Неделимые.

— Тэхен, постой, — Намджун неловко накренился в бок, потому что Тэхен останавливаться не собирался, уверенно отодвинув старшего мужчину с прохода и заходя в квартиру. — Сейчас не лучшее время и… — О, для кого же? — на ходу язвительно бросил Ким. — Полагаю, для тебя, хен? Джун останавливается за спиной Тэ, который, сложив руки на груди, смотрит на Юнги, лежащего на диване с закрытыми глазами. — Тэхен, — снова пытается Намджун, но тот лишь отмахивается, проходит в гостиную и нависает над Юнги. — Если тебе интересно, Чимину плохо, — начинает Тэ. — Очень плохо, Юнги-хен. Настолько, что еще ни дня не прошло, чтобы он не спрашивал меня, почему ты бросил его и что он сделал не так. Так, может, ты ответишь мне? Раз у самого кишка тонка объясниться со своим парнем, что за херню ты устроил? Имей в виду, я не позволю тебе разбивать ему сердце. Он — мой единственный лучший друг, и я ради него готов на все. — Ты закончил, Жанна Д’Арк? — еле слышно, со вздохом интересуется Мин, не открывая глаз. — Или это не конец твоей пламенной речи? — Не будь большим ублюдком, чем уже есть, — Тэхен вздыхает, толкнув Юнги коленом в бедро. — Хен! Юнги открывает глаза, переводит пустой взгляд на Тэхена, который спотыкается о свои следующие слова, потому что он, конечно, на стороне Чимина и всегда там будет, но Док выглядит настолько паршиво, что Тэ готов признать — Чимин и то выглядел симпатичнее в его непрекращающихся на протяжении двух недель страданиях. — Да что произошло? — не выдерживает Тэхен, садится рядом, и переводит взгляд на Джуна. — Намджун-хен? Ким пожимает плечами, кивает на Юнги и уходит из комнаты. — Ты ведь не бросил его? — спрашивает Тэхен осторожно. — Ты ведь любишь его, да? Иначе ты бы не выглядел так ужасно. — На комплименты ты щедр, — сипло отзывается Мин. — Твоя способность острить дает надежду, что все не так плохо, но я не верю, — Тэ облокачивается о спинку дивана, вздохнув. — Расскажешь? — Он… Чимин, как он? — вместо этого спрашивает Юнги, и Тэ фырчит, снимая пальто. Он складывает плечико к плечику, укладывает на подлокотник и смотрит снова на доктора. — Он скучает по тебе, — пожимает плечами Тэхен. — Он очень скучает по тебе. И пытается найти причину, по которой ты его бросил. Он не понимает, что сделал такого, что ты даже разговаривать с ним не хочешь. — Он ничего не сделал, дело во мне, — Юнги садится рядом, ерошит затылок спутанных волос и вздыхает. — Во всем виноват только я. — Твоя жертвенность впечатляет, но что конкретно ты успел сделать? — Тэхен смотрит на профиль старшего, но тот лишь молчаливо гипнотизирует ворсинчатый ковер на полу гостиной Намджуна. — Ты можешь молчать сколько угодно, но я специально приехал в Сеул, оставил сына на сестру, которая порывается обучить его всяким нехорошим словам, так что знай, я не уеду, пока не получу все ответы. Юнги грустно усмехается, опуская голову. Тэхен слышит приглушенный голос Намджуна, который разговаривает по телефону. — Вы с Чимином так защищаете друг друга, — замечает Мин. Тэхен усмехается, но затем снова становится серьезным. — Поэтому, думаю, ты догадываешься, что я не отстану. — Ты знаешь историю с его беременностью? — спрашивает Юнги в лоб, отчего Тэ на секунду теряется, а затем неуверенно кивает, подтверждая. — Так вот это я. Тот альфа — это я, Тэхен. Я сделал это с ним. Животное, которое, учуяв течного омегу, тут же сорвался. Тэхен молчит несколько минут, пытаясь переварить информацию. Юнги тяжело выдыхает, трет ладонью подбородок, а затем закрывает руками лицо. — Чимин не так называл это, — вдруг негромко начинает Тэ. Юнги смотрит непонимающе. — Он рассказал мне об этом, когда я собирался сделать аборт, — Тэ пожимает плечами в неуверенном жесте и смотрит на свои ладони. — Он рассказал, что ты помог ему тогда. Что он не винит тебя, не сожалеет о том, что произошло. Ты не был с ним груб, ты помог ему пережить тот тяжелый момент, когда он больше всего был уязвим, ты не был для него животным… — Ребенок… — срывается Юнги. Тэхен качает головой. — Родители заставили его, — объясняет Тэхен. — Он не хотел от него избавляться. Чимин сказал, что хотел оставить его, сказал, что он будто защищал его, что он даже полюбил вашего ребенка. Но ему было пятнадцать, хен, он не мог сам решить оставлять или нет. Его семья решила за него. Юнги отрицательно качает головой, он снова закрывает лицо ладонями, и Тэхен сжимает его плечо ободряюще. — Он никогда не винил тебя, слышишь? — продолжает Тэ. — Ты не сделал ему больно, ты не изнасиловал его. Да, вы оба поддались природе, но разве кто-то из нас лучше? Мы те, кто мы есть, Юнги-хен. Пожалуйста, не наказывай себя и его. По крайней мере, вы должны поговорить. Друг с другом. Он должен услышать тебя, а ты — его, не решай за двоих. Юнги смотрит на Тэхена, чуть щурится, как бы намекая: кто бы говорил, Тэхен, кто бы говорил. — Я не могу смотреть на него, — сипит Мин, и Тэхен слышит сплошную боль в его голосе. — Я боюсь смотреть ему в глаза. Когда я представляю, через что он прошел из-за меня, я просто… я ненавижу себя. Он ведь… Чимин такой светлый, такой смелый и сильный, и когда я думаю о том, что я исковеркал его жизнь, я просто… — Хен, — Тэхен убирает руки от его лица, заставляя посмотреть на себя мокрыми от слез глазам. — Поговори с ним. Поговори с Чимином. Послушай то, что он скажет тебе, перестань накручивать и додумывать сам. Хорошо? Юнги опускает голову, но Тэхен повторяет «хорошо?», и Мин все-таки согласно кивает. Тэхен подается вперед, чтобы обнять доктора, и тот утыкается лбом в его плечо, обхватив его руку своей ладонью. — Ему правда повезло с тобой, — едва слышно говорит Юнги. — Спасибо, Тэхен. — Знаю, я красавчик, — самодовольно отвечает Тэ, вызывая слабую усмешку у Юнги, который отстраняется, проведя ладонями по лицу, растирая соленую влагу. — Не затягивай только с приездом. — Я поеду сегодня, — кивает Мин. — Как Хесон? — Хорошо, — Тэхен тут же расплывается в нежной улыбке. — Он скучает по дяде Юнги и Чимину. Так что не расстраивайте мне ребенка. — Хен! Тэхен вздрагивает от громкого голоса из коридора и слышит, как хлопает входная дверь. На кухне разбивается нечто стеклянное, слышит приглушенный мат от Намджуна, и тот едва не выбегает в коридор, споткнувшись обо все углы. — Чонгук? Ты почему здесь? — спрашивает он, неловко поглядывая в гостиную. — Что значит, почему я здесь? — удивленно спрашивает Гук, снимая куртку. — Ты же сам просил купить продукты и завезти их после работы, потому что присматриваешь за Юнги-хеном и не можешь выйти из дома. Тэхен смотрит на Юнги, который удивленно вскидывает брови, услышав реплику Чона. Намджун в самом деле боялся, что Юнги сойдет с ума или сделает что-то с собой? Как мило. Мин взглядом спрашивает Тэхена, но тот просто пожимает плечами и встает. Сколько он может от него прятаться? — В самом деле? — Джун чешет затылок, когда Тэхен выходит из гостиной. — О, Тэхен. Чонгук оборачивается, встречаясь с Тэхеном и Юнги, который выходит следом, и его взгляд становится взволнованнее. — Привет, Чонгук, — говорит Тэхен, улыбается краешком губ. Чонгук неуверенно кивает, Намджун забирает из его рук пакеты и намекает Юнги в сторону кухни, мол, пошли отсюда. Джун бормочет «я же говорил не лучшее время», но Юнги только слабо подталкивает его в кухню, умостив руку между лопаток. — Ты в Сеуле, — замечает очевидное Чонгук. Тэхен слабо усмехается, пожав плечами. — Как видишь, — говорит он. — Как дела? Как дела? Чонгук тупо моргает, потому что вопрос вводит его в ступор. Он серьезно спрашивает его о делах? Но, с другой стороны, о чем еще Тэхен может его спросить. — У тебя все хорошо? — задает следом вопрос Тэхен и подходит чуть ближе. Стоять в дверном проходе как-то странно и глупо. Они ведь не враги, почему они так сторонятся друг друга, боясь приблизиться. Чонгук не убьет его, Тэхен Чонгуку тоже ничего не сделает. Не больше, чем уже сделано. — Да, — неуверенно кивает Чонгук. — Да, вроде бы. — Ты работаешь в компании отца, — не спрашивая, говорит Тэ, и Гук кивает, жадно оглядывая омегу. Он облизывает губы и поворачивается корпусом, чтобы стоять напротив Тэхена. — Намджун рассказал. Тебе нравится? — Ну, у меня получается, это уже хорошо, — Гук слабо усмехается, и Тэхен невольно зависает. Боже, он так давно не видел его улыбку. Его голоса не слышал и не чувствовал запаха, и это не честно, что Тэхен все так же сильно хочет обнять его, как в первую встречу. Невыносимо, как же сильно он хочет обнять его. Самое грустное, что Чонгук наверняка хочет того же, но они так и стоят в коридоре друг напротив друга, спрашивая совершенно неважные сейчас вещи. — Как твои дела? Тэхен вскидывает брови, выплывая из затянувшего его, словно плотной пеленой, желания прижаться к Чонгуку, и моргает несколько раз. — Хорошо, да, — кивает он, и Гук согласно мычит. — Думаю, у меня все хорошо. — Я рад это слышать, — говорит Чонгук, сует руки в карманы брюк, потому что они невыносимо дрожат, и Тэхен улыбается снова, оглядев его. — Никогда не видел тебя в костюмах, — вдруг говорит он, блуждая взглядом по крепкому телу. — Тебе очень идет. Красиво. — Тэхен, — голос Чонгука звучит надломлено, он болезненно хмурит брови, отчего морщинки залегают между ними. Гук делает еще один шаг, сокращая расстояние между ними, когда Тэ вдруг торопливо говорит. — Мне уже пора возвращаться, — бормочет он. — До Тэгу далеко, мне надо… Тэхен хочет обойти альфу, когда Чонгук перехватывает его за локоть, останавливая. Он делает это импульсивно, не подумав, даже не успев понять, как так произошло и что он хотел этим сказать. Тэхен замирает, а Чонгук спускает свою ладонь по его предплечью и касается пальцами его руки, сжатой в кулак. Тэхена прошибает током, он опускает голову, пряча лицо за волосами. — Чонгук, — хрипло зовет он, но Чон отрицательно качает головой. Его пальцы оглаживают выступающие костяшки, согнутые пальцы Тэ, и Чонгук настойчиво пытается разомкнуть их, а когда Тэхен поддается, и ему это удается, он сцепляет с ним руки в замок и сжимает. Крепко, отчаянно сильно сжимает и громко выдыхает, как будто почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение. Они соприкасаются плечами, хотя смотрят в разном направлении: Тэхен — в дверь, Чонгук — в дверной проем гостиной. Чонгук гладит подушечками тыл его ладони и едва не задыхается от этих прикосновений. — Отпусти, — просит Тэхен, но его голос звучит едва слышно, что позволяет Чонгуку лишь сильнее сжать его руку. — Чонгук, слышишь? — Я не хочу тебя отпускать, — говорит парень, поворачивая голову и пытаясь увидеть выражение лица Тэ, который все так же избегает его взгляда. — Я не хочу. Однажды я отпустил тебя и никогда еще так сильно не жалел. Я не хочу отпускать тебя, Тэхен. Я больше никогда не хочу отпускать тебя. Я тебя… — Даже когда женишься? — спрашивает Тэхен, поднимая взгляд и едва не утопая в черных зрачках альфы во всю радужку. Он выпутывается из цепкой хватки чужих пальцев и, грустно улыбнувшись, уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Чонгук с силой сжимает руку, которая только что держала ладонь Тэхена, в кулак. Он упустил его. Он снова упустил его.

❖

Чимин от неожиданности роняет бутылку йогурта, который собирался выпить, когда слышит звонок в дверь. Он немного заторможено смотрит в коридор, пытаясь прикинуть, кто пришел, потому что у Тэ были ключи. Пак ставит бутылку на стол, одергивает длинные рукава растянутого домашнего свитшота вниз и шаркает тапочками по полу, выходя в коридор. В дверном глазке он видит Юнги, и руки пробирает мелкая дрожь, когда он торопливо открывает замок и распахивает дверь. Мин поднимает на него взгляд, прикусывает нижнюю губу и говорит одно единственное: — Прости. Чимин выпускает из пальцев дверной косяк, делает шаг вперед и обвивает руками шею доктора, прижимаясь к нему и затаскивая того в квартиру. Юнги обнимает его за пояс, прижимает к себе сильно и крепко, утыкается носом в его шею, дышит жадно, глубоко и бесконтрольно просит «прости меня». Юнги отстраняется, оглаживая лицо Чимина ладонями и чувствуя, что тот вот-вот начнет рыдать. Мин поддевает его кончик носа своим, Чимин хватается за его запястья и смотрит в глаза. Смотрит так, словно взглядом может сказать гораздо больше, чем словами. — Я люблю тебя, — полушепчет Чимин. — Я люблю тебя, Юнги. Юнги подается вперед, прижимаясь к полным губам омеги в трепетно нуждающемся поцелуе. Отчаянном и таком необходимом. Он обязательно поговорит с ним, объяснится, будет умолять о прощении, и, если Чимин не захочет больше видеть его, то уйдет. Он сделает все это, но позже. Сейчас ему нужен этот парень, больше всего на свете нужен. Юнги размыкает языком его губы, проникает внутрь, и Чимин с готовностью отвечает, путается пальцами в его волосах, притягивая за затылок ближе к себе, и горячим дыханием обдает чужие губы, когда Мин вынужден отстраниться, чтобы перехватить воздуха. Чимин едва не на носочках стоит, выгибаясь, чтобы плотнее быть прижатым к телу альфы, и Юнги водит по его спине холодными с улицы ладонями. — Нам надо поговорить, — просит Юнги, прерывая поцелуи. — Я должен тебе кое-что рассказать. Чимин согласно кивает, прижимается напоследок к его лбу своим и легонько чмокает в губы. Они перемещаются в гостиную, куда Юнги заходит чуть позже, потому что Чимин не дал ему даже раздеться. Пак сидит в углу дивана, подтянув к груди колени, и смотрит выжидающе, пока Мин садится напротив, подогнув одну ногу. — Я не знаю, с чего начать, — Юнги пожимает плечами, опустив голову, Чимин находит его руку и сжимает в своей ладони. — Просто скажи, — просит он тихо. — Ты узнаешь мой запах? — спрашивает доктор, и Пак чуть хмурит брови. — Он ведь кажется тебе знакомым. Наверняка, ты догадался быстрее, потому что я не сразу почувствовал тебя. Чимин ослабляет хватку в их руках, но Юнги перехватывает его и сжимает сильнее. Он смотрит прямо на омегу, но Чимин выглядит растерянным. — Вначале, помнишь наши встречи? Помнишь, как странно ты реагировал? — Этого не может быть, — качает головой Чимин, улыбаясь слегка растерянной улыбкой. — Это ведь были просто панические атаки. У меня бывало такое, когда я переживу сильный стресс. Это не связано с тобой. Это не… — Чимин, — зовет Юнги, заставляя парня посмотреть в его глаза. — Это я. Семь лет назад, это был я. Юнги готов к тому, что Чимин сейчас оттолкнет. В затянувшемся молчании, в его шокированном испуганном взгляде, вот-вот он услышит «убирайся». Юнги почти готов, он сможет вынести это. Он заслужил. — Ты…? — наконец начинает Чимин, и его голос звучит так неуверенно, что будто он сам не верит в то, что собирается сказать. — Это правда ты? Тот альфа, который…это был ты? Юнги кивает, и Чимин так резко выдыхает, что Мин пугается. Чимин вдруг шмыгает носом, проводит пальцами под глазами и перебирается к Юнги на колени. — Что…? — не верит парень. — Чимин? — Я и подумать не мог, что снова тебя встречу, — бормочет Пак. — Тем более что вот так. Это просто… — Ты что, не злишься? Разве ты не ненавидишь меня? — удивляется Мин, отстраняя от себя омегу и заглядывая тому в глаза. — После того, что я с тобой сделал? — Это прозвучит дико, да? — Чимин улыбается, снова утыкаясь носом Юнги в шею. — Если я скажу, что не ненавижу. Если скажу, что ты не сделал ничего, за что я мог бы ненавидеть тебя. Если скажу, что ты…помог мне? — Помог? — усмехается Мин. — Чимин, я изнасиловал тебя. — Вообще-то нет, — чопорно замечает Пак, глядя на старшего. — Я пошел с тобой сам. Я хотел тебя. Я выбрал…мое тело выбрало тебя. Ты помнишь, что было? Ты помнишь, чтобы я сопротивлялся тебе, чтобы назвать это изнасилованием? — Но… — снова пытается Юнги, но Чимин прижимает пальцы к его губам. — Ты не сделал мне больно. Ты сделал мне очень, — бормочет Чимин, — очень хорошо, хен. Юнги неуверенно рассматривает Чимина, сидящего на нем, и думает, что его парень странный. Ужасно странный. А затем он вспоминает об еще одном аспекте того происшествия и хмурится. — Но наш ребенок… Чимин прячет взгляд, становясь грустным. Он опускает руки, его плечи заметно поникают, и он становится таким маленьким и уязвимым. Он смотрит на свои ладони, растирая их большими пальцами. — Прости, — говорит Чимин, и этого Юнги точно не ожидал услышать. — Прости, что я не смог уберечь его. Прости, пожалуйста. Я не хотел, но моя мама…она заставила меня, я не мог ничего сделать. — Чимин, — доктор поднимает его лицо за подбородок и отрицательно качает головой. — Ты не виноват. Ты ни в чем не виноват. Ты был слишком юн, и твои родители сделали так, как посчитали нужным, чтобы уберечь тебя. — Но я хотел оставить его, — Чимин передергивает плечами, в его глазах стоят слезы. — Я хотел, чтобы у меня был ребенок. Твой ребенок. Знаю, звучит эгоистично, и ты бы не обрадовался, но… — У нас все еще может быть, — говорит Юнги, обрывая Чимина, и тот удивленно вскидывает брови, глядя на доктора. Юнги пожимает плечами, слабо улыбнувшись, и добавляет. — Если ты захочешь. — Мин Юнги, — настороженно начинает Чимин с легкой улыбкой на губах. — Что ты имеешь в виду? Юнги загадочно улыбается в ответ и подмигивает Чимину, который прижимает ладони к пылающим щекам, смущаясь. Чимин бормочет «сумасшедший что ли», обнимает альфу за шею и снова прижимается к нему всем телом, чувствуя крепкие объятия в ответ.