Bagerlee-slash

Лекарь очнулся через час после визита нежданного гостя, поднял с пола бутыль, понюхал её содержимое, с сомнением покачал головой и, пошатываясь, вышел. Похоже, он и сам всё понял, ибо в дальнейшем старался избегать Ричарда. Наверное, ему было стыдно за появление перед Повелителем Скал в нетрезвом виде. Дикон тем временем пошёл на поправку. Уже на следующий день он смог самостоятельно сесть в кровати и достать из-под подушки таинственный свёрток. В нём оказалась книга: «Искусство гайи: пытка или наслаждение?». Текст Дику был непонятен, зато картинки наглядно поясняли, о чём речь. Одни из них вызывали неприязнь, другие – удивление. А несколько иллюстраций требовали разъяснений, и Ричард решил, что при следующей встрече с Алвой обязательно спросит его, для чего нужны некоторые из вещиц на картинках. Чья книжка, в конце концов? Его, Ворона, пускай и объясняет. Но ожидание Повелителя Ветра на этот раз затянулось: прошло уже больше недели, выздоровевшего Дика перевели обратно в камеру, а Алва всё не приходил. Как-то утром Ричард поймал себя на мысли, что… скучает. Скучает по Ворону? Это было неслыханной чушью! Дик рассердился сам на себя и, чтобы отвлечься, снова начал листать «Искусство гайи». За дверью послышались чьи-то шаги. Ричард вздрогнул, зачем-то сунул книгу под подушку. Дверь камеры открылась, и вошёл Эпинэ. - Робер! – Дик был рад гостю, но в глубине души ощутил некоторое разочарование. - Здравствуй, Дикон, - Эпинэ улыбнулся. На памяти Дика – чуть ли не впервые после гибели сюзерена. - Что нового в … - Дик запнулся. В Олларии, в Ракане? Скорее всего, не так и не так, - в стране? - Пока всё в порядке, но это не главное, ради чего я к тебе пришёл. На Большом Совете было принято решение освободить тебя! Дик не сразу понял, что сказал Эпинэ. - Что? – рассеянно переспросил он. - Тебя освобождают. Дикон подскочил и бросился Роберу на шею: - Я знал, я знал, что меня не в чем обвинять, знал, что это ошибка! Наконец-то… - вдруг он замер, внимательно посмотрел на Робера и спросил: - И кто первым вспомнил обо мне? Кто решился меня спасти? - Да в общем-то, все… - Робер не стал объяснять Ричарду, что предложение было выдвинуто им и почему-то поддержано Алвой, а одним из основных доводов было то, что Ричард являлся последним уцелевшим мужчиной в роду Окделлов и Повелителем Скал. Но Дикон, кстати, и не потребовал подробностей – его больше волновало другое: - Мы можем уйти прямо сейчас? Тогда мне надо привести себя в достойный вид! Надо позвать коменданта – наверное, моя одежда у него? - Хорошо, - Робер выглянул за дверь, - пришлите сюда коменданта, он осведомлён об освобождении герцога Окделла. Пока придёт комендант, пройдёт ещё минут десять-пятнадцать. Эпинэ присел рядом с Диконом на застеленную кровать. Ричард тем временем вспомнил слова Ворона о посещениях пленников. - Робер, а это правда, что на Совете было принято решение проверять, в каких условиях содержатся пленники? - Правда, - подтвердил Эпинэ. - А кто… - и вдруг Дикон передумал задавать этот вопрос, и попросил: - Расскажи, где и в каких условиях держали Ворона. Робер посмотрел на него с удивлением, но ответил: - Алву держали в камере над пекарней – якобы по приказу Альдо. Там было жарко и душно, как в Закате – там нет окон. Морен поил его солёной водой, держал в кандалах, способных усмирить быка. Там было темно, а у стены стояла гитара без струн… - это действительно было издёвкой Альдо, но Алва не свихнулся, не умер, а пережил Альдо, и в этом пока главная удача Талига. Ричард задумался. - А ты помнишь, где эта камера? - Помню, но к чему это тебе? - Как думаешь, если я попрошу коменданта ненадолго пустить меня туда, он разрешит? - Странная идея. Но почему бы и не попробовать, только зачем это тебе? - Робер, не спрашивай меня об этом. Так надо. Эпинэ пожал плечами. Странно всё это… Спустя несколько минут пришёл комендант, принёс свёрток с одеждой и вышел вместе с Робером. Дикон переоделся, достал книжку и спрятал её под колет. И вот они втроём уже идут по коридорам Багерлее. Ричард спросил коменданта о возможности посетить камеру, где когда-то держали Алву, и тот не стал возражать. Вот дверь той самой камеры. Робера передернуло. Он помнил всё: безумную жару, духоту и темень, скривившееся лицо Морена, пьющего солёную воду, гитару без струн, кровь на запястье Ворона. Хочется забыть, но можно ли? Дверь открыли, и Дикон попытался разглядеть что-то в темноте, затем взял из рук коменданта свечу и вошёл в камеру. Робер задумчиво шагнул за ним, не переставая вспоминать всё новые и новые подробности той встречи. - Робер… - А? Алва сидел там, в глубине комнаты, на кровати… - Я не о том… Робер, ты мог бы подождать меня час? - Лэйе Астрапэ! Дикон, чего ты хочешь? - Я хочу провести здесь час. Если ты спешишь – не жди меня, уезжай. - Зачем? - Так надо, - повторил Ричард тихо и упрямо. - Кому надо? Дикон не ответил. Он сунул свечу в руки растерянному Роберу и медленно прошёл к кровати. Расстегнул колет, но не стал его снимать. - Скажи коменданту – пусть запрёт меня здесь на час. Видимо, заключение всё же повлияло на герцога Окделла. Эпинэ поставил свечу на стол, на тот самый стол, на котором когда-то стоял кувшин, полный солёной воды. Бесполезная вода, бесполезная гитара… Робер молча развернулся и вышел. Через несколько мгновений тяжёлая дверь закрылась, в замке проскрежетал ключ, и всё смолкло. Ричард снял колет, на всякий случай завернул в него книжку, расстегнул ворот рубашки. Затем помедлил несколько секунд и решительно задул свечу. Час в темноте и духоте, всего час. Ричард сам не понимал, зачем он добровольно заточил себя ещё на час. Неужели… - Неужели Вам не даёт покоя моя слава? И вплоть до того, что Вы решили проверить свои силы, посидев часок в той же камере, в которой я провёл – не буду скромным – восемь дней? – знакомый насмешливый голос. Ричард широко распахнул закрытые до того глаза и начал озираться, надеясь, что это всего лишь плод разыгравшегося воображения. Увы, в кромешной тьме было не видать ни зги, и Дикон вновь прикрыл глаза. Нет, это точно был бред от жары… Проклятье, прошло всего несколько минут, а он уже бредит?! - Так как Вам мои покои, герцог Окделл? Похуже особняка Алва? Ричард вздрогнул: - Пусть Четыре Волны унесут проклятья… - Герцог Окделл, Вы решили меня не узнавать? Этого же не может быть! Как мог проклятый Ворон оказаться здесь? Дик чуть не вскрикнул, когда его плеча коснулась чья-то рука, и кто-то невидимый в темноте опустился на кровать рядом с ним. Ричард потянулся на звук и наткнулся на широкую волосатую грудь. Повелитель Ветра негромко засмеялся и скользнул рукой под рубашку, поглаживая и лаская. Другую руку он запустил в волосы, притянул его к себе, и Дикон почувствовал прикосновение сухих жёстковатых губ. Это было так странно и волнующе, и в то же время – приятно до головокружения… Алва углубил поцелуй, и Дикон не стал возражать, ощущая нарастающее возбуждение. Спустя несколько мгновений Ричард ощутил, что с него стягивают одежду. - Герцог Алва, а меня, между прочим, уже освободили! – запоздало вспомнил он. – Вам незачем проверять меня так тщательно… Секундная пауза – и снова негромкий смех: - Юноша, что у Вас с памятью? - А что такое? – задумавшись, Ричард не заметил, как остался без одежды. - Вы забыли, на чём мы остановились в прошлый раз? – шорох сминаемой ткани. - Э-э-э… На сказках для лекаря. Ой, нет, на том, что Вы дали мне книжку! Кстати, у меня есть несколько вопросов… - Потом! – прорычал Алва и повалил бывшего оруженосца на кровать. Дикон чувствовал запах прогретого южным солнцем тела, смешанный с ароматом морисских благовоний, и был рад, что темнота и жара скрывают горящее от смущения лицо. А Алва тем временем покрывал тело юноши поцелуями, перемежая их укусами, сменявшимися нежными поглаживаниями… И снова чужая рука там, где ей быть не положено. Ричард закусил губу, чтобы не выдать чувства невольным стоном, и потёрся низом живота о бедро Ворона. Тот сильными и резкими движениями перевернул Дикона, приподнял и прижал к стене. Дик снова вспомнил разговор о гайифских пытках и встал так, как стоял на скамье тогда, до болезни. Хорошо, что синяки на коленях прошли. Алва что-то пробормотал по-кэналлийски и впился поцелуем в шею, а его руки тем временем творили что-то невероятное… Потом было больно, и сердце колотилось как бешеное, но боль вскоре ушла, вернее, сменилась приятной истомой и усталостью. Они лежали рядом, касаясь тел друг друга, всё ещё успокаивая дыхание. Дикон уткнулся лбом в плечо Алве и обиженно засопел, когда спустя пару минут Повелитель Ветра сел и напомнил: - Юноша, Вы просили запереть себя здесь ещё на полгода, или речь шла о часе? Одевайтесь, за Вами скоро придут… - Эр Рокэ, - Дик от таких событий растерял всю напускную официальность, - а как Вы отсюда выйдете? Вместе со мной? А как Вы тогда объясните, как Вы сюда попали?... А как Вы вообще попали сюда? - Юноша, Вам не кажется, что Вы задаёте слишком много вопросов сразу? – знакомый тихий смешок, и снова поцелуй жарких губ. - А…? - Дикон, помнится, раньше Вы не хотели раздеваться, а теперь не хотите одеваться? - М-м-м-м-м… - Хотя бы бриджи и рубашку надеть надо… В тот миг, когда Дик застегнул рубашку, в замке провернулся ключ. Дверь открылась, и Дик, поморщившись, шагнул к серому прямоугольнику тусклого осеннего света. - Спасибо, - поблагодарил он коменданта. Робера с ним не было – значит, не дождался, уехал. Ну и правильно – у Первого Маршала Талига не может быть мало дел… - Ваши помещения в полном порядке, - комендант попятился, увидев, что Ричард вышел не один. – Впрочем, эту камеру следовало бы проветривать тщательнее. Онемевший от таких событий комендант не стал закрывать камеру. Он проводил Алву и Дикона до ворот Багерлее, деревянным голосом попрощался, развернулся и ушёл. Алва взлетел в седло вороного мориска и протянул руку Дикону. - Садитесь. Этот конь, конечно, не Моро, но двоих до особняка Алва он довезёт. - Вы повезёте меня к себе? – Ричард вдруг задумался, где же он будет жить. Ну не у Ворона же? - Поживёте у меня, - ехидно усмехнулся Алва. – Вас ещё ожидает отработка… - Какая отработка? - Увидите, юноша, - и мориск сорвался в кентер.