Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра.

Толя совершенно не удивилась, когда Люда согласилась с ее предложением устроить акцию протеста. - И как мы это сделаем? – спросила Толя сестру, - Надо же как-то более-менее грамотно все это устроить, а не так, как мы с тобой все обычно устраиваем. Посовещавшись, было решено стащить со склада оружие. - Люда, а как эти пистолеты заряжать и где мы патроны возьмем? – задумчиво сказала Толя, вертя в руках пистолет, - Хотя… А зачем нам пистолет заряжать, мало ли что, давай просто так им воспользуемся? Кто проверит, заряжен он или нет? Подойдя к жандармам, Толя начала свою речь: - Я отказываюсь работать в принципе, требую, чтобы меня уже наконец-то расковали. Что это такое, я не уголовница, никого не убила, не ограбила, можно сказать, ни за что здесь нахожусь. Можно вообще сказать, что я безвинно пострадавшая от проклятого царского режима. Пожалуйста, пусть уголовники отрабатывают тот вред, что причинили, а я не должна здесь находиться, мое место – в городской больнице, я должна людей лечить, а не вот здесь на каторге роль медсестры выполнять! В общем, я требую встречи с руководством каторги. По легкой усмешке жандармов и кивку куда-то в сторону, Толя интуитивно поняла, что не все так просто. Оглянувшись назад, Толя увидела, что сзади стоит Василий Савватьевич. «Людка рассказывала, что его до обер-полицмейстера в звании повысили, но что он тут делает?» - подумала Толя, - «Разве управление Томской каторгой тоже его обязанность? Ну и родственнички у Людки, слов нет». Пока подобные мысли молниеносно проносились в голове девушки, а язык прилип к небу, Василий Савватьевич легко выбил из рук девушек оружие и, сграбастав их за косы, втолкнул в административное помещение, закрыл дверь на ключ. Душа Толи упала в пятки, а на ум сразу пришли рассказы Зои о том, как жандармы в столице распускали свои руки. «Может, посчитает ниже своего достоинства руки о нас марать?» - с некоторой надеждой подумала Толя, - «Похоже, мы влипли, как это обычно и бывает». - Протестуем, значит?! На Сахалин хотите? Могу устроить, мне нетрудно! - услышала гневное начало фразы Толя и задумалась, - «Да, мужик, ты слегка прав, отбываем мы свой срок по блату. На Карийскую каторгу не поехали да и срок значительно меньше, чем мог быть…» - Зарвались вы, девки, но ничего, мы вам вернем чувство осознания реальности. Семен, Иван, Игорь, крикнул он в окно. Госпожу Арсеньеву и госпожу Решетникову в острог на неделю. На хлеб и воду. Да и пометь в личных делах, что никакого досрочного снятия оков не будет, не заслужили, - услышала Толя и снова задумалась, - «Ну ладно, хотя бы так, переживу… Хотя в кандалах ходить и дальше как-то грустно». - Да, Толя, крепко мы его выбесили… Мама не горюй… - услышала Толя от Люды и сказала в ответ, - Ладно, Люда, переживем как-нибудь, ничего не поделать… Но я, честно признаться, даже не думала, что Василий Савватьевич теперь и на каторге главный. Знала бы, кто тут в руководстве, лучше бы не стала такое устраивать. Хотя… Какая разница, кто руководит, думаю, и в другом случае нас бы по головке не погладили…