Дни тянулись резиной. В сутках словно стало больше, чем двадцать четыре часа, и ожидание давалось Тэхену как никогда тяжело.
К Хесону его не пускали. Это было запрещено строго настрого, потому что ребенок с полностью подавленным собственным иммунитетом, чей организм боролся с тем, чтобы не отторгнуть чужие новые клетки, был чрезвычайно уязвим. Сразу после пересадки его увезли в реанимацию, подключили к аппаратам, и Юнги долго разговаривал с лечащим врачом, а после объяснял все Тэхену, который кивал на все слова доктора, но мыслями был рядом с маленьким мальчиком.
Тэхен по нескольку часов сидел рядом с палатой, через стекло наблюдая за своим мальчиком, который был совершенно ослаблен. Хесон тихонько вздыхал, постоянно подключенный к каким-то капельницам, звал Тэхена и изредка плакал. В такие моменты сердце омеги сжималось, но он ничего не мог сделать. Эта неспособность облегчить состояние собственного ребенка убивала его. Тэхен боялся представить, что будет, если организм Хесона не примет Чонгука. Он перечитал кучу статей, в которых рассказывалось, что происходит при реакции отторжения, и хронический страх буквально въелся в него.
Чонгук выглядел бледным, но слабо улыбался и почти сразу же после трансплантации встал с постели, где ему приказали отлежаться, чтобы восстановиться после забора большого количества крови и дать организму прийти в себя после препаратов, которые он принимал накануне. Но Чонгук безрассудно строил из себя силача, и если бы не Тэхен, то альфа был бы уже в травматологическом отделении.
— Зачем ты встал? — спросил Тэхен, входя в его палату, где Чонгук пытался дойти до двери, держась за край кровати, когда у него закружилась голова и онемели ноги.
— Черт, — едва слышно, пробормотал Гук и стал терять сознание. Тэхен подхватил его, не позволяя пропахать лицом пол, и альфа вырубился у него на руках. Тэ позвал на помощь, крепко прижимая к себе бессознательного младшего, испугавшись не на шутку.
Когда Чонгук снова пришел в себя, первое, что он почувствовал — это теплую, даже влажную ладонь, которая держала его за руку. Тэхен сжимал его пальцы и подушечкой большого тер тыл ладони. Казалось, он делал это больше для того, чтобы успокоиться, потому что его взгляд был совершенно отстраненный, а морщинка меж бровей становилась все глубже.
— Хей, — тихо позвал Гук, перехватив его пальцы, и Тэхен вздрогнул, глядя на него.
— Проснулся? — Тэхен придвинулся ближе и даже улыбнулся, а потом сразу же нахмурился, стукнув по плечу альфу. — Идиот.
— За что? — возмутился Чонгук, наигранно захныкав.
— Почему ты такой беспечный? — Тэхен шмыгнул носом. — А если бы я не зашел к тебе? Ты бы потерял сознание прямо на полу, ты мог пораниться, ты совершенно не бережешь себя, не думаешь, что делаешь! Никогда не думаешь, — Тэхен опустил голову, продолжая шмыгать носом, и Чонгук свободной рукой погладил его по волосам. Тэхен громко выдохнул, пытаясь отстраниться, но Гук сильнее сжал его руку в своей, не позволяя.
— Извини, что заставил тебя волноваться, — Чонгук поддел пальцами подбородок омеги, и Тэхен поднял на него влажный взгляд, кусая губы. — Ну же, перестань. Как Хесон?
— Он в реанимации, — Тэхен вздохнул, перевел взгляд на свою руку, которая все еще была в ладони Чонгука, и первой мыслью было одернуть ее, но он не сделал этого. Тэхен просто смотрел, как Чонгук ласкает подушечками пальцев его ладонь, а потом скрещивает пальцы, сцепляя их руки в замок. — К нему нельзя пока. Это опасно.
— С ним все будет хорошо, — говорит Чонгук, и Тэ слабо кивает. — Наш мальчик сильный, так ведь?
Тэхен едва улыбнулся, снова кивая. Чонгук, на правах ослабленного потерей сознания пациента, позволил себе прикоснуться к щеке Тэхена в нежном жесте. Тэхен смотрел в его глаза, забывая моргать, пока пальцы альфы ласково водили подушечками по его щеке, скуле, по краю челюсти. Тэхен приоткрыл губы, и теплое дыхание осело на коже рук Чонгука, отчего он едва удержался, чтобы не поцеловать омегу. Это было неправильно и неуместно, но желание росло с каждым днем, с каждым моментом, проведенным с Тэхеном, когда он не отталкивал его. Чонгук наивно тешил себя мыслями, что Тэхен все еще
его, хоть и не имел на это никаких оснований и права.
— Ты хотел мне что-то рассказать, — Чонгук нарушает их волшебную тишину. — Что-то важное.
— Я… да, — Тэ запнулся, поджимая губы и вставая со стула, который подвинул к постели. Чонгук расстроенно выдохнул, лишившись тепла омеги под своими руками. — Ты, наверное, в замешательстве от моего поведения.
Тэхен отошел подальше, вставая в ногах Гука, который наконец-то сел на постели, хмуро смотря на омегу. Ким сжал руками спинку его кровати и исподлобья взглянул на альфу.
— Не могу сказать, что я недоволен этими переменами, — Чонгук пожал плечами. — Это было связано с твоим страхом, что я сбегу перед пересадкой? Ты поэтому так… подобрел ко мне? Если причина в этом, то это сродни оскорблению, потому что я бы ни за что не бросил своего ребенка.
— Гук, постой, — Тэхен замахал рукой, призывая его замолчать. — Я не думал, что ты сбежишь. Дело не в этом.
— А в чем? — нетерпеливо спрашивает Чонгук, и Тэхену не дает ответить мобильный альфы, который разрывался мелодией входящего звонка. Чон недовольно цыкнул, хватая девайс, но, увидев имя звонившего, бросил короткое «извини» Тэхену и принял звонок.
— Хен?
Тэхен терпеливо ждал, пока Чонгук поговорит, ровным счетом не понимая ничего. Альфа хмурился, его голос звучал напряженно, в один из моментов он как будто очень удивился, а затем снова напрягся, отвечая коротко и довольно холодно. Когда он попрощался, то снова повисла тишина, и Тэхен не спешил ее нарушать, но все же пришлось, потому что Гук как-то уж очень глубоко ушел в себя.
— Что-то случилось? — осторожно спросил омега, и Чонгук взглянул на него, словно позабыв, что тот находился все это время рядом.
— Сонми отменила свадьбу, — сказал Чонгук, моргнув. Тэхен удивленно вскинул брови, стараясь максимально правдоподобно отыграть реакцию. Он не был стопроцентно уверен в словах девушки и в том, что она совершит задуманное, но все же надеялся. — Мне не надо на ней жениться.
— Поздравляю? — вопросительно предположил Тэ.
— Почему она это сделала? — Гук выглядел озадаченным. Он, разумеется, не жалел о том, что эта проклятая свадьба наконец-то отменена, но у Сонми были причины, чтобы выйти за него, так почему она передумала? — Не понимаю.
— Наверное, я понимаю, — сказал Тэ, чем вызвал еще одну волну удивления в глазах Гука. — Это то, о чем я и хотел тебе рассказать.
— То есть?
— Твои родители обманули тебя, Чонгук, — сказал Тэхен и сам был не рад, что произнес эти слова, потому что лицо альфы словно окаменело. — Твоя семья не обанкротится, твоего отца не посадят. Это все ложь. Они хотели женить тебя на этой девушке, чтобы…
— …разлучить с тобой? — договорил за него Чонгук. — Так это правда?
— Ты знал? — удивляется Тэхен, подходя ближе и садясь на край постели. Чонгук отрицательно качает головой.
— Отец не выглядел как человек, которому светит тюрьма, он распланировал несколько сделок на месяцы вперед. Мать же с головой ушла в приготовления к свадьбе, словно обустраивала кукольный домик для Барби. Они совершенно не беспокоились о будущем, словно им ничего не угрожает, — голос Чонгука был ровный и до пугающего безэмоциональный. — Тогда я и подумал: может быть, это все ложь? Но я не мог поверить, что они опустятся до этого. Я не верил, что те, кто были мне опорой, были моей семьей, могут так поступить со мной.
— Чонгук…
— Их так беспокоит и пугает, что ты парень, что ты якобы испортишь репутацию моей семьи, что они сделали с нами такое? Черт возьми, они — монстры, — Чонгук сжимает руки в кулаки так, что белеют костяшки. Тэхен четко чувствует его гнев, что ощутимой материей повисает в воздухе.
— Чонгук, не надо, — Тэхен обхватывает его лицо своими ладонями, заглядывая в глаза. — У них наверняка были свои причины, не спеши с выводами.
— Какие причины? — Чонгук стеклянным взглядом смотрит на Тэ. — Какие весомые причины были, кроме их эгоизма, чтобы разлучить нас? Чтобы заставить тебя ненавидеть меня, чтобы наш сын рос в неполной семье? Если бы с Хесоном ничего не произошло, то я бы больше не увидел тебя. Никогда. Понимаешь? Если бы не болезнь нашего ребенка, я бы потерял тебя, Тэхен. Я бы навсегда потерял тех, кого люблю больше всего в этой гребаной жизни. Неужели ты не понимаешь, что они наделали?!
По пальцам Тэхена текут горячие, злые слезы, Чонгук сжимает кулаки, пытаясь сдержать гнев, но ничего не получается. Омега зовет его, прося успокоиться, но Гук не слышит его, и тогда Тэхен прижимает его к себе, заставляя вжаться лицом в шею. Тэхен и сам не может сдержаться, чувствуя, как влага застилает глаза, Чонгук дрожит в его руках, а после обхватывает за пояс, с силой сжимая.
— Ты меня не потеряешь, — шепчет надрывно Тэхен на ухо, пока Чонгук заливался слезами и через раз дышал. — Ты никогда не потеряешь меня. Ты —
мой истинный, Чонгук. Ты —
мой альфа. Ты —
отец моего ребенка. Я без тебя уже не смогу.
Гук едва в голос не зарыдал, как мальчишка. Тэхен признал его. Тэхен наконец-то принял их связь, их природу. Чонгук обнимает его так крепко и сильно, дышит его запахом как сумасшедший, казалось, что задыхается, и только Тэхен спасет его, находясь рядом.
Теплая влага холодила разгоряченную кожу, и Тэхен уже не понимал, плачет ли еще Чонгук или целует его. Тэ гладил его по волосам, прижимал к себе, пытаясь успокоить истерику, а Чонгук стальной хваткой держал за пояс и жадно дышал прямо в шею.
Когда он прикоснулся к нему, Чонгук не знает. Он прижимается губами сначала к бьющейся венке на шее, горячим опаляет дыханием, а потом к местечку под ухом. И нет ничего прекраснее, чем вкус кожи Тэхена и его запах. Это как вернуться в родной дом, в место, где ты по-настоящему нужен и ожидаем. Чонгук сжал талию Тэхена в своих руках, отчего омега едва слышно выдохнул, запрокидывая и наклоняя голову вбок. А дальше Чон теряет связь с реальностью, видя перед собой только свою омегу. Инстинкт.
— Чонгук… — шепчет едва слышно Тэхен.
Альфа целует его горячо, прихватывая губами солоноватую кожу, сжимает зубы, едва не прокусывая, отчего Тэ вздрагивает, сильно впиваясь пальцами в предплечья парня, но, не отталкивая, нет. Тэхен наоборот льнет ближе, он чувствует странную горячую волну, поднимающуюся в груди. Он бормочет что-то невнятно, утопает пальцами в волосах Чона на затылке и тянет его к себе ближе, еще ближе, теснее.
Чонгук его совершенно не слышит, он дышит тяжело и глубоко, облизывает, кусает в шею, за подбородок, а потом властно давит на затылок, вынуждая Тэхена опустить голову и застыть губами друг напротив друга.
Тэхен не был напуган, скорее эмоционально перевозбужден. Он видел черные голодные глаза Чонгука, его влажные губы и подсыхающие дорожки от слез на щеках. Тэхен надеялся, что Чонгук возьмет себя в руки, потому что Тэ точно с ним не справится, не хочет справляться, потому что его мозг опьянен запахом альфы, что вязкой тяжелой субстанцией парализует все его тело, и Тэхен просто не понимает, почему? Почему он должен отказываться от этого? Снова и снова, почему он должен сдерживать себя? Почему он не может принадлежать ему?
— Я должен остановиться, но я не могу, — хрипит Чонгук, его руки наконец-то перестают сжимать талию Тэхена и начинают бродить по всему его телу, ощупывая, лаская. — Я не могу, Тэхен…
От Чонгука веет неконтролируемым возбуждением, злостью, раскаленной, как лава, агрессией, он словно дикое животное, сдерживающее себя от прыжка на добычу. Он горячий на ощупь, Тэхен укладывает свои ладони на его шею и слышит грудной рык. Кожа Чонгука пылает, обжигает. Тэхен облизывает свои губы, прижимается ближе, и альфа зажмуривается, пытаясь успокоиться.
— Тэхен, — жалобно зовет Гук, запуская пальцы в его волосы, отчего омега тихонько вздыхает. — Пожалуйста…
Тэхен выдыхает такое тихое и совершенно разрушающее Чонгука «да».
Гук уже видит, как берет Тэхена на этой самой кровати, он даже слышит его стоны, его просьбы не останавливаться. Альфа в нем чувствует свою омегу. Чонгук чувствует, как кожа превращается в оголенные рецепторы и любое прикосновение к ней или несдержанный выдох Тэхена заставляют миллиарды Вселенных взрываться перед глазами.
Тэхен впервые ощущал подобное. Он не мог контролировать то, что делает, словно действовал не он. В своей голове он тоже слышал собственные стоны, ощущал, как тело предает его, жмурился от растекающегося жара по всей нижней части живота, вплоть до того, что хотелось самому развести ноги и попросить прикоснуться к себе.
Чонгук касается своей ладонью его бедра, Тэхен прижимается лбом к его виску, ведет губами по щеке и тихонько скулит на ухо.
Внезапно Чон исчезает. Тэхен опирается неловко руками о постель, выдохнув, когда сам альфа отходит от него, открывает окно и высовывается наружу.
Мысли, словно испачканная чернилами вода, очищаются. Тэхен смотрит на свои руки, которыми облапал всего Чонгука, смотрит на напряженную спину альфы и вдруг понимает, что они чуть не наделали.
— Что это было? — думает Тэ, и не замечает, как произносит это вслух. Чонгук глубокими глотками хватает чистый воздух, лишенный сводящего с ума запаха Тэхена.
— Истинность? — едва слышно спрашивает Чонгук, по-прежнему не вылезая из окна. — Вот на что это похоже.
Чонгук едва усмехается, и Тэхен улыбается краешком губ. Сумасшествие. Безумие сплошное.
— Вернешься? — спрашивает Тэ, похлопывая по койке, когда Чонгук торчит у окна минут пять и молчит, словно воды в рот набрал. Им неловко смотреть друг другу в глаза. Поэтому Чонгук даже не поворачивается, проводит руками по волосам, зачесывая их назад, и сцепляет пальцы в замок на затылке.
— Если не хочешь, чтобы я тебя трахнул, то пока нет.
Тэхен прыскает в кулак и стремительно краснеет, поворачиваясь спиной к спине Чонгука, который тоже не сдерживает улыбки.
❖
Тэхен задумчиво грызет кончик большого пальца, пока остывает его кофе, стоящий на столе, и читает статью за статьей. Форумы пестрят идиотскими советами и похожими, якобы, ситуациями. Тэ листает интернет-страницы и чуть не стонет, потому что в каждой теме, посвященной истинности, после тех чувств, которые испытывает пара и которые были так похожи на то, что было у них с Чонгуком, следует «единение душ», «окончательное принятие альфой омеги и наоборот» и еще куча пафосных и смазливых определений.
Тэхен же думает, что он влип. Как будто могло быть еще хуже, чем уже есть.
— Привет, — Чимин машет перед лицом друга, который растерянно смотрит на него. — Ты в порядке? Выглядишь загруженным. Что-то с Хесоном?
— Слава Богу, нет, — качает головой омега, откладывая мобильник на стол. — Я был у него утром, он помахал мне рукой. Я, правда, чуть не расплакался.
Чимин поджимает губы, накрывает своей маленькой рукой ладонь Тэ, чуть сжав его пальцы.
— Наш мальчик сильный. У него все получится, он обязательно выкарабкается. Главное не вешай нос.
— Да, ты прав, — соглашается Тэхен, покусывает нижнюю губу, оттягивая ее зубами. Чимин смотрит на Тэхена, едва приподняв вопросительно брови. — Слушай, я хотел кое-что спросить у тебя.
— Конечно, — Пак кивает, подается вперед, опираясь локтями о стол. — Что случилось?
— Когда…то есть, как ты понял… нет, не так, — Тэхен вздыхает, ерзает в своем кресле и сцепляет пальцы в замок. — В общем, что ты испытал, когда понял, что Юнги-хен может быть твоим истинным?
Тэхен выжидающе уставился на Чимина, который задумчиво промычал, отведя взгляд в сторону.
— Это сложно описать, — пожимает плечами Чимин, и Тэ едва не стонет. Такой ответ его не устраивает. Если Чимин хоть немного не объяснит ему, то он сойдет с ума. — Как будто ты не управляешь собой. Знаешь, словно тобой движет что-то извне, а ты не сопротивляешься и не хочешь сопротивляться. И это страшно, потому что ты себе не принадлежишь, но в то же время — это потрясающе, так возбуждает.
Тэхен делает глоток кофе и на последних словах Чимина давится, заходясь кашлем, а Пак отчего-то смеется.
— Почему ты спрашиваешь? — омега улыбается, подавая Тэ салфетку.
— То, что ты описал, я все это почувствовал, — тихо говорит Тэхен, и Чимин удивленно распахивает глаза.
— С кем? — удивляется он, а потом его глаза распахиваются еще шире. — С Чонгуком? Когда? То есть… как? Вы же воюете.
— Я не успел тебе рассказать, но я виделся с его невестой.
Чимин сидит с открытым ртом все то время, пока Тэхен рассказывает о своей встрече с Сонми, о том, что она рассказала. Тэхен рассказывает о реакции Чонгука, о том, что произошло дальше, краснеет и смущенно тупит взгляд в стол, а Чимин выглядит все шокированнее, а под конец и вовсе громко вздыхает и откидывается на спинку плетеного кресла.
— С ума сойти, — говорит Пак. — Я думал такое только в дорамах бывает. Хорошо, но что теперь?
Что теперь Тэхен и сам не знает. Он растерян, совершенно не знает, как теперь общаться с Чонгуком, и да, сейчас все, о чем он может думать, — это здоровье Хесона, все остальное второстепенно. Но как только Тэ представляет, что ему придется снова и снова сталкиваться с Чонгуком, что тому теперь не надо жениться ни на ком — вся эта информация порождает кучу ненужных мыслей, что как укусы комаров — зудят.
— Понятия не имею, — со вздохом говорит Тэ. — Сначала я должен позаботиться о Хесоне. А что делать дальше — темный лес.
Чимин качает головой, вздохнув.
Первое, что видит Тэхен, когда поднимается на этаж отделения реанимации, — слишком много людей. Среди них Чонгук, который выглядит уже не таким бледным как несколько дней назад, но все еще злой. Напротив Чонгука стоят мужчина и женщина, и, подойдя ближе, Тэхен слышит знакомые голоса, убеждаясь в своей страшной догадке.
— Что вы здесь делаете? — спрашивает холодно Чонгук. — Откуда вы вообще узнали?
— Ты исчезаешь из Сеула, не сказав никому и ничего, — причитает госпожа Чон. — Сонми говорит, что хочет отменить свадьбу, ничего не объяснив. Намджун молчит как рыба, и только Сокджини сказал, что ты уехал по очень важному делу. И сейчас я узнаю, что наш внук болен? Ты еще спрашиваешь, что мы здесь делаем?
— Как у тебя поворачивается язык называть Хесона своим внуком? — Чонгук сжимает руки в кулаки, и желваки ходят под кожей — он на грани. — У вас нет внука, вы отказались от него, когда заставили меня выбирать между вами и Тэхеном.
— Теперь ты хочешь обвинить нас в том, что мы якобы заставили бросить тебя этого мальчишку? — скептично спрашивает отец Чонгука, и тот переводит на него тяжелый взгляд, Тэхен чувствует, что парень сейчас взорвется. Омега оказывается перед ним быстрее, чем Чонгук делает шаг к отцу.
— Не надо, — просит Тэхен, глядя в глаза альфе. — Успокойся, слышишь меня? Не делай ничего, — просит Тэхен шепотом, сжимая плечи Чонгука.
— Тэхен… — вздыхает госпожа Чон. — Как Хесон? Я не понимаю, почему Чонгук…
— Господи, может, хватит уже? — Чонгук заводит Тэхена за спину, глядя на родителей. — Я знаю все, мам. Достаточно лжи и наигранности. Я знаю, что вам не угрожала никакая тюрьма и банкротство, вы просто сломали мою жизнь. Вы настолько лицемерны, что мне стыдно за то, что вы мои родители.
— Гук, — просит Тэхен, снова сжимая парня за руку, но тот лишь коротко качает головой. Госпожа Чон поджимает губы, едва сдерживая слезы.
— Вам было мало нуны? Она ведь живет так, как этого хотите вы, но я так не хочу, я не смогу так. Я так не буду жить. Какая разница, что Тэхен — парень? Какая разница?! Я люблю его, я хочу быть с ним и с нашим ребенком, почему… за что вы так со мной поступили? Разве родители не должны быть счастливы, если счастлив их ребенок?
— Ты много не понимаешь, Чонгук, — со вздохом говорит господин Чон.
— Все, что я понимаю — я должен быть рядом со своей семьей. Моя семья — это Тэхен и Хесон. Думаю, наш разговор окончен. Я не вернусь в Сеул, пока мой сын не поправится.
На лице альфы не дрогнул ни один мускул. Он смотрел в глаза отца твердым решительным взглядом, отчего тот только разочарованно вздохнул и покачал головой, мама Чонгука попыталась что-то еще сказать, расплакавшись, но супруг взял ее под локоть, уводя со словами «он не хочет нас видеть сейчас, пойдем».
— Ты переборщил, — тихонько говорит Тэ, стоя за спиной Гука, по-прежнему сжимая его за руку, глядя вслед уходящим старшим. — Твоя мама очень расстроилась.
— Вспомни, как она пыталась купить тебя, чтобы ты бросил меня, — тихо говорит альфа. — Все еще жалеешь ее?
— Они делали так, как считали, будет лучше для тебя.
— Не для меня, а для них, — Чонгук поворачивается лицом к омеге. Тэхен смотрит на него слегка расстроенно и капельку взволнованно. — Лучшее для меня — быть рядом с вами, — Чонгук нежно проводит ладонью по щеке Тэ, оглаживая большим пальцем скулу. — Если ты разрешишь мне, конечно.
— С каких пор ты спрашиваешь мое разрешение? — Тэхен усмехается, прикрыв глаза от ласки.
— С тех пор, как чуть не потерял тебя.
Тэхен открывает глаза, чтобы взглянуть на Чонгука, но тот придвигается ближе, уже обеими руками удерживая лицо Тэхена в своих ладонях. Он гладит нежную кожу, а Тэхен держится за его руки. У Тэ дрожат ресницы, он чувствует горячее дыхание на своих губах, почти закрывает глаза, подаваясь навстречу, когда оба парня слышат голос сбоку.
— Наконец-то я увидел тебя, Чон Чонгук.
Тэхен отпрыгивает в сторону, покраснев до корней волос. Его отец с легкой ухмылкой смотрит сначала на альфу, а затем на своего сына.
❖
Пустынный холл эхом встречает звук шагов. Тэхен ходит взад-вперед, как зверь в клетке. Он то и дело пытается прочитать по губам и эмоциям на лице, уловить хоть крупицы разговора отца с Чонгуком, но все тщетно. Он ничего не понимает. Мужчины сидят на лавочке в небольшом саду, сооруженном специально для прогулок больных на свежем воздухе.
Тэхен только гадать может, о чем они разговаривают. По лицу Чонгука сложно прочесть, удивлен ли он, взволнован — лицо, словно каменная маска, не выражает никаких эмоций. Но под конец отец Тэхена встает и пожимает Чонгуку руку, а тот кланяется ему несколько раз, крепко сжимая чужую ладонь в своих двух.
Когда альфа остается один, снова сев на скамейку, Тэхен выбегает из здания больницы, оказываясь за секунды рядом.
— Что он сказал? — спрашивает первое Тэхен. — Ничего ведь плохого? Не принимай близко к сердцу его слова если что.
— У тебя замечательный отец, он заботится о тебе, все в порядке, не волнуйся, — Гук слабо улыбнулся, кладя ладонь на коленку омеги. Тэхен растерянно смотрит на него, вскинув брови, а затем едва заметно передергивает плечами. — Тэхен, — негромко зовет Чонгук. Тэ вскидывает голову, кивая и давая понять, что слушает. — Ты хотел сделать аборт?
Омега облизывает губы, отводя взгляд в сторону.
— Это было первой мыслью, когда я узнал, что забеременел, — спокойно говорит Ким. — Ты не можешь меня винить в этом. Ребенок не был желанным на тот момент, я ужасно испугался. Тебе вообще было восемнадцать, не мог же я просто сказать тебе о Хесоне. Это бы все усложнило.
Чонгук молчит, смотря в сторону, словно сквозь Тэхена. А потом говорит:
— Я не так много времени провел с Хесоном, как хотел бы, но я не представляю уже своей жизни без него.
— Ты прав.
— И как, должно быть, тебе было тяжело скрывать его все это время, — Чонгук опускает голову, сжимая руки, лежащие на коленях, в кулаки. — После того, как мы расстались, я думал, что сойду с ума. Но ты остался с ребенком один. Я даже… черт возьми, почему все так произошло? Я о стольком сожалею, Тэхен. Я так виноват перед тобой, я причинил нам ужасно много боли.
— Эй, перестань, — Тэхен качает головой, накрывая своими руками сжатые кулаки альфы. — Хватит, Чонгук. Кто знает, что было бы с нами, если бы не появился Хесон.
— Не оправдывай меня, — Гук вздыхает, потупив взгляд. — То, что ты все еще сидишь рядом — это подарок Небес, не иначе.
— Я хотел сказать, что пора перестать жить прошлым, — Тэ пытается слабо улыбнуться, приподняв за подбородок лицо альфы. — Сделанного не воротишь. Сейчас самое важное, чтобы наш ребенок поправился, и мы забрали его домой. Все остальное неважно. По крайней мере, не сейчас.
Чонгук расслабляет руки, сплетаясь пальцами с пальцами Тэ. Он поглаживает подушечкой большого костяшки на его руке.
— Тэхен… — Чонгук смотрит на парня, омега едва улыбается ему, когда набрав больше воздуха, Гук продолжает, — я люблю тебя. И ты не должен отвечать что-то. Ни сейчас, ни потом. Я просто хотел, чтобы ты это знал. Я люблю тебя с тех самых пор, как впервые встретил в библиотеке, и ни на миг эти чувства не ослабевали. И я говорил уже, но спасибо за Хесона. Спасибо, что подарил ему жизнь.
Тэхен прикусывает изнутри губу, чувствуя, как в глазах собираются слезы. Он подается вперед, обнимая Чонгука за шею, пряча лицо на его шее и всхлипывает. Альфа обнимает его в ответ, крепко прижимая к себе, наглаживая по спине. Гук зарывается носом в чужие волосы, зажмуривает глаза и теснее прижимает к себе Тэхена, который цепляется пальцами за него из последних сил.
Тэхен тихонько плачет. Он не может объяснить почему, но он чувствует, словно наконец увидел этот чертов свет в непроглядной тьме.
