❖
Тэхен заходит в кофейню, что недалеко от больницы, покупает кофе в стаканчике и садится за свободный столик. Он вынимает мобильник, открывает список номеров и долго смотрит на контакт «Чимини». Ему нужен его совет или хотя бы простое его присутствие. Тэхен искренне не знает, что ему делать, а времени остается все меньше. У него в ушах до сих пор стук сердца его ребенка, и Тэхену кажется, что он будет преследовать его теперь повсюду. Тэ нажимает на соединение и думает, что это не самое страшное, на что он решался за последний месяц. Чимин берет после второго гудка: либо телефон лежал рядом, либо он ждал его звонка. Тэхен надеется, что все-таки второй вариант. — Тэхен? — Я был в больнице, — говорит сразу же Ким, игнорируя приветствие. — Как все прошло? — осторожно интересуется Чимин. — Ты в порядке? — Нет, — вздыхает Тэхен, и его голос дрожит. — Нет, я не в порядке. Я слышал его сердце, Чимин. Оно бьется. И я просто… Боже, я с ума сойду. — Эй, успокойся, — просит мягко Пак. — Ты не сделал аборт? — Нет, — Тэхен сглатывает, ковыряя салфетку. — Я пришел на прием, но доктор сказал, что из-за того, что у меня отрицательная кровь, а у Чонгука положительная, если я сделаю аборт, в следующий раз, когда я захочу забеременеть, у меня может не получиться. Если сейчас я сделаю аборт, я могу остаться бесплодным. Что мне делать, Чимин? — Тэхен дрожит. Он растирает шею под воротником свитера и растерянно смотрит вокруг. — Пожалуйста, вернись, Чимин. Ты мне очень нужен. Прости, что я накричал на тебя, — бормочет Тэ. — Мне очень нужна твоя поддержка. — Хорошо, Тэ, тише, успокойся, — просит Чимин. — Я приеду завтра, ладно? Я приеду, и мы все обсудим, мы найдем выход, обещаю тебе. Только не волнуйся. — Ладно, — Тэхен кивает, сжимая крепко трубку. — Я буду тебя ждать. — Тогда до завтра, — Чимин прощается, и Тэхен кладет трубку. Внутри как-то сразу спокойнее становится и немного легче. Недомолвки с Чимином очень сильно угнетали и без того расшатанные нервы Тэхена, и если бы он не помирился с ним, то точно натворил бы что-то ужасное. Тэхен делает глоток кофе, а потом снова, как в прошлый раз, неуверенно прижимает руку к животу, но в этот раз больше ее не одергивает.❖
Чимин возвращается домой, будто отсутствовал не две недели, а целых два года. Хотя внутри совершенно ничего не изменилось. Чимин с легкостью улавливает запах Чонгука, который, кажется, въелся в стены, и вздыхает. Да, все так же. Тэхена он находит, свернувшегося клубочком на кровати. В ногах неровной кучей возвышается плед. Тэхен всегда был мерзляком. Возможно, из-за беременности все изменилось, потому что в квартире витала ощутимая свежесть, словно Ким открывал окна и долго проветривал. Чимин осторожно вешает куртку в шкаф, стягивает шапку, взъерошивая волосы на затылке, и проходит в спальню к Тэхену. Пак забирается на кровать и прижимается к Тэхену, обнимая его за талию, упираясь лбом между лопаток. Тэхен тут же просыпается, сонно вздрагивая. Он видит знакомую руку на своей талии и оборачивается, встречаясь с глубоким взглядом Чимина. Тэхен смотрит несколько секунд, а потом тут же оборачивает руки вокруг его шеи, крепко обнимая. — Спасибо, — бормочет Ким в розовую макушку. — Спасибо, что вернулся. Чимин гладит худую спину с выступающими лопатками и лишь молчаливо кивает, принимая отчаянную нежность Тэхена.________
Чимин выставляет контейнеры с подписями, забитые домашней едой, в холодильник, пока Тэхен внимательно наблюдает за ним, не решаясь начать. — Как ты себя чувствуешь? — тихо интересуется Пак, не поворачиваясь. — Все еще тошнит? — Да, — Тэхен кивает, и Пак понимающе мычит. — Но уже реже. Я только все время спать хочу. — Это нормально при беременности, — говорит Чимин, закрывает дверцу холодильника, но не спешит поворачиваться. Тэхен сжимает руки в кулаки и кусает губу. — Прости меня, Чимини, — Ким склоняет голову к плечу, когда Чимин вздыхает, и все-таки садится рядом. Он смотрит в окно, а Тэхен — на него. И они снова молчат. Чимин облизывает губы, набирает побольше воздуха, словно перед прыжком в воду, и Тэхен затыкает себя, чтобы не ляпнуть очередной неуместной глупости. — Я понимаю тебя, — вдруг произносит Пак. — Я понимаю, как тебе страшно. Ты думаешь, что твоя жизнь рушится, ты хочешь все вернуть назад, ты хочешь, чтобы кто-то принял за тебя решение и снял с тебя ответственность. Но, поверь, это не всегда помогает. — Ты… — Я знаю, о чем говорю, Тэхен. Я знаю, я был в такой ситуации. Среди всех возможных фраз, сказанное Чимином было бы последним, что Тэхен мог предположить. Он просто спотыкается на неозвученной фразе, смотря во все глаза на друга, который выглядит отстраненным и грустным. — О чем ты говоришь? — все же сипло спрашивает Тэхен. — Я не всегда жил в Пусане. Несколько лет мы с родителями жили в Тэгу, из-за работы отца. Мне тогда было пятнадцать, я возвращался со дня рождения одноклассника. Накануне я простыл. И, наверное, будь я более осведомлен в симптомах, то понял, что у меня не обычный грипп. Чимин прерывается, встает со стула и подходит к окну. Он останавливается спиной к Тэхену, продолжая вглядываться в заснеженную улицу под их окнами. — У меня очень кружилась голова, и было жарко. Я думал, это из-за алкоголя. В какой-то момент тело пронзила такая сильная боль, что я просто осел возле какой-то стены, чтобы переждать тот приступ. Я помню, как ужасно испугался. Тэхен сжимает пальцы в замок, во все глаза вглядываясь в крепкую Чиминову спину, обтянутую на плечах толстовкой. — Их было, кажется, трое, — говорит Чимин, и Тэхен резко выдыхает. — Они тебя… — Нет, — качает головой Пак. — Альфы не набросятся на течную омегу все вместе. Это не в их природе. Я даже до конца не понимал, что происходит. Я только чувствовал, как один из трех запахов становился все сильнее. А мне казалось, что я просто умру там от боли. Мне правда было все равно. Я просто хотел, чтобы все прекратилось, — Чимин трет свои плечи, словно ему холодно. — Я ненавижу нашу природу, что в такие моменты мы становимся похожи на зверей. Я был так жалок и хотел, чтобы кто-то, неважно кто, взял меня. Забрал эту боль, мне было все равно, как, — Чимин снова замолкает. Тишина тягучей патокой растекается между ними, прежде чем Пак продолжает. — Я почти не помню его. Не помню его внешности, не помню того, как так получилось, что я позволил увести себя. Помню только, что когда все произошло, мне было хорошо. Я помню, как, наверное, полчаса я просто дышал им и не мог насытиться, я помню, что был в руках совершенно незнакомого альфы и не хотел, чтобы это прекращалось. Я помню его губы на себе и властные грубые прикосновения, и мне понравилось, Тэхен. Мне понравилось, как совершенно незнакомый альфа трахнул меня, «отвоевав» у друзей. Мне понравилось, как он собственнически рычал в мою шею, дыша как загнанный зверь. Чимин усмехается, а Тэхен слышит, как в голосе его звучат слезы и отвращение к себе. — У меня тогда были проблемы со здоровьем: поздно началась течка, я принимал препараты, потому что она приходила нерегулярно. Я не знал, что из-за сбоев в моем организме, любой контакт с альфой был чреват. У меня не было постоянного альфы. Я никогда не был в отношениях. Откуда я мог это знать? — Ты забеременел? — Тэхен не верит своим ушам. Чимин никогда не рассказывал о своем прошлом, ни о чем, что касалось бы его личной жизни. И Тэхен за два года никогда не видел с ним никого, даже запаха не чувствовал на нем чужого, принадлежащего альфе. — Это был кошмар. Мать билась в истерике. Отец хотел найти того, кто это сделал, обвинить в изнасиловании, но я не мог ничего сказать, потому что те события были словно в тумане. И самое страшное, что я не хотел им помогать в этом, — Чимин пожимает плечами, словно ему безразлично. — Я хотел его оставить, Тэ. Я хотел сохранить этого ребенка. Я не знаю, почему, но я чувствовал себя впервые хорошо. Мне казалось, что я защищен этим ребенком. Я разговаривал с ним, я… Я просто полюбил его. Как будто так и должно быть. Как будто так было всегда. Я чувствовал, как мой запах изменился, и это было…это было правильно. Мне нравились эти изменения. И я даже нисколько не винил того альфу. Он не сделал мне больно, он не был со мной груб. Он помог мне. Чимин разворачивается лицом. И Тэхен оказывается прав, на его щеках блестят две неровные дорожки. — Но мои родители заставили убить его. Маленького и беззащитного ребенка, которого я хотел оставить. — Чимин… — едва шевеля губами, говорит Тэхен, поднимается и прижимается к Паку, крепко его обнимая. Тэхен понятия не имел, что пришлось пережить его другу. И еще больше он поражен тем, что Чимин нашел в себе силы рассказать ему об этом. — Я сделал аборт в пятнадцать, Тэхен. Я знаю, что ты чувствуешь, потому что я был в подобной ситуации. И я знаю, как ты боишься. Я тоже очень боялся, — Чимин шепчет, срываясь на тихий всхлип. — Но я не верю, что ты хочешь от него избавиться. Это ведь не вещь, ты знаешь? Он чувствует тебя, и он нуждается в тебе. В тебе ребенок от любимого человека. Неужели, ты хочешь убить его? У меня выбора не было, за меня все решила моя семья, но ты-то можешь сам решить его судьбу. — Не знаю, — качает головой Тэхен, крепче сжимая в объятиях друга. — Я не знаю, Чимин. Мне так страшно, я совершенно не представляю, что мне делать дальше. Я не знаю ничего. Тэхен зажмуривается, выдыхая и отстраняясь немного, чтобы посмотреть на Пака. Он смотрит в его глаза, а потом опускает взгляд вниз, на свой живот и кладет на него руку. С каждым разом это становится все легче. — Что если я не справлюсь? — шепчет Тэхен. — Моя семья, моя учеба, мое будущее. Что мне делать с этим? — Тэхен чуть сжимает пальцы и чувствует, как Чимин накрывает его руку своей, прижимая ближе к животу. — Что мне делать с Чонгуком? Я до сих пор не верю, что это все на самом деле. Мы видимся с ним почти каждый день, а я до сих пор скрываю. Мне кажется, что это все сон, и я просто абстрагируюсь. Моя семья не примет меня. Я разрушу жизнь Чонгука, если скажу ему. Я разрушу свою жизнь. Может быть этот ребенок — цена моей любви к нему, которую я должен заплатить? — Тэхен… — Но я боюсь, что, если сделаю аборт, и позже, когда захочу иметь детей, я не смогу. — Малыш — не цена твоей любви. Вы не сделали с Чонгуком ничего, за что стоило бы платить. Ты не сделал ничего плохого, слышишь? — Я слышал его сердце, видел, как он шевелится внутри меня, — Тэхен прикусывает щеку изнутри и отводит взгляд в сторону. — Я не понимаю, как так получилось, я не понимаю, но… Чимин выжидающе смотрит, сжимая влажные пальцы Тэхена, стараясь не торопить его. Тэхен молчит некоторое время, словно выпадает из реальности, застывая взглядом на невидимой точке, прежде чем говорит: — Где-то глубоко внутри, часть меня, я даже сам боюсь этих мыслей, но мне так интересно, самую малость, каким он будет, наш с Чонгуком ребенок?❖
Три дня проходят как один. Тэхен не перестает сомневаться. Как только он представляет себя с округлившимся животом, то внутри все замирает от страха. Как только он думает, как расскажет семье, о том, что он забеременел, то и вовсе хочется сбежать из страны. Как только он понимает, что ему придется рвать с Чонгуком, то в груди начинает так сильно болеть, что проще застрелиться. Говорить Чонгуку о своей беременности Тэхен не собирается. Возможно, многие бы его осудили. Ведь Чонгук отец, альфа, именно тот, кто должен быть опорой, но именно из-за этого Тэхен и не будет ему рассказывать о ребенке. Зная вспыльчивость Чонгука, он определенно примет решение, которое не решит проблемы. Он либо приведет его в свой дом, где Тэхен уверен, ему совершенно не обрадуются. Либо (и этого Тэ боится намного сильнее) Чонгук попросит его сделать аборт. И если самостоятельное решение не кажется таким диким, то если Тэхен услышит это от Чонгука, то точно не сможет вынести. У Тэхена дежавю, когда они с Чимином снова сидят перед кабинетом доктора Ли. Чимин смотрит на плакаты, развешенные в коридоре, и молчит. Он так и не узнал, какое решение принял Тэхен, но, что бы он ни решил, Чимин будет рядом. По крайней мере, это самое малое, что он может сделать. Когда знакомая медсестра выглядывает из дверей, приглашая войти, и улыбается, узнав Тэхена, ему уже не так страшно заходить. — Здравствуйте, Тэхен-ши, — приветливо улыбается доктор, поправляя воротник халата. — Присаживайтесь. Тэхен стягивает рукава белого свитера на пальцы и сглатывает, слабо улыбаясь и кивая. — Рад, что Вы пришли, — говорит Ли. — Вы приняли решение? Аборт устранит все проблемы. Нет ребенка — Тэхен учится дальше, снимает квартиру с Чимином, встречается с Чонгуком столько времени, сколько им суждено, не ссорится с семьей, строит планы на будущее. Ребенок изменит жизнь Тэхена кардинально. Но он понятия не имеет, каким будет родителем. Он не знает, кто, кроме Чимина, поможет ему справиться со всем этим. Тэхен, возможно, перечеркнет всю свою жизнь. Но оставить ребенка означает приобрести нечто большее, чем одно лишь сожаление. Что бы ни случилось, Тэхен ни за что и ни в чем не будет винить Чонгука. Что бы ни случилось, Тэхен знает, что в будущем не полюбит кого-либо сильнее, чем Чонгука. Тэхен на секунду даже позволял себе помечтать о том, как будет выглядеть их ребенок. Будут ли у него такие же глаза как у Чонгука или губы, или родинка на подбородке. Будет ли он похож на маленького крольчонка, когда будет улыбаться, будет ли так же заливисто смеяться. А может он будет больше похож на Тэхена? Альфа это или омега? Тэхен думал о том, что, возможно, ребенок не разрушит его жизнь, а наоборот спасет ее. Чонгук — его истинный альфа, Тэхен точно это знает. Да, он хотел бы прожить с ним всю жизнь, но разве всем мечтам суждено сбыться? Тэхен накрывает ладонью свой живот смело и уверенно. Новая жизнь не может быть ошибкой. Он не запланированный, но он любимый ребенок. Не сразу, но вскоре обязательно. И это самое важное. — Я оставляю моего малыша, доктор, — говорит Тэхен, смотря на врача, и тот глубоко вздыхает, одобрительно кивая. — Я очень рад это слышать, Тэхен-ши, — улыбается Ли. — Тогда давай составим план наших дальнейших действий. — Хорошо, — кивает Тэхен. — Только у меня есть одна просьба. Чимин постукивает пальцами по коленке. Тэхена почему-то нет уже минут двадцать, и Чимину это не нравится. Насколько он помнит, страшная манипуляция проводилась в другом кабинете, но то была его ситуация. Времени прошло достаточно, чтобы все изменилось. Пак шумно вздыхает и чуть не подскакивает на месте, когда дверь наконец-то открывается и выходит Тэ. Они смотрят друг на друга несколько секунд, и то ли Чимин так перенервничал, то ли он совершенно ничего не понимает по взгляду Тэхена. Ким склоняет голову и протягивает Чимину какую-то бумажку, небольшую и квадратную. — Знакомься, это мой головастик, — говорит Тэхен, пока Чимин во все глаза пялится на снимок УЗИ. — Надеюсь, дядя Чимин будет самым лучшим для него. — Тэхен, — Пак поднимает на него взгляд, а в уголках глаз уже скапливаются слезы. Тэхен слабо смеется, говоря ироничное «не затопи тут все, нытик», когда Чимин стискивает его в крепких объятиях. Чимин бормочет «я так рад», сжимает друга все крепче и крепче, качая его из стороны в сторону. Ким Тэхен в двадцать собирается стать папой. И когда он, наконец, осознает и понимает это, ребенок перестает его пугать. Теперь Тэхен очень хочет с ним поскорее встретиться.