My inner Demon

      В глазах девочки все плыло, то, что ответил Бабадук она толком даже не расслышала, и не поняла:       Это сердце твоей матери… — слова, которые Джоли долго разжёвывала у себя в мыслях.       Все как в тумане: глаза закрывались, в ушах стоял гул стрекотания кузнечиков, в висках была пульсирующая боль, ноги подкашивались, казалось, вот-вот она упадет и отправится в мир Морфея. Тело начало загибаться, но ей не дали упасть. Широкая ладонь монстра схватила спину девочки и рывком подтянула ее к себе ближе, не давая той полностью упасть на землю. Инстинктивно маленькие руки Джоли ухватились за одежду Бабадука, а ее голова была вплотную прижата к его животу. Ее тело до сих пор дрожало. Длинные когтистые лапы монстра обхватили девочку за плечи.       Бабадук склонил голову к девочке, с довольной улыбкой прохрипел:       — Когда ты проснешься, дитя, тебе будет уже лучше. А пока…       С этими словами Бабадук нежно провел своей рукой по горячей щеке Джоли, и в этот момент, как только он коснулся ее, девочка широко распахнула глаза, которые были наполненные ужасом и пережитым страхом. Она сидела на своем зрительском месте. Рядом сидели люди, которые с обеспокоенностью и недоумением таращились на девочку. Зрители сидели там же, куда и садились с самого начала. Звонкий детский смех отвлек девочку от раздумий. Она увидела рыжеволосую малышку, которая смирно сидела на коленях у своего отца. Ведь недавно Джоли лицезрела, как огромный хищник разорвал эту девочку на мелкие кусочки, оставляя только кровавые следы. Не было никакого смеха, были только крики отчаяния и боли. А тут, когда Джоли очнулась на своем месте, все зрители, особенно рядом сидящие, так странно на нее смотрели. Тут до Джоли дошло: все, что произошло в этих цирковых «кругах ада» — было только сном, галлюцинациями, зовите это как хотите. И, видимо, она кричала во сне, и это заставило обратить на себя внимания других зрителей. Черт возьми, даже клоуны, которые вышли показывать свой номер чуть не обделались от того, что какая-то девочка истерично завизжала в самых первых рядах. Хотя вместо этих клоунов выходил тот самый ужасный клоун, который в последствии оказался Бабадуком. Значит, где-то между номерами «дрессурой» и клоунами, она крепко задремала. И все, что было дальше, было только в страшном кошмаре. Бедные клоуны, которые вышли развлекать радостную публику, приняли крики девочки за клоунофобию, ведь при виде их, она истошно завизжала. Но все было совсем не так. Осознав, насколько сейчас глупая вышла ситуация, Джоли встала с места и поспешно покинула шатер. С ее лба сошел пот, а руки дрожали, в голове вертелось куча вопросов и мыслей. Чертов Бабадук и тут до нее добрался.       Как тогда объяснить ситуацию, которая произошла с ней на улице? Тот самый клоун появился впервые сегодня днем, даже дал билет в цирк. Это-то как понять?       Может этот клоун действительно был, только в цирковом номере тот не участвовал. А так как Джоли побаивалась того незнакомца с шариками, наверное, поэтому он появился в главных ролях ее кошмаров. Все, что произошло — это олицетворение ее переживаний и страхов. Желание освободить диких зверей и растерзать противную публику тоже нашло место ее кошмаре. Когда она поймет, что ее страхи можно обуздать, то жить ей будет куда легче, и навязчивый Бабадук прекратит постоянные визиты к ней. Ну, по крайней мере, Джоли на это надеялась. Ошарашенная происходящим, Джоли ринулась бежать подальше от циркового шатра. Купол все уменьшался и уменьшался, пока вовсе не пропал с поля зрения девочки. Она наконец-то смогла уйти, и все, что было осталось позади. Джоли облегченно вздохнула и замедлила шаги. В груди до сих была какая-то необъяснимая тяжесть, а в голове еще доносились едва слышимые стрекотания кузнечиков. В голове прокручивался образ клоуна, которые оскаливал свои острые зубы в мерзкой усмешке, и образ Бабадука, который был похлеще любых монстров и клоунов вместе взятых. Он ведь что-то говорил ей в последний раз, но она не помнила. Что же он говорил?       Джоли без сил плюхнулась на скамейку. На часах было только 20:59, т.е всего с начала представления прошло минут двадцать, оставшиеся девять минут она потратила на дорогу сюда. Время прошло не так много, а ей казалось, что перед глазами пролетела вся вечность. Такого ужаса она никогда не видела, ни в одних кошмарах. Чем дальше, тем изощренно Бабадук вытворял пакостей. Что он от нее хочет?! Она не могла забыть, как видела разорванные тела детей и их родителей, как тигры жадно поедали остатки мяса, как клоун довольно гладил этих зверей, и как ласково он смотрел им в глаза. Так же не могла забыть и сам зловещий образ клоуна, который по началу старался выглядеть максимум мило и дружелюбно. Подлый лицемер. Пусть лучше Бабадук не надевает на себя обманные образы, лучше ему быть тем, кто он есть без подлых масок. Джоли начинала даже привыкать к оскаленной ухмылке чудовища в цилиндре, к его огромному горбатому телу, и к вечно растрепанным черным волосам и к бездонным белым глазам. Нет, он ее не так уж пугал, как раньше. Но его выходки начинали уже злить. Ей хотелось по-настоящему выяснить с ним отношения, показать, кто главный в ее голове. Так не могло уже больше продолжаться, а ведь чем больше дней проходит, тем сильнее и ближе к ней Бабадук становился. Он явно «питался» ею. Ну уж нет, если он теперь лезет к ней в ее же голову, лезет в ее же сны и портит представления о реальности, то трепку смачную Джоли намеревалась ему задать. Джоли опрокинула на скамейку голову. Ее черные волнистые волосы разметались в стороны, веки девочки устало были прикрыты. Воздух наполнял легкие, грудная клетка тяжело поднималась и опускалась. Мысли расплывались, тело тяжелело. Ей было очень удобно. Но, почувствовав как сознание начало проваливаться в сон, девочка резко вскочила со скамьи, судорожно продрав глаза. Если она снова уснет, то Бабадук воспользуется этим, чтобы снова что-то для нее «устроить». Девочка посмотрела по сторонам, вокруг была тишина. На улице был уже полный мрак. Свет фонарей только освещал проулки и улицы. Скукожившись от вечернего холода, Джоли побрела прочь, домой.       Дома никого не было. Пустота и тишина, как Джоли и любит. Девочка поднялась к себе в комнату и обессиленно бухнулась на мягкую кровать. Как только голова коснулась подушки, Джоли все-таки уснула. Так крепко она еще никогда не засыпала. Никаких посторонних мыслей о произошедшем и прочим не мешали ей заснуть. Из самого угла комнаты к кровати прошла высокая черная тень. В комнате стало холоднее, сквозь сон Джоли это почувствовала и натянула с головой на себя одеяло. Было слышно как девочка сладко засопела. Подойдя вплотную к кровати девочки, Бабадук в очередной раз убеждался в том, что его девочка является необыкновенным и сильным ребенком. Монстр медленно склонился к телу спящей девочки и прилег с ней рядом. Кровать не скрипела под его весом, даже не прогнулась вниз. Словно кроме девочки никто на кровати и не лежал. Бабадук сгорбился рядом пытаясь уместиться в одной кровати с ней, потом он одной рукой мягко провел по плечу девочки. Та ничего не почувствовала. Он старался крайне мягко и нежно касаться тела девочки, чтобы не разбудить ее. Монстр этой ночью не стремился вновь «одаривать» ее кошмарами, он решил, что на сегодня кошмаров хватит. Пусть отдохнет перед следующей игрой. Рука Бабадука легла на шею Джоли, потом поднялась к голове. Длинные пальцы чудища были весьма острыми и не уклюжими, поэтому он старался не делать резких движений. Мягкие, как шелк, волосы девочки нравились ему, от них исходил такой невинный детский аромат, который дурманил голову монстру почти каждую ночь. Он пропустил сквозь пальцы пару ее локонов. Бабадук каждую ночь посещал ее, каждый раз как видел ее спящую, он невольно улыбался. Именно ночью он был ближе к ней.       За все время, что он существует, Бабадук никогда ничего подобного не испытывал. С первых дней, как он начал пробуждаться в ней, и до сегодняшних дней, монстр не покидал ее. Преследуя девочку везде, наблюдая за ней, изучая ее. Он так ждал момента, когда сможет завладеть ею. Бабадук начал сомневаться, нужно ли ему пугать ее до смерти, чтобы завладеть девочкой навсегда. Он готов ждать столько, сколько потребуется. Но почему-то ему не очень нравилось, когда его девочка плакала. Это не то, чего он добивался. Но Бабадук настолько сильно желал ее. Голод переполнял все существо монстра. Не было никаких здравых мыслей, ему на всех было все равно. Глаза монстра горели белым огнем, а черные губы коварно улыбались.       В голове звучали одни и те же мысли изо дня в день:       Ты — моя. Я заберу тебя. Тебе некуда бежать от меня. Твои страхи меня только забавляют. О, да, бойся меня. Я скоро буду в тебе и тогда ничто не прогонит меня. Навеки вместе. Моя маленькая бесценная девочка.       Он внушал себе это каждый день. Бабадук становился сильнее, но девочка ему не уступала. Сладка та дичь, за которой тяжело охотиться.       Полежав с ней несколько часов, Бабадук встал и в последний раз повернулся в ее сторону. Он снова не смог сдержать улыбки, что за черт творится с ним? Монстр постоял на месте долю секунды и ушел туда, откуда пришел. В комнате стало теплее, и даже посветлее. Джоли смело сбросила с себя одеяло, и уткнувшись носом в подушку, стала умиротворенно спать дальше. На этот раз ей снились приятные сны. Она вновь не подозревала, что в очередной раз этой же ночью, Бабадук пролежал с ней вместе, изучая ее теплым взглядом, который он никому еще никогда не дарил.