***
Юнги просыпается только под утро и с ужасом осознает, что уже давно рассвело, а он так и не вернулся в особняк Техена. Мин еще несколько минут лежит в объятиях все еще не проснувшегося Чонгука, а потом начинает потихоньку выбираться, стараясь не разбудить брата. Юнги это почти удается, вот только Чон резко хватает уже сползшего с кровати парня за запястье, и тянет обратно на себя, заставляя того уткнуться ему в грудь. — Чонгук, — бурчит Мин. — Пусти, уже утро. — Мммм, — мычит Чон и сгребает Мина в охапку. — Еще пять минут полежим так и все, обещаю. Юнги театрально вздыхает и, смирившись, кладет голову на грудь брата, слушает его размеренное дыханье. — Я бы вечно так лежал, — сиплым после сна голосом говорит Чон и пропускает через свои пальцы прядку белых волос. — Мы еще успеем, — говорит Мин. — Но сперва мне надо выяснить все с Техеном, — Юнги приподнимается на локтях и смотрит на брата. — Техен-Техен-Техен, как же он заебал, — злится Чонгук и садится на постель. — Раз уж ты вбил себе в голову, что лично сам ему все расскажешь, то сперва мы с тобой позавтракаем, потому что я умираю с голоду. Чонгук встает с постели и, как есть, нагишом начинает подбирать с пола свою одежду. Юнги заворожено следит за голым парнем, любуется перекатывающимися под кожей мышцами и, не сдержавшись, шумно сглатывает. Чон замечает изучающий взгляд, нагло усмехается в лицо младшему и, подойдя к кровати, стаскивает его с нее. Перекидывает слабо сопротивляющегося Мина через плечо, словно он ничего не весит, и идет в душ. Принять душ по-быстрому не получается: Чонгук вжимает Юнги лицом в кафельную стену и долго и глубоко трахает, заставляя последнего от удовольствия ломать свои ногти о стену и пугаться собственных стонов, эхом заполняющих ванную. Из клуба парни едут завтракать в небольшую кофейню в центре, которую люди Чонгука закрывают сразу же для остальных посетителей. После вкусного завтрака и двух чашек кофе Мин понимает, что тянуть больше нельзя и просит Чонгука отпустить его уже к Техену. Чон отдает ему своего шофера, долго целует, спрятавшись от посторонних глаз в машине, и потом пересаживается к Намджуну. От такого прекрасного утра Юнги бы просто распирало от счастья, если бы не одно «но». Это «но» сейчас скорее всего в особняке, и он зол. Имеет полное право. Мин проверил телефон сразу же, как проснулся, Техен не звонил. Юнги думает, наверное Ким сам вчера домой так и не вернулся. Мин нервничает. Не знает, как он начнет разговор, не знает, как сказать Техену, что он уходит от него. От нервов Юнги не замечает, что раздирает свою же ладонь пальцами. Он должен собраться и должен поговорить с Кимом. Техен заслужил правду, он всегда был заботливым и чутким с Мином, был рядом тогда, когда все от него отвернулись, и Юнги очень не хочет его обижать и делать больно. Но лгать ему и встречаться с Чонгуком за его спиной — намного ужаснее. Поэтому сегодня Юнги должен все решить. Стоит машине остановиться у ворот особняка, как Юнги, поблагодарив шофера, быстрыми шагами идет во двор. Техена в особняке нет. Мин с облегчением выдыхает, хотя знает, что это просто отсрочка и разговор состоится. Он опускается на диван и, попросив у прислуги холодного чая, достает оповещающий об смс мобильный. Чонгук: «Я уже скучаю. Я всегда скучал, но сейчас я могу тебе это говорить». Юнги улыбается, уставившись в экран мобильного, и сразу набирает ответ. Юнги: «Я тоже». Чонгук: «Как только ты поговоришь с ним, я заберу тебя.» Юнги: «Не дави, дай мне немного времени. Его сейчас нет в особняке.» Чонгук: «Я захожу на совещание и буду занят весь день, просто знай, что я люблю тебя.» Юнги: «И я люблю тебя» Юнги приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы перестать улыбаться, как идиот в свой же телефон. Чонгук обещал со всем разобраться, и Юнги верит, что он разберется. Чон решит вопрос с Ирэн и заберет Юнги к себе, уже навсегда. Следующие два часа Юнги нервными шагами измеряет гостиную, несколько раз готовит и зачитывает «речь» и уже в нетерпении ждет Техена, чтобы покончить с этим всем раз и навсегда. От нервного напряжения и переживаний у Мина чуть ли глаз не дергается, а Техена все нет. Звонить или писать ему он не хочет, поэтому он набирает Хосока и решает убить время длинными речами друга, точнее «ужасами» тюрьмы, которые якобы пережил Хоуп. Чонгук больше не пишет, и Юнги, устав от болтовни друга, прощается с ним и решает немного подремать. Проснувшись, Мин понимает, что проспал до вечера: за окном темно и у парня от долгого дневного сна побаливает голова. Юнги идет в душ надеясь, что вода окончательно разбудит и приведет в чувства и, нацепив на себя спортивные штаны и растянутую футболку, спускается вниз — проверить приехал ли Техен, ну, и перекусить чего-нибудь. Ким сидит на диване в гостиной и задумчиво смотрит на бокал в руке. — Привет, — говорит Мин и, подойдя к парню, опускается рядом. — Много было сегодня работы? — интересуется Юнги. — Переходи к делу, — усмехается Техен. — Тебе не идет ходить вокруг да около. — Нам надо поговорить, и я не знаю, как начать, — мнется Мин и, опустив голову, изучает свои пальцы. — Говори, как есть, — спокойно говорит Ким и, встав, идет к бару за бутылкой своего любимого коньяка. Юнги молча сидит и ждет, когда Техен вернется. — Будешь? — спрашивает Ким и взглядом указывает на второй пустой бокал на столике. Юнги отрицательно мотает головой. — А жаль, алкоголь отлично развязывает язык, — хмыкает Техен. — Я вчера был с Чонгуком, — тихо говорит Мин и, подняв голову, замечает, что даже мускул не дрогнул на лице Техена. Парень смакуя пьет коньяк, и вообще, ведет себя так, будто ничего такого важного Юнги не сказал. — Мы выяснили с ним наши отношения, — продолжает Мин, поняв, что комментариев от Техена не будет. — Я хочу, чтобы ты понял меня правильно, мне очень тяжело это говорить, но я считаю, что ты не заслужил того, чтобы я лгал тебе. Я хочу уйти от тебя, — выпаливает Юнги и даже прикрывает веки, не в силах смотреть на парня. — Понятно, — говорит Ким и снова заполняет бокал. — И ты не злишься? — выпытывает у него Мин, не понимая, почему он столько часов переживал, если Ким так легко воспринял эту новость. — А с чего мне злиться, — Техен поворачивается к парню и изучающе смотрит на него. — Нет никаких причин. — Просто, я подумал, что то, что мы расстаемся, и то, что я ухожу к Чонгуку — разозлит тебя, но я рад, что ты так спокойно принял эту новость, — растеряно говорит Юнги и следит за тем, как Техен залпом допивает второй бокал. Может лицо Кима и не выражает никаких эмоций, но то, с какой жадностью он пьет коньяк, выдает его с головой. — Мне нечему злиться, — говорит Ким. — Потому что ты никуда не уходишь. Юнги в недоумении смотрит на парня и, поняв, что продолжения не последует спрашивает: — В смысле? Я же сказал, что ухожу от тебя. — В прямом. Ты никуда не уходишь, — с нотками стали в голосе говорит Ким и встает на ноги. — Техен, я ценю все то время, что мы провели вместе, ценю твою заботу обо мне и честно признаю, что эти два года с тобой были лучшим периодом моей жизни. Именно поэтому я и хочу нормально расстаться, хочу, чтобы между нами не осталось недомолвок и обид. Поэтому прошу тебя понять меня, — говорит Мин. — Я не могу удерживать тебя силой, и ты это прекрасно знаешь. Твой бешенный любовник ворвется и разнесет мой особняк, мне этого всего не надо. Просто я хочу, чтобы ты уже вырос и понял: Чонгук тебе ничего кроме боли не даст. Ты будешь его тенью, тем, к кому он будет убегать от жены и от своих других любовников и любовниц. Неужели ты себя ни во что не ставишь? Неужели у тебя нет гордости, что ты выбираешь тайную связь с этим уродом вместо возможности прожить всю жизнь с высоко поднятой головой и не прятаться по углам? — Техен останавливается напротив парня. — Мне не придется прятаться, — понуро отвечает Мин. — Он решит все по-другому, ему просто нужно время. Юнги еле успевает договорить, как Ким начинает истерически смеяться. — И ты поверил? Глупый ребенок. — В любом случае, спасибо, что так за меня переживаешь, но позволь мне решать самому. И я решил — я ухожу, — раздраженно говорит Мин и тоже встает на ноги. Техен с места не двигается. — Я думаю, тебе стоит пересмотреть свое решение, — впиваясь взглядом в бледное лицо напротив, говорит Ким и достает из кармана брюк свой мобильный. Водит пальцем по экрану и, видимо, найдя то, что искал, передает телефон, так ничего и не понимающему Юнги. — Тут мне интересную запись прислали, посмотри, а потом продолжим наш разговор, — усмехается старший и отходит к дивану. Юнги, все еще ничего не понимая, кликает на треугольник на черном экране и, кажется, забывает, как дышать. Отрывок в несколько секунд снят в комнатке в Cypher, на нем отчетливо видно Чонгука и извивающегося и громко стонущего под ним Юнги. Мин от неожиданности отшатывается и роняет телефон на пол. — Откуда? Зачем... — шокировано выпаливает Юнги, стоящему невдалеке Техену. Ким делает последний глоток, ставит бокал на стол и снова подходит к парню. — Представь себе заголовки утренней бульварной прессы и всех новостных порталов страны — Чон Чонгук глава империи Чон, руководитель самого крупного благотворительного фонда страны трахает не достигшего совершеннолетия мальчишку, — насмехается Техен. — И не просто мальчишку, а собственного брата. Бедная Ирэн, бедный Хьюн… какой позор, — продолжает смеяться Ким и опускается на диван. — Зачем, — хрипит Мин и не может оторвать взгляда от Техена. Юнги не может подобрать слов, да и если даже подберет, озвучить их, сил нет. Юнги будто висит над безмерной бездной, и еще пара слов Техена, и он в нее сорвется с головой. Он знает, уже понимает, что будет дальше. Для чего бы ни было снято это видео — оно призвано уничтожить Юнги. Он стоит и ждет, пока Техен, как личный сапер для обложенного бомбой Мина, перережет красный провод, и все, на чем держится парень, взорвется и разнесется по округе. Поэтому все, на что сейчас способен Юнги — как рыба, выброшенная на сушу, открывать и закрывать рот, но точно не говорить. — Затем, чтобы ты, малыш, — Ким протягивает руку и, схватив стоящего перед ним парня за шнурки на спортивных штанах, подтягивает к себе. — Не забивал голову глупостями и не думал, что можешь вот так вот легко уйти от меня. Ты мой до конца своих дней. Я не отдам тебя Чонгуку. Уверен, мы с тобой отлично заживем, а твой брат пусть строит свое счастье на стороне. Мы ему мешать не будем. Ну же, не хмурься и ни в коем случае не плачь. — Я не понимаю тебя, — превозмогая приступ удушья, шепчет Мин. — Зачем все это? Как ты мог так измениться? Прошу, удали эту запись и отпусти меня. Ты же знаешь, что я не люблю тебя, зачем ты мучаешь меня? — Да причем тут ты, — зло огрызается Ким и встает на ноги. — Перестань думать, что весь мир вертится вокруг тебя. Это, считай, моя маленькая месть твоему братцу. Юнги прикрывает глаза, надеется, что в следующую секунду, когда он их откроет, все исчезнет. Этот диалог — плод его воображения. Он все еще спит в комнатке в Cypher, это все не правда. Но реальность бьет прямо в затылок, стоит поднять веки, прошибает болью весь позвоночник, и Юнги не понимает, как он вообще на ногах стоит. Как не рассыпался еще. — Я расскажу ему о записи! — наконец-то, придя в себя, выкрикивает Мин. — Это вмешательство в личную жизнь, это уголовное преступление! — Попробуй, — Техен обхватывает ладонью шею парня и резко тянет на себя. — Попробуй, расскажи ему, и эту запись сразу зальют в интернет. Она даст фору любому "порнхабскому" видео. Там минут сорок чистого животного секса, твоих блядских стонов и втрахивающего тебя в постель Чонгука. Давай, уничтожь будущее своего братца, опозорь семью Чона перед всем миром. Ведь главное — это твое хрупкое невинное сердечко, главное — это только твое благополучие, — шипит ему в губы Ким. Юнги в ужасе смотрит на старшего, почти не реагирует на сжавшиеся вокруг горла пальцы и отказывается принимать идущую из уст Техена информацию. — Слушай меня внимательно, ты позвонишь Чонгуку и скажешь, что вчера поддался эмоциям, что повел себя глупо. Но это не самое главное — ты скажешь ему, что не любишь его, никогда не любил, а просто у тебя было помутнение рассудка. Скажи, что хочешь, но он должен поверить, что ты к нему ничего не чувствуешь. Ох, как бы я хотел видеть его лицо в тот момент, — смеется Техен. Юнги дергается от последних слов Кима, обхватывает пальцами держащую за горло руку, и пытается скинуть ее с себя, но бесполезно. — Если ты не будешь послушным мальчиком и не выполнишь мои условия, то ты знаешь, что за этим последует, — усмехается Техен и резко убирает руку. Юнги, не сумев удержать равновесие, падает коленями на ковер и, держась обеими руками за горло, пытается нормализовать дыханье. Вот только не получается. И дело не в том, что в течение нескольких секунд Техен перекрывал ему доступ к кислороду, просто у Юнги внутри уже выжженная дотла пустошь, и гарь от сгоревших в том огне счастливых минут и надежды на лучшее сейчас забилась в легкие, и Мин отчетливо чувствует этот вкус на языке. — Хотя нет, — чешет голову Ким. — Завтра у твоего горячо любимого братца день рождения, и я, как его основной партнер, тоже приглашен. Приглашения были высланы еще месяц назад и слава Богу, — смеется Ким. — Я приглашен с парой, а моя пара — это ты. Думаю, самый большой подарок ему сделаешь именно ты. Через два дня у тебя самолет в Нью-Йорк, и сегодня твой последний выход. Так что перестань растекаться по ковру и изображать жертву. Иди наверх и думай, что ты наденешь. Моя пара должна выглядеть лучше всех, — весело заявляет Техен и, повернувшись, идет на выход. Уже у самой двери Ким останавливается и снова обращается к Юнги: — Пойду погуляю, отмечу сегодняшний чудесный вечер в клубе с Джином. А ты не делай глупостей и веди себя хорошо, потому что пусть у меня и огромное терпение, но оно рушится сразу же, когда дело касается Чонгука.***
Юнги вздрагивает от хлопка входной двери, будто приходит в себя после долгой и глубокой комы. Растерянно озирается по сторонам, весь подбирается, прижимает колени к груди и начинает беззвучно рыдать. Телефон так и лежит рядом на полу, и Мину кажется, что этот прямоугольник — его личная черная дыра, которая засосет все, что осталось от его истрепанной души. Юнги не знает, что делать, понимает, что в принципе ничего и не может сделать. Ложится на пол и так и валяется изломанной разбитой куклой на чужом персидском ковре, и даже мозг перестает посылать ему спасительные сигналы, требуя встать, начать карабкаться наверх, пытаться снова найти точку опоры. Юнги устал. Еще пару часов назад его распирало от счастья, он носился по дому с мыслями, что наконец-то он будет с Чонгуком, сможет видеть его столько, сколько хочет, сможет дарить ему всю свою любовь, засыпать и просыпаться рядом, да просто сможет жить с ним, но высшие силы посчитали иначе. Или Техен в их лице. И вот Юнги вновь размазан по полу, понатыканному острыми шипами. Вот только в этот раз он и не делает попытки подняться, он все больше елозит и оставляет на этих острых шипах куски своей плоти. Разодранными в кровь пальцами скребется по полу и, уткнувшись лицом в ковер, истошно воет. А телефон так и лежит рядом, будто насмехается над тонущим в мареве собственной боли парнем. Будто говорит, "попробуй, давай, побеги к Чонгуку, обрети свое счастье ценой его стабильности и благополучия". Рискни. Вот только Юнги не рисковый совсем. Был. Жизнь эту охоту отбила. За все свои поступки и решения он получал сполна и чаще именно страданий. Он устал решать, устал бороться за свое такое казавшееся близким «протяни руку и возьми», а на деле оказавшимся таким далеким счастье. Сейчас между ним и Чонгуком запись в сорок минут, и Юнги был бы готов преодолеть океаны и горы ради того, чтобы стать ближе к брату, вот только эти сорок минут ему не преодолеть, их не стереть. Потому что черт знает, сколько у Техена копий. Потому что даже поверив ему на слово, Юнги больше уверен не будет, потому что оказывается, что за Чонгука Юнги переживает больше, чем за себя. Оказывается, что Чонгук важнее, и эта мысль бьется о черепную коробку, загорается красной лампочкой и доказывает Мину, что все именно так — Юнги любит Чонгука по-настоящему. До последнего вздоха, но ему с ним не быть. Не в этой жизни. Что делать и к кому пойти — Мин не знает. Как сказать Чонгуку, что он не любит его? Как смотреть ему в глаза и лгать? Как потом жить с этой мыслью? Как вообще жить без его черных глаз? Мин не знает. Откидывается на спину, размазывает слезы по лицу и, уставившись взглядом в роскошную люстру в стиле барокко на потолке, мечтает, чтобы она сорвалась с цепи и рухнула ему на голову. Тогда бы не пришлось ни думать, ни выть от расползающейся внутри и раздирающей боли. Юнги с трудом соскребает себя с пола и на ватных ногах плетется наверх. Заходит в спальню и, как и есть в одежде, валится на постель. Телефон предательски вибрирует в кармане, и Мин не хочет, очень не хочет смотреть на экран. Но приходит еще одно оповещение. Юнги дрожащими руками достает мобильный и подносит к распухшему от слез лицу. Чонгук: «Я почти все закончил. Еле на работе концентрировался, все время думаю о твоих губах. Работать мне это не помогает.» Чонгук: «Я уже могу приехать за тобой? Я хочу спать этой ночью с тобой, иначе не засну.» Юнги не сдерживается и, прочитав смс-ки, начинает уже рыдать навзрыд. Кусает покрывало и от долгих сотрясающих рыданий уже переходит на всхлипы. Чонгук не должен узнать, не должен приехать, если он увидит Мина в таком состоянии — сразу все поймет. Юнги трясущимися пальцами набирает ответ. «Завтра поговорим, обещаю.» Чонгук сразу перезванивает, Мин сбрасывает звонок и пишет новое смс. Юнги: «Он не ночует сегодня в особняке, тебе не о чем беспокоиться. Прошу, дай мне время. Мне надо все обдумать, а сейчас я хочу спать.» Юнги лжет, но главное сейчас — это удержать Чонгука на расстоянии. Чонгук: «Хорошо, котенок. До завтра я дотерплю, вот только в том, что я не высплюсь, виноват только ты. Живи теперь с этим.» Юнги блокирует телефон, притягивает к себе подушку и, уткнувшись в нее, как мантру, повторяет себе, что все будет хорошо. И пусть в эти три слова не верится от слова совсем. Юнги будет повторять их до самого утра.***
Утром Юнги не спускается в гостиную и даже отказывается от завтрака. Он готов просидеть в этой комнате хоть всю жизнь, лишь бы не видеть Техена. Чонгук ближе к полудню посылает смс из трех слов, и Мин все время его перечитывает, но заставить себя написать ответ не может. Даже с днем рождения поздравить брата не может. Просто не дает телефону потухнуть и до дыр смотрит на чонгуковское «я люблю тебя». Техен заходит к Мину к четырем и находит его на полу, "прикованным" к стене зарядкой от телефона. — Как мило, — хмыкает Ким, прислонившись к дверному косяку. — Я кажется, тебе вчера сказал, что мы идем сегодня на день рождения. Не ставь под сомнение мой вкус, иди и приведи в порядок свое опухшее лицо. На меня твои страдания все равно не действуют. Заеду за тобой в восемь, — холодно говорит Техен и выходит. Юнги старшего не слушается и продолжает сидеть на полу вплоть до восьми. Чонгук пишет еще несколько раз в течение дня, и Юнги отвечает ему только после угрозы, что брат сейчас приедет. Юнги: «Обещаю, вечером мы обо всем поговорим.» Мин отсылает смс и вздрагивает от резко распахнувшейся двери. Техен, одетый в роскошный темно-серый костюм-тройку от Valentino, прожигает парня недобрым взглядом. — Какого черта? Я, по-твоему, обязан тебя ждать? Почему ты не готов? — кричит на него Ким, но Мин не реагирует, так и смотрит на экран своего мобильного. Техен подлетает к парню и, выхватив из его рук телефон, с силой швыряет об стену. Телефон разлетается на осколки. — Не надо, — вскрикивает Мин, но уже поздно. Он смотрит на вдребезги разбившийся мобильный на полу и изнутри сыпется на такие же осколки. Там были чонгуковское «я люблю тебя», «я скучаю», и Юнги собирался всю жизнь прожить, перечитывая в миллионный раз эти смс-ки, потому что после сегодняшнего вечера он уже этого от брата не услышит. А Техен пришел и разбил телефон ровно так же, как и самого Мина. Юнги утыкается головой в колени и не реагирует на продолжающего обвинять его в безалаберности Кима. — Знаешь, что? — шипит Ким. — Играем по моим правилам! И именно поэтому, ваше домашнее порно сегодня будут крутить прямо на дне рождения твоего братца и перед его гостями. Жаль, что ты не хочешь понаблюдать за этим. Техен поворачивается и твердыми шагами идет к двери. — Я сейчас, — с трудом выдавливает из себя Мин и, держась за стену, поднимается на ноги. Вползает в ванную и, умывшись ледяной водой, идет к шкафу. Техен, прислонившись к стене, молча наблюдает за парнем. Мин достает первую попавшуюся белоснежную полупрозрачную блузку и бросает на кровать. Следом туда же летят узкие синие брюки. Техен из комнаты не выходит, и Мин прямо перед ним молча натягивает на себя одежду и идет к двери. — Глаза, — зло шипит Ким и указывает взглядом на зеркало на шкафу. — Подкрась свои очаровательные глазки, — язвит Ким. Юнги достает карандаш и трясущимися руками пытается нанести на веки, не получается. В результате вместо черной тонкой стрелочки, глаза Мина оказываются подведены черными жирными линиями. Плюнув на это, Юнги отбрасывает карандаш и подходит к Киму. — Доволен? — зло спрашивает он у старшего. — Ты похож на дешевую шлюху с таким макияжем, но что поделать, что есть, то есть, — усмехается Ким и, схватив парня под локоть, тащит к лестнице. В машине душно. Техен сидит рядом с Юнги, за рулем Джин, и Мину кажется, что легкие сводит судорогой. Не продохнуть. — Не делай этого, прошу тебя, — просит Юнги, повернувшись к Техену. — Ты ведь не любишь меня, тебе это все и не нужно. Умоляю, не поступай так со мной. — Если бы на меня действовали мальчики со слезами на глазах, то я бы так и остался забитым пацаном, каким и был в средней школе. Так что не пытайся даже, выполни свое задание и уедешь жить припеваючи в «Большое яблоко», — тоном, не терпящим возражений, отвечает Техен. — Он этого так не оставит, он все равно узнает правду, и тогда тебе не сдобровать, одумайся, — Юнги хватает руку Кима и тянет к себе. — Ты можешь прямо сейчас ему все рассказать, он конечно тебя заберет сразу же и конечно же попрет на меня. И да, с его возможностями и силой — он сотрет меня в порошок. Но какое это все будет иметь значение, после того, как вся страна увидит, что он трахает своего брата? — Техен выдергивает свою руку и пронзительно смотрит на Мина. — Кто будет уважать Чон Чонгука после такого, а? — Ты моральный урод, Ким Техен, и будь проклят тот день, когда я пришел к тебе на порог за защитой, — горько восклицает Юнги и отворачивается к окну. Старший только улыбается, достает телефон и перестает реагировать на прислонившегося к окну парня.***
Чонгук заканчивает свои дела и встречи только к семи вечера. Чон вообще не хотел вечеринки в свою честь, но Суран и Ирэн месяц назад все-таки уговорили парня. И если тогда, месяц назад, Чонгук дал свое согласие, не желая портить настроение матери, то сегодня он уже об этом жалеет, но изменить ничего нельзя: приглашения разосланы, огромный зал фонда готов принимать гостей, а лучшие повара страны готовы удовлетворить вкусы самых капризных из них. Чонгук влетает в пентхаус только к восьми и, наспех приняв душ, надевает черный костюм от Brioni поверх белоснежной рубашки. Парень хватает портмоне и телефон и, на ходу набирая Ирэн, за которой обещал заехать, чтобы появиться на вечеринке вдвоем, идет к лифту. Чонгук немного обижен, что за весь день Юнги ни разу сам не написал и даже с днем рождения его не поздравил. Чонгуку плевать на все эти холеные лица, которые будут весь вечер лебезить и наперебой пить в его честь. Чонгук хочет поздравления от Юнги, он просто хочет самого Юнги. Но младший молчит. Чон думает, что Мин наверное даже забыл об этой дате. В любом случае, после вечеринки, проводив гостей, Чон решает первым делом поехать к Техену и забрать того, кто принадлежит ему. А пока он готов фальшиво улыбаться своим партнерам, друзьям и недругам, а главное Ирэн и своей семье. Чонгук не будет портить сегодняшний вечер, который хоть и посвящен ему, но не его совсем.***
Чон уже час, как на вечеринке, он успел перекинуться парой слов с большей частью присутствующих, устал говорить "спасибо" на поздравления и пожелания и устал смотреть на телефон, на который так ничего и не приходит. Юнги обещал поговорить вечером, но почему-то молчит. Чонгук нервничает, злится на игнор со стороны младшего и весь вечер уговаривает себя не глупить и не срываться за Мином прямо сейчас. Ирэн порхает между гостями, все еще получает поздравления с помолвкой и буквально сияет в платье цвета нюд и обвешанная драгоценностями, которыми ее одарил щедрый жених. Чонгук решает сделать перерыв от всей этой суматохи и подышать свежим воздухом, точнее никотином. Он достает из кармана пачку сигарет и идет в сторону выхода, ища глазами Намджуна. Курить в одиночестве, так же как и пить — Чонгук не любит. Чонгук уже почти доходит до двери, как замирает у порога, не веря своим глазам. Прямо к нему идет Техен, держа под руку Юнги. Последний измотанный и бледный совсем, будто болеет. Но Чонгук подумает о его самочувствии позже, сейчас все, что интересует старшего — что Юнги делает на вечеринке и почему даже не предупредил, а самое главное, почему все еще с этим уродом. — С днем рождения, партнер, — ухмыляется остановившийся напротив Ким. Юнги делает шаг влево и заходит за Техена. У Чона под грудной клеткой больно колет, стоит вспомнить, что эту картину он уже видел и ее последствия обошлись ему двумя годами пустоты. — Прости, я без подарка, хотя думаю, что его я подарил тебе еще вчера в Cypher, — подмигивает Ким. — Юнги, — Чонгук игнорирует откровенные намеки Техена и заглядывает за его плечо. — Ты так ему ничего и не сказал? Мин не может поднять взгляд с пола, утыкается взглядом в носки своей обуви и нервно заламывает пальцы. — И хорошо, — холодно говорит Чон. — Я сам ему все скажу. Иди за мной, нам надо поговорить, — зло говорит он Техену и идет в сторону коридора, ведущего в левое крыло здания. Техен послушно следует за Чонгуком и, больно сжав локоть Юнги, тащит его за собой. Парни заходят в небольшой кабинет в самом конце коридора. Чонгук проходит к окну и сразу распахивает его, впуская в комнату прохладный свежий воздух. — Я забираю Юнги, — резко, без прелюдий, начинает Чонгук и, положив руки в карманы брюк, прислоняется к столу. Техен начинает звонко смеяться и даже утирает, выступившую в уголках глаз влагу. — Что смешного? — раздраженно спрашивает Чон. — А его ты спрашивал? — вдруг резко прекратив смеяться, спрашивает Ким и кивает в сторону Мина. — Или даже не надо спрашивать? Он же безвольная кукла, просто вещь. Ты можешь вытирать об него ноги, но он по первому зову все равно прибежит. Ты ведь так думаешь? — Ким подходит вплотную и смотрит на Чонгука. Юнги забивается в угол, не знает, куда смотреть, что говорить и что вообще делать. — Послушай, я вообще с тобой сейчас говорю и даже слушаю только потому, что он принадлежит твоему клану, и я хочу сделать все в соответствии с традициями. Я бы забрал его и так. Поэтому не провоцируй меня и отойди. Мне с тобой говорить не о чем, я хочу поговорить с Юнги, — ледяным тоном заявляет Чонгук и, сильно толкнув Кима в грудь, подходит к моментально будто уменьшившемуся в размерах Мину. — Котенок, посмотри на меня, — нежно произносит Чон и цепляет пальцами чужой подбородок. — Через часа два эта тупая вечеринка закончится, и мы поедем домой. — Юнги, — зовет прислонившийся к стенке Техен. — Почему ты молчишь? Неужели ты собираешься прожить всю жизнь во лжи? Неужели, ты так и не скажешь ему правду? — О чем он говорит, маленький? Какая правда? — спрашивает Чонгук и не понимающе смотрит в глаза парня. — Чонгук, — еле отлепив язык от неба, произносит Юнги. — Я… я не могу принять твое предложение. — Не понял, — выдыхает Чон и сдвигает брови на переносице. — Техен, пожалуйста, оставь нас на пару минут, — просит Мин. — Хорошо, малыш, но я буду за дверью, если что, я рядом, — нарочно нежно тянет Ким и идет на выход. Чонгук кривит рот от тона Техена и стоит тому выйти за дверь, как он снова сцепляется с впившимися в него испуганными глазами напротив. — Что происходит? Что за любезности? — вскипает Чон. — Я много думал. Все прошедшие сутки я думал над тем, что ты предложил, — пытаясь унять дрожь в голосе, говорит Мин и уводит взгляд. — И я понял, что мне это не нужно. Мы не сможем быть с тобой вместе после всего, что произошло. Я не смогу, — выпаливает Юнги, стараясь смотреть куда угодно, но только не в глаза брата. Смотреть Чонгуку в глаза и лгать Юнги просто не в силах. — О чем ты говоришь? Что ты вообще несешь? — злится Чон. — Сутки назад ты был со мной, в моих руках, я признался, что люблю тебя, и ты любишь меня. Что случилось за двадцать четыре часа, что ты сейчас несешь эту чушь, — Чонгук вжимает парня в стену и, обхватив ладонями лицо заставляет смотреть на себя. — Он тебе угрожал? Он тебе что-то сделал? — обеспокоено спрашивает старший. — Нет! Чонгук, пожалуйста, пойми, — Юнги обхватывает рукой ладони парня и снимает их с себя. — То, что я чувствовал к тебе — это не любовь. Это что угодно, но не любовь. Любовь — это другое, это то, что у меня к Техену. Прошу, пойми и отпусти меня, — вложив в голос всю свою пока еще оставшуюся силу просит Юнги. Чон отшатывается назад, глубоко дышит, даже стаскивает с себя пиджак и швыряет его в угол комнаты. — Я не верю, ты лжешь мне. Ты горел ночью в моих руках, сгорал со мной вместе. Как ты можешь сейчас говорить такое? — Чонгук зарывается ладонями в свои волосы и смотрит на парня. Юнги видит исказившееся болью любимое лицо, видит, как тяжело Чонгуку держать себя в руках, как он мечется по комнате раненным зверем, но продолжает лгать. — Я не люблю тебя, и ты должен знать правду. Он подарил мне новую жизнь, он всегда был рядом, защищал от тебя и заботился, я не хотел этого признавать раньше, но сейчас я уверен — я люблю его. Прости меня, — Юнги опускает голову в пол и нервно теребит пуговицы на своей рубашке. — Вздор, — переходит на крик Чонгук и снова подлетает к парню. Вжимает его в стену своим телом. — Ты лжешь мне, скажи, что ты лжешь! — шепчет Чонгук ему в губы. — Я знаю, что я был сволочью, я все знаю, но прошу тебя, дай мне шанс. Я буду вымаливать прощение за все, что натворил. И теперь все будет по-другому. Пожалуйста, котенок, не поступай так со мной, с нами. Я не смогу больше без тебя, скажи, что лжешь мне, прошу, — Чонгук касается его губ своими, но Юнги отворачивается. Мин глотает застрявший поперек горла горький ком и до боли кусает свой язык — лишь бы не разрыдаться, лишь бы не дать Чонгуку усомниться в его словах. Старший фиксирует его голову в руках и, удерживая, впивается в губы жестким поцелуем с привкусом железа. Юнги мычит в поцелуй, пробует выбраться, но Чон сильнее вжимает его в стену и терзает губы. Делится своей болью. Мстит за «нелюбовь». Юнги расслабляется, отвечает, хочет запомнить, хочет забрать этот поцелуй с собой. Он не замечает, как в комнату влетает Техен, но видит, как тот с силой отталкивает от него Чона и, схватив Мина за руку, тащит в коридор. Чонгук за ними не идет. Дверь захлопывается за Юнги, но он все равно все время оборачивается, ждет, надеется, что Чон выбежит. Но дверь так и остается закрытой для него, как и все дороги к брату. Юнги спотыкается, еле успевает за Техеном и просит его ослабить хватку, но Ким неумолим. Они выходят из здания, и Техен буквально швыряет Мина на заднее сиденье своего автомобиля и сам садится рядом. Уже в машине Юнги прорывает, и он, больше не в силах сдержаться, начинает судорожно всхлипывать. — Ты молодец, все правильно сделал, вот только сосаться с ним было необязательно, — насмехается Ким. — Я ненавижу тебя, — хрипит сквозь удушающие рыданья Мин. — Ненавижу. — Мне плевать, — спокойно говорит Ким и закуривает прямо в машине.***
Чонгук так и стоит посередине комнаты, отказываясь верить в то, что ему сказал Юнги. Отказываясь принимать горькую правду. Вроде после стольких лет недопонимания они приняли друг друга, признались, а теперь Юнги одним щелчком закончил все то, что даже толком начаться не успело. Чонгук опускается в кресло и, откинув голову, прикрывает глаза. С Юнги всегда так. Чонгук каждый раз говорит себе, что больнее уже не будет, но этот хрупкий мальчуган доказывает обратное. Юнги, как профессиональный мясник — он голыми руками сдирает с Чонгука кожу живьем и оставляет его в этой комнате медленно умирать, истекая кровью. Это оказалось больнее, чем Чонгук мог себе представить. «Я тебя не люблю» оказалось больнее всего, что до сих пор слышал или видел Чонгук. Эти четыре слова оставили Чонгука выжженным и опустошенным, химическая атака рядом не стояла. Этими словами резать можно. Весь фундамент, на котором всю жизнь твердо стоял Чон рушится и опадает крошкой под ноги. Чон цепляется за подлокотники кресла, будто все, что творится у него внутри, реальность, будто и вправду пол перед ним сейчас разверзнется, и это болото поглотит парня, схлопнувшись над головой с мерзким звуком. Чонгук знает, что проебался. Своими поступками и действиями он сам же довел до того, что Юнги от него ушел. Мин его так и не полюбил. Тошнота подкатывает к горлу, хочется разодрать себе кожу, залезть внутрь и достать уже этот комок пропитанный болью, вырвать его с корнем и выбросить, потому что невыносимо. Потому что его легче ампутировать, чем терпеть. Это самая изощренная пытка из всех. Вот оно, значит, как бывает… Чонгук на собственной шкуре попробовал этот горький вкус «нелюбви», вкус "невзаимности" и Господи, как же его разрывает. Чонгука колотит, раздирает и размазывает, как от самой тяжелой героиновой ломки. Хочется сделать себе больнее, хочется ткнуть себя же лицом в эту выворачивающую реальность и показать: смотри, сукин сын, смотри и наслаждайся тем, что натворил. Наигрался, развлекся? А теперь умирай, все для тебя и сегодняшнее представление тоже. Горечь от осознания разъедает сосуды и вены, натягивает в тугие узлы и без анестезии рвет нервы, хочется сдохнуть. Потому что впереди целая жизнь, потому что надо будет соскребать себя, собрать по кускам и притворяться жить, вот только Чонгук не хочет. Не хочет притворяться, толкать пафосные речи и призывать себя идти вперед. Он больше ничего не хочет. Юнги с его нелюбовью сломал ему хребет. Поставил на колени и заставил харкать кровью. Чонгук не оправится, потому что он не сильный нисколечко. Потому что это все маска и имидж, на деле все не так. Нелюбовь Юнги — это первая горсть земли брошенная на его гроб, где уже лежит изрешеченное пулями тело, контрольный выстрел сделал сам Мин, четко зная, куда стрелять, спустил курок. Чон рычит от бессилия и нежелания при этом смириться, смахивает со стола письменные принадлежности и, подняв с пола пиджак, идет к двери. Минута слабости прошла. Юнги еще не потерян, Чонгук должен попробовать еще раз. Точно должен. Он проводит гостей, а потом поедет к Техену. Пусть Юнги повторит ему эти четыре слова, пусть скажет еще раз, пусть окончательно уничтожит его этими словами. Чонгук так быстро не смирится, он так не умеет, а еще он не умеет без Мин Юнги. На кону стоит не просто его счастье с одним конкретным человеком, на кону стоит его жизнь.***
Техен грубо выдергивает Юнги из автомобиля и буквально волочит парня к дому. Только в гостиной Ким отпускает его и толкает к дивану. — Я все сделал, как ты и хотел, я сказал ему, что не люблю его, отпусти меня, позволь уйти. Я не буду с ним, я уеду, обещаю, только отпусти меня, — умоляет его Юнги, пока старший, стянув с себя пиджак и жилет, опускается в кресло напротив. — Ни в коем случае. Ты останешься со мной, этим и сладка моя месть. Завтра ты улетишь и больше никогда сюда не вернешься, но ты еще долго будешь под моим покровительством, во всяком случае пока окончательно мне не надоешь, — усмехается Ким. — А теперь будь хорошим мальчиком и иди ко мне, — Ким хлопает ладонью по бедру и подзывает парня. — Ты сумасшедший, — еле шевеля губами, произносит Мин. — Ты хуже, чем он, ты хуже всех, кого я когда-то знал! — Оставь эти милости на потом, подойди, эти брюки просто шикарно сидят на твоей заднице и дико меня возбуждают, — говорит Ким и не сводит взгляда с парня. — Нет, — говорит Мин и встает на ноги. — Ты мне омерзителен! Катись к черту, психопат, — Мин идет к лестнице, но уже в следующую секунду падает и утыкается лицом в ковер. — Пусти меня, урод, — кричит парень и пытается повернуться, но Техен сильнее вжимает его в пол и начинает, не расстегивая, стаскивать с него брюки. — Ты с ума сошел, — все еще не веря в то, что задумал Ким восклицает парень. — Техен! — Не строй из себя девственника, слушаться надо было. Если бы это был твой братец, ты бы сразу же раздвинул свои ножки, по первому же зову, а в чем дело сейчас? Ты ведь любишь погрубее, да? Он всю жизнь издевался над тобой, избивал тебя, а ты все равно готов лечь под него в любую секунду! Так сразу надо было мне сказать, что ты мазохист! Что тебя вставляет от грубости, а не строить из себя ангелочка! — шипит Ким ему в ухо и больно кусает мочку. — Пожалуйста, Техен, я не хочу, — уже просит Юнги и чувствует, как страх подкатывает к горлу и парализует конечности. — Главное, что я хочу, — хмыкает Ким. — А теперь расслабься, я все равно получу, чего хочу, но иначе тебе будет больно. Юнги снова дергается, впивается ногтями в ладонь Кима и до крови давит на нее. Техен грубо выругивается и, схватив парня за волосы на затылке, бьет того лбом об пол. У Юнги перед глазами мутнеет, он несколько секунд часто моргает, пытается собрать сознание в единую картину, получается с трудом. Техен не шутит, если Юнги не поддастся, он его изнасилует, и Мин это начинает понимать, но ничего с собой поделать не может. Он не хочет Техена, более того — старший ему омерзителен. После всего того, через что прошел Мин за последние пару часов, он даже смотреть на него не может. Ким поворачивает Юнги лицом к себе, болючим поцелуем впивается в губы и до крови кусает, в отместку за подобие удара, которым Юнги пытался его наградить. Мин елозит по полу, выворачивается и сильно кусает держащего его за запястья парня в плечо, но Техен бьет прямо в челюсть, забрызгивает чужой кровью блестящий пол и рывком стаскивает с младшего брюки вместе с бельем. От заполнившей полость рта крови Юнги тошнит, он еле фокусирует взгляд на знакомой люстре на потолке и, собрав все последние усилия, пытается ударить Техена лбом в нос. Ким уходит от удара, бьет в отместку по почкам и, резко перевернув парня обратно на живот, расстегивает свои брюки. — Техен, пожалуйста, — хрипит Юнги и размазывает по полу свою кровь и слезы. — Не надо, пожалуйста. Техен только ядовито усмехается, впивается в чужую шею укусом и разводит ягодицы. Грубо пихает в парня пальцы, заботясь не столько о нем, а скорее о себе. Юнги дергается, кричит уже в голос и пытается скинуть с себя старшего, но бесполезно. Ким с силой тянет его за волосы на себя, заставляя до хруста в шейных позвонках выгнуться и толкается. Но Юнги сжимается, пытается отползти, и тогда Ким снова бьет его лбом о пол. — Расслабься, — шипит Ким в ухо Мину и выворачивает ему руки. Юнги не может. Он почти не соображает — в голове мини-взрывы, и все болит, его будто опустили под пресс и раскрошили. Он только хрипит и дергается от каждого прикосновения. Техен снова его растягивает, нарочно доставляет адскую боль и ни на секунду не разжимает чужие руки. Пристраивается и одним толчком входит до упора, вызвав у Юнги истошный вопль. Техен сразу выходит и толкается вновь, чувствует, что порвал парня под собой, но не зацикливается — благодаря крови теперь член Кима легко проскальзывает в Юнги. Мин царапает ногтями пол, рыдает навзрыд от разрывающей боли и с ужасом прислушивается к хлюпающим звукам позади. Юнги хочет умереть или хотя бы потерять сознание. Уйти от этой реальности, порвавшей в клочья его душу, а сейчас измывающейся над телом. Он не понимает, почему вообще все еще живет, почему его долбанное сердце никак уже не остановится, почему заставляет его раз за разом проходить через всю эту боль. Он прикрывает глаза, уже почти не реагирует на боль и толчки, размазывающие его по полу. Юнги думает о глазах Чонгука. Именно о том взгляде, когда он смотрит с нежностью, любя. Его было так мало, но Мин запомнит их на всю, теперь уже точно короткую, жизнь. Об смс-ках с признаниями, о твердом «люблю» в Cypher. Мин думает о нем, и кажется, даже боль отступает. Техен трахает размашисто и грубо, с каждым толчком вытягивает из него хрипы и стоны, пропитанные болью. Юнги теперь и сам весь концентрированная, пропитанная отчаяньем боль. Сделав еще пару толчков, Техен изливается в парня и сразу встает на ноги. Заправляет рубашку, застегивает брюки и, пнув Мина ногой в бок, идет к бару. — На сегодня все. Если не хочешь, чтобы это повторилось — в следующий раз будь добр и сразу делай то, чего я хочу. Теперь иди к себе, видеть тебя не могу, — с презрением говорит Ким и наливает себе виски. Техен видит, как подрагивают плечи уткнувшегося лицом в свои ладони парня, смотрит на то, что натворил и сразу отворачивается. Ким не понимает, что на него нашло, не понимает, почему за секунду слетел с катушек, но четко знает, что после сегодняшнего все изменится, все уже будет по-другому. Он заполняет бокал до краев и, не смея больше поворачиваться к размазанному по полу парню, залпом пьет. Юнги кое-как натягивает на мокрые от крови и спермы ягодицы брюки и буквально доползает до лестницы. Держится о перила и с трудом поднимается наверх. Заваливается боком на кафельный пол в ванной и скулит. Обнимает себя сам поперек и сам пытается успокоить. Точно так же, как и делал раньше, когда еще будучи ребенком сам себя уговаривал собраться и быть сильным. Юнги всегда выживал один, ему не нужна была ничья ненависть и ничья любовь, тогда он со всем сам справлялся. А сейчас он застрял между двух огней, и его рвет между ними, разрывает и раскидывает. Больно настолько, что хочется вколоть себе тонну обезболивающего, но веры, что оно поможет уже нет. Кажется, уже ничто не поможет. Юнги и дышать больно, будто Техен переломал ему все ребра, и при каждом вдохе эти торчащие в разные стороны кости впиваются в легкие, не вдохнуть, не выдохнуть. Мин торчит почти час в ванной, приводя в порядок свое тело и лицо, но получается не особо. Крови больше нет, но было бы хорошо поехать в больницу, просить об этом Техена Юнги не хочет. Лучше сдохнуть. Оказав себе первую помощь, Мин натягивает на себя домашнюю футболку и шорты и ложится животом на кровать. Думать и жалеть себя сил больше нет, но так Юнги жить не будет. Это была последняя точка. Утром Юнги сбежит. Сменит имя, фамилию, личность, сменит все и исчезнет.***
Уже почти полночь, Техен гостиную так и не покидал, пить больше не хочется. Он сидит на диване и смотрит на скомканный у края ковер, на кровь на полу и ненавидит себя. Осознание того, что он натворил приходит медленно, шаг за шагом просачивается в одурманенный местью мозг и наводит ужас на самого парня. Не надо было срываться на Юнги, не надо было вымещать злость на Чонгука на нем, но уже поздно. Ненависть к Чону ослепляет, делает чудовищем, и в глубине души Техену стыдно за то, что не сдержался, что уподобился своему врагу. Ким массирует виски, пытается сбросить с шеи стягивающиеся узлом невидимые пальцы ненависти и делает глубокий вдох. Вот только вместо кислорода в легкие поступает противная горечь сожаления, и Ким чуть не задыхается. Отвлекается на резко осветившие окно фары, горько усмехается, зная, кто его ночной гость. Техен встает на ноги, подходит к шкафчику у бара, достает свой любимый пистолет и, убрав за спину, идет к двери.