Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра.

Прошло два месяца. За это время Толя успела поступить на фельдшерские курсы, ходить на занятия и немного начинать осваиваться в медицине. Люда же, почему-то, на курсы не пошла, а пыталась найти свое место в мире. Толю это немало удивляло, но она решила не мешать подруге в поисках себя, ведь каждый должен найти свое место в жизни по-разному. В один из дней Люда предложила Толе собрать бомбу. Толя была в крайне задумчивом настроении, поэтому, не задумываясь, согласилась. - Страшно, Людка, самим все делать, без совета опытного человека, - сказала Толя и принялась за работу. Работа началась в том самом сарае, который Толя и Люда случайно взорвали три года назад. Однако вдруг в дверях вновь отстроенного сарая появился Игорь Георгиевич. «Все, нам конец», - подумала Толя. После затянувшегося молчания Толя услышала весьма спокойное начало разговора, который обещал быть тяжелым. - Ну что, девочки, на каторге так понравилось, что захотелось вернуться? – спросил Игорь Георгиевич девиц. - Нет… - тихо ответила Толя и оглядела разложенные реактивы, из которых могла бы получиться бомба. Что именно они собрались взрывать, Толя не выяснила и даже не подумала спросить об этом. - А мне почему-то кажется, что вы обратно захотели, иначе бы это делать не стали, - начал распаляться отец, - Это что такое? Вы что затеяли? На крик пришла Анна Юрьевна. Увидев, что замышлялось в сарае, женщина взяла мужа за руку. - Игорь, успокойся сначала. После чего Анна Юрьевна посмотрела на Толю и Люду и сказала: - Идите в свою комнату. - Ань, не влазь, - сказал Игорь Георгиевич, - Девочки, быстро идите в дом. В таком бешенстве Толя видела отца впервые, поэтому немало испугалась. - Все, Люда, конец нам, - сказала Толя подруге. Вскоре в дом пришел Игорь Георгиевич. - По двадцать лет девкам, а ума ноль, - сказал мужчина, - Совсем неисправимые. Через некоторое время, упав без сил на кровать, Толя разревелась. «Замужняя дама, а папка отодрал как школьницу», - сквозь слезы подумала девушка. Более-менее придя в себя, Толя сказала Люде: - Знаешь, Люда, такое чувство, что я на каторгу вернулась, папка сроду так не порол, и что на него нашло? Хорошо хоть, что сейчас не надо вставать и идти золото мыть, можно просто на кровати лежать… Проплакав до вечера, совершенно не желая вставать с кровати, Толя услышала, что в дом кто-то пришел. - Зойка пришла, - сказала Толя Люде. - Зоя, пожалуйста, поговори с девочками, - с грустью сказала Анна Юрьевна, - Может, тебя они послушают. Папа, я считаю, сегодня палку перегнул, они обе лежат и из комнаты не выходят, а как ему еще можно было реагировать? - А кого они подорвать пытались-то? – удивленно спросила Зоя. - Без понятия, - ответила Анна Юрьевна, - Вроде, как я поняла, они просто так бомбу собирали, на всякий случай. Зоя, ну ты хотя бы упор сделай на то, что это опасно… Может, ты сможешь их убедить. - Зойка сейчас нас ругать будет, - сказала Толя Люде, - Или, может, не будет, посмотрим сейчас. - Толя, - сказала Зоя, придя в комнату к девочкам, - Люда. Вы зачем вообще это дело затеяли? Вы же не в столице, не в Москве, смысл в Томске что-то устраивать? Резонанса не будет, никто ничего не узнает, дело замнут, а вас прокатят по всей строгости закона… Вы поймите, бесполезно что-то в Сибири устраивать. - Зойка, да все с тобой понятно, тебя мама сейчас подговорила, - сказала Толя, - А нас папка выдрал, прямо как жандармы на каторге… Ты же тоже по себе знаешь, каково это, поэтому помолчи, пожалуйста. - Толя, я все понимаю, каково тебя сейчас, но ты другое услышь, - сказала Зоя, - Люда, может, хотя бы до тебя дойдет. В Сибири что-то устраивать бесполезно, это не Москва, не столица. Да и знаете, девочки, вам в столице тогда повезло. Пошли под обычный суд, присудили вам по четырнадцать лет. А я под Костомаровское самоуправство пошла. Хотя такая же несовершеннолетняя была, даже младше вас, семнадцать лет мне было. И меня вешать водили. Знаете, девочки, я и рада, что вам всего это пережить не пришлось, и понимаю, что Люду бы это, наверное, удержало от дальнейших экспериментов, насчет тебя, Толя, не знаю. Вот стояла я, девочки, видела все это, что вообще видеть нельзя, как Елагина из петли сорвалась, подумала, что я теперь следующая… А потом раз – и смена приговора. Зоя заплакала и сказала: - Девочки, вы сами виноваты. Простите меня за такие слова, но это чистейшая правда. Ваше счастье, что полиция еще к этому делу не подключилась, иначе точно конец был бы… - Да ладно, Зоя, сами мы виноваты, сами, ты только не реви, - сказала Толя, - Успокаивайся. С некоторым трудом успокоившись, Зоя сказала Толе и Люде: - Девочки, выйдите хотя бы на полчаса из комнаты, мама волнуется, папа переживает. Покушайте, поговорите о чем-нибудь, разрядите обстановку. Буквально стащив Толю с кровати, Зоя сказала ей: - Толь, да не дуйся ты так, папа тоже живой человек, мог переборщить. С некоторым недовольством Толя вышла из комнаты и, вместе с Людой, пошла ужинать.