❖
Чонгук глушит мотор машины, оборачивается назад, где Хесон сопит, распластавшись по всему заднему сидению и сбив плед, которым с некоторых пор Чонгук или Тэхен укрывали его, если тот засыпает в машине Гука. Чон переводит взгляд на Тэхена, который чересчур заинтересовано смотрит в окно, в темноту, где ни черта не видно. — Намджун прав, — нарушает тишину Тэхен, вздохнув, отчего Чонгук чуть хмурится, вопросительно вскинув брови. Тэ делает глубокий вдох, позволяя себе немножко утонуть в запахе Чонгука, ощутив его полностью, пропустив через себя. Омега поворачивается к нему лицом, смотрит в едва тусклом освещении лампы в глаза Чона. — Мы не можем постоянно ругаться и выяснять отношения. Это не должно касаться никого, кроме тебя и меня. — Если ты сейчас опять скажешь, что я должен оставить тебя и Хесона в покое, ты знаешь мой ответ, — Чонгук отстегивает ремень и откидывается на спинку. — Ты можешь думать обо мне что угодно, но я больше не позволю тебе скрыться. Не теперь. — Чонгук… — Я помогу отнести Хесона, пошли, — Чонгук вытаскивает ключи из зажигания и открывает дверь. Тэхена оглушает пикающим звуком открытой двери, и он несколько секунд просто смотрит в пустоту, прежде чем выйти следом. Дома у Тэ Чонгук по привычке укладывает мальчика спать, тот просыпается на некоторое время и начинает слабо хныкать, зовет папу, но Чонгук ловко справляется, и Тэхен только наблюдает, привалившись плечом к дверному косяку детской, за тем, как ласково Гук гладит его по волосам и шепчет какие-то милые слова. Хесон засыпает снова, и это значит, что Чонгуку пора. Тэхен топчется в прихожей, заведя руки за спину, сжимая их в замок и заламывая пальцы из-за хронической нервозности. Чонгук смотрит то на него, то на стену за его спиной, ни к месту вспоминая, как прижимал Тэхена с порога каждый раз к стене прихожей их с Чимином съемной квартиры. Это было так давно и по-юношески волнительно, а сейчас Чонгуку кажется, что он вырос из этого. Единственное, Тэхена прижимать к себе хочется все еще так же сильно. Тэхен каждый раз, провожая альфу, думает, насколько его хватит? Когда это произойдет? Когда Чонгук пройдет мимо, едва зацепив плечом? Когда скажет «я пойду», подразумевая «я хочу остаться, задержи меня», или когда Тэхен больше не сможет задерживать дыхание в его присутствии и игнорировать то, что тело реагирует быстрее, чем рассудок и здравый смысл? Когда Тэхен позволит себе допустить хоть на секунду, что он может снова почувствовать его руки на себе. Когда перестанет винить себя, что Чонгук — это по-прежнему единственный, кто необходим Тэхену как воздух. Этот факт как неизменная константа или аксиома. — Ты должен знать, что я так сильно хочу тебя поцеловать прямо сейчас, что лучше выпроводи меня быстрее, — говорит вдруг Чонгук низким тяжелым голосом, от которого у Тэхена сердце делает сальто, жар опаляет низ живота и покалывает кончики пальцев. Он выдыхает громко и в едва освещаемом коридоре глаза блестят особенно ярко. Тэ чувствует, как дрожат его руки, когда он подходит ближе, чувствует, буквально кожей осязает, как дрожит Чонгук, из последних сил сдерживаясь. Тэ проворачивает дверной замок, тот тихонько щелкает, Ким толкает дверь, открывая, и Чонгук молчаливо и будто благодарно кивает. — Спокойной ночи, Тэ, — говорит (почти шепчет) Чонгук, разворачивается и выходит. Тэхен будет жалеть об этом очень долго, винить все вокруг, себя больше всего, Чонгука чуть меньше. Судьбу особенно рьяно, за то, что так распорядилась, играючи выбрав их друг другу. Тэхен хватает его за запястье и возвращает обратно в квартиру, захлопывает дверь и прижимает к последней спиной. Тэхен не успевает даже подумать, правильно ли он сделал, стоило ли совершать эту опрометчивую ошибку, поддаваться этой слабости, этой импульсивной вспышке, чего она ему будет стоить, но Чонгук действует молниеносно, не думая совершенно. Его губы горячие и требовательные. Чонгук целует Тэхена словно голодный, истосковавшийся по чужому теплу, по чужим прикосновениям, истосковавшийся по Тэхену всему целиком. Он сжимает его лицо в ладонях, заводит руку назад, путается пальцами в волосах, за затылок удерживает рядом, а Тэхен плотно прижимается к его груди, обнимая за пояс. Поцелуй соленый от слез Тэхена, который кусает нижнюю губу альфы, пытаясь подавить всхлип. Тэ не знает, почему именно он снова плачет, кажется, от избытка эмоций. Он так любит его. Боже, он так сильно любит Чонгука. Он с ума сходит от этой нерастраченной нежности, от грусти и тоски по нему. От того, что столько лет заталкивал все чувства поглубже, от лжи, в которой жил все это время, все от той же вины перед ним, от боли, которая сопровождала каждый день, прожитый без Чонгука, и даже от радости, что у них есть замечательный сын, от облегчения, что Чонгук сходил с ума так же и до сих пор. — Я люблю тебя, — говорит Чонгук во влажные губы, снова и снова целует, беспорядочно осыпает его лицо нетерпеливыми поцелуями, снова возвращаясь к губам. — Слышишь меня? Я люблю тебя, Ким Тэхен. Я невыносимо сильно люблю тебя. Тогда, сейчас и навсегда. У Чонгука срывает все заслонки, он — разрушенная плотина. Поток хлынул. Он позволяет Тэхену топиться в его чувствах, в его горячей и вязкой любви, горькой и сладкой, нежной и грубой, взрывной и такой неконтролируемой. Чонгук не в силах больше держать это в себе. Предел настал. Он не оставляет Тэ выбора, выплескивая все на него. — Тэ...? — Я тоже, — сдается Тэхен, кивает и сжимает пальцы на чужой талии, в глаза его смотрит своим слезящимся взглядом, дышит горячо и через раз. Его сердце еще никогда не билось так быстро и сильно. Чонгук смотрит в его глаза и видит то, что плещет и в его собственных. И это самое большое облегчение в его жизни. Он чувствует, что ему даже дышать становится легче. Губы Тэхена влажные, мягкие, вкус давно забытый, но от того только ярче и красочнее. Чонгук едва стоит на ногах (коленки дрожат, как у какого-то сопливого мальчишки), когда Тэхен дрожащим от волнения и чувств шепотом бьет по губам. — Я тоже, Чонгук. Тогда, сейчас и навсегда. Чонгук выдыхает резко и порывисто прижимает Тэхена к себе, сжимает его крепко, до боли, бормочет «спасибо» и тычется, как щенок, мокрым носом в шею. Ким смеется тихонько, гладит его как маленького по волосам и к себе теснее прижимает в ответ. Дрожь его тела Тэхен чувствует собственной кожей, своими ладонями, которыми оглаживает шею и плечи альфы, ластясь щекой к его щеке. Обнимать друг друга вот так, крепко держа в руках, чувствуя чужое тепло и сердце, слушая хриплое от невыплаканных слез дыхание, ощущать как руки сжимают друг друга сильнее, чем надо, до боли, лишний раз убеждая, что все это реальность, а не больное воображение — это все, о чем каждый мечтал все это время. Следующий раз Чонгук целует спокойнее, поцелуй глубже, увереннее, он не боится, что Тэхен его оттолкнет — тот сам льнет и жмется, отзывчиво отвечая на любые прикосновения. Чонгук подхватывает его под бедра, беря на руки, и Тэхен сразу же обхватывает ногами его талию, обняв за шею. Прикосновения друг к другу трепетные и необходимые как кислород. Тэхен не позволяет отстраниться от себя ни на секунду. Он ерошит волосы альфы на затылке, сжимает их у корней чуть сильнее, заставляя Гука запрокидывать голову, подставляя шею. Тэхен играючи прикусывает, оттягивает горько-соленую кожу, отчего Чон глухо рычит. Когда они оказываются в спальне, а Тэхен спиной чувствует упругий матрас, он вдруг приходит в себя. Чонгук как раз склоняется над ним, чтобы снова поцеловать, но Тэ прижимает подушечки пальцев к его губам, вынуждая остановиться. — Постой, — просит омега сипло, чувствуя, как пылают щеки. — Мы спешим, Чонгук. Чонгук, опираясь на руки, прикрывает на секунду глаза, а затем просто кивает и садится рядом, тяжело выдохнув и проведя ладонями по лицу. Тэ жует нижнюю губу, лежа на постели и пялясь в потолок. — Гук…? — Ты прав, прав, — качает головой парень, обернувшись и глядя на Тэхена. — Я просто…я просто невыносимо скучал по тебе. Омега улыбается краешком губ, тянет к себе младшего за локоть, заставляя лечь рядом, а сам ложится ему на грудь, чувствуя, как Чонгук оборачивает руку вокруг его талии. — Я тысячи раз представлял, как это будет, — тихонько говорит Тэ, и Чонгук прислушивается к его голосу. — Представлял, что ты вот так меня обнимаешь, что ты рядом, что в другой Вселенной мы обязательно счастливы… Но я не буду просить прощения, Чонгук, я все равно не считаю, что сказать тебе про Хесона было бы правильным решением. — Тэхен, — Гук вздыхает, хмурится и сжимает чуть сильнее руку. — На то было много причин, — перебивает Ким. — Но то, что ты узнал спустя столько времени, возможно, так надо было. Может быть, время пришло. Хотя я все равно калечу твою жизнь. — Ты — моя жизнь, — Гук подминает его под себя, нависая сверху. — Ты и наш ребенок. И я мог обрести вас намного раньше, но теперь…теперь я никуда тебя не отпущу. — Завтра тебе придется столкнуться со своей семьей и обязательствами, — слабо улыбаясь и накрывая щеку Чонгука ладонью, говорит Тэхен. — Сможешь ты так же противостоять им, как пытаешься сейчас убедить меня? — Моя семья — тема, на которую тебе не стоит думать, — отрезает Гук. — Позволь мне самому разбираться. — Но… — настойчивый поцелуй перебивает Тэ, и он слабо улыбается в любимые губы, пока теплые ладони нежно и аккуратно ползут под его рубашку и принимаются оглаживать впалый живот. Чонгук пальцами чувствует след от рубца и целует еще сильнее, перехватив глоток воздуха. Тэхен тихонько стонет под ним от наслаждения — Чонгук слишком долго этого ждал.❖
Ему настолько хорошо, что он боится открывать глаза, опасаясь, что это очередной сон, фальшивая иллюзия. Чонгук ощущает тепло на своей груди и чувствует чужой запах помимо своего. Запах Тэхена. На свой страх и риск Гук открывает глаза и снова их закрывает, расплываясь в довольной улыбке. Тэхен спит, прижавшись спиной к его груди и сцепив с ним пальцы в замок. Чонгуку щекочет подбородок кончиками его волос, но альфа удовлетворенно мурчит и прижимает парня к себе еще сильнее, глубоко вдыхая. — Раздавишь, — сонно хрипит Тэ, но охотно двигается, сильнее сжимая чужую ладонь в своей. — Чонгук. — Спи, — отрезает альфа, продолжая утопать носом в чужой шее, целует куда-то за ухом, и Тэхен, не выдержав, поворачивается к нему лицом. Он все еще держит глаза закрытыми, но его губы улыбаются, пока Чонгук оглаживает его лицо кончиками пальцев. — Поверить не могу, что ты настоящий, — Чонгук снова сгребает его в охапку, вжимая носом в грудь, Тэ тихо ойкает и сам обнимает его за пояс, удобнее устраиваясь в чужих медвежьих объятиях. — Хочешь, ущипну? — гудит снизу Тэхен, и Чонгук слабо смеется, а потом слышит, как открывается дверь. Заспанный Хесон трет глаза кулачком и вслепую бредет до кровати. — Это Хесон? Гук согласно мычит, отстраняется на секунду, чтобы взять мальчика на руки и уложить его между ними. Хесон удивленно хлопает глазами, пока Чонгук заворачивает его в одеяло как в кокон. — Опять не спишь? — спрашивает Тэ, убирая растрепанную челку с глаз ребенка. Хесон кивает, смотрит то на Чонгука, то на папу и чуть дует губки. — Ты спал с папой? — спрашивает мальчик, прищурившись, и Гук подпирает голову рукой, согласно кивая. — Можно? — вопросом на вопрос отвечает альфа, и Хесон вздыхает, сонно моргнув. Он тянет незаинтересованное «можно» и закрывает глаза под ласковые поглаживания пальцев Тэхена по его волосам. Ким усмехается. — Чем ты подкупил его? — спрашивает он шепотом, когда их сын снова засыпает. Чонгук подается вперед, оставляя короткий поцелуй на губах Тэхена, и говорит: — Я идеальный, разве нет?____________
Следующее пробуждение связано с трезвонившим дверным звонком. Чонгук трет глаза пальцами и замечает, что Тэхена в кровати уже нет, как и маленького Хесона. Зато тянет приятным запахом кофе и слышно, как негромко работает телевизор. Чонгук задевает плечом дверной косяк, когда выходит в коридор, где уже стоит Намджун, скептично оглядывающий его и Тэхена с мальчиком на руках. — Вы серьезно? — спрашивает Джун, усмехнувшись. — Что конкретно? — спрашивает Тэхен, покачивая до конца не проснувшегося сына. — Наличие Чонгука, который, судя по его виду, ночевал у тебя, требует еще какой-то конкретизации? — изгибает бровь Намджун, на что Тэ только пожимает плечами и предлагает кофе, от которого Ким отказывается. — В чем дело? — спрашивает Чонгук, зевая. — Что-то случилось? — Я не мог тебе дозвониться, — неохотно начинает Джун, — звонил твой отец. Тебе нужно срочно в компанию. — По поводу чего? — Гук хмурится, обычно Намджун сразу изъясняет суть дела, сейчас же он юлит, явно что-то скрывая. Ким смотрит на Тэхена, который следит за их разговором, а затем, вздохнув, уходит с ребенком в кухню, оставляя Чонгука и Намджуна наедине. — По поводу Сонми. Чонгук мрачнеет от одного упоминания имени девушки, вполне догадываясь, что хочет от него отец. Чонгук кивает, просит дать ему пятнадцать минут собраться, а затем, когда Джун говорит, что подождет внизу, идет в кухню. — Тебе пора? — догадывается Тэхен, усадив мальчика в высокий стул и поставив перед ним тарелку с кашей, которую Хесон с увлечением ковырял пластиковой ложкой. — Что-то серьезное? — Я разберусь, — говорит Чонгук, ловит перемещающегося Тэхена за руку и прижимает к себе, заставляя смотреть в глаза. — Я могу позже приехать к…вам? — бросив короткий взгляд на сына, спрашивает Чонгук. Тэхен вздыхает, оглядывает его, поджав губы, а затем накрывает обеими ладонями его щеки, чуть сжимая. Он смотрит с легкой тоской и непониманием. Он знает, что Чонгук чего-то недоговаривает, и что младший не хочет, чтобы Тэ вникал в происходящее. И Тэхен согласен, он просто хочет хоть немного насладиться тем временем, что им отведено, много или мало — неважно. Тэхен будет рад просто видеть его рядом. — Да, Чонгук, — кивает Тэхен, задевает его нос кончиком своего и прижимается к губам в целомудренном нежном поцелуе. — Ты можешь к нам приехать.