Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра.

Прошло еще две недели. Толя не понимала, как Люда может вести себя так странно и неразумно. Видя, что девушка совершила еще два идиотских проступка, за каждый из которых можно было возбудить уголовное дело, Толя сказала сестре: - Люда, ты что творишь? Мозги от гормонов плавятся? Или тут беременность ни при чем? Когда Игоря Георгиевича вызвали в полицию и уже в который раз порекомендовали ему обратить внимание на свою хоть и взрослую, но ведущую себя странно дочь, мужчина вздохнул и согласился со словами полицмейстера о том, что за такое можно было как минимум получить крупный штраф, а как максимум – и снова в острог попасть. Когда Игорь Георгиевич с Людой пришли домой, девушка сразу хотела, было, пройти в свою комнату, однако, мужчина сказал, чтобы она задержалась. - Люда! – сказал Игорь Георгиевич, - Садись, будем разговаривать. Глядя на то, что Люда села, мужчина тоже сел напротив и начал пытаться достучаться до сердца Люды. - Люда! – сказал Игорь Георгиевич, - Ты вообще в курсе, что беременность – не болезнь, и, тем более, не психическая? И, в принципе, беременную могут и на каторгу отправить. Или приговорить к каторге, а отправить туда, когда ребеночек родится. Неужели ты хочешь сироту родить? Взглянув на Люду, мужчина продолжил: - Тебя уже раза три, если не больше, могли на каторгу отправить. Случай с лошадью трогать не будем, ты тут ни при чем. А поджог полицейского участка? А два последних случая? Люда, это что вообще такое? Я говорил тебе, что буду наказывать тебя столько, сколько потребуется, думал, что ты выйдешь замуж и образумишься, что-то незаметно, тебя полиция к нам домой сплавляет, чтобы в участке не задерживать. В общем, Люда, из дома ты выйдешь только на работу или на прогулку во двор. Дышать свежим воздухом вполне можно во дворе, а ходить, чтобы была физическая нагрузка, и по усадьбе. Толя краем уха слышала обрывки разговоров и недоумевала, зачем же так сурово обходиться с Людой. «Ну да, она ничего не понимает, но зачем же человека практически под домашним арестом держать», - подумала девушка. А узнав, что Игорь Георгиевич планирует пусть несильно, но повоспитывать ремнем Люду, Толя вообще изумилась: «Двадцать лет девке, а папа так поступает», - подумала Толя, - «Хотя… Пусть лучше так, чем в остроге снова сидеть и третью судимость получить».