****
– К-как ты… о-ох!
Паренька всё ещё плющит от прижавшего сзади члена. Он всё ещё предвкушает, совершенно отпустив тормоза, и вряд ли осознаёт, что попался.
– Ну, я же не вчера родился, – хмыкает Дин, давно нащупавший определённые выпуклости в карманах Макса, а ещё ранее заметивший его подозрительную возню возле своих сложенных на табуретке брюк, в которых "по чистой случайности" был оставлен кошелёк.
В целом, история пацана показалась достаточно складной, чтобы забить на смутное чувство несоответствия и списать всё на идиотизм подростка, но слишком уж послушно жертва дала себя споить для эдакого-то трусишки. Конечно, Дин никогда и не думал сомневаться в собственной привлекательности, валящий и парней и девчонок наповал, но Макс и сам обладатель яркой и выигрышной внешности… и, как оказалось, довольно ловко использует её ради наживы.
Не то чтобы Дин считался образцом праведности, но он никогда не опускался до открытого воровства. А этому парню…
– Попадись ты кому-то другому, стонал бы сейчас отнюдь не из-за наслаждения. Ты это понимаешь?
– М-м-м… ты вставишь его или нет?
Сердито обернувшись, Макс что есть сил прижимается к Дину спиной и даже подставляет губы для поцелуя. Это тоже какая-то тактика? Или пацан так осоловел, что действительно ничего не видит и не слышит?
Вот ведь дурак.
Дин отрывает Макса от двери и кидает на кровать. Тот плюхается поперёк, стреноженный собственными спущенными джинсами, а когда пытается подняться и перевернуться, то оказывается придавлен сверху. Его сведённые ноги надёжно фиксируются между колен Дина, и давно ждавший этого момента член проскальзывает в тесное пространство между ягодиц, но мимо подготовленной дырки. Дин со свистом выдыхает сквозь стиснутые зубы, удерживая себя на весу одной рукой, а другой направляя член, а потом окончательно наваливается на более мелкое по сравнению со своим тело.
Парнишка дышит через раз.
Он снова сжался будто бы от испуга.
Снова дрожит.
Интересно, как часто Макс разыгрывал из себя девственника, что так вжился в роль? Раз в неделю? Только по выходным? Или он выходит на промысел каждый день, вылавливая охочих до юного смуглого тела лошков?
Смазка, заранее убранная под подушку, быстро оказывается в руках. Ловко надев презерватив и выдавив поверх прохладную прозрачную жидкость, Дин размазывает её по члену, пока вновь получившее некую долю свободы тело под ним сгребает покрывало костлявыми пальцами и практически не дышит. Когда же в его зад начинает проталкиваться член, Макс издаёт звук, очень похожий на придушенное мычание.
А может он и правда девственник?
Забавно.
Дин не спешит. В хорошем сексе главное не засадить побыстрее да поглубже, а сделать всё максимально комфортно для себя и партнёра.
Странно, опять он думает об этом так.
Помнится, Джимми всегда удавалось настолько раззадорить его, что Дин с трудом удерживал себя в руках и иногда засаживал любовнику без подготовки… Однако когда эти отношения остались позади, как, здрасти, вернулись мысли о партнёре или партнёрше и практически холодный расчёт: "сначала ты, потом я".
– К чёрту…
– Ч-что?
– Ничего. Закрой рот.
– М-м…
Пацан со стоном кончает в покрывало, а потом ещё разок. И только после этого Дин переворачивает его, позволяя избавиться от джинсов, а себя от презерватива и как следует поработать ртом. В этом парнишка не то чтобы мастер, но нос не воротит и зубы не выставляет – уже хорошо.
Заканчивают они уже ближе к четырём часам ночи, Макс опять скрывается в ванной, а Дин под незатихающий шум телевизора умудряется задремать. Но щелчок замка заставляет вынырнуть из объятий сна, а немного прислушавшись – вскочить и натянуть штаны. Ему бы тоже сбегать в душ (пропотел, как в спортзале), но сейчас важнее другое.
– Кошелёк?
Макс обнаруживается за углом и не один – с ним девчонка той же расовой принадлежности и, кажется, даже одногодка.
–
Вот, – вытаскивает парень из кармана кожанное портмоне.
Зарывшись в которое, девушка надувает и так пухлые губы и досадливо цыкает:
–
Совсем нет налички, одни карты… и глянь – все на разные имена… с кем ты связался?
Она явно замёрзла, стоит под фонарём, сутулясь в лёгком пальто и переминаясь с ноги на ноги. На улице не то чтобы холодрыга, так что она, скорее всего, топчется здесь уже давно. Быть может ещё с самого приезда такси. И когда только Макс успел сообщить ей адрес?
– Кхм, кажется, это моё, – выходит Дин из тени, и парочка шарахается прочь от фонаря.
Причём девчонка бросается в одну сторону, а парень – в другую. Оказавшись на перепутье, Дин на миг замирает, чем даёт беглецам немалую фору, но в результате бросается за тем, у кого его кредитки.
К тому же нет ничего проще, чем догнать продрогшую девицу, несущуюся куда глаза глядят. И загнавшую саму себя в тупик у стоянки.
– Не трогай меня! Я закричу! – прижавший спиной к пружинящей решётке ограды, смуглянка смотрит затравленно, но злобно, словно тигрица.
– Кричи, – пожимает Дин плечами. – Понимаешь, тут такое место… и вообще, весь этот район… ну в общем, тут к такому привыкли и скорее плотнее задвинут шторы, чем кинутся на помощь. Так что лучше просто отдай кошелёк.
– И всё? – к взгляду девицы добавляется недоверие и намёк на надежду.
– И всё, – вновь пожимает плечами Дин. – Твой друг хорошо постарался, так что настроение у меня сейчас благодушное.
– Что ты с ним сделал, утырок?!
– Отвали от моей сестры!!!
Два крика почти оглушают, особенно последний, из-за спины. Дин практически не удивлён, хотя кусок стальной трубы в руках Макса не может не внушить уважение.
– Или что? – оборачивается он, разводя руки в стороны и словно предлагая ударить себя.
Однако когда взвинченный юнец послушно поддаётся на провокацию и замахивается, Дин легко ловит его за руку с импровизированным оружием, вонзая кулак в живот и аккуратно принимая в объятия мгновенно ослабшее тело на подогнувшихся коленях. Опускает на асфальт. А потом, подобрав трубу, приставляет к затылку, примериваясь, будто клюшкой для гольфа к мячу.
– Ну так мне повторить просьбу?
Кошелёк прилетает прямо к ногам.
– Подавись! – с ненавистью выплёвывает девица, прыгая взглядом с головы своего брата к лицу Дина и обратно. – Теперь ты нас отпустишь?
Она ещё очень молода, но уже довольно подозрительна. И не без причины. Другой постоялец этого отстойника, будь он ограблен этими ребятками, вполне мог бы пожелать отведать тела сестрички в качестве расплаты за содеянное, но Дин не настолько зол. И хотя парочке точно следует преподать урок, чтобы завязала с опасным занятием… возможно с них на сегодня действительно хватит. Как и с него самого.
Подняв кошелёк и проверив его содержимое, Дин приподнимает одну бровь – и девица без лишних слов высыпает из кармана стопку пластиковых карт, а потом медленно отступает в сторону выхода со стоянки. Дин же в свою очередь отходит от её брата. И пока он не спеша подбирает кредитки, Макс при поддержке сестры, прихрамывая, покидает место действия.
– Вот так вот, – подытоживает Дин им вслед. – Но плохое начало – это тоже начало…
Вернувшись в номер и завернувшись в одеяло, он ещё долго пялится в потолок, а рука сама собой тянется в бок, пытаясь нащупать обычно лежащее там тело, чтобы потрепать густые и вечно торчащие в разные стороны волосы, но не находит.
Потому что сейчас оно далеко.
Кажется даже, что на другом конце галактики.
Но Дину вовсе не одиноко. Совсем.
****
– Привет, Сэмми. Как жизнь семейная? Входишь во вкус?
– Дин? Это, правда, ты? Старик, ты же обещал позвонить!
– А сейчас я что делаю?
– Но прошёл уже месяц!
– Ну, прости, мамочка, что не отчитываюсь каждый день…
– …Дин… ты что, пьян?
– Есть такое.
– Ты один?
– Сек- …сейчас посмотрю… м-м, уже вроде да.
– У тебя всё в порядке? Ты где, вообще?
– Ну что ты всё обо мне, да обо мне? Сам как? Как Джен?
– "Джесс"… мою жену зовут Джессика, Дин.
– Ах, ну да, извини. Так как она?
– Дин, у нас всё нормально…
– А у кого не нормально?
– А ты как думаешь?
– Я? …понятия не имею. Это ты мне скажи, братишка.
– Сам знаешь. Тебе бы вернуться… и объяснить с ним нормально. А то вышло, что ты тупо просто сбежал.
– А я и сбежал.
– Так ты признаёшь это?
– Отстань… и вообще, мне пора.
– Дин? Дин, погоди, он-
Что "он"?
А не всё ли равно?
Нет. Не совсем. Иначе бы Дин не сидел сейчас в машине напротив студенческого общежития и не буравил взглядом окно своей бывшей комнаты, прекрасно зная, что Джимми здесь больше нет. Что давно уже съехал.
Как Дин вообще тут очутился? Да чёрт его знает. Просто сел за руль и приехал. Правда, предварительно как следует накачавшись в баре чистейшим виски. Причём – даже не за свой счёт. Какая-то женщина… Даниэль? Дэннил? Донна? Или как её там звали? …короче, она нашла Дина достаточно привлекательным и печальным, чтобы предложить утешить, однако прямо посреди процесса утешения Дину уже в сотый раз за последний месяц пришло в голову – это совершенно не то, что ему сейчас нужно. Не то, что он хотел бы делать и чувствовать: и место и человек – всё совершенно не то.
Будь Дин трезвее – в сотый бы раз отмахнулся от абсурдных мыслей, но виски оказался крепким, неразбавленным, а бак в Импале полон, так что… вон он здесь. Правда, уже слегка протрезвевший и с начинающей раскалываться головой.
За месяц Дин объехал пару штатов, побывал в полусотне клубов и даже разок едва не попал в участок за драку, искупался в общественном бассейне голышом, тесно познакомился с квартетом геев-свингеров и чуть не согласился на должность онлайн-проститутки (не ради бабла, но ради хохмы) – только вот вся эта свобода как будто бы была не совсем полной. Как будто бы чего-то ей не хватало. Как кубиков льда в том виске, что всё подливала и подливала сегодня Дэннил. Или уже вчера?
Ну серьёзно, настоящая ерунда…
Какого чёрта он вдруг вернулся?
Подумаешь, Джимми – всего лишь какой-то чувак… да, одним махом перескочивший категорию "друга" и заполучивший место в его постели… и даже не на одну ночь… но ведь самый обычный, каких тысячи и миллионы, пацан.
Вроде бы тысячи и миллионы.
– Что ты со мной сделал, Кас? В какую размазню превратил?
Откинувшись на подголовник, Дин закрывает глаза, но так проносящиеся перед ними воспоминания становятся только чётче. И что самое удивительное: это не только моменты из их потрахушек, но и более обыденные, странные вещи, вроде принесённого стаканчика кофе или отражённого в синих глазах луча восходящего солнца.
Такая нелепость.
Казалось, не имевшая никакого значения раньше…
Но стоило оказаться вдали, стоило лишиться присутствия этого обычного, ничем не примечательного маменькина сыночка, изо всех сил пытающегося изображать самостоятельного и самодостаточного человека, как вокруг обнаружилась пустота. Которую не заполнить чем-то другим: ни выпивкой, ни любовниками, ни мнимой свободой.
Мнимой, потому что когда можешь податься, куда только угодно, и сделать всё, что угодно – это лишь означает, что на самом деле тебе некуда и незачем идти.
****
"Бум-бум-бум!"
Из омута сна вырывает грохот кулака об стекло. Сначала в глаз бьёт солнечный луч, а когда Дин наощупь опускает защитный козырёк и наконец узнаёт нетерпеливого барабанщика, то в первый момент каменеет от резкого и постыдного желания провалиться на месте, а во второй – распахивает дверь.
И тут же получает в челюсть.
Прямой левой Джимми никогда не давался, но всё равно приятного мало.
Схватившись за подбородок и отлипнув от машины, Дин встряхивает головой, открывает было рот… но что бы он не собирался сказать – уже некому. Он видит лишь удаляющуюся спину в длинном песочном плаще.
Неужели это всё, ради чего приходил этот парень?
И как он вообще его нашёл?
