Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра.

В конце июня Толю вызвали в полицейский участок. - Ну что, Капитолина Игоревна, срок вашей ссылки окончен. Теперь вы свободный человек, можете делать, все что посчитаете нужным, естественно, в рамках закона и ехать хоть куда, - сказал Василий Савватьевич. Обрадованная Капитолина забрала нужные документы и, счастливая, вернулась домой. - Все, Коля, теперь я свободна! – сказала девушка, - Давай теперь съездим куда-нибудь, в ту же Белокуриху, по этому поводу. Надо же отметить тот день, что Толя наконец-то может делать, что хочет и ездить, куда хочет, не выпрашивая при этом разрешение у полиции. Приготовив пару вкусных блюд, Толя сказала: - Все, теперь у нас мини-праздник. - Мама, а какой у нас праздник? – спросил Никифор и Толя замялась, не зная, как ответить сыну. - Шесть с половиной лет ребенку, пусть уже правду знает, - сказал на ухо жене Коля. Увидев, что Толя кивнула, молодой человек сказал, - Никифор, мама теперь может ездить, куда ей захочется. Например, в августе мы поедем отдыхать в Белокуриху. Как раз, у меня будет отпуск, маме тоже отпуск дадут и мы отдохнем всей семьей. К радости Толи Никифор не стал задавать больше никаких вопросов, однако, вечером Толя сказала мужу: - А вот спросит он, что у тети Люды с руками, что ему ответим? - Как есть, что тетя Люда на каторге была, - ответил Коля. - А если спросит, за что? Мало ли, любопытство взыграет. - Не спросит, не додумается, - ответил Коля, - Скажем, за то, что бомбу собрала. - Дальше следует логичный вопрос, зачем тете Люде бомба? – настаивала Толя. - Взорвать что-нибудь хотела, да не удалось, - сказал Коля, - На хулиганство все можно списать. - Нельзя так говорить, врать ребенку, - ответила Толя, - Хотя и правду рассказывать, может, неуместно. - Толя, ты бы подумала, что скажешь, если Никифор спросит, кто такие революционеры, - предложил Коля, - Вот как бы ты ответила на этот вопрос? - Что это люди, которые хотят внести улучшения в страну, но незаконным путем, - ответила Толя, - А хорошо это или плохо, уточнять не буду. - Ну ладно, будем считать, что примерно мы договорились, что будем отвечать на вопросы, - сказал Коля, - Только сама же знаешь, спросить могут и неожиданно, и то, о чем ты даже не догадывался пять минут назад… Прошло несколько дней с момента этого разговора. Толя сидела дома, отпустив Никифора гулять, как вдруг к дому Арсеньевых пришел жандарм. Сердце Толи упало в пятки и единственное, что девушка смогла сказать жандарму, было: - Что произошло? - Мадам Арсеньева, проедем в участок, - услышала девушка в ответ. Несколькими часами ранее Никифор вышел из дома погулять. Так же как и его мать, в свое время, мальчик забрался в лавку Шуговцовых, в надежде прогуляться по подземным ходам. Никифор шел, совершенно не боясь ничего, и вдруг вышел в здание пересыльной тюрьмы. - Смотри, пацан пришел, - сказал один жандарм другому. Никифор бросился бежать обратно, однако, жандарм быстро его догнал, накрутил уши и, взяв за руку, отвел обратно. - Как имя и фамилия? - Арсеньев Никифор, - ответил мальчик. - О, мы твою маму знаем, - рассмеялись жандармы, - Пошли в участок. Придя в участок, жандарм сказал Василию Савватьевичу: - Второе поколение хулиганов подошло. Никифор не понял эту реплику, а обер-полицмейстер спросил жандарма: - Чей сын? - Мадам Арсеньевой. - Вызывайте мадам Арсеньеву в участок, - сказал Василий Савватьевич, - А мальца к себе в кабинет забирайте, пусть посидит, пока мать не заберет. Когда жандарм с Никифором вышел, Василий Савватьевич сказал: - Видно, что сын весь в мать. Представитель третьего поколения Деминых, правда, его бабушка с дедушкой только за политику были в Томск сосланы. Может, даже лучше стоило за бабушкой и дедушкой послать, а не за Капитолиной, но что уже поделать, пусть мать приезжает. Вот сколько раз убеждаюсь, только-только одни успокоятся, вскоре придет ушастая копия и все начинается заново. В участке Толю привели к Василию Савватьевичу и он сразу сказал девушке: - Капитолина Игоревна, если вы забыли – вашему сыну шесть с половиной лет, самый возраст, чтобы лазить по сараям или прыгать по крышам. А так сразу видно, чей Никифор сын, весь в мать. Видя недоумение Толи, Василий Савватьевич сказал девушке: - Не только вы с Людмилой по подземным ходам лазили, Никифор так же полез и в пересыльную тюрьму попал. Примите меры, займитесь воспитанием сына, иначе пройдет время и его воспитанием уже займется государство, примерно, как в вашем случае. Забрав сына, выйдя на улицу, Толя отвесила Никифору подзатыльник. - За что, мама? – спросил Никифор, - Полиция, когда поймала, и так уши накрутила. Вспомнив тех жандармов из пересыльной тюрьмы, Толя чуть было не заплакала. - Незачем было ходить по таким местам, - сказала Толя, - Если ты хочешь куда-то пойти, спроси у меня, стоит ли туда идти, я отвечу, и чтобы таких случаев больше не повторялось. Задумавшись и погрузившись в прошлое, Толя сказала: - Хорошо, что не дедушка тебя забирал из полиции… Придя домой, где уже был Коля, Толя сказала мужу: - Вызывали в полицию, забрать Никифора. Ходил по подземельям, как мы с Людой тогда. Вышел в здание пересыльной тюрьмы. - Никитка, - сказал Коля, посадив сына перед собой, - Ты зачем пошел в подземелья? - Захотелось там погулять, - ответил Никифор. - Надо было спросить у меня или мамы, можно ли туда идти, - ответил Коля. - Вы бы не разрешили, - ответил Никифор. - Если что-то опасное, мы бы не разрешили, но объяснили почему, а так, ну скажи мне, что хорошего было в том, что ты там прошел? – продолжал Коля. - Ничего, - ответил Никифор. - Поэтому, Никитка, в следующий раз обязательно спрашивай, куда идешь, зачем и так далее, - сказал Коля. Когда сын ушел заниматься своими делами, Толя задумчиво сказала: - Хорошо, что не к родителям жандарм приехал, иначе бы папа ремня дал Никитке. - Может, и нам стоило так поступить, - ответил Коля. - Чтобы он потом садился с оглядкой? – сказала Толя, - Спасибо, не надо, проходили мы такое. И так ему жандармы уши накрутили, жалко же Никитку. - Да, жалко, - ответил Коля. Прошло несколько дней. Толя окончила свой рабочий день, вышла из больницы, как вдруг увидела, что Никифор планирует бросить камень в окно в полицейском участке. - Никитка, положи камень, - крикнула Толя, но не успела – окно разлетелось со страшным звоном. - Никитка, сейчас будешь перед полицейскими извиняться, - сказала Толя, взяв сына за руку. - Мадам Арсеньева, вы чего за сыном не смотрите? – возмущенно спросил Василий Савватьевич, - Второе поколение хулиганов растите? - Василий Савватьевич, за мной, помнится, родители тоже смотрели, однако, это не мешало мне делать все, что я посчитаю нужным, - ответила Толя, пока сын ждал ее в коридоре, - Так что пока Никифор сам не перестанет хулиганить, никто ему не указ. - Значит вы, как мать, повоздействуйте на него как-нибудь, что это такое? – ответил обер-полицмейстер, - То вы с Людмилой окна разбивали, то теперь Никифор. - Никитка, извиняйся, - сказала Толя вернувшемуся в кабинет сыну. Выслушав обещание Никифора, вроде «я больше не буду», Василий Савватьевич сказал Толе: - Капитолина Игоревна, стоимость стекла из вашей зарплаты вычитаем или из зарплаты мужа? - Какая разница, все равно, деньги общие, - ответила Толя, - Вычитайте из моей, чтобы Коле не заходить сюда, ничего не подписывать. А я сразу подпишу все, что надо. Приведя сына домой, Толя сказала Коле, глядя на его вопросительное выражение лица: - В чем дело, Никитка расскажет сам. - Я разбил стекло в полицейском участке, - сказал Никифор. - Специально или случайно? – спросил Коля, вспоминая, как Толя и Люда случайно разбили там окно шишкой. - Специально, - ответил Никифор. - А зачем ты это сделал? – спросил Коля. - Не знаю, - ответил Никифор. Видя, что Коля пошел за ремнем, Толя сказала мужу: - Только не сильно, у меня все эти воспоминания настолько свежи, будто вчера были. - Толя, успокойся, - ответил Коля, - Наверное, надо было сразу его наказать, после первого визита в участок, чтобы понял, что не стоит с полицией иметь проблемы. - Да, с полицией проблем иметь не стоит, - задумчиво сказала Толя. - Обещай, что больше хулиганить не будешь, - сказала Толя Никифору. - Не буду, - ответил сын, размазывая слезы по лицу. - Да не реви ты, в конце концов, кто ты, мужик или баба? – сказала Толя и вдруг подумала, - «Ага, Толенька, а кто ревел каждый раз, когда у родителей нервы не выдерживали?» - Мужик, - ответил Никифор. - Ну раз мужик, то и не реви, - ответила Толя и подумала, - «То мы с Зоей и Людкой маме с папой кровь портили, то теперь пришло время Никифора, а если еще и Ксюха подрастет и пойдет по нашим стопам, это будет вообще весело». Понадеявшись на то, что все будет не так, как в случае с ними Толя тихо сказала сама себе: - А, может, нам повезет и детки будут как Манька в детстве, приличными…