Допрос

Итачи поднял голову и прислушался к осторожным шагам вокруг него. Они замерли совсем недалеко от него, но пришедший ничего не предпринимал и не выдавал себя никакими иными звуками. Наконец Итачи произнес: — Ты не Саске. В ответ донесся смешок. — Его легко вычислить, правда? Особенно тебе, потому что вблизи тебя он всегда нервничает. Стук сердца, учащенный пульс, он говорит, что это ненависть. Собеседник замолчал, и продолжил, чуть тише и серьезнее: — Он хочет верить, что это ненависть, но она так похожа на любовь. Ты, по крайней мере, контролируешь себя намного лучше. Он схватил Итачи за волосы и дернул вверх, разглядывая лицо, совсем недавно разбитое в кровь предыдущими допросчиками, одним из которых был Саске. — Я Наруто, и на самом деле Ибики говорил про меня. Итачи в ответ усмехнулся, и Наруто мог сказать, что это была искренняя реакция. — Мне нравится твоя уверенность. Что такого ты умеешь, чего не может Ибики? — Многое. Например, я слышу твой пульс. — Давно закрытый проект два-пять-семь, — Итачи кивнул. — Я знал таких как ты. — Хорошо. Тогда ты знаешь, что я не шучу. — Пульс однако не расскажет тебе того, что я знаю. — Да, этого маловато, — согласился с ним Наруто. — Но у всех есть слабости, не так ли? В них я тоже весьма неплохо разбираюсь. На этот раз Итачи промолчал. Наруто наклонился ниже и осторожно лизнул один из кровавых подтеков. — Ты только что подумал о них, о всех твоих слабостях. Маленьких, и очень, очень больших. Твоя кровь слаще, чем его, но его лучше — она острая и свежая, не испорчена усталостью и, — он причмокнул, как сомелье, пробующий букет нового вина, — хронической болезнью. Слишком много подавленных эмоций и желаний. Он отпустил Итачи и широко улыбнулся. Его никто не видел, поэтому не было смысла придавать этой улыбке хоть какую-то дружелюбность. — Учиха Итачи, я думаю, мы оба знаем, кто твоя самая большая слабость. Итачи молчал. Наруто тоже, но он слушал реакцию и наслаждался — потому что попал точно в цель. Итачи мог быть гением, мог просчитать наперед всех, включая собственного брата — нет, Наруто поправил сам себя — особенно своего брата. Самого Наруто он тоже просчитает, если дать ему достаточно времени, но преимущество по очкам в данный момент было не у него. — Думаю, пришла пора объяснить, — Наруто надоело ждать пока Итачи что-нибудь скажет. Он прильнул к Итачи совсем близко и ухмыльнулся из-за того, что тот даже не дернулся, хотя явно напрягся. Наруто наклонился и чуть прикусил кожу на горле Итачи, давая тому почувствовать остроту клыков. Это могло бы быть похоже на секс или хотя бы прелюдию к нему. И да, Наруто возбуждало это ощущение собственной власти, и запах, так похожий на другой запах, что неудивительно, в конце концов они же братья. И то, как Итачи держал себя в руках, так непохоже на него, другого, и это было удивительно, потому что они же братья. От этого кружилась голова и что-то внутри ликовало, почти как в те темные ночи много лет назад, когда Наруто еще не был человеком или просто позволял себе забыть, что является им. Он гонялся тогда за разными живыми существами — от кроликов до оленей. Шел по горячему следу и слышал все — шаги, запах, сбивчивое дыхание, и самое главное — страх. И ликование достигало пика, когда он вонзал клыки в живую плоть и терзал ее до тех пор, пока сердце не прекращало биться. Это были прекрасные ночи, когда он был животным внутри. Наруто много работал над собой, чтобы никогда больше не терять над собой контроль, но иногда соблазн был слишком велик. Например, когда рядом оказывался Учиха Саске. Или, как оказалось, его брат, Учиха Итачи. — Я могу убить тебя медленно, — прошептал он, покусывая шею Итачи. Это была не ласка, а скорее еле сдерживаемое желание хищника вырвать горло и Наруто чувствовал, что Итачи его понимает. — А можешь — быстро? — сказал Итачи и в нем даже нашлись силы пустить в голос насмешку. Наруто выпрямился — у него на руках были сплошные тузы, а еще он неплохо жульничал. — А могу — убить вас обоих. Даже сквозь уличный шум слышно было, как бешено наперегонки стучат сердце Итачи и его пульс. Если честно, Наруто не ждал, что Итачи легко сломается. Нет, в таком случае он бы в нем разочаровался. К тому же играть с Итачи оказалось… весело. Гораздо веселее, чем с Саске, который привык решать проблемы грубой силой. Саске заставлял Наруто нервничать и желать ответить тем же, раз за разом дразня того зверя, которого Наруто давно уже запер в клетке своей души. Итачи же побуждал Наруто быть человеком. Не в положительном смысле, нет, просто он заставлял быть умнее, хитрее, коварнее настолько, насколько зверь был бы не способен. И в то же время он все равно дразнил зверя, провоцируя на жестокость. Если в случае с Саске зверь и человек боролись в Наруто, чтобы не дать его растерзать, то в случае с Итачи они опять-таки боролись, но теперь за то, кто растерзает первым. Это было чудесное ощущение. Еще Наруто было любопытно от того, что Итачи знал, что он такое и даже знал, как себя с ним вести. Как хорошо, что он был связан, избит и устал, иначе, Наруто предполагал, что мог бы начать ходить перед ним на задних лапках, сам того не подозревая. И еще его глаза. Ибики строго-настрого приказал не снимать с Итачи повязку, и это тоже интриговало. — Ты наверно думаешь, раз мы с ним коллеги, то я блефую, — Наруто мягко сел на бетонный пол напротив Итачи. — Но если ты знаком с проектом два-пять-семь, то должен понимать, что возможно, я совсем не блефую. Ибики прислал меня, а его выбрал я сам и даже если что-то случится, то я всегда смогу сказать, что не успел уследить, и особо опасный преступник убил допросчика, а уж мне пришлось догнать и убить преступника. До него никому нет дела, а когда увидят твой труп, то только вздохнут с облегчением, что я избавил мир от такой мрази. Наруто слушал Итачи и впитывал его запах. Он уже понял, что собственная смерть не пугает Итачи, но при упоминании другой возможной смерти он начинал источать страх. Какой сладкий запах это был — Наруто втянул воздух ноздрями и довольно зажмурился. — Особенно мне нравится вспарывать животы. Я буду раскладывать перед тобой все его внутренние органы и съем печень или сердце. Нет, сердце лучше съесть пока оно еще бьется. А ты будешь слушать его предсмертные хрипы, ты должен знать, как они обычно звучат. Потом же я заставлю тебя попробовать кусочек. Наруто трепетал от того, что он слышал, чувствовал и от того, что описывал — тоже. Итачи сидел полумертвый от ужаса и такая ирония, что это был ужас не за себя. Если бы только Саске знал об этом, о том, как сильно его старший брат любит его. Какая жалость, что он никогда не узнает — Наруто оскалился — он ему не расскажет, а Итачи и подавно. Глупый Саске, если бы он знал об этом, он бы никогда не пришел к Наруто, ища в нем этот призрак. И тогда Наруто никогда не сможет забраться ему под кожу, под сердце, в самую душу. Они конечно в самом начале пути, но разве зверю не знать, где находится сердце и как удобнее его достать? — Ты бы захотел быть первым, чтобы ничего не видеть и не слышать, но будешь вторым. Всегда вторым, после меня. Плохим братом, очень плохим любовником. Пауза, во время которой Наруто внимательно изучал реакцию Итачи. Он был чувствительнее любой аппаратуры, но машины могут только измерять, тогда как Наруто мог поймать минуту слабости и продолжать надавливать на проявившиеся трещины, пока человек не сломается. — Я не буду против если ты посмотришь на наш с ним первый раз. Мне даже неважно, будет он жив или мертв, когда я буду его трахать. — Тебе так нравится представлять это, когда описываешь? — Наруто даже зауважал Итачи на пару секунд — не знай он, какая химическая фабрика сейчас работала на полную мощь у того внутри, ни за что бы не догадался, что его хоть как-то волнуют все эти разговоры. — А тебе нет? Потому что ты не главное действующее лицо? — Наруто встал. — Я вижу, одних разговоров тут действительно мало. Пойду схожу, приведу звезду шоу. Он шел, мысленно считая и широко улыбаясь. Музыка сердца Итачи лилась в уши — такой холодный снаружи и такой горячий внутри, надо же. Наруто почти мог чувствовать, какое на вкус его отчаяние. — Что ты хочешь знать? — монотонный голос остановил Наруто уже почти у выхода. Он успел досчитать до семи. Обернулся. — Вот сейчас мы начинаем говорить по делу, — сказал он, направляясь обратно. — Я задам все интересующие меня вопросы, а ты меня поправишь, если я что-то пропущу. И учти, — он сел на пол напротив Итачи, — я сразу узнаю, если соврешь. Много времени прошло, прежде чем Итачи замолчал. Наруто сидел на полу еще некоторое время после этого, что-то обдумывая, а потом встал. — Хочешь чего-нибудь? — Часто думал, каким будет мое последнее желание, — усмехнулся Итачи. — А сейчас знаю. Я хочу пить. — Я принесу, — кивнул Наруто. Потом он держал бутылку, пока Итачи жадно глотал воду. Неаккуратно, чуть не захлебываясь, часть воды текла мимо рта, а Наруто слушал его спокойное сердцебиение и думал о том, что не может такого быть, чтобы живое существо не боялось своей смерти. Итачи боялся только одного, и в этом он со своим братом были так похожи. Что мог бы почувствовать Саске, если бы это Наруто сидел тут вместо его брата? Как никогда Наруто вдруг почувствовал себя беспородным бездомным псом, которому только суждено смотреть на теплые дома, где внутри люди, но его самого никогда в такой не пустят. Он резко смял пластиковую бутылку и отбросил ее в сторону. Несколько секунд смотрел на Итачи, а после наклонился. — Последнее, если хочешь, чтобы я оставил его в покое, — прохрипел он ему на ухо. — Отсоси мне. Повисла тишина. Через несколько мгновений Наруто расхохотался. — Расслабься, я пошутил, — фыркнул он, и понизил голос. — Но знаю, что ты уже готов был согласиться. Он зашагал к выходу, стараясь больше не оборачиваться, не смотреть, не видеть. Ему слишком нравилось играть с Итачи и это становилось опасно. Лишние эмоции вообще всегда — опасно. — Не убьешь меня? — донеслось вслед чуть удивленно. Наруто остановился и усмехнулся. — О нет, мне интересно, сколько ты проживешь, когда твои дружки выяснят, что ты их сдал. И зашагал дальше. Наруто сам не знал, для кого предназначалась эта глупая отговорка.