда оставалось бы только догадываться какую лапшу он станет вешать на уши мальчишке, когда рядом не будет его учителя. К слову, все эти размышления заставили Оби-Вана пересмотреть свое поведение в отношении Энакина. Надо было признать, что смерть Квай-Гон Джинна слишком сильно повлияла на него. Но не успел он опомнится, как уже сам стал учителем и получил в ученики очень сложного мальчика, к которому, надо честно признать, он не испытывал никакого доверия. Но в этого ребёнка верил Квай-Гон, и Оби-Ван дал слово своему умирающему учителю, что обучит его. Сразу же молодого рыцаря-джедая стали мучить сомнения насчёт его педагогических способностей. Он не был уверен, что у него получится сделать из Энакина Скайуокера джедая. Одним словом, он не был уверен прежде всего в самом себе. А когда не веришь в самого себя, то это влияет и на окружающих. И можно было не сомневаться, что Энакин, этот одаренный сверх всякой меры мальчик, чувствовал эту неуверенность своего учителя, и конечно же это никому не шло на пользу, а, напротив, только вредило и мешало их сотрудничеству. В общем, в какой-то момент Кеноби решил, что надо немедленно отбросить к хаттам все свои опасения и неуверенность в своих силах. «Я справлюсь и смогу прекрасно выучить Энакина!» - сказал он себе в один прекрасный день, и перестал мучиться сомнениями. В конце концов, думал он, если что-то у него не будет получаться, то он всегда может спросить совета у магистра Йоды, не так ли?.. Надо сказать, что с этого самого момента работать с Энакином и находить с ним общий язык и взаимопонимание стало гораздо легче. Это выразилось также и в том, что Энакин стал куда как более уважительным по отношению к своему учителю, а также и к другим взрослым. В свою очередь, Оби-Ван был очень доволен тем, что сумел завоевать уважение у своего непростого и своенравного ученика, которому, это надо признать, требовался особый подход. Речь тут конечно же не шла о каких-то поблажках в том, что касается учёбы. Нет, в этом вопросе Оби-Ван и другие преподаватели были (и будут в дальнейшем) строги и требовательны. Особый подход в отношении Энакина Скайуокера должен заключаться в понимании того, что этот мальчик — не обычный среднестатистический падаван. В силу того, что ему не прививали с самого раннего возраста важнейший джедайский постулат, гласящий, что «нет эмоций — есть покой», некоторая эмоциональность должна быть ему простительна. И это уже забота Оби-Вана, чтобы эта эмоциональность, а также его импульсивность были направлены в правильное русло. Ну и, разумеется, он должен научить этого, по разумению джедаев, чересчур живого мальчика контролировать свои эмоции, не позволять им властвовать над своим разумом и всегда действовать обдуманно.

******

Примерно за два месяца до первой самостоятельно миссии Оби-Вана и его падавана неожиданно удалось разрешить вопрос с матерью Энакина Шми Скайуокер. В один из дней Энакин признался своему учителю, что втайне ото всех участвовал в подпольных гонках на нижних уровнях Корусанта... - Учитель, я хочу кое-что вам показать, - заявил Энакин, когда они вернулись в их комнаты после последней в этот день тренировки. С загадочным видом падаван удалился в свою комнату и спустя несколько секунд вернулся, держа в руках какой-то сверток. Мальчик положил его на стол и аккуратно развернул. К немалому удивлению старшего джедая это был примерно десяток прямоугольных пластин, изготовленных, судя по всему, из золота. Пару мгновений Оби-Ван тупо смотрел на слитки. - Что это? - наконец-то заговорил он. - Где ты это взял?! - воскликнул он. - Это... пятнадцать тысяч республиканских кредитов... - ответил слегка насупившийся Энакин. - Вернее эквивалент пятнадцати тысяч кредитов, - уточнил он, и не дожидаясь следующих вопросов своего наставника, продолжил. - Я выиграл их на незаконных гонках на нижних уровнях. Они мне нужны, чтобы выкупить у Уотто мою маму. Энакин замолчал и уставился на Оби-Вана своими пронзительными голубыми глазами. Это признание вызвало у Оби-Вана целую гамму чувств от желания устроить своему гиперактивному падавану грандиозную взбучку до радости и облегчения от того, что этот своенравный мальчишка остался живым и невредимым. Конечно Энакину пришлось выслушать от своего учителя нотацию о том, как полагается себя вести юному падавану, а также дать слово, что больше ноги его не будет на нижних уровнях планеты-мегаполиса, если конечно его пребывание там не будет связанно с выполнением какого-либо задания, которое поручит им Совет джедаев. - Так, мой юный падаван, - после небольшой паузы, проговорил Оби-Ван, задумчиво глядя на надувшего губы Скайуокера, который молча сидел напротив. - Что же мне с тобой делать?.. В этот момент старший джедая подумал о том, что он не так уж и сердится на своего ученика. Самое главное, что он не пострадал, и никто из Храма не узнал о его участии в подпольных играх. А ещё Оби-Ван подумал о том, что в случае спасения Шми Скайуокер её сын сможет наконец-то перестать постоянно испытывать страх за неё, что, вне всяких сомнений, поможет ему успокоиться и полностью сосредоточиться на учёбе. - Ну... Раз уж деньги у тебя есть, значит надо потратить их на то, для чего ты их выиграл, - проговорил Оби-Ван и улыбнулся, глядя на радостно встрепенувшегося Энакина... После некоторого обсуждения этого вопроса учитель и ученик согласились с тем, что было бы неплохо помимо выкупа Шми ещё и вывезти её с Татуина, этого полного всевозможных опасностей мира. И тут на ум Оби-Вану пришла уже его мама Дэла Кеноби. Чтобы сохранить подготовку их «секретной операции» в тайне, Оби-Ван связался со своей матерью не из Храма, а из небольшой публичной библиотеки, расположенной на одном их средних уровней. - Думаю, я смогу вам помочь, - ответила Дэла, после того, как выслушала своего сына. - У Села Одена очень обширное хозяйство. Полагаю, что найдется место и маме твоего ученика... Теперь оставалось только ждать подходящего момента, когда они смогли бы осуществить свои планы. Очень скоро, спустя всего пару месяцев, состоялась их с Энакином первая самостоятельная миссия, которая прошла не без трудностей и приключений, но которая тем не менее завершилась вполне благополучно. К счастью для Оби-Вана и Энакина, Орден выделил им шаттл, так что им не пришлось добираться до места назначения на пассажирских звездолётах. Вместо того, чтобы по окончании миссии взять курс на Корусант, они отправились на Татуин. Слава Силе, владелец Шми не стал кочевряжиться и с радостью продал свою рабыню джедаям, что, впрочем, было не так уж удивительно, поскольку за сумму, которую ему заплатили, можно было прикупить лэндспидер последней модели с самыми модными «наворотами»... ну или парочку новых рабов. Оби-Ван стал свидетелем очень трогательной сцены встречи сына и матери, и безмерной радости последней, когда она узнала, что отныне она свободна. Конечно Энакин и Шми будут находиться вдали друг от друга, но, во-первых, они смогут связываться друг с другом по голосвязи, и, во-вторых, Энакин больше не будет беспокоиться о своей матери. После Татуина все трое отправились на Стьюджон. Там они передали Шми в заботливые руки Дэлы Кеноби, которая к моменту их прибытия уже договорилась со своим хозяином о трудоустройстве бывшей рабыни. - Полагаю, вас устроит место горничной? - поинтересовалась Дэла у Шми, после того, как женщин представили друг другу. - Конечно, - ответила Шми. - Я просто не знаю, как мне благодарить вас всех, - обвела она взглядом присутствующих. - Это всё Энакин, - улыбнулся Оби-Ван. - Если бы не его... кхм... мастерство, - многозначительно посмотрел он на своего падавана. - То и никакого освобождения не случилось бы... Побыв ещё немного, сыновья оставили своих матерей, вернулись на свой шаттл и взяли курс в столицу Галактической Республики... Само-собой, Оби-Ван помухлевал с бортовым журналом, чтобы их джедайское начальство ничего не узнало. И они с Энакином пришли к соглашению, что кроме них двоих (ну и, разумеется, их матерей) больше никто не должен узнать об этом, в том числе и их «друг» Канцлер. Дальнейшее взаимодействие учителя и его падавана показало, что Оби-Ван абсолютно правильно поступил, посодействовав Энакину в деле освобождения из рабства его матери. Энакин был преисполнен искренней благодарности к своему наставнику, который хоть и поругал его, но всё же затем отнесся с понимаем к беде его мамы, и помог. Так что теперь ничто и никто не сможет даже попытаться каким-то образом влезть и разрушить ту связь между учителем и учеником, которая с каждым днём становилась всё крепче и крепче.