Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра.

Прошло две недели. Узнав, что в Томск приезжает граф N, Толя с Людой практически одновременно начали разговоры о том, что было бы неплохо устроить взрыв. - Люда, сейчас соберем бомбу, в сарае нашего с Колей дома, чтобы ни отец не помешал, ни Арсений, ни Коля, - сказала Толя, - А потом устроим резонансное происшествие в Томске, будем первыми, первооткрывателями. Собрав по бомбе, снова, по незнанию, маленькой мощности, примерно так же, как и в случае с домом тетки Люды, девушки вышли на улицу. Вдруг Толя почувствовала, что руки у нее сведены за спиной, а бомбу вытащили из ладони. «Людку надо предупредить», - пронеслось в голове Толи, однако, было уже поздно, девица увидела, что с Людой произошло все то же самое. «Сейчас посадят, будет суд, отправят на каторгу», - пронеслось в голове Толи, - «Не хочу на каторгу второй раз! Тем более, я ничего сделать не успела». Зоя, увидев издалека, что Толю и Люду взяли с поличным, не смогла сдержать слез, вспомнив свой арест в столице, и побежала к родителям, сообщить печальную новость о сестре. - Толю с Людой сейчас арестовали, а потом снова на каторгу отправят, - в слезах сказала девушка. - Не успокоятся никак, - сказал Игорь Георгиевич и шепнул супруге так, чтобы этого не слышала дочь, - А знать бы еще, успокоилась ли Зоя или нет. Или, может, она жалеет, что не была рядом. Будто прочитав мысли отца, Зоя сказала: - Не знаю, я бы не решилась еще раз так сделать, сразу перед глазами сейчас встали и гвардейцы, которые меня арестовывали, и жандармы из столичного участка, и то, как они из меня признание выбивали. Про то, что было чуть позже на Семеновском плацу, вообще молчу. Успокаивая дочь, Анна Юрьевна сказала мужу: - Сами пойдем узнавать, чем дело кончилось, или подождем, пока нам сообщат? – спросила женщина. - Может, подождем немого? Все-таки, вспомни, за кем Люда замужем и кто у нее свекор. Слабо в это верится, но, может, замнут дело? – сказал Игорь Георгиевич. Тем временем, Толя уже вторую неделю сидела в полицейском участке, в камере, и удивлялась от того, что ее до сих пор не вызывают на допрос. Через десять дней заключения нервы девушки не выдержали и она, постучав в дверь, спросила жандарма: - А на допрос когда вызовут или сразу, как Зоиньку, без суда вешать поведут? Немало изумившись от подобной фразы, жандарм пошел к полицмейстеру и пересказал ему этот вопрос Толи. - Пока ничего не отвечай, а если снова будет спрашивать, ответь, что через четыре дня будем разговаривать, - сказал Василий Савватьевич, - И присмотри за ней, чтобы ничего с собой не сделала, а то мало ли, что еще напридумывает себе. Толя же ничего не планировала с собой сделать, однако, от молчания жандармов, нервы девушки были на пределе. Наконец через две недели Толю вызвали в кабинет Василий Савватьевича. - Капитолина Игоревна, ну что, вспомнили, кто вы такая? Что поднадзорная, что ссыльная, что каждый ваш шаг на виду полиции? Что мы все видим и всегда можем вмешаться в процесс? Что режим можем сменить обратно и что можем те три года, которые сняли, обратно вернуть? И про новое уголовное дело подумайте, его могли легко возбудить, улик хватало. Все, свободны, идите домой. В полном шоке выйдя из участка, Толя сразу же пошла домой. - Обошлось? – шокированно спросила дома девушка, - Или под подписку о невыезде выпустили? - Толенька, тебе виднее, что в участке было, - сказала Анна Юрьевна, - Что тебе там говорили? Какие-нибудь бумаги подписывала? - Нет, - ответила Толя, - Василий Савватьевич припугнул меня тем, что может быть, и отправил домой. - Значит, все уже, - сказала Анна Юрьевна, - Обошлось. - Толя, я тебя не имею права ругать за взгляды, но предлагаю подумать о том, что если бы Люда не была женой Арсения и снохой полицмейстера. Уверен практически на сто процентов, что было бы и уголовное дело, и новый поход на каторгу, - сказал Игорь Георгиевич. Вскоре Арсений пришел домой к Деминым. Когда молодой человек позвал Игоря Георгиевича за собой, мужчина хоть и удивился, но не сказал ничего. Получив ключ от комнаты Люды, Игорь Георгиевич вошел внутрь и сказал дочери: - Люда, хочу поговорить с тобой откровенно. Я не имею права осуждать тебя за твои взгляды, но вот в чем дело: ты понимаешь, почему уголовное дело не возбудили? Потому что ты жена жандарма и сноха полицмейстера. Я уверен на все сто процентов, не была бы ты в родственной связи с этими людьми, уголовное дело возбудили бы точно. И снова ты бы пошла на каторгу, да, пусть еще по малолетству, но суд бы учел то, что это вторая судимость, и пошла бы ты лет на четырнадцать точно. Оно тебе надо? Снова этап, снова мытье золота… Не пойми какая еда, барак, холод, вши… Ты ведь не подумав все это сделала, поддавшись какому-то эмоциональному порыву. Нельзя так поступать. Решив сказать пару слов об Арсении, Игорь Георгиевич добавил: - Придет Арсений мириться – не ругайся с ним. Находите компромиссы, ищите точки соприкосновения. Но, если что, ты всегда можешь к нам домой прийти, если будет в этом необходимость. Вдруг мужчина совершенно некстати вспомнил Зою, как она жила с Аркадием, как ей не позволяла гордость объявить мужу, что больше с ним она жить не будет и добиваться развода она будет уже проживая дома с родителями. Решив, что с Людой все будет иначе, Игорь Георгиевич решил ничего не добавлять, однако, все-таки сказал: - Если хочешь – иди сейчас к нам домой, в общем, решай сама. Решив поговорить и с Арсением, мужчина пошел в кабак, где, как он догадывался, сейчас находится муж Люды. - Арсений, - сказал Игорь Георгиевич, - Ну мы же цивилизованные люди, решать все проблемы надо цивилизованно. Зачем ты Люду в доме запер? Вы же уже оба взрослых адекватных человека, сели бы, поговорили, ты бы ей объяснил, почему она не права и все, проблема решена. А то как маленькие, договариваться не умеете. Запер ее, сам сюда пришел. Иди мириться, поговорите, объясни Люде, как сильно она заблуждается.