My inner Demon

      Громкий настойчивый стук в дверь тут же вывел из сна Джоли. За столь долгое время девочка наконец-то заснула нормально, ей даже снились приятные сны, и даже было чувство, что она не одна и ей хорошо. Так сладко она спала, что даже не хотелось просыпаться, а тут кто-то пытается попасть в дом в такую рань!       Гнев не заставил долго ждать:       — Почему в 8 утра мне в дом кто-то долбится? Мы что, на Титанике находимся и тонем что ли? Ничего не понимаю! Поспать не дают… Куда пропали мать с отцом, почему их до сих пор нет дома?       Если бы девочка знала, по какому вопросу к ней хотят попасть в дом, то даже не спустилась и не открыла бы дверь. И все же, она скрепя сердце сделала это.       Черт, а откуда в ней столько негатива вдруг взялось? В последнее время она неестественно злая. Сложно сдерживать эмоции.       Отворив дверь, девочка увидела двух полицейских, которые терпеливо дожидались, когда им откроют. Сзади них стояла их машина. Видимо они к ней надолго и по какому-то серьезному вопросу.       — Здравствуй, малышка, ты одна дома? Я — лейтенант Джеймс Смит, а это моя напарница- офицер Анабель Тейлор, — мужчина указал на девушку, стоящую рядом с ним. Та в ответ приветливо улыбнулась. — Кто-то у тебя дома есть? Нам нужно с тобой поговорить… — уже более серьезно добавил тот, поправив свою фуражку.       Мужчина был настроен весьма доброжелательно и крайне серьезно. Сзади него стояла его напарница, красивая белокурая женщина. Она почему-то грустно улыбалась и вечно отворачивалась в сторону, дабы не столкнуться взглядами с Джоли.       — Здравствуйте, эм, заходите. Дома никого нет… — вся злость и желание врезать незваным гостям мигом улетучилась.       Появился какой-то страх. Что на пороге ее дома делают полицейские? Она ведь ничего не сделала такого… Голова Джоли разрывалась от ненужных мыслей.       Пройдя в дом, Джоли предложила посетителям чай в знак гостеприимства, но те вежливо отказались. Лейтенант и его напарница уселись на диван, ожидая разговора с девочкой. У Джоли начали трястись руки. Она ужасно нервничала.       — Мы тут по делу о твоих приемных родителях. Ваши соседи утверждают, что ты живешь почти одна. Это так? — задал первый вопрос лейтенант Джеймс Смит.       — От части так и есть.       — Место работы отца и матери знаешь?       — Нет. Они не работают на одном постоянном месте, да и я не особо этим интересуюсь.       Сейчас ситуация Джоли не нравилась. Если полицейские поймут, что «родня» большой болт положили на нее, то могут решить их родительских прав и упечь девочку обратно в детдом. Там Джоли жилось не лучше. Она не хочет возвращаться туда.       Полицейские переглянулись друг с другом и тут же последовал другой вопрос:       — Твои отец и мать бьют тебя?       — Нет…       Чувствуя, что девочка лжет, мужчина невольно нахмурился. Следы синяков на теле девочки выдавали правду.       — Тогда объясни мне, почему на твоем теле синяки?       — Потому что я не аккуратна.       — То есть, хочешь сказать, что они у тебя в результате падений?       — Именно.       Джоли пыталась отвечать кратко и по делу. Она очень волновалась, но ей приходилось держать себя в руках. Но ей казалось, что глаза ее выдавали.       — Хорошо, вернемся к этому позже. Я вот что хотел еще спросить: когда твоя мать была в последний раз дома?       — Может вчера утром, а может и позавчера. Я не знаю. Весь день вчерашний я провела на прогулке, а вернулась домой поздно.       — Хм, во сколько ты вернулась именно? — с этими словами мужчина попросил у напарницы какой-то блокнотик, потом он начал туда что-то записывать.       — Часов в 9… — попыталась вспомнить Джоли.       В голове тут же прояснились воспоминания о цирке, о клоуне, о тех жестких убийствах, о самом Бабадуке.       — Так, ясно. А отец где твой был?       — Его я давно уже не видела. Не могу ответить на этот вопрос.       — Хм… — Лейтенант снова что-то записал и тут же с недовольным взглядом посмотрел на Джоли.       — Что-то не так? — с опаской спросила девочка, ожидая подвоха.       — Джоли Коулман, так? — тут же неожиданно спросила напарница.       — Эм, ну да…       Почему эти люди, можно сказать, ворвались в ее дом и только после какого-то странного опроса про ее приемных родителей, начинают спрашивать про ее настоящее имя и фамилию? Разве они не знали еще с самого начала про нее? В странном порядке все идет.       — Ты прости нас, что мы задаем такие странные вопросы, но это очень важно, — ласково добавила Анабель.       — Конечно, как скажите.       — Суть в том, что… — тут же перевела дыхание девушка. То, что она хотела сказать дальше ей не очень нравилось, судя по всему. — Сегодня ночью было обнаружено тело твой приёмной мамы. У нее была разорвана грудная клетка и у нее не было сердца.       Если полицейские ожидали бурной реакции со стороны девочки, то их ждало разочарование. Рядом было ощущение, будто чья-то невидимая тень прошла мимо. Будто коснулась девочки своей тяжелой рукой. Это чувство чужого присутствия отвлекло ее, но ожидающий взгляд мужчины вывел из мыслей. Джоли только удивленно раскрыла глаза. Ей было на самом деле ни жарко, ни холодно от потери матери. Но тут есть один интересный момент: в том кошмаре, где клоун кинул чье-то сердце на колени зрителю — это не было типа предзнаменованием смерти? После, как клоун обернулся Бабадуком, тот что-то сказал ей. Что-то сказал…что-то.       «Сердце твоей матери» — раздался чей-то мужской хриплый голос в голове Джоли.       И тут же все пазлы сложились в одну единую картинку.       Именно такой ответ был на ее вопрос.       — Можно я выйду в туалет? — тихо спросила девочка.       В ответ был кивок, и Джоли поспешно удалилась.       Как только она закрыла за собой дверь в туалете, Джоли опустилась на колени. Слезы вдруг выступили из глаз. Но это были слезы не горя от потери, совсем не это.       — Бабадук, так это твоих рук дело? — прошептала Джоли в тишине.       Как символично все сложилось: в кошмаре клоун достал сердце и небрежно кинул его в ноги девушки. После это же сердце было растоптано ногами зрителей, которые в перепуганном состоянии бросились прочь. Девочка, сколько жила у приемных родителей, порой мечтала, чтобы ее мать не вернулась домой. Совсем. Больше всех она ненавидела именно ее. Отцу было все равно, он хотя бы Джоли не трогал. С каждым днем эта ненависть к матери нарастала. Вышло все так, как в принципе, и хотела девочка. Неужели все желания, которые она прокручивает невольно в голове, исполняются в реальной жизни?       — Я во всем уже запуталась. С тех пор, как Бабадук появился в моей жизни, все стало меняться. Что он от меня хочет?       Легкое постукивание в дверь вывело из размышлении.       — Ты в порядке? — беспокойно спросила Анабель.       — Д-да, я сейчас выйду.       Джоли быстро вытерла слезы, помыла лицо и вышла. Вернувшись на место «допроса», Джоли вопросительно уставилась на полицейских.       — Так как мы твоего отца еще не нашли, то тебе придется у кого-нибудь пожить. Ты ведь не можешь жить одна здесь, — на лице мужчины была скорбь от сложившейся ситуации.       Он полностью понимал положение девочки, и ему было ее очень жаль. И если как-то он мог бы помочь ей, то помог бы непременно.       — Даже когда была жива мать, я всегда оставалась одна предоставленная сама себе. Мне не нужна помощь. Я справлюсь во всем сама. Спасибо вам.       Джоли не хотела никуда уезжать, а если зайдет речь о детдоме, то она пошлет всех далеко и надолго.       — Мы будет к тебе заезжать, чтобы проверить как ты тут. И если найдется местечко для тебя, то мы обязательно дадим тебе знать. Мы пока что в детдом тебя отправить не можем, так что по этому поводу не волнуйся, — заботливо проговорила Анабель.       — Мы еще будем разбираться во всей ситуации… — добавил Джеймс.       — Спасибо. — сухо произнесла Джоли.       У нее не было настроения и никакого настроя на что-либо. Ей хотелось снова остаться одной. Она не может так сразу же довериться незнакомым людям, хоть даже если это — полицейские, ангелы закона. Проводив Джеймса и Анабель, Джоли поднялась к себе в комнату и заперла дверь на замок. Что же, теперь в ее жизни появились люди, которым она хотя бы не безразлична.       — Бабадук, я знаю, что ты здесь. Ты всегда был здесь.       В ответ была тишина. Значит, когда Джоли хочет поговорить с ней — он ее игнорирует. А когда не хочет — Здравствуйте! Бабадук тут как тут.       — Ну ты и засранец. Попробуй только снова сон мне испортить. Только попро…       Девочку перебил опять назойливый стук в дверь на первом этаже. На это раз громкий, гулкий. Будто вот-вот выбьют дверь. Дверь жалобно трещала от ударов, всего было последующий громких три удара. Опять полицейские? Они что-то забыли у нее спросить? Джоли пулей спустилась вниз. Открыла входную дверь. Никого нет. Издевательство. Хлопнув яростно дверь, Джоли собралась подниматься снова к себе в комнату. Кто-то явно играется с ней. Но не дав даже подняться к себе в покои, раздался тот же громкий сильный удар.       — Да что такое?! — прикрикнув, девочка недовольно зашагала к входной двери. — Оставьте меня в покое!       Распахнула дверь — никого.       — Кто тут? Зачем вы это делаете? — спросила в пустоту девочка. На входе никого не было, и на улице ни души. Полицейская машина уже давно уехала.       Дикий скрежет по окнам заставил поморщиться девочку. Закрыв обеими руками уши, Джоли зашла в дом. Этот противный, до глубины души, звук долбил барабанные перепонки девочки. Кто-то нарочно стоял у окна и царапал их. В ее же доме. Джоли огляделась вокруг, но никого не было. Противный звук скрежета прекратился. Девочка поднялась к себе в комнату, но там ее ждал сюрприз. Отворив дверь в комнату, Джоли застыла на месте: Бабадук стоял возле окна и своими острыми длинными пальцами прочерчивал линии на окне и от этого действия исходил ужасно-громкий невыносимый звук.       — Прекрати! — завопила девочка, зажимая уши.       Монстр медленно повернул голову в ее сторону и склонил шляпу. Тут его лицо было искаженно в злобной ухмылке, вдруг он заговорил:       — Ба-ба-дууук- дуукк — дуууук… — голос, который еще хлеще пронеся по ушам девочки.       Хриплый, низкий голос, ужасно противный. Черный рот широко был открыт. Через мгновение он начал издавать протяжные гортанные звуки (наподобие которых издавал призрак женщины в японском ужастике «Проклятие»). Руки и пальцы монстра в цилиндре были растопырены в стороны. Он казался еще страшнее, чем обычно. Будто нарочно пугая ее. На этот раз монстр был еще выше и крупнее. В комнате похолодело. Хоть на дворе был день, но в комнате стоял мрак. Джоли вжалась в стену, она не могла отвести от Бабадука перепуганных глаз.       — Соберись, он в очередной раз пытается тебя напугать. Не дай ему взять вверх… — внушала себе девочка.       — Я не боюсь тебя. Пугай меня сколько хочешь. Бабадук, я не впущу тебя! Уходи!       В ответ было рычание, такое яростное и недовольное. Впервые Бабадук был по-настоящему рассержен. Душу монстра переполнял жгучий гнев.       — Тебе не прогнать меня! — гневно прорычал монстр. — Я же часть тебя. Мы одно целое.       Джоли и подумать не могла, что теперь ее ожидало главное противостояние. Бабадук был слишком близок к ней. Слишком близок, чтобы раз и навсегда завладеть девочкой.