Неделимые.

Хосок подозрительно смотрит на Тэхена, пока тот, прикусив кончик языка, старательно конспектирует материал семинара. Ким не выдерживает внимательного взгляда, сдувает с глаз волосы и вопросительно смотрит. — Что, хен? — спрашивает Тэ, откладывая ручку в сторону. — Ты очень странный, — задумчиво говорит Хосок, наклоняется и принюхивается. Тэхен отодвигается, морща нос. — Это ты выглядишь странным, обнюхивая меня, — гундит парень. — В чем дело? — Ты изменился, — говорит многозначительно Чон, цыкая. — Запах. Он другой. -У меня альфа есть, — говорит Тэхен, а от произнесенных слов больно сжимается внутри все. Ненадолго. — Логично предположить, что его запах есть на мне. Хосок, ты как маленький. — Ты со своим школьником уже давно, я в курсе его запаха. Но это другое. Тэхен одергивает свободную клетчатую рубашку, ерзает на месте и откашливается. Тэхен заранее начинает носить свободные вещи, хотя живот только едва-едва стал округляться. Невооруженным взглядом и не заметишь, но Ким настойчиво наряжает себя в балахоны, свободные свитера и футболки оверсайз. — Перестань, тебе просто кажется, — отмахивается Тэ, и старается сделать это как можно небрежнее, потому что иначе точно проколется. Хосок смотрит еще несколько секунд, хмыкает и тоже смотрит на интерактивную доску. — В эти выходные у Миндже вечеринка, придешь? — спрашивает позже Хоуп, но Тэхен отрицательно качает головой. — Можешь и школьника своего взять. — Чонгук. Его зовут Чонгук, — устало говорит Тэхен, смотрит на однокурсника, который только язвительно щурит глаза, мол, ну да, ну да, Чонгук. — И он не пойдет. — Мама не отпускает? — цепляется Хосок. Тэ закатывает глаза. — У него экзамены, — почему-то продолжает объяснять Тэхен, а потом думает, а какого, собственно, хрена? — И вообще, Хоуп, иди в жопу. — С тобой определенно что-то не так, ты нервный такой стал, — обиженно поджимает губы парень и остаток пары молчит. Тэхен не нервный, но слишком быстро устает. Энергия просачивается как вода сквозь пальцы. Тэхен спит по три часа после учебы, но Док говорит, что это нормально. Токсикоз, наконец-то, прошел, и теперь Тэхена не тянет блевать каждое утро от запахов, которые распространяет Чимин на кухне. Пак отчего-то решил, что он будет личной нянькой, которую никто не нанимал, и постоянно следит за Тэхеном и его состоянием как наседка. Поначалу Тэ нравилось, но когда Чимин стал доставать его по пустякам и гонять из комнаты в комнату, чтобы проветрить, или укладывать рано спать, запрещать сидеть за ноутбуком слишком долго — это стало нервировать. Чимин чопорно заявлял «мне все равно, что ты там думаешь, малыш важнее» и Тэхен скрепя сердце подчинялся. Потому что малыш важнее. Это единственное, в чем они сошлись. На прошлой неделе, после сдачи всех анализов и рутинных обследований, доктор Ли объявил Тэхену, что внутри него растет мальчик-альфа. Первая мысль, которая возникла в голове Кима: «Молодец, Чонгук, что и требовалось доказать». Чимин, когда узнал, всерьез забеспокоился о том, как они будут воспитывать альфу, но потом взял себя в руки. Серьезно, иногда Тэхену казалось, что папа из них двоих именно Чимин, а он просто временное пристанище головастика, пока тот не подрастет и не родится. Все было терпимо, кроме двух вещей. Самых важных: Чонгук и семья. С Чонгуком Тэхену становилось все сложнее. Казалось, парень ничего не замечает, когда даже тот же Хосок улавливал изменения в нем. Чонгук, как и всегда обнимал, целовал, рассказывал о прошедших событиях в школе и дома. — У нуны девочка-омега, — говорит Гук, поглаживая волосы Тэхена, когда они смотрят фильм у того дома. — Мама накупила кучу детских вещей. Зачем столько одежды маленькому ребенку? Она ведь не будет понимать, во что ее одевают. Тэхен усмехается, думая о том, что у него самого припрятана пара пинеток, которые он купил случайно. Он честно не помнит, как это произошло. Раз — он проходит мимо магазина детской одежды, два — в его руках фирменный пакет, и в груди разливается тепло. — Это ведь ее первая внучка, — говорит Тэ, вздыхая, совершенно пропуская мимо сюжет фильма. Он думает о том, покупала бы мама Чонгука одежду для его ребенка, если бы узнала? Ответ слишком очевиден. — Хотя эти вещички милые, такие маленькие, как на игрушку, — хмыкает Чонгук. — Вот такие носочки, — Чонгук показывает пальцами длину детских носочков и усмехается. Тэхен улыбается, удобнее укладываясь на его плече. Тэхен отвлекается на шум из прихожей, и, когда Чимин появляется в дверях с пакетами и фразой «Тэ, я тут вам купил…», они неловко замирают, глядя испуганно друг на друга. Чимин давно обращается к Тэхену во множественном числе, подразумевая и малыша. — Привет, Чимин, — машет рукой Гук. — Что ты нам купил? — Я хен для тебя, Чимин-хен, наглая ты мелочь, — фырчит Пак. — Бананы купил. Будешь? — Нет, не хочу, — морщится Чонгук, отрицательно качая головой. — Тэ? — Позже, — сипит Тэхен. Во рту пересохло, и сердце, кажется, вот-вот выскочит к черту. Когда Чимин скрывается из спальни Кима, Чонгук ставит фильм на паузу и нависает над Тэхеном, заваливая его на спину, загадочно щуря глаза, и укладывает руки по обе стороны от его головы. — Ч-что? — неуверенно бормочет Тэхен. — Почему ты так смотришь на меня? — Я ведь не должен ревновать к Чимину? — спрашивает Чонгук, и Тэхен удивленно вскидывает брови, упираясь руками в крепкую мальчишескую грудь. — Он - омега, дурак, ты что несешь? — Тэ легонько стукает его по лбу, пока Гук ерзает сверху, устраиваясь между разведенных ног Тэхена. — Он заботится о тебе. — Он мой друг, мы живем вместе, — пожимает плечами Тэ, но Гук как будто не верит ему. — Серьезно, прекрати. Чон тянет вредное «ладно», поддевает носом чужой подбородок, заставляя Тэхена задрать голову, а потом целует коротко губы, раз, два, три, пока на четвертом поцелуе не втягивает Тэхена в глубокий и долгий поцелуй. Чонгук оглаживает его лицо кончиками пальцев, прихватывает по очереди то верхнюю, то нижнюю губу, лижет их кончиком языка и улыбается в поцелуй. Тэхен выгибается, зарываясь руками в его волосах, когда это происходит. Тэхен распахивает глаза, не поверив. Чонгук спускается губами на шею, а Тэхен так и лежит, словно громом пораженный. Толкнулся. Тэхен сглатывает, боясь двигаться. Он уверен. Ребенок пошевелился. Не очень ощутимо, но когда в тебе что-то шевелится, ты точно это почувствуешь. Тэхен почувствовал. Ему хочется поскорее рассказать об этом Чимину. Его малыш уже дает о себе знать. — О, господи, — шепчет Тэхен, Чонгук согласно мычит, думая, что Тэхен млеет от его поцелуев. От них тоже, но это второстепенно. Чонгук уходит вечером. Он долго целует Тэхена в коридоре, крепко обнимая рукой за талию, а второй пропуская волосы между пальцев. — Уже скучаю по тебе, — бормочет он, влажными губами задевая тэхеновы. Старший чуть улыбается, смотрит Чонгуку в глаза и думает о том, что какого черта он творит. — Иди, а то опоздаешь на метро, — подталкивает его к выходу Ким, но Чонгук не может нацеловаться, и Тэхену приходится буквально силой выталкивать школьника. Чонгук обиженно поджимает губы, но Тэ ласково говорит «люблю тебя», и Чонгук тут же расцветает, обещая позвонить, как доберется. Когда Тэ закрывает за ним дверь, прислоняется к ней спиной и проводит ладонями по лицу, в коридор выходит Чимин, жующий банан. — И долго ты будешь это делать? — интересуется Пак, прислоняясь спиной к дверному косяку в спальню Тэхена. — Подождешь, пока он не начнет замечать твой живот? Или когда ты перестанешь с ним трахаться, а он начнет задавать вопрос почему, Тэхен? — Перестань, — устало говорит Тэ, намереваясь уйти в комнату. — Тэхен, пластырь лучше срывать одним движением. Ким останавливается, вздыхая и накрывая руками живот. Чимин облизывает сладкие банановые губы и вопросительно вскидывает брови. — Он ничего не замечает, — грустно говорит Тэ. — Даже Хосок почувствовал, что мой запах изменился, но Чонгук ведет себя, как ни в чем не бывало. — Тогда чего ты ждешь, Тэ? — настаивает Чимин. — Проще расстаться сейчас, чем потом, когда он узнает истинную причину. Ты ведь не хочешь, чтобы он узнал о ребенке. — Я просто… — вздыхает Тэхен, зажмуриваясь. Трудно, трудно, как же это трудно. — Ты любишь его, знаю, — кивает Чимин. — Но ты уже сделал выбор. Кроме того, когда ты поедешь к родителям? Тэхен едва слышно стонет. Родители. Тэхену предстоит серьезный разговор с семьей, где он будет доказывать, что взрослый и самостоятельный парень, способный в одиночку воспитать ребенка, а не ветреный подросток, залетевший по глупости от не менее ветреного школьника. Разговор, который Тэхен откладывает уже которую неделю. — Я помню, — кивает Тэхен. — Я знаю, этого не избежать. Чимин поджимает губы и вздыхает. Тэхен выглядит подавленным и измученным — не лучшее состояние для беременной омеги. Пак лишь кивает и собирается пойти к себе, когда Тэхен его останавливает: — Кстати, — говорит он, и Чимин оборачивается с тихим «м?» — Я не уверен, но, кажется, головастик толкался. Чимин широко распахивает глаза и переводит взгляд с Тэхена и его легкой улыбки, на скрещенные руки на его животе. — Ты серьезно? — пищит Чимин, подлетая к Тэхену и падая на коленки, чтобы затем прижаться ухом к животу друга. — Малыш? Малыш, привет, это дядя Чимин! Тэхен смеется, на что Чимин шикает и снова начинает болтать с животом. Тэхен, правда, больше пока не чувствовал ничего, но за Чимином наблюдать забавно и весело. — Перестань называть его головастиком, — говорит Пак, вставая с колен. — На 15 неделе он уже похож на настоящего крошечного малыша. Я читал в Интернете, — с умным видом добавляет Чимин. — Но мне нравится так его называть, — протестует Тэхен, поглаживая живот. — Это мило, я изначально так его зову. Чимин усмехается, бросая «дело твое, папаша». — Следующий раз, когда он будет толкаться, обязательно позови меня! — поджав губы и подняв указательный палец вверх, требует Чимин. Тэхен соглашается, кивая и посмеиваясь.

❖

Родительский дом находится в одном из спальных районов Сеула — Кандонгу. Район тихий, в основном состоит из жилых строений и парковых зон. Тэхен всегда чувствует поразительную разницу с шумным центром. Мама встречает Тэхена крепкими объятиями и поцелуем в обе щеки. — Почему не сказал, что приедешь? — суетится женщина. — У меня совершенно ничего не готово. — Привет, сын, — отец Тэхена высокий и статный мужчина. Тэхен похож на него, но все же характер и основные внешние черты у него от мамы. В то время как старшая сестра — абсолютная копия отца: и характером и внешностью. Тэхен обувает тапочки, мама всегда заботится о том, чтобы у детей не мерзли ноги, и Тэхену кажется этот жест безумно милым и трогательным. — Что-то случилось? — беспокоится госпожа Ким, ставя чайник на маленький кофейный столик, расставляя кружки и блюдца на троих. — Ты давно не приезжал к нам. Даже не предупредил. Вы с сестрой совершенно забросили родителей. — Не говори так, мам, — Тэхен целует ее в щеку и задерживается чуть дольше, потому что, кажется, что это будет, если не последний раз, то точно он еще не скоро почувствует материнскую ласку, после того, что собирается сказать. — Вы ведь знаете, нуна много работает. — Не понимаю, чем ей так нравится быть прокурором, — качает головой отец. — Разве это женская профессия? Ей давно пора выйти замуж и родить ребенка. — Дорогой, перестань, — госпожа Ким легонько стукает мужа по коленке. — Ты должен гордиться нашими детьми. Они еще молоды. Все успеется. Тэхен улыбается, глядя на родителей. Он не хочет их разочаровывать. Он боится их неодобрения, но уже поздно. Если бы он так сильно зависел от их мнения, то сделал бы аборт, а не сидел сейчас с ребенком под сердцем. Тэхен любит свою семью, но, его не родившийся еще ребенок сейчас приоритетнее. — Я должен вам кое-что сказать, — начинает Тэхен, когда молчание затягивается. Мама Тэхена внимательно смотрит на сына, делая глоток чая. — Да, милый, — кивает она. Отец согласно поддакивает. — У меня будет ребенок. Тишина, которая повисает в квартире, кажется Тэхену не просто звенящей, ее можно ножом резать. Тэ сглатывает вязкую слюну. Смотрит сначала на отца, его взгляд нечитаемый и жесткий. Затем на маму, рука которой держит чашку за ушко ручки и дрожит. Когда чашка падает на пол, зацепившись о кофейный столик, Тэхен вздрагивает. Госпожа Ким даже не замечает того, что обожгла колено. — Это не смешная шутка, Тэхен. Отец поднимается с дивана, возвышаясь над Тэхеном, который тяжело сглатывает и качает головой. — Я не пошутил, отец, я действительно жду ребенка. Госпожа Ким прикрывает губы ладонью, шепча едва слышно «боже мой». Она не в силах даже подняться. — Как это произошло, Тэхен? — спрашивает она. Тэ тушуется, не понимая, что конкретно она хочет узнать. — То есть, — поправляет себя тут же женщина. — Кто отец? Почему ты пришел один? — Это неважно, — Тэхен встает следом за отцом, пока тот наливает себе что-то из прозрачного графина, определенно спиртное. — Я просто хотел вам сообщить. — И ты что, думал, мы обрадуемся? — хрипит отец, опрокинув в себя первый бокал. — Ты нагулял ребенка, неизвестно от кого, приходишь и говоришь нам это в надежде услышать что? Молодец, Тэхен-и? — Дорогой…- одергивает его женщина, но господин Ким, грозно смотрит на нее, заставляя помолчать. — Ты разве не знаешь, что делают в таких случаях? Тебе нужны деньги на аборт? — спрашивает отец, и Тэхен сглатывает. Он подразумевал и такой исход. — Я не буду делать аборт, — качает головой Тэ. Мама Тэхена вздрагивает, прижимая к виску кончики пальцев. — Я не буду его делать, потому что иначе, возможно, у меня больше не будет детей. — Тебе не нужны дети, Тэхен, — отрезает отец. — Твоя старшая сестра может родить нам внуков. Нет необходимости продолжать наш род с твоей помощью. Тэхен больно прикусывает изнутри щеку, стараясь не показать, как больно ему от этих слов. Слов, сказанных людьми, которых он любит и уважает больше всего. — Это не моя вина, что я — омега, — шипит парень. — Не моя вина, что ты не смог сделать сына-альфу, ясно? И не тебе решать, нужны ли мне дети. Звонкая пощечина оглушает Тэхена. Рука отца тяжелая, и щека горит огнем. Мать тут же загораживает его собой. — Перестань, — кричит она на отца. — Перестань немедленно! — Ты защищаешь его? — возмущается господин Ким. — Он ведь хуже шлюхи. Подставляет свою задницу, так еще и умудряется залететь. Кто этот подонок, который сделал тебе ребенка, а? — снова обращаясь к сыну, спрашивает господин Ким. — Раз сделал это, пусть женится на тебе. Если у вас все так серьезно. Я хочу встретиться с его родителями. — Нет, — тут же мотает головой Тэхен. — Мы больше не вместе. — Ты издеваешься? — отец Тэхена смотрит на сына непонимающим и в какой-то степени растерянным взглядом. — Тэхен, какого черта ты натворил?! — Я только хотел, чтобы вы знали, — говорит Тэ, он сам не понимает, как еще не сорвался в истерику. — Я сам воспитаю ребенка. Мне ничего не надо, я только хотел, чтобы это не стало для вас сюрпризом. — Сюрпризом? — усмехается отец. — Ты считаешь, что эта новость похожа на приятную? Тебе всего двадцать лет, о каком ребенке ты говоришь? О каком воспитании? Чему ты можешь его научить? На что ты будешь жить, в конце концов?! Тэхен не может отрицать, что вопросы, которые задает отец, логичные и совершенно правильные. Тэхен и сам их себе задавал. Но уже поздно что-либо менять. — Ты должен сделать аборт, — снова говорит господин Ким, но Тэхен упрямо качает головой. — Какой срок? — спрашивает тихонько мама. — Почти четыре месяца, — говорит Тэ, и женщина громко вздыхает, ахнув. — Ты молчал четыре месяца?! — переспрашивает отец. Он молчит некоторое время, затем наливает себе еще один бокал и выпивает его прежде, чем сказать. — Убирайся. — Дорогой! — возмущается женщина. — Убирайся вон из моего дома, Тэхен. Я больше не хочу знать тебя как моего сына. Мама вцепляется в руку Тэхена мертвой хваткой, но Тэ отстраняет ее от себя, искренне благодаря за то, что хотя бы она не собирается отказываться от него. По крайней мере, на данный момент. Тэхен знает, что сейчас ему лучше уйти. Родителям предстоит все осмыслить, Тэхену же подумать над тем, как он будет жить дальше. Его семья вряд ли быстро отойдет от подобной новости.