Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра.

Очутившись в камере, Толя посмотрела на Люду и сказала: - Да, Людка, покой нам только снится… Но правда, что это за бардак, за что с нами твой свекор так поступает? Может, голодовку устроим? Какая разница, хлеб и вода или вообще не жрать? По-моему, разницы практически никакой. Заручившись согласием Люды, Толя, когда вечером жандармы принесли хлеб и воду, сказала: - Объявляю голодовку как минимум до расковывания кандалов, а в идеале – до освобождения с каторги. Посмеявшись, жандарм убрал хлеб и воду и сказал: - Ну посмотрим, насколько тебя хватит. Однако на второй день Толя услышала от жандарма следующую фразу: - Ты что, совсем идиотка? Не понимаешь, что все это бесполезно? Пожалуйста, завтра сообщу обо всем Василию Савватьевичу, посмотрим, как он отреагирует на это. И так, бедняга, капли сердечные пьет, невестка идиотка, сестра ее тоже дура. - Ну что, Людка, может, завтра нас раскуют, - сказала с некоторой надеждой Толя. На третий день, как обычно повторив, что у них новая акция протеста, Толя спустя некоторое время услышала, что их сейчас поведут к Василию Савватьевичу. - Ну вот, Людка, сейчас точно нас должны будут расковать. Иначе зачем он нас решил к себе вызвать, - сказала Толя. Каково же было удивление девушки, когда в кабинете обер-полицмейстера она услышала, что у них с Людой есть два варианта: или прекращать валять дурака, или получить по полсотни плетей. Молча вернувшись в камеру, Толя спросила Люду: - Ну что, Люда, как ты думаешь, насколько можно доверять этой фразе? Услышав, что Люда считает, что их с Толей просто пытаются таким образом взять на понт, девушка сказала: - Люда, я полностью с тобой согласна. Да, я вижу, Василий Савватьевич злой на нас, но не до такой же степени. Он так поступать со своей невесткой не будет, не сможет, в конце концов, ты жена его сына. Поэтому, когда жандарм снова принес им хлеб и воду, Толя сказала: - Требую снятия кандалов. И вообще, пошел на х.. отсюда, меня уже все за.бало. Или пусть ведут расковывать, или я продолжаю свою голодовку. Когда через недолгое время открылась дверь и Толю с Людой повели к Василию Савватьевичу, девушка даже сразу не поверила, что их так быстро повели расковывать. «Быстро, я даже не думала, что так молниеносно все решится», - подумала Толя. Однако услышав от Василия Савватьевича, что он их предупреждал и они сделали свой выбор, Толя немало испугалась. «Да неужели?» - пронеслось в голове девушки, - «Неужели правда так все и будет?» Пока конвойный вывел Толю в коридор, в голове девушки пронеслось воспоминание о том, как ее не так давно так же сильно выпороли и что ей предстоит пережить это снова. «Ужас», - подумала Толя, - «Еще же с прошлого раза не до конца все в норму пришло… Хотя… Нас честно предупреждали, мы не поверили, так что сама виновата». Вскоре и Толя получила от Василия Савватьевича обещанное. - По разным камерам их рассадить, они друг на друга плохо влияют, - сквозь слезы услышала Толя. Пошатываясь, девушка дошла до камеры, упала на нары и разревелась. «Вот почему так все складывается?» - подумала Толя, - «Почему Зойка и на каторге более-менее спокойно жила, и в полицию ее вечно не вызывали после освобождения, а у меня все так получается…» Придя к выводу, что на каторге Зоя не допускала таких глупостей, которые постоянно устраивала Толя, девушка решила, что оставшийся срок она попробует провести так же, как Зоя, не привлекая к себе лишнего внимания. Когда Толя снова вернулась на каторгу, врач, с которым она работала в паре, первым делом спросил девушку, в кого она такая тупая. - Значит, в кого я такая тупая? – возмутилась Толя, - Считаете, Эдуард Викторович, что я тупая? Нормальная я, не надо на меня ничего наговаривать. - Капитолина Игоревна, вы не просто тупая, но еще и везучая, - сказал врач, - Вам за первую акцию протеста ни срок не накинули, ни на лавку не положили, а просто в острог увели. Я бы сказал, по блату, так же, как вы и сидите здесь по блату. Неделей заключения могли отделаться, если бы ума побольше было. «Это да, хорошо, что мне срок не добавили…» - подумала Толя и сказала вслух, - Зато в остроге что было? Совсем не по блату, я бы сказала. - Это потому, что вы, Капитолина Игоревна, человека окончательно из себя вывели, - сказал врач, - Да, хорошо, что у вас срок маленький, а то сидеть бы тот же червонец с вашими замашками было бы невозможно. Ладно, не будем о грустном, рассказывайте хоть, как себя чувствуете, не нужна ли медицинская помощь? - Да, вроде бы, более-менее, - ответила Толя, - Только голова до сих пор кружится и слабость. Я свою голодовку из принципа завершила. Иначе смысл был начинать? - А еще обижаешься, когда я говорю, что тупая, - сказал врач, - Пошли в палату, капельницу сейчас поставим, отлежишься. Жаль, что голову уже при всем желании подлечить нельзя, тупость неискоренима.