Солнце светит без нас

      Слава критично разглядывал себя в зеркале шкафа-купе. Он то прикладывал фиолетовую бабочку к воротнику классической рубашки, то убирал ее. Быть или не быть, вот в чем вопрос. Пожалуй, это все, что волновало его на данный момент.       Букер неслышно подошел и встал позади него, сложив на груди руки. Слава краем глаза видел в зеркале его лицо с чуть поникшими уголками губ, и уже знал, что услышит через три, два, один…       — Слав, ты как колхозник.       И сразу же следом:       — Может, не пойдем?       — Не иди, Федор. Я ж не заставляю тебя идти.       В спину прилетел тяжелый осуждающий вздох, и отражение Букера исчезло. Ушел, ну и хорошо. На кухне излишне громко хлопнула дверь и загремела посуда.       Слава нацепил бабочку, плюнув, насколько хорошо или плохо выглядел с ней. Придет к Хайду в образе Валентина Дядьки, ничего. Он пригладил рукой челку, сдвинув ее вбок для полноты образа.       Федя сидел за кухонным столом, читая газету и отхлебывая чай из гигантской кружки. У Славы дома была такая же, и не одна, потому что мыть каждый раз было лень. В итоге к концу дня на его столе образовывался батальон пустых кружек с использованными чайными пакетиками.       Слава обошел Букера с левого фланга, и взял только что закипевший чайник. Он осмотрел полки в поисках чашек, зацепился взглядом лишь за небольшую стеклянную, куда максимум миллилитров двести жидкости влезет.       — У нас что, кружек нет?       Букер не ответил, и только сейчас Слава заметил, что в его уши вставлены наушники. Вид у Букера был дохуя отстраненный и независимый. Слава и не стремился с ним общаться. Потрахаться еще раз — это всегда пожалуйста. А разговаривать — увольте.       Вообще, с той ночи, когда Слава ему отсосал, все изменилось. Прошло несколько дней с тех пор, а Букер все ходил с видом изнасилованной девственницы. Хотя с ним Слава готов был на эксперименты, на которые практически никогда не соглашался с Деном, да у них и не возникало такого вопроса. Ден почти всегда хотел быть снизу. Букера же Слава трахать не хотел. Просто потому, что не был уверен, что у него встанет на задницу большого бородатого мужика: они с Букером были одного роста, и Федя был даже шире в плечах. А может быть и встало бы, но у Славы появилась идея-фикс, от которой он отказываться не хотел.       Но Букер только демонстративно доносил до Славы, что между ними водораздел. Это после того, как он признавался в любви, караулил Славу во дворе, ревновал, тыкал фоткой Мирона в лицо Чейни, после чего все и пошло по пизде окончательно. А теперь Букер даже трахнуть его не желал. А хули он тогда забыл здесь? Собственно, этот вопрос Слава и озвучил, для начала выдернув из уха Букера наушник.       — Что? — Федя встрепенулся и нахмурился.       — Я говорю, так и будешь молчать? Чашки исчезли.       — Я не молчу, — он помолчал, потом продолжил, — а чашку я разбил. Случайно.       — Понятно, — Слава сыпанул две ложки сахара и залил пакетик «Нури» кипятком. — Все, что скажешь? Может, тогда домой уже поедешь? Молчаливый ты мой.       Букер отрицательно покачал головой, напустив на себя печальный вид вселенского терпения и всепрощения.       — И к Хайду я тебя одного не отпущу, — сообщил он, отставив чашку. — Ты там нажрешься.       — Феденька, а какое тебе дело? Ты мне никогда особо-то другом не был. Если ты так верен Замаю, то вали к нему. Хватит доебывать меня.       — Я говорил, поехали в Питер хоть сегодня. Сколько раз еще повторить? Я тебя тут же в покое оставлю. Но пока мы в Красе, этого не случится.       Таким образом, они ходили по заколдованному кругу. Слава не знал, что с Федей делать, а Федя, в принципе, делать ничего не хотел, кроме как пасти его. Слава махнул на него рукой и вышел из кухни, прихватив с собой чай.       Он успел допить чай и вызвать такси, когда Букер вошел в комнату. Федя переоделся в свежую футболку и светлые джинсы, и выглядел, в отличие от Славы, неплохо. И нахера Славе нужно было разорялся на эту рубашку, когда можно было просто надеть футболку? Все равно ведь ненадолго собирался. Поздравить, выпить за здоровье молодых, переговорить с Чейни, если повезет, да свалить.       — Едем? — спросил Букер.       — Конечно. А где конверт, кстати?       — У меня.       — Боишься, что пропью по дороге? — Слава хмыкнул.       Букер снова пожал плечами, состроив невероятно бесячую морду. Слава захотелось по ней кулаком двинуть или…       Раздумывать долго он не любил. Делал как делалось. Как хотелось сделать в данный момент. Семь раз отмерь — это не про него. Слава шагнул к Феде, неловко прижимая его к стенке и настойчиво пытаясь просунуть язык ему в рот.       — Что ты как целка, ну, — пробормотал Слава, продолжая целовать слабо уворачивающегося Федю. — Ты охуел?       — Это ты охуел.       Букер оттолкнул его излишне сильно. Как какую-то мерзкую пиявку. Слава едва не влетел спиной в стену. Букер сам, наверное, понял, что не рассчитал силу, и теперь пялился виновато, собираясь оправдаться. Славу это все подзаебало. Он зло усмехнулся, поправив перекосившуюся бабочку.       — Мы опоздаем, — бросил он Букеру, выходя из комнаты.       В машине было холодно, на всю мощность работал кондиционер. У Славы замерзла шея и покрылась мурашками. Букер сидел, отвернувшись к окну. Слава смотрел на него долго, зная, что Федя чувствует его взгляд. Слава вспомнил, как кололась Федина щетина, когда они целовались, и на него накатила волна неконтролируемого возбуждения. Надо было хотя бы подрочить перед выходом, благо рубашку он оставил «на выпуск» как настоящий колхозник, и ткань удачно прикрывала область ширинки.       Ден всегда гладко брился. И не только лицо. Слава откинулся на сидении и прикрыл веки. Он, черт возьми, успел устать. Не от поездки. Устал от всего, что происходило с ним, словно прожил жизнь в ускоренном режиме. Устал совершать ошибки, анализировать ошибки, исправлять ошибки и ходить по новым граблям, которые, на самом деле, старые, конечно. Далеко ему не уйти, он топтался на месте. И Ден тоже его ошибка. Вернее, это он — ошибка Дена. Чейни явно сожалел, что когда-то связался с таким вот парнем по имени Слава. Слава Гнойный. Если бы они не познакомились тогда на баттле, то и не было бы ничего.       И все же, Слава хотел увидеть Дена. В последний раз в таком качестве. В каком? В качестве бывшего? Ну да. Поговорить с Деном, извиниться за все. А потом их пути-дороги разойдутся навсегда. Слава знал, что еще нет, не разошлись. Он чувствовал, что и Ден его не отпустил до конца. Просто сбежал сюда. Слава был уверен, перед баттлом с Окси нужно расставить точки, нужно закрыть вопросы, тогда можно будет начать с чистого листа. А пока… Нужно извиниться.       Он резко открыл глаза, оказалось, что такси уже подъехало к живописному участку с двухэтажным коттеджем. Слава выбрался из машины, вопросительно глянув на Букера. Тот привычно пожал плечами: он ведь говорил, что тупо сюда ехать.       Слава действительно чувствовал себя не в своей тарелке. Гостей было немного, но ни одного знакомого лица. Оказалось, что церемония бракосочетания будет происходить прямо в саду, украшенном для этого летами, шариками, цветочными арками.       Очень скоро Слава прекратил высматривать Чейни, тем более, что его здесь, похоже, не было. Может, соврал, что придет. Да ладно? Впрочем, хуй с ним. Слава вливал в себя уже пятую порцию искрящегося на солнце шампанского, не обращая внимания на попытки Букера остановить его. Остановить его умел Замай, но Замая тут не было. Букер же увещевал Славу логическими доводами против шестого фужера, что воспринималось как фоновый шум. И в голове немного шумело, унося ненужные мысли подальше.       Превеликим чудом Славе удалось отвязаться от Феди и прибиться к компании Хайда и его невесты. Тут же он заметил совсем отощавшего Отрикса и Сережу Пи-Эл-Си. Он поздоровался с ребятами, а в следующую минуту увидел Дена. Он был одет, как и Слава, в рубашку, только не сиреневую, а белоснежную, и был похож в ней на офис-менеджера. Слава улыбнулся. Ден его заметил и кивнул, приветствуя и сразу же отвлекаясь на что-то.       Кровь, запаленная алкоголем, требовала каких-то действий. Очень кстати на пути попался Букер, задумчиво смакующий мартини. Слава не стал слушать его протесты, просто схватив за руку и затолкал в первую попавшуюся дверь, которая, как выяснилось, вела в довольно просторный сортир с зеркалом во всю стенку и золочеными кранами.       Слава забрал из его рук коктейль и поставил бокал на рукомойник, не обращая внимания на Федины попытки что-то сказать. Чтобы заткнуть Букера, Слава стал его целовать.       — Пиздец, у меня стоит на тебя, — пьяно шептал Слава, пока его пальцы нагло лезли под расстегнутый ремень Фединых джинсов. — На тебя такого стоит.       — Какого такого?       Букер сдался, прекратив вяло отталкивать Славины руки. Теперь он покорно стоял, прижавшись спиной к кафельной стенке, откинув на нее голову и разглядывая лампочки в потолке, пока Слава возил мокрым языком по его шее.       — Если кто-то придет… Услышат… Слав…       — Похуй, — жарко выдохнул он в Федино покрасневшее ухо и прикусил мочку, чем вызвал задушенный вздох. Слава обхватил пальцами его член и стал дрочить. — Похуй на это.       Федя закрыл глаза, тихо постанывая. Он поднес ладонь ко рту и кусал ее, чтобы не быть слишком громким. Вдруг кто-то придет, ну конечно.       — Бля, прекрати, — он сжал Славино запястье. — Прекрати, пожалуйста.       — Почему? — Слава остановился, изучая его лицо. Смотрел на подрагивающие потрескавшиеся губы и абсолютно беспомощный взгляд. — У тебя стояк. Вернешься туда со стояком?       — Но не с мокрыми же, блять, штанами, — прошептал Букер охрипшим голосом.       Славины губы разъехались в фирменной кривоватой усмешке. Удерживая зрительный контакт с Федей, он резким движением расстегнул ширинку на его джинсах до конца и высвободил член из трусов, на ткани которых проступило влажное пятно от смазки.       Слава плавно опустился на колени. Он обхватил Федин набухший член мокрой от слюны рукой и направил головку себе в рот.       Много Феде было не нужно. Почти сразу он проскулил что-то невнятное и кончил. Слава поднялся, вытирая рот рукой. Он оглядел себя в широком зеркале, замечая, что сперма попала на его драгоценную бабочку. Слава сдернул эту удавку с шеи и без сожаления кинул ее в мусорное ведро. Рубашка, слава богу, осталась чистой.       Он обернулся к Букеру, который застегивал ширинку и поправлял ремень. Стереть скорбное выражение с его лица отсосом не получилось. Букер выглядел еще более растерянно, чем до.       — Я не хочу так, — подал он голос. — Понимаешь?       — А как ты хочешь? — Славу заполняло злое пьяное веселье. — Как ты, ебать тебя в рот, хочешь, Федор?       — Что я сейчас должен сделать?       Слава смерил его презрительным взглядом, подцепил двумя пальцами ножку бокала, оставленного на рукомойнике, глотнул коктейль, тщательно прополоскал рот, выплюнул в слив. Вернул пустой бокал Букеру.       — Нихуя ты не должен, — доверительно сообщил ему Слава.       Он хлопнул Федю по плечу сильнее, чем рассчитывал, и вышел из туалета.       Ден, кажется, похудел. Слава разглядывал его узкую спину, обтянутую тонкой тканью рубашки, через которую проступали лопатки. Мышонка по близости не наблюдалось, что несомненно радовало. Слава прихватил с подноса очередной бокал с чем-то — не все равно ли, с чем — и, вливая его содержимое в себя по маленьким глоткам, не спеша направился к Дену.       — Не ожидал тебя увидеть здесь, — прозвучало вместо приветствия.       — И я рад тебя видеть, Денчик, — Слава остановился напротив него. — Отчего же не ожидал?       Ден пожал плечами. Слава вспомнил о Букере, который обожал этот невнятный жест. Как они все заебали. Ден был спокоен. Катастрофически спокоен, как будто ждал, готовился, что Слава что-то выкинет. Ничего хорошего от него больше не ждал, значит.       — Давай отойдем поговорим? — предложил Слава.       Прозвучало как угроза. Ден кивнул. Наверное, ждал этого момента. Они вышли на улицу, закурили, остановившись у яблони. Слава молчал, все мысли разом куда-то улетучились. Остались только Ден и одуряющий запах летнего сада, смешанный с запахом дыма.       — Почему у нас все через жопу? — спросил Слава первое, что пришло в голову. Что ж, речей он не заготовил.       — У нас?       — У нас. У меня. Не важно. Хорошо, у меня. Я… просто я… не хотел, чтобы все так получилось. Прости меня.       Ден улыбнулся, как будто услышал не очень смешной анекдот. Слава закашлялся дымом.       — Ты, главное, баттлить приходи.       — Это все, что тебя волнует? — уточнил Слава, выдыхая дым в сторону.       — А что еще? Я простил тебя, я же уже сказал. Бля, да я и не держал зла. Я ж понимал изначально, куда все приведет. Я ж не школьница, Слава. Чего ты так переживаешь? Все нормально.       — Ничего ты не понимал, — упрямо сказал Слава. — Ты, как и я, верил в лучшее. Мы всегда хотим верить в лучшее.       — Что было, то прошло.       — У тебя прошло?       — Слава.       — У меня нет. И я не знаю, пройдет ли.       Ден молча смотрел на него. Невыносимо. Слава кинул недокуренную сигу на траву и ожесточенно затоптал ее подошвой кеда. Он все пытался ухватиться за что-то, таящее на глазах, как сигаретный дым в лучах закатного солнца. Пытался и не мог. Как дотронуться до пустоты?       Одной рукой Слава ухватил Дена за ворот рубашки, другой — обхватил за шею и притянул ближе. Прикоснулся губами, сначала невесомо, а потом все настойчивее. Запах яблок, зелени, сигарет и алкоголя клубился вокруг. И этот момент мог быть вечным, но Ден осторожной, но стальной хваткой, отстранил его от себя. Отодрал, практически, чего уж там, но Слава послушался. Хотя в другом месте и в другое время ни за что бы.       Слава смотрел на Дена и чувствовал себя так, будто его долго били по почкам. Ладно, когда по почкам — то хуже. Это всего лишь царапина, до свадьбы заживет. Всего лишь царапина на сердце. Славе хотелось самому себе врезать хорошенько. Вместо этого он закрыл лицо ладонями.       — Извини, — тихо сказал Ден. — Извини, Слава.       Он осторожно дотронулся до его рук. Слава убрал их от лица. Захотелось присесть, но здесь было негде, разве что на землю.       — За что ты извиняешься, Денчик?       — Послушай, — Чейни замялся, словно тщательно обдумывал, что говорить дальше, боясь спровоцировать плохую реакцию, — мы оба пострадали от наших поступков и решений. Нам не нужно пытаться начать заново. Это будет ошибкой. Понимаешь?       Да, конечно, Слава понимал. Ден просто читал его гребанные мысли. Все произошедшее просто досадная ошибка. Не стоило начинать. Знал бы, где наебнешься, соломки постелил. И зачем что-то начинать заново, если можно научиться зачеркивать?       — Послушай, — продолжил Ден, и Слава почувствовал как чужая ладонь легла на его плечо. Это было смешно. — Я не меньше виноват перед тобой, если не больше. Ты просил прощения, но и я не оправдал твоих надежд. Да, я взял на себя слишком много, я должен признать, у меня есть такой зашквар, брать непосильную ношу и потом делать вид, что все заебись, когда это не так.       — Я был наркоманом и изменял тебе. Я думал, причина в этом. Это не твоя ноша, а мой косяк. Но мне никто не нужен, кроме тебя.       — Я не про наркотики, — Ден покачал головой. — И не про Мирона. Это твой косяк, но и без него у нас бы ничего не вышло. Понимаешь, если бы не эта блажь с отношениями, я был бы рядом, когда ты употреблял наркоту. Я был бы более полезным в тот момент, если бы был тебе другом. Я бы сделал для тебя гораздо больше, чем сделал тогда. Эмоции все портят, Слава. Они хороши для первой влюбленности. И я, и ты, мы хотим партнерских отношений, но мы пытались вырастить их из дружбы и симпатии. Но оказалось, что этого недостаточно. Я чуть не позволил тебе умереть. Всего бы этого не было, если бы мы оставались, как раньше, друзьями. Я хочу снова быть тебе хорошим другом, а не по разные стороны…       — Но сейчас мне не нужна помощь. А ты мне нужен.       — Я тебе нужен? Так я вот он я, — Ден развел руки в стороны. — Я здесь, никуда не делся и не денусь. И прошу тебя баттлить с Окси.       — Если баттл с Окси тебе важен, тогда я буду баттлить с Окси.       Ден согласно кивнул, одобряя разумный Славин выбор.       — Я не хочу, чтобы это выглядело так, как ты думаешь, — сказал он. — Если ты не можешь баттлиться сейчас, мы перенесем дату. Только скажи.       — Нет, все в порядке. Я согласен на дату, которую назначил жид.       — Слава, пойми, мне важен не только баттл. Мне важен ты, и я знаю, что тебе тоже важен этот баттл гораздо больше, чем мне. Да ты сам это знаешь. И… ты можешь мне не верить, но я хочу, чтобы у нас все было хорошо. Это становится невозможным, когда мы пытаемся быть вместе.       — Поэтому нам надо быть вместе с кем-то другим, да? — невесело усмехнулся Слава.       — Время покажет. А пока я рассчитываю на тебя.