Ступай осторожно

… Красные… черные… тени… Подушка под его спиной была тонкой, но мягкой, и он удобно свернулся с книгой в руках. Зажав пальцами страницы, он чувствовал на кончиках ее текстуру и наблюдал… за фигурой, лежащей на коврике перед камином… в руках раскрыта серая книга… на коврике перед камином лежит… «Ему снюсь я?» В свете камина мышцы на предплечьях двигались, когда он писал, сидя и откинувшись на подушку. Северус чувствовал, как внутри разливается тепло, тепло мешающее читать, тепло, из-за которого все, что он мог — только смотреть, ничего не делать, просто смотреть на него, чуть нахмурившись. «Я снюсь ему. Это я что-то пишу, сидя на коврике». … поднял взгляд… что-то сказал… Он был одет в эти маггловские вещи — черная рубашка и тонкие штаны. Пишет, лежа на коврике перед камином, но вот он остановился, поднял взгляд, огонь в камине осветил его горло, он сказал что-то, такой прекрасный в свете огня… такой прекрасный. Гарри оцепенел. «Он думает, что я прекрасен?» Понял он, с удивлением глядя на себя. Он был одет в джинсы и старую футболку, которую надевал во время дуэли с Поттером и Блеком, и он сказал что-то — он думает, что я прекрасен. Я. Лицо… какая-то отдаленная грусть была в нем, выразительное, но редко улыбающееся, драгоценно редко… «Прекрасен для него». Он может вечно смотреть на эту фигуру перед камином. На это лицо, шею, плечи, руки и на эту странную печаль (Почему? Почему он так печален весь день, хотя сам заставляет его, Северуса, улыбаться) и храбрость… «Нет» , — строго подумал Гарри (отвлеченно глядя на себя — это нормально когда твои мышцы так блестят?), он тут для того, чтобы увидеть магию души. Но где же она? Что он должен увидеть…? … золотистая в свете камина кожа — еще помнит ощущения губ… Теплый рот на его плече, что-то тихо бормочущий, и такое чувство, словно звезды падают сквозь твое тело. Джонатан что-то сказал, чуть не касаясь кожи, ах! Он таял, таял и падал, словно град, рассекающий небесную ткань, теплый рот на его плече, и глаза, пробуждающие такую тоску, которую он не ведал до сих пор, глаза, все еще широко распахнутые после кошмара, смотрят в сторону… «Как я буду наблюдать магию души?» — подумал Гарри, возвращая рассудок, чувствуя, как тело мелко дрожит, а дыхание ускорилось. «Что я ищу?» Он пожалел, что не расспросил Кристольфа поподробнее. Неожиданно он подумал о пятиугольной розе. «Есть ли она тут?» Опустив взгляд, он удивился, увидев её на своей ладони. Он сжал пальцы… Ближе, чем когда-либо… ресницы… зеленые глаза такие яркие, так неестественно зелены, но он не мог смотреть на них слишком долго… он падал… ах, так близко, прошу, Мерлин… это больно, больно. Он что-то говорит… его кожа теплая и светлая… в свете камина… так тепло… Он увидел это. Магия души была там — он чувствовал и знал это с той же убежденностью, как распознавал ложь. И он увидел, как она движется во сне, движется, переливаясь бесчисленным множеством цветов, оттенков, дрожащая и изгибающаяся как сияние авроры… «Я вижу это» , — задержав дыхание, подумал Гарри. «Она здесь» . Возможно, он покажет её Северусу в Омуте памяти…, — «Но как мне уйти?» … глаза были так близко, губы, лицо, улыбающееся? Прикосновения… но нет, нет… Он был отвратительным, мерзким, куском грязи, пустым местом. Нюниус, хочешь к своей мамочке, Нюниус? Ты хочешь к ней, одинокий, совсем один… Гарри смотрел, раскрыв рот, чувствуя, как сон меняется. Но кое-что не менялось, какая-то часть разума Северуса подавляла, прекращала движение, яростно останавливала его. Гарри потянулся к ней, пытаясь мысленно найти, в каком направлении потечет сон. «Малфой? Лейстрейндж?» Гарри почувствовал, словно в него ударила молния. На секунду он застыл в нерешительности. И затем (всего на мгновение, перед тем как уйти) он склонил разум… толкнул сон вперед…. Он лежал обнаженный на кровати Малфоя, и тот с улыбкой на лице тяжело дышал над ним. Его дыхание тоже было прерывистым, и Северус поднял взгляд, глаза распахнуты, рот широко раскрыт, позволяя горячей гладкости двигаться в своем горле. Малфой что-то весело говорил Лейстренджу, улыбающемуся понимающей улыбкой на детском лице, а детский пенис в детском рту продолжал двигаться в припухших губах, глаза, непонимающие глаза, дикий взгляд детских глаз, смотрящих в детское лицо… Гарри с судорожным вздохом вынырнул из сна. Воздух опустился на него всей своей жарой и липкостью. «Так вот почему, — подумал он, влажные простыни запутались вокруг ног. — Вот почему». Мир качнулся перед глазами, и он увидел Северуса, свернувшегося калачиком на другой стороне кровати, его темные волосы спутались на лице, а глаза дико вращались как у загнанного зверя. — Северус? — хрипло прошептал Гарри. — Сев… — его сердце было разбито. Он подтолкнул разум Северуса по направлению к тем… воспоминаниям. Он сделал это, и теперь… Он протянул руку… — НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! — закричал Северус. Мир потемнел. Гарри почувствовал, как волна энергии врезалась в него и отбросила назад. Звезды взорвались перед глазами. Его голова пульсировала от сильной боли — должно быть, он во что-то врезался. — … Джонатан? Что-то прохладное и жесткое холодило щеку. Он понял, что лежит на полу, а рядом с ним… — Джонатан? Ты … Северус… дрожащий голос Северуса, звучащий сквозь туман боли, словно сквозь рыдания. Северус. Неожиданно стало важным только одно, лишь одно, что он должен сделать — протянуть руки и схватить дрожащие плечи… Он потянул Северуса ближе и прижался к его лицу. Их губы неудобно соприкоснулись, и Гарри почувствовал, как нос Северуса врезался в щеку, но Снейп не двигался, его тело застыло, и Гарри надавил сильнее, руки потянули Северуса ближе, его руки почти отчаянно заскользили по теплой спине, вверх и вниз … Он отстранился, чтобы сделать вздох. Воздух ворвался в его легкие и в голове прояснилось. Он был весь потный, волосы спутались на лбу, глаза же Северуса были закрыты, рот полуоткрыт. — Северус? — хрипло прошептал Гарри. Снейп не ответил. — Северус… ты… «Конечно он не в порядке, — неожиданно печально подумал Гарри. — Ты только что ворвался в его разум и подтолкнул сон, показывающий воспоминания как его… Как Малфой делал все это, а после ты задушил его поцелуем». — Северус? Снейп отодвинулся, прижал колени к груди, а руками обхватил себя за ноги. — Уходи, — прошептал он. Его глаза были по-прежнему закрыты, будто он желал остаться в темноте, слепой и отгороженной от мира. — Северус, — Гарри хотелось сказать что-то успокаивающее и утешительное, что-то кроме этой пародии на попугая. — Просто. Уходи. Пожалуйста, — прошипел Северус сквозь крепко стиснутые зубы. — Мне… жаль… — Жаль? — яростно выплюнул Северус. — Ты не виноват в том, что увидел это! — Я… — Гарри замолк. Он вдруг понял, что Северус не знал. Возможно из-за отчаяния сна, или благодаря тонкому давлению Гарри, но Северус не знал. Облегчение затопило его. Желание и огонь вернулись, и он протянул руку, чтобы дотронуться… — УХОДИ! — Крикнул Северус, отбрасывая его руку. Гарри схватился за него, но Северус тут же вырвался, словно обжегшись. — Тебе недостаточно? — его глаза были дикими, а голос охрип. — Теперь ты знаешь, что я за человек. Иди к Лестрейнджу или Блэку или Поттеру или к Малфою и… — Нет, я… — Мне не нужна твоя жалость! — Нет! — выкрикнул Гарри упрямо. — Я… люблю тебя! Северус резко поднял голову и недоверчиво посмотрел на него. Гарри наблюдал как выражение шока, злобы и, наконец, веселья смешались на этом красивом лице. — Любишь меня? Что ты несешь, Фрост? — разразился Северус безрадостным смехом. Его голос исказился злобой. — Ты не знаешь, не понимаешь… — Я… — Гарри попытался подобрать слова, любые слова. — Я… — Любишь меня? — выплюнул Северус. — То, что ты только что видел, произошло на втором курсе и я, — он замолчал и опустил взгляд на свои дрожащие руки, стиснутые до бела в кулаки, — я хотел этого. Я бросился на Малфоя. Он и Лейстрендж, они дали мне то, чего я хотел. — Он поднял полные страдания глаза, горящие ненавистью к себе. — Я хотел этого, Фрост. Не стоит оправдывать меня. Гарри почувствовал, как у него во рту пересохло. — Это… это не правда — ты не понимаешь, они просто воспользовались тобой, — он сглотнул. — В любом случае, тебе больше этого не хочется… Северус покачал головой и отвернулся. — Это не важно. Просто уходи и… считай меня шлюхой, которой я и являюсь. — Ты не шлюха, — беспомощно проговорил Гарри. «Шлюха». Он подавил желание схватиться за голову. Воспоминания из его снов — о красноглазом монстре, чья похоть горела с ненавистью в неистовом черном пламени, о долговязом мужчине, черноглазом мальчике, раскинувшемся во всей его красоте, — начали возникать пять лет назад? Монстр в нем нашел эти семена и теперь пожинал плоды … НЕТ! Он потер лицо. Нет, он не может думать об этом. Он не может, он не будет, он… Он взглянул на Северуса. Тот тупо косился в ответ, и он выглядел старым, уставшим и больным. — Северус, — начал Гарри, но его голос больше походил на карканье. — Пожалуйста, я… — он не знал, что сказать. Его язык казался тяжелее свинца, куском картона во рту. Разум, высушенный, будто онемел. Северус посмотрел на него с усталым презрением и изнуренно усмехнулся. — Просто уходи, — сухо произнес он. — Я не то, что ты хочешь. Гарри сглотнул. Он чувствовал, как простыни запутались вокруг ног, и жар, охвативший их, словно толстое одеяло, сердце бешено стучало в груди. Вот они сидят в нескольких футах на кровати, укутанные теплом камина, но так далеко друг от друга, как будто их разделяет океан, или тернистый лес, или же они переплетены толстой веревкой боли, эмоций, несказанных слов, вещей, для которых не находилось слов. Он подвинулся ближе. Северус вздрогнул, напрягся, и Гарри замер, ожидая, не смея вздохнуть. Он протянул руку и аккуратно положил её на плечо Снейпу. Он позволил ей легко лежать там и ждал, ждал целую вечность, прежде чем протянуть вторую руку и обнять Северуса за плечи… Снейп дернулся, и затем напряжение испарилось. Гарри уткнулся лицом ему в волосы и только потом посмел думать, дышать, позволил эмоциям сжать горло и скрутить сердце. «Я люблю тебя» ,— подумал он яростно. «Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя». И он остановился, поскольку этих слов оказалось недостаточно, пять простых букв оказалось недостаточно для того, чтобы выразить бездонный океан боли и изумления. Было очень больно чувствовать так глубоко, чувствовать такое страстное желание, такую безграничную радость, держа Северуса в своих объятиях, чувствовать такую боль, такую тоску и чувствовать себя настолько полным… Он ощутил легкую дрожь в своих объятиях и обнаружил, что Северус безмолвно плакал. Снейп слегка подвинулся, как бы отстраняясь, но Гарри сжал его еще крепче. «Не уходи» ,— подумал он, сердце бешено колотилось в груди. «Не уходи. Позволь мне обнимать тебя еще немного. Совсем чуть-чуть». И Северус остался. Повисла тишина. Гарри сделал глубокий вздох, слушая, как постепенно унимается их сердцебиение, выравнивается тяжелое дыхание… Они могли сидеть так вечно. Если бы только время остановилось, остановилось и сохранило это мгновение спокойствия и мира… Наконец Северус отодвинулся, выглядя при этом довольно спокойным. Однако его глаза были припухшими, и он незаметно вытер нос. — Тебе удалось увидеть магию души? — спросил он слегка приглушенным голосом. Гарри недоуменно моргнул, вспоминая. — Да, — ответил он после небольшой паузы. — Удалось. То есть я увидел. — Хорошо, — отозвался Северус и неуверенно встал. Он направил свою палочку на пламя. — Деминуо, — огонь замерцал и уменьшился. — Здесь довольно жарко, — прокомментировал он. — Да, — несколько секунд спустя смог сказать Гарри. Северус сел обратно на кровать, примерно на расстоянии вытянутой руки, и отвернулся к огню. Гарри захотелось увидеть его лицо. — Ну? — нетерпеливо проговорил Снейп. — Расскажи мне, что ты видел. — Хм, — попытался собраться Гарри. Он все еще чувствовал слабость, будто выстоял против приливной волны. — Это было… словно пыль на свету, я полагаю. Ты не можешь смотреть прямо на неё, словно она где-то на краю поля твоего зрения, но в то же время довольно ясна. «А еще эта магия очень красива» ,— понял он. — Я могу… показать тебе в омуте памяти, если мы сможем его найти. — Уверен, где-то здесь завалялась парочка, которые так и ждут, пока кто-нибудь на них не наткнется, — саркастично заметил Северус. — Думаю, ты сможешь обсудить свои наблюдения с Кристольфом? Кристольф. — Да, конечно, — проговорил Гарри. Он прикоснулся к затылку и поморщился. Северус это тут же заметил. — Больно? — нерешительно спросил он, выглядя немного виноватым. — О, я в порядке, — сказал Гарри. На голове вскочила большая шишка, но ничего такого, чего он не смог бы вылечить самостоятельно. Северус, казалось, ему не поверил, и Гарри криво улыбнулся: — Я встречал немало бладжеров, почтивших за честь укрепить мой череп. — Это многое объясняет, — сухо произнес Северус, и Гарри рассмеялся. Он смотрел, как Северус покинул кровать и нащупал аспидную книгу дневника Кристольфа. Свет камина был слабее, чем раньше, а тени глубже, мир был наполнен мрачными цветами. Гарри глубоко вздохнул. — Северус, — сказал он медленно. — Я… просто хочу, чтобы ты знал. Я правда так думаю. Все что я сказал. — Ты про то, что у тебя крепкий череп? — поинтересовался Северус, роясь в своей сумке в поисках пера и чернил. — Нет! — раздраженно молвил Гарри, с силой выталкивая из себя слова. — Ну да, может так, но я… Я имел в виду… — Не будь идиотом, Фрост, — сказал Северус. Он сунул книгу на колени Гарри. — Я понимаю, что ты пытаешься мне сказать. — Понимаешь? — Да, понимаю! — нетерпеливо ответил Северус. — Открой книгу и пиши. Гарри хотелось бросить её через всю комнату и задать, наконец, невысказанные вопросы, но он не мог. Он не стал. Он открыл книгу. «Но Северус думает, что я красив» , — промелькнуло у него в голове, и эта мысль заставила его покраснеть. Гарри посмотрел на Снейпа, и тут же был пронзен его раздраженным взглядом. «Словно я пролез в чью-то другую голову» , — подумал он. Принял ли Северус его любовь? Взаимна ли она? И почему, черт возьми, он так расстроен? Он обмакнул перо в чернила, прежде чем Северус смог еще что-то сказать и написал: «Добрый вечер, Кристольф». Ответ пришел медлительно. «Привет, Джонатан Фрост. Я смотрю, Северус с тобой». «Да,— написал Гарри, его сердце в страхе сжалось. Его бесило, что Кристольф может разжечь угли подозрения и уничтожить все, что они построили, малейшим капризом, самым небрежным намекам. — Северус захотел, чтобы я рассказал свои наблюдения о магии души». «Понятно» . «Он хочет, чтобы ты подтвердил или опроверг, что то, что я видел, в самом деле магия души». «Правда? Тогда расскажи мне, что ты видел?» Гарри посмотрел на Снейпа. Северус отвернулся, едва их глаза встретились. Гарри закусил губу и опустил перо. «Это трудно выразить словами, но это было, будто ходить в тумане, по краям все сверкало, но, когда я пытался посмотреть на это прямо, оно пропадало. Я только помню, что это было очень-очень красиво». — Не было! — резко проговорил Снейп. — О чем ты говоришь? Смущенный Гарри поднял взгляд. — Магия души… — Моя душа не какая-то сверкающая красивая вещь, — молвил Северус. Волна непонимания затопила Гарри, и он был тронут и очень опечален, поскольку Северус не казался по-детски надутым или тайно довольным — он выглядел искренне расстроенным, словно Гарри сказал это только, чтобы подразнить его, издеваясь. — Было, — твердо сказал Гарри, и посмотрел вниз, дабы прочитать ответ Кристольфа, прежде чем Снейп снова возразит. «Северус, скажи своему любовнику, что Снейпов лестью не купишь». Снейп покраснел. — Мы-не-любовники, — прорычал он. — Нет, — подтвердил Гарри уныло и сам удивился тому, как неохотно это прозвучало. Он почувствовал, как румянец подкрадывается к щекам и увидел, что Северус тоже покраснел. — Но, э… «Я бы хотел, чтобы были?» — Скажи ему! — приказал Северус, тыча пальцем в книгу. — Почему мы не можем ими быть? — пробормотал Гарри себе под нос, невидяще уставившись в книгу. — Что? — Я сказал, — громко начал Гарри, — почему мы не можем ими быть? — Все. Он сказал это. Гарри почувствовал, как кровь прилила к лицу, и продолжил, спотыкаясь, говорить, лишь бы не повисло неловкое молчание, слишком хорошо чувствуя на себе взгляд Северуса. — Я имел в виду все, что я сказал несколько минут назад, о том, что я… как я думаю и, что чувствую к тебе. Но ты очевидно не в состоянии находиться около меня… — Дело не в тебе, — прервал его Северус. Гарри бросил на него резкий взгляд. Снейп старательно смотрел вниз. Комната снова показалось жаркой и душной. — Не во мне? Тогда… — Я не хочу… — Северус жестикулировал одной рукой, мягко и быстро, — этого. Я имею в виду… — он сделал глубокий вздох и чуть поднял голову, его резкий и отдаленный профиль выглядел напряженным в свете камина. — Мне кажется, я не подхожу для того, чтобы попробовать разделить подобные чувства. Гарри моргнул. — Но мы даже не пробовали, — отозвался он. — Откуда тебе знать? — Я думаю, что достаточно хорошо себя знаю, — резко проговорил Северус, глядя вниз и позволяя волосам скрыть его профиль. Он глубоко вздохнул, и Гарри ждал, ждал с колотящимся о ребра сердцем, с оглушающим звуком грома перекачивающейся крови. Плечи Северуса поднялись, потом опустились. — Просто… дай мне время. Время. Гарри почувствовал удар… словно что-то пронеслось сквозь его тело, что-то, что ощущалось как зуд, трепет возбуждения. Просто дай мне время… «Что ж, тогда придется подождать». Он вынесет каждую медленно капающую секунду, пока не придет время, время зажечь огни, время… Он вздрогнул и сделал глубокий вдох, чувствуя, как его лицо неудержимо раскалывается. Северус не сказал нет. Он лишь попросил дать ему время. «Он практически согласился, — подумал Гарри. — Я чувствую… счастье». Даже больше: он был вне себя от радости, трепета, возбуждения — будто он снова оказался на платформе девять и три четверти, прокладывая себе путь сквозь взволнованно шумевшую толпу, чтобы сесть на алый поезд и уехать в облаке вздымающегося белого пара… Он посмотрел вниз и увидел слова: «Вы еще здесь? Ау? Чем вы там так заняты, голубки?» И наконец: «В конце концов, закройте меня, если слишком заняты, чтобы писать» . Гарри опустил перо в чернильницу и вывел дрожащей рукой: «Прости». Он посмотрел на Северуса. — Спросить еще что-нибудь? Северус покачал головой. «Спасибо» , — написал Гарри. «Будьте осторожны,— появились слова. — Манипуляции с магией души это вам не игрушки». «Будем». Слова медленно тускнели, почти неохотно исчезая со страницы, и Гарри закрыл книгу. — Ты на моей кровати, — сказал Северус спустя секунду. — Точно, — Гарри встал. На мгновение он задержался, стоя прямо за Северусом так, чтобы он не увидел в его взгляде надежду и желание, ужасный жар его… «Жажды?» — задумался он, гораздо позже. Он слышал дыхание Северуса, тихие вдохи и выдохи, ласкающие его разум, словно волны прилива берег. «Эти чувства — Волдеморта или мои?» Он перевернулся. «Не имеет значения, — решил он, пытаясь отогнать тревожные мысли. — Теперь они мои». * * * — Снейп, — из другого конца класса позвал Каментум, сидя за своим столом. — Северус Снейп. Гарри удивленно поднял взгляд и увидел, как Северус поднял брови, хотя ловкие руки не прекратили помешивать зелье. — Снейп! — Положи сушеную крапиву, тогда зелье станет светло-голубым, — прошипел Северус, вкладывая палочку для перемешивания в руки Гарри. — Конечно, — пробормотал тот, наблюдая за отходящим Северусом. Каментум впервые на его памяти вызывал кого-то из них для чего-то, кроме сортировки образцов зелий. Он посмотрел вниз и заметил, что зелье стало электрически-голубым, отличаясь на несколько оттенков от того, каким оно было секунду назад. «Северус убьет меня»,— подумал Гарри, бросая в котел пучок сушеной крапивы, в результате яростное шипение привлекло пару раздраженных взглядов. Он виновато взглянул в ответ. Северус стоял спиной к нему, и его костлявые плечи казались напряженными. Гарри нахмурился. Голос Каментума доносился до него лишь неясным бормотанием на фоне кипящих зелий. Северус сказал что-то, но его голос был слишком тих, чтобы Гарри смог расслышать хоть что-нибудь, и затем Каментум слабо улыбнулся. Улыбка была чем-то средним между снисходительной и утешительной, но и она пропала, когда они обменялись еще несколькими словами. Потом Северус неохотно кивнул. Но как только он повернулся, напряжение покинуло его плечи. Малфой за соседним столом наклонился и прошептал что-то, и Гарри увидел безошибочную твердость и неподвижность страха на лице Северуса. «Малфой»,— подумал Гарри, у него засосало под ложечкой, когда Северус приблизился. — Что случилось? — Идиот, — прошипел Северус. Он схватил щепотку порошка рога двурога и бросил его в опасно побуревшее зелье, оно изрыгнуло несколько полупрозрачных пузырьков и стихло. — Ты чуть все не испортил! Чем ты занимался, сидел сложа руки и улыбаясь в потолок? — Я наблюдал за тобой, — понизив голос, ответил Гарри. — Это не означает, что ты можешь игнорировать зелье, — прошептал Снейп. Он кинул перо выскакунчика в зелье. — Это не имеет значения, — продолжил он. — Каментум сказал не проводить исследования по зелью сна-без-сновидений и дал понять, что это бесполезно, но мы можем выбрать что-нибудь другое, чтобы угодить ему, а сами продолжим работать над этим зельем… — Что тебе сказал Малфой? — Ничего! — раздраженно буркнул Северус. Он искоса возмущенно взглянул на Гарри. — На самом деле ничего, — сказал он, намного тише, чем раньше, хотя Гарри все еще различал каждое сказанное им слово. — Малфой просто … достает меня. Как Поттер и Блэк. Гарри застыл. — Фрост! — Воскликнул Северус, и покраснел, когда на него обернулось сразу несколько человек. Затем, понизив голос, он продолжил: — Сиди и растирай сморщевиг. — Секунду, — проговорил Гарри. Он заметил, как несколько человек с любопытством уставились на него, в том числе Малфой, с легкой ухмылкой на лице, и Лестрейндж, так, что это казалось почти случайно. — Я собираюсь поговорить с Каментумом. — Фрост! — прошипел Северус, однако Гарри проигнорировал его. Он прошел вдоль рядов кипящих котлов и остановился напротив учительского стола. — Профессор Каментум? Профессор поднял взгляд и взглянул на него поверх очков. — Да, э... — Фрост, — подсказал Гарри. Малфой наблюдал за ним, он чувствовал это. — Северус сказал мне, что вы не одобряете наше решение сделать проект по зелью сна-без-сновидений. — О, да, да, зелье сна-без-сновидений, — вспомнил Каментум. — Я думаю, это замечательно, что Снейп и вы хотите попытаться, но мастера зелий веками так и не смогли добиться результата, и я бы предпочел, чтобы вы занялись более реальным проектом. — Я понимаю вашу озабоченность, профессор, и я не хочу хвастаться, но Северус и я несколько дней назад нашли метод, который, как мы полагаем, действительно поможет достичь эффекта в приготовлении зелья сна без снов... Каментум усмехнулся. — Я предлагаю вам тщательно изучить вашу литературу, Фрост. Существует лишь очень малая часть того, что исследовалось прежде в этой области. А сейчас, почему бы вам не выбрать другое зелье, у меня был список идей, если вам нужна помощь, и возьмите какое-нибудь вместо этого, — его улыбка исчезла, когда Гарри остался стоять перед ним. — Он имел в виду, чтобы ты возвращался к Нюниусу, — усмехнулся Малфой. Гарри медленно повернулся. — Малфой, — упрекнул Каментум. А в следующую секунду котел Малфоя взорвался. Гарри пригнулся, в то время как класс разразился испуганными криками. Он почувствовал порыв воздуха на коже, и секундой позже капли зелья попали на его спину. Зашипев, Фрост с невероятной скоростью махнул палочкой себе за спину. Затем Гарри почувствовал что-то холодное и жгучее на спине, такое сильное, что оно чуть не выбило дыхание из легких, а потом неистовая пара рук потянула мантию со спины, с отчаянием утопающего хватавшегося за проходящий корабль... — Северус! — ахнул Гарри. Он услышал громкий треск и в следующее мгновение ощутил воздух на обнаженной спине. — Северус! — юноша обернулся. — Я в порядке, — сказал он, тяжело дыша. — Я в порядке. Я уже избавился от зелья. Я... Но Снейп резко развернул его. Долгий момент, Гарри чувствовал изучающий взгляд Северуса, дыхание одноклассника напротив его обнаженной кожи, и затем пальцы осторожно коснулись спины между лопаток. Гарри сглотнул. — Северус? — хрипло позвал он, оглянувшись. Единственным источником света было окно на другом конце класса, а огонь, свечи и масляные лампы в огромном пространстве вокруг них были погашены. Гарри протянул руку назад и схватил Северуса за запястье. Затем он развернулся и, все еще искоса глядя на него, чувствуя, как облегченно вздыхает Снейп. — Все в порядке, — пробормотал Гарри, подходя ближе к слизеринцу. — Все в порядке... — Малфой! Закройте рот! — прокричал Каментум, выглядывая из-под покрытой зельем мантии, которая, как предполагал Гарри, была зачарована, чтобы защитить его от подобных случаев. — Все вон! За исключением пострадавших... Кто-нибудь позовите Помфри! Сидящий рядом с извивающимся, словно рыба на суше Малфоем, у которого было все лицо в зелье, Лейстрейдж встал и бросился из класса. Гарри неверяще уставился вслед невредимому слизеринцу, но, как только тот ушел, он отвернулся и тут же почувствовал на себе взгляд, который был настолько кратким, что Гарри узнал о нем, только потому, что он вызывал беспокойство. — Если зелье попало кому-то на кожу, не пытайтесь его стереть! — прокричал Каментум. Чем громче он говорил, тем визгливее становился его голос. — Дождитесь, пока придет мадам Помфри... Все остальные выйдите вон! — Пошли, — прошептал Гарри, дергая Северуса за руку. — Ты ведь не ранен? — Я в порядке, — ответил Снейп, и они поспешили к выходу в подземелья, пробираясь сквозь толпу потрясенных студентов. — Пойдем отсюда, — тихо сказал Гарри. Большинство студентов собрались около входа, с ошеломлением и облегчением рассказывая, как они избежали катастрофы. — Ну и куда тогда мы идем? — пробормотал Северус, однако последовал за Гарри вниз по коридору и за угол. — Уроки еще не закончились. — Знаю, — отозвался Гарри. Кроме них в коридоре никого не было. Он протянул руку и схватил Северуса за запястье. — Пойдем на солнечный свет. — Тебе нравится солнце? — Не все слизеринцы, знаешь ли, стремятся быть вампирами. — Сказал Северус, когда они завернули за угол и остановились. Они находились в коридоре с множеством высоких окон на одной стороне, каждое из которых давало сверкающую полосу света, и гобеленов с другой. — Свет, — проговорил Северус, его запястье по прежнему было в руке Гарри. — Да. Гарри перебирал в голове темы для разговоров, чтобы в этой тишине Снейп не обратил внимания на то, что он все еще держит его руку. Даже не руку — запястье. — Каментум что-нибудь сказал? — спросил Северус. — Не совсем, — отозвался Гарри, радуясь, что Северус решил проблему молчания за него. — Я сказал ему, что у нас есть новая идея, однако он посоветовал пересмотреть литературу. И затем взорвался котел, прежде чем я смог сказать что-то еще. Северус молчал, но Гарри казалось, он знает, о чем тот думает. Это заставило его с неудобством вспомнить горячую волну злости и силу, холодом прошедшую по его телу, напоминая ему, что он был самым сильным существом на земле, которое могло полностью уничтожить Люциуса Малфоя, пожелай он того. — Ему понадобится помощь специалистов святого Мунго, чтобы исправить лицо, — наконец сказал Северус. — Почему? Что зелье делает с кожей? Северус кинул на него взгляд, который, казалось, с отвращением спрашивал, читал ли он вообще что-нибудь. — Оно превращает плоть в довольно клейкое вещество, затвердевающее после охлаждения. — Ох, — Гарри сморщил нос. — Это значит, что им придется лепить лицо Малфоя таким, какое оно было раньше? — Вполне возможно, — кивнул Северус. Гарри задался вопросом: был ли в его голосе намек на обеспокоенный упрек (без страха надеялся Гарри, не смея смотреть глубже). — Я полагаю, что Малфой положил не те ингредиенты в свое зелье, поэтому оно взорвалось. — Он на мгновение замолчал и потом вновь продолжил, глядя на гобелен на стене, — в конце концов, мы работаем с крайне опасными зельями, а Малфой не самый щепетильный студент в классе. — Вполне возможно, — уклончиво сказал Снейп. Гарри отвернулся от гобелена с единорогом, потирающем рог о дерево, и встретился взглядом с Северусом, чувствуя себя довольно глупо за попытку солгать. — Я... — Ты всегда говорил мне не лезть к Поттеру и Блэку, — заметил Северус и твердо встретил его взгляд. Гарри рассмеялся. — Да, ты прав. Это было бы.. это было весьма лицемерно с моей стороны. — Он замолчал и задумался, сколько осталось до конца уроков, когда коридор заполнится потоком студентов. Его рука все еще сжимала запястье Северуса, но они больше не смотрели друг на друга, Гарри рассматривал бледную каемку шеи Северуса и чувствовал ответный взгляд на своем лбу. — Это просто... — сказал Фрост, придвигаясь ближе. — Я так злюсь, глядя на него. Так бешусь. — Не надо, — отозвался Северус. Гарри чувствовал колебания воздуха на лице от его дыхания. — Я даже не... даже не думаю, что Малфой помнит... — Не помнит? — прошипел Гарри, резко подняв взгляд. — Как он может... — "Этот ублюдок" — забыть... — Джонатан! Пожалуйста. Красноватая дымка перед глазами исчезла так же внезапно, как и возникла, и Гарри понял, что уставился Северусу в глаза, а на его губах искривилась улыбка. — Северус? Снейп слегка покраснел, но не отвернулся. — Я имел в виду, Фрост... — Шшш... «Просто дай мне время» , — вспомнил Гарри, его голос пробежал сквозь воспоминания о тепле, пламени и прикаминном коврике. «Время». Одной ночи и утра недостаточно, но... Они были так близко сейчас, и Северус не отстранялся, не смотрел куда-нибудь выше головы Гарри или на свет, падающий на гобелены. «Не уходи, — горячо повторял Гарри про себя. — Останься. Останься здесь». Его сердце билось как сумасшедшее, и он чувствовал дыхание Северуса на своем лице, шее, губах... С другого конца коридора послышался звук, словно кого-то тошнит. Гарри дернулся и развернулся туда. — Блэк! — выплюнул Гарри спустя секунду потрясенного молчания. — Что ты здесь делаешь? У тебя нет урока? Сириус Блэк словно не услышал ни слова, он глядел на слизеринцев с выражением неподдельного отвращения на лице. На самом деле, казалось, его сейчас вырвет. — Вы, — выплюнул он, — педики! — Блэк сделал несколько глубоких вдохов, а затем разразился смехом. Смехом, так когда-то радовавшим слух Гарри, но сейчас он не вызывал ничего, кроме жгучего чувства ненависти и гнева. — Нюниус и новенький из школы магии Мерриман, грязные любовнички! Через какое-то время звенящей тишины, Гарри уловил звук чего-то летящего по воздуху. Блэк нахмурился, будто тоже его услышал, и затем, спустя какую-то долю секунды, круглый предмет, пролетев сквозь высокое окно, врезался в голову Блэка. Гриффиндорец отлетел к стене, даже не вскрикнув, упал на пол вместе с гобеленом и куском стены, к которому тот был прикреплен, приземлившись с тошнотворным хрустом. — Бладжер? — воскликнул Гарри, когда черный шар, бросившись раз или два на тело Блэка и под конец ударив того в ногу с тяжелым стуком, улетел обратно в окно. В коридоре снова воцарилась тишина. — Что ж, я надеюсь, он не умер, — тихо пробормотал Гарри. — А я нет, — внезапно отозвался Северус. Он подошел к по-прежнему неподвижному Блэку. — Он еще дышит. Но у него довольно сильное кровотечение из головы. Гарри ухмыльнулся разочарованию в голосе Северуса в начале и удовольствию в конце, но он так же услышал дрожащие нотки, и проклинал Блэка, за то, что он зашел в этот коридор. — Нам надо доставить его в больничное крыло. «Но было очень глупо делать это в коридоре, — подумал Гарри. — Что если бы Филч поймал меня и сообщил бы Дамблдору?» — Мы должны оставить его лежать здесь, — возразил Северус. Его голос дрожал. Гарри взмахнул палочкой и левитировал тело Блэка с пола. — Чтобы он обвинил нас, когда очнется? — мягко отметил он. Северус впился в Гарри диким взглядом. — Разве ты не понимаешь? Как только он очнется, скажет своим глупым друзьям, и они... — Снейп остановился и посмотрел на тело Блэка. — Тебе будет так стыдно? — тихо спросил Гарри. — Это... — Северус, вспыхнув, пробормотал: — Ты...! — Прости, — быстро сказал Гарри. — Это был риторический вопрос, — он замолчал. — Но не волнуйся. Я прослежу, чтобы он не болтал. Без применения чар памяти, которые в любом случае не сработают, пока он в бессознательном состоянии. Северус, переварив это, кивнул. — Ты помнишь, где больничное крыло? — Да, — отозвался Гарри. Он двинулся, левитируя Блэка позади себя. — Думаешь, стоит остановить кровотечение? Он оставляет за собой кровавый след. — Предоставь это Филчу. Он, возможно, тоже насладится мыслью о том, что Блэк ранен. Гарри рассмеялся. — Нас уже давно никто не видел. — Не волнуйся, у нас достаточно времени. «Время». Они были так близко. Так близко. В очередной раз он проклял Блэка за его появление в такой неподходящий момент. Дальше у них была совместная трансфигурация, однако Северус был слишком расстроен для чего-то большего, нежели едкие комментарии. Возможно после того как Северус остынет на Древних Рунах и они вернутся в их комнату... Он подавил дрожь волнения. «Хватит надеяться, Фрост, — подумал он. — Остынь. Дай ему его время». * * * Гарри наблюдал, как Поттер вытер свой рот и встал, секундой позже его действия повторили Люпин и Питтегрю. «Наконец-то», — подумал Гарри, возвращаясь к своему картофельному пюре. Он не думал, что Северус заметил приближение гриффиндорцев. «Лучше поздно», — фыркнул Гарри, вспоминая, как зол был Северус на уроке анимагии, не смотря на то, что Блэк отсутствовал, а Поттер выглядел обеспокоенным исчезновением друга. «Заметил», — с сожалением вздохнул Гарри, когда Северус застыл и перестал есть. — Поттер, — прорычал Северус. — Снейп, — ответил Поттер с той же враждебностью. «По крайней мере, он не изрыгает свои оскорбления и не получает за это бладжером по голове», — усмехнулся Гарри, продолжая есть своё пюре. — И Фрост. — Да? — любезно поинтересовался Гарри. — Есть какие-то причины, по которым ты ищешь нас? Поттер склонился ближе. — Да, — тихо молвил он. Несколько профессоров, включая Дамблдора, посмотрели в их сторону. — Что вы сделали с Сириусом? — С Блэком? — Гарри выглядел вежливо удивленным. — Я не совсем понимаю. Северус усмехнулся. «Вот так эффект» , — подумал Гарри, наблюдая, как темная туча набежала на лицо Поттера. — Сириус Блэк мой друг, — прошипел Джеймс. — Он мой самый лучший друг и ближе мне, чем брат. Если ты что-то с ним сделал... — он глубоко вдохнул, сдерживая эмоции. — Почему бы тебе не пойти к профессорам, если ты думаешь, что я пытался его убить? — Так не пойдет, — зло сказал он, затем замолчал, подыскивая слова. Люпин открыл рот, чтобы заговорить, но Гарри легко его оборвал. — Это уже будет не по-гриффиндорски, не так ли? Или возможно мародеры хотят взять это дело в свои руки. Вы жаждете личной мести, да? Поттер, казалось, сейчас начнет плеваться огнем, но он сглотнул и посмотрел на гриффиндорский стол. Гарри проследил за его взглядом и увидел Лили Эванс, старательно делающую вид, будто читает книгу. — Или отвечай на мой вопрос или нет, — проговорил Поттер низким, дрожащим голосом. — Очень хорошо, — сказал Гарри. Он вытер руки о салфетку и встал. — Пойдем со мной, один, в больничное крыло. — Он посмотрел на Северуса, однако Снейп взглянул на него насмешливо и неодобрительно, прежде чем вернуться к своей тарелке. — Джеймс, — начал Петтигрю, но Поттер оборвал его взмахом руки. — Не идите за мной, — отрезал он. — Пойдем, Фрост. Гарри пошел первым, ощущая взгляды, направленные на них со всего Большого Зала. «Пусть смотрят, лишь бы не подслушивали», — решил юноша. — Это правильная дорога? — спросил он. — Да, — коротко ответил Поттер. Больничное крыло было белое и стерильное как всегда, хотя один или два пациента, которые не спали, ели кашу и тосты. Помфри, знал Гарри, в это время обедала в своем кабинете, и если они будут вести себя тихо, то останутся незамеченными, пока медсестра не закончит есть свой десерт, которым, как правило, был вишневый пирог. Гарри, даже не осматриваясь, прошел прямо в конец крыла и остановился напротив кровати Блэка. — Откуда ты знаешь, что он лежит здесь? — подозрительно спросил Поттер. — Это я принес его сюда, — ответил Гарри. — Что он сказал тебе? — Он очнулся менее чем на минуту, — ответил Поттер. Он подошел к другу. Блэк выглядел очень бледным и лежал на животе, его голова была перевязана бинтами, а остальное тело было накрыто белой тканью. — Он только сказал «Фрост» и «Снейп», казалось, он хотел сказать что-то еще, но не смог больше ничего выговорить. — Ммм, — сказал Гарри. «Это потому что я наложил на него заклятье, — понял Гарри. — Но тебе об этом знать не следует». — Что ты с ним сделал? — Ничего особенного, - ответил Гарри. Он подвинулся к Блэку ближе, вставая напротив Поттера. — Ты помнишь проклятие, что я наложил на вас четверых, когда вы проиграли дуэль? — Что? Что Сириус сказал? Это ведь должно быть что-то очень плохое... — Это не обязательно должно быть оскорблением, — отозвался Гарри. Он откинул белую ткань, закрывающую тело Блэка ниже шеи. — Что ты делаешь? — потребовал ответ Поттер. Под тканью Блэк был обнажен, за исключением белья гриффиндорской расцветки. Спина так же была забинтована. Гарри протянул руку с палочкой и с мягкой волной ослабил повязку, так что стал виден большой синяк и избитая плоть. — Прекрати! — прошипел Поттер. Он взял палочку в руку, но казалось, был не в состоянии придумать, что с ней делать. — Успокойся, — резко произнес Гарри. Прежде чем Поттер смог сделать что-то еще, Гарри положил руку на поврежденную кожу. Он закрыл глаза на мгновение и затем отнял руку. Поттер ошарашено смотрел на спину, затем поднял взгляд и снова опустил. — Ты... Ты целитель? — Нет, — пренебрежительно сказал Гарри. — Всего лишь немного магии. Скажи мне, Поттер, как Карта Мародеров назвала меня? Краем глаза Гарри видел, как выпучил глаза Поттер. — Как ты узнал о карте? Тебе... сказал Питер? Лицо Гарри почти застыло в ненависти, но он остановился как раз вовремя: — Даже твоя ручная крыса более преданна. «Пока следует лишь своим целям». — Так как она назвала меня? — Она... не дала тебе имя, — ответил Поттер, выглядя одинаково испуганным и пораженным. — Твоё имя... словно размыто. Так же как имена профессора Мателлан и Лестрейнджа. Кроме этого нам ничего не известно. «Мателлан? Лестрейндж?» — Гарри тут же заинтересовался — он не ожидал, что такая информация выскочит так внезапно, но он продолжал изображать всезнающее спокойствие, делая пометку обдумать все это позже. — Интересно, — проговорил Гарри. — Ты знаешь мои намерения? Почему я вылечил твоего друга? Почему я включил Лили Эванс в условия нашей дуэли? Поттер молча покачал головой. Гарри вздохнул. «Это так мелодраматично, — мысленно хмыкнул он, — в духе Дамблдора». — Знаешь, я ведь не ненавижу тебя. Все мы люди. Ты мне не особо нравишься, но ненавидеть... — он покачал головой. «Я не ненавижу тебя, Поттер. Ты слишком незначителен для моей ненависти. И я не ненавижу Волдеморта, хотя, слишком много страха, ужаса и боли, чтобы испытывать только ненависть». — Но есть такая вещь как судьба. — Судьба? — повторил Поттер. «Это так сентиментально» , подумал Гарри, кивая. — Помни это, Поттер. Затем внезапно, отчасти для пущего эффекта, а отчасти потому, что он чувствовал впервые за многие годы неодолимую потребность засмеяться, он ушел, покидая больничное крыло, в то время как Поттер остался тупо стоять возле Блэка. «Ну, я сделал свое дело как примерный сын, соединил маму и папу, — подумал Гарри. — Но информация по поводу Мателлан и Лейстренджа... Насчет Лестрейнджа я мог ожидать, — он нахмурился, задумавшись: — И если подумать, то Мателлан тоже» . Он вспомнил это металлическое хихиканье и грубый голос, и почувствовал волну беспокойства. «Мне надо быть осторожным на два фронта, а не только на один».