Ты дышишь солнцем

      После случая с девчонкой в туалете Том стал осторожнее. Вальпургиевы рыцари собирались в заброшенном помещении в подземельях, даже ниже уровня гостиной Слизерина. Парни проскальзывали сюда по одному, стараясь остаться незамеченными. Первоначально они вместе делали домашние задания. Потом увлеклись доказательствами величия своего факультета. Потом начали строить ответные козни Гриффиндору. Сейчас у них сложилась несколько другая структура, скорее даже Тайное общество. Их целью было добиться личных успехов, доказать силу своего рода и вывести магический мир к величию.       Том держал их в железном кулаке, следил за успеваемостью, моральным обликом, даже личной жизнью. В прошлом году, когда Том помог Малфою устроить помолвку с самой завидной невестой Британии, парни притащили в комнату огромное кресло, обитое зеленым бархатом. Поставили у стены и обозвали Тома Лордом Судеб. Наверное, с тех пор Том и задумался о подборе звучного псевдонима. Хотелось приставки Лорд… но каждый раз, думая о вариациях, Том видел пренебрежительное фырканье Натали.       К своему собственному недоумению и даже огорчению, Том не мог перестать думать о ней. Практически любые планы, которые вызывают у его рыцарей бурю восторга, кажутся чем-то мелочным и неприятным, если он думает о ней. И лучше не думать, что она сказала бы, услышав «мои рыцари». Отчитала бы, как нашкодившего щенка. И посмотрела бы так, будто Том — что-то мелкое и противное. И он не понимал, как в семье известных боевых магов, довольно беспринципных, к слову, может быть кто-то вроде Натали.       Тони называет ее Нона. Нона. Домашнее имя, как и Тоша. Тони убьет любого, кто его так назовет, но когда девушка зовет его так, он улыбается и уже готов свершать любые подвиги. А вчера ему доложили о чрезмерном упорстве Кэрроу. Кажется, таким взбешенным Долохов еще не был. Даже Том испугался, уж слишком невероятен был Тони в гневе. От убийства, как показалось самому Тому, Долохова удержал только окрик Натали. Тони стоял посреди опаленной окружности, ведь защитный купол упал уже давно. Тяжело дышал и с ненавистью смотрел на Магнуса.       — Тони, — девушка дернула его за руку, заставляя отвлечься от поверженного противника. — Ты что? Да что с тобой? Посмотри на меня. Ты его чуть не убил.       — Я… был зол.       — Зол? Тебя к карьере военного готовят, а ты позволяешь себе злиться?       Она потащила куда-то брата, тот с каждым шагом выглядел все более и более виноватым. Даже сейчас сидит в стороне, уткнувшись взглядом в пол. Боевые маги не могут злиться. Холодный разум и уважение к противнику — вот что делает их непобедимыми. Тони нарушил это правило, за что и получил от сестры. Еще и с извинениями потом к Магнусу подходил. Тот, правда, трясся всем телом и сказал бы что угодно, лишь бы больше не видеть Долоховых. Но теперь к Натали стали еще меньше лезть.       Парни спорили из-за способов связи. Обсуждали как сделать артефакты, чтобы можно было призывать союзников в одно место и передавать хотя бы минимум информации. Том рассеяно листал страницы старинной книги из подземелья Слизерина. Там, кроме всего прочего, были и магические татуировки, привязанные к разуму Господина. Слизерин ставил такие нескольким своим преданным помощникам. И Том раньше хотел предложить именно этот способ связи… но теперь, смотря на описание ритуала, перед ним возникала Натали.       — Ты их будешь клеймить, как скот?       Она этого не говорила. И книгу эту не видела. Но Том был уверен, что если увидит — именно так и скажет. Почему-то ему кажется, что из всех возможных ассоциаций она выберет именно эту. Замечание о том, что татуировки носят лишь криминальные личности, она может посчитать недостаточно емким для выражения своего несогласия.       Том бросил книгу на пол, а сам взъерошил волосы, устало прикрыл глаза. И как он до такого докатился? Еще раньше все казалось ему таким простым, дорога ясной, все ходы продуманными. А появилась одна девушка, и он сам себе кажется чудовищем? Что, если она права? Может ли он вообще самостоятельно различать, в каком моменте он перегибает палку? Не выдержав, Том встал с кресла, подхватив книгу.       — Просто придумайте, что зачаровать протеевыми чарами, — на ходу бросил он Максу. — Только незаметное. Или там кольца какие для всех одинаковые сделайте.       Достаточно быстро покинув нижние этажи подземелья, он зашел в гостиную Слизерина. Натали сидела за большим столом и следила, как две девочки отрабатывают заклинание. Том шикнул на девчонок.       — Марти, — он окрикнул полукровку с седьмого курса. — Помоги этим.       Девушка кивнула и мелкие тут же сбежали к ней вместе с крысами, хотя и выглядели явно расстроенными. А Натали даже немного раздраженной.       — Нужен совет, — начал Том прежде, чем Долохова начнет возмущаться. — Что ты думаешь об этом?       На стол легла книга с татуировками. Девушка, бросив на него еще один недовольный взгляд, подвинула к себе книгу. Том внимательно наблюдал за ее мимикой, Натали не умела ее скрывать. Сначала нахмурилась, потом непонимающе сощурилась, внимательно вчитываясь в строчки, перелистнула страницу, вернулась обратно.       — Тебе придется объяснить мне, — тихо попросила она.       Том внутренне возликовал: сразу не обозвала садистом, уже хорошо.       — Что именно?       — Вот эта часть, я так понимаю, основа заклинания. Так? А во время нанесения рисунка на кожу добавляются отдельные чары по списку. Их можно менять?       Том пододвинул к себе книгу, вчитываясь в строчки и пробегая глазами по сложным схемам.       — Скорее всего, да. Нужно пробовать.       — Сама по себе, интересная идея. Вот это заклинание, — она ткнула пальчиком в середину списка, — Сообщит заклинателю, если носителя попытаются убить и покалечить. Какая-то часть из раздела сигнальных чар, папа учил Тони накладывать подобное на подзащитного. Но остальная часть, судя по схемам, что-то малоприятное.       — Это… что-то вроде магического рабства. И еще некоторые части из ментальной магии.       — В таком проявлении — мерзкая штука. Для чего это использовалось?       — Ммм… Салазар Слизерин ставил такие метки на своих помощников.       — Рабов, наверное, точнее, — хмыкнула Ната. — Он словно боялся предательства, одновременно защищал свое.       Том откинулся на спинку дивана, только сейчас заметив, что сел к Натали чуть ближе, чем позволяют правила приличия. Но та, кажется, этого не замечала, завороженно листая книгу. В некоторых местах она недовольно щурилась, большую часть пролистывала, но где-то останавливалась.       — Он не был боевым магом. Скорее, ритуалистом, — улыбалась она. — Или это не единственный его сборник наработок?       — Не единственный, — согласился Том, — Но для боевой магии у него был Годрик.       — Да, для боевки нужен другой склад ума и характера, — соглашалась она. — Ритуалы требуют постоянных расчетов, таким людям сложно в бою. Чувствуют себя не на своем месте. Хотя мне большинство этих схем никогда не станут понятны. Как… как это вообще?       Она, недоумевая, ткнула пальчиком в схему одного из заклинаний.       — Мне неудобно об этом говорить, но это заклинание потенции, — Том чуть заметно улыбнулся.       — Оу, — девушка едва заметно покраснела, а Том не смог сдержать смех.       Он нагнулся к книге, рассматривая схему ритуала. Весьма ценный в магических кругах, по слухам. Позволял паре зачать ребенка. Всего-то нужно угробить пару коз. И одного козла. Девушка морщилась, пытаясь разобраться в лаконичных записях Салазара. Тот не утруждал себя пояснениями. Если потомок не смог разобраться в схемах — его проблемы.       — Я думал, ты обзовешь метки чем-то вроде клеймением скота, — признался Том.       — Ну, не настолько, — серьезно ответила Ната, — только если рабов. И вообще, почему ты ко мне с таким вопросом пришел?       — Я… понял, что у меня иногда отказывают тормоза. Ната оторвала взгляд от книги. Карие глаза смотрели на него с непониманием, даже недоверием:       — Тогда, возможно, ты еще не настолько пропащий человек, Том Реддл.       — Но и ты права, — слова давались ему тяжело. — Я иногда неправильно вижу последствия… неверно расставляю приоритеты.       Девушка кивнула и вновь вернулась к книге:       — Так, значит, Салазар Слизерин — действительно твой предок?       — Да. Угасший род, отец-магл, зато великие предки.       — Тони рассказывал мне. Знаешь, ведьмы более чувствительны к таким вещам… не зря же говорят, что в браках по любви особенно сильные дети? В России даже считают, что ведьме виднее, чья кровь нужна ее первенцу.       Том хмыкнул. Быть может, это и так. Судя по всему, его мать была не слишком-то способной ведьмой. Но все же признался:       — Родню свою не видел, так что промолчу. Но по слухам, с маминой чистокровной стороны у меня уже давно все немного не в своем уме.       Она пожала плечами, но потом вновь радостно попросила:       — А расскажи про Салазара. Вряд ли маг, участвующий в создании школы, был таким уж чудовищем.       Настроение у Наты было просто превосходным. Приближались рождественские каникулы, со дня на день замок должны украсить вездесущей омелой, многие уже начали выбирать подарки близким. Татьяна Долохова обсуждала с дочерью первый прием в доме Долоховых. И сегодня даже Том, обычно вызывающий у Натали опаску, казался вполне добрым и домашним.       — С чего начать? Они ведь были сиротами. Как я понял, были скорее семьей, чем соратниками. Он даже писал не Годрик, а «брат мой». Оборванцы, сироты, потомки британских магических родов. Тогда ведь каждый учитель брал одного ученика. Ну или отец учил сына. У них тоже был учитель. Он упоминается в дневниках. Учитель… иногда Старик. Больше ничего. Только то, что тот умер до того, как они начали Хогвартс создавать.       — Как-то мало сочетается этот замок и нищие оборванцы, — улыбнулась Ната.       Том редко что-то рассказывал. А сейчас просто поддался искушению. Хотел предстать перед Натали в необычном амплуа. К тому же рядом с ней было как-то… уютно? Наверное, именно так. И это чувство было Тому незнакомо и приятно.       — Еще они были гениями. И сильными магами. Я уж не знаю, что именно они придумали и продали, но денег получили достаточно, чтобы школу создать. И по мере строительства что-то продавали, как мне кажется. Годрик был прекрасным дуэлянтом. Кстати, действительно забавно — он был невероятно силен в трансфигурации. И большинство деканов Гриффиндора — профессора Трансфигурации.       — А у Слизерина — зельевары? — предположила Натали.       — Раньше еще был предмет ритуалистика…       — И в этом традиционно сильны слизеринцы, — улыбнулась Ната.       — Да. Равенкло любила магическую науку во всех ее проявлениях. Обычно ее факультет силен в рунах, нумерологии, часто — в чарах. Но больше — руны. А вот Хаффлпафф была самой целеустремленной, судя по всему. Она любила основательность, упорство в достижении целей. Там даже не сказать, в чем обычно сильны барсуки… И по отдельности основатели бы не смогли замок построить. Во многих ритуалах Салазара начисто отсутствуют расчеты: их проводила Ровена. А сами ритуалы совершал Годрик. Салазар еще в дневниках жаловался, что его брат бывает непроходимым тупицей, и приходится объяснять все по несколько раз.       — Странно, что сейчас факультеты враждуют… — несколько огорченно произнесла Ната.       — Да они же просто невыносимы! — не согласился Том. — Эти гриффиндорцы вечно шумят, не сидят на месте, хочется их всех связать, чтоб не мельтешили. Почти уверен, что для нормального сосуществования слизеринского и гриффиндорского склада характера, нам нужно вместе пройти все прелести сиротской жизни в военное время.       Ната расхохоталась, откинувшись на спинку дивана. Война змей и львов была постоянной, велась с разными успехами и даже разными способами. И эта ненависть у многих сохранялась и после выпуска.       — Смешно? Ты еще на собрании старост не присутствовала. И не видела всей прелести межфакультетской дружбы.       — Кто хоть первым начинает? — мирно поинтересовалась Ната.       — Как сказать… я бы, наверное, тоже вспылил, если бы какая-то блондинка курила и листала журналы, пока я говорю о необходимости положительных примеров для младших курсов.       Ната улыбнулась. Элла рассказывала, как на собрании старост сцепилась с шестикурсницей-гриффиндоркой. Так сцепилась, что пришла злая и с испорченной прической. Вспыльчивая львица просто потушила ненавистную сигарету небольшим таким дождичком… на всю Друэллу.       — Поэтому тут по-разному, — продолжал Том. — Мы просто бесим друг друга. То гриффиндорцев раздражает наш высокомерный вид, то нашим надоедает шум и паника. И в этом году еще нет Уизли и Малфоя. Вот где перья клочьями летели, едва они в комнату заходили.       Только сейчас Том понял, что к их разговору прислушиваются с особым интересом. Даже смотрят с легкой долей недоверия. Действительно, таким его видят редко… и только близкие друзья. В подземельях Слизерина не принято показывать эмоции на публике. И Том этим искусством владел в совершенстве с первых дней, наравне с чистокровными. Но вот Натали, как и Тони, в общем-то, было плевать на эти правила.       — Тони сказал, что ты отклонил приглашение на рождественские каникулы, — внезапно сменила тему Ната.       — У Вас прием. А я всего лишь полукровка, — мягко напомнил Том.       Он знал, еще не время высовываться. Он еще ничего не достиг. А вот после Хогвартса он сможет показать себя…       — Приезжай, — мягко улыбнулась Ната, собирая свои вещи. — У нас вечеринки другого плана. Будет много музыки, песен и мало политики. Ты же знаешь Тони, неужели думаешь, что он один в семье такой? Англичане всегда немного в шоке от наших привычек, будет много иностранцев и… ммм… людей искусства. Это не чопорные приемы у Малфоев.       Она встала с дивана. Том отстраненно понял, что уже был отбой, а его рыцари все еще не вернулись. Но все это перекрывали теплые минуты с Натали.       — Так уж и быть, — улыбалась она. — Я тебя из предполагаемых диктаторов и маньяков передвину к просто подозрительным личностям.       — Это повышение? — не смог сдержать ответной улыбки он.       — Конечно. До нормального мага вне подозрений тебе осталось совсем чуть-чуть.