Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра.

В конце августа однажды вечером Люда вышла из дома и направилась куда-то. - Люда, ты куда пошла? – спросил Игорь Георгиевич девушку. - По делам, - ответила Люда. - Какие дела могут быть так поздно? – удивленно сказал мужчина, но не стал препятствовать дочери, мало ли, какие могут быть у девушки дела. Однако когда домой вернулась Люда, в сопровождении Арсения, в разорванном платье и с синяком на лице, Игорю Георгиевичу стало плохо. - Что случилось? – спросил он девушку, когда Арсений ушел. - Как что, пошла, сняла мужика на улице, он меня прямо там и завалил, потом пошли с ним домой, но Арсений , который был в патруле помешал дальнейшим событиям, - ответила Люда. Услышав ответ и его продолжение в хамской манере, Игорь Георгиевич возмутился и поведением Люды, и тем, что произошло в принципе. - Люда, если ты забыла, я твой отец, так что выбирай выражения, что и как говорить, - возмутился Игорь Георгиевич, - Что-то совсем ты распустилась, слов нет. Мужика надо – иди, знакомься, создавай семью и будет тебе мужик. А вот так снимать мужиков на улице, хуже проститутки, так дело не пойдет. Распустив метлу и выдрав Люду, Игорь Георгиевич сказал девушке: - Посидишь недельку под замком, может, наберешься ума. Совсем опустилась, мужиков на улице снимать. Семью только позоришь. Будет ребенок – сама будешь воспитывать, придумаешь ему сказку про отца-военного, погибшего смертью храбрых где-нибудь на Кавказе. Ну или про мученика царской власти, погибшего на царской каторге, что там тебе ближе, не знаю. Закрыв девушку в сарае, Игорь Георгиевич сказал супруге: - Ань, вообще, слов нет. Евдокия хотя бы на каторге от безысходности с жандармом периодически уединялась, Зоя от безысходности, когда сбежала с Сахалина, от безденежья и с голодухи на панель пошла. А Люда, им даже не родственница, гены другие, а логика еще похлеще. Мужика ей, видите ли, надо. Выходи замуж и будет тебе мужик. Посокрушавшись о том, что Люда повела себя совершенно неправильно, Анна Юрьевна сказала: - И все равно, не на неделю же ее запирать в сарае. Пожалей девушку. Физиология, что поделать. - Под контролем свою физиологию держать надо, - ответил Игорь Георгиевич, - Не буду открывать, пусть сидит. Однако третий день с утра Анне Юрьевне стало жаль Люду. - Нет, Игорь, я ее открываю, - сказала женщина, - Пусть дома в своей комнате досиживает. Придя в сарай и открыв дверь, Анна Юрьевна сказала дочери: - Люда, пойдем. Надо очень серьезно поговорить. Приведя дочь домой, женщина сказала: - Люда, у меня нет слов, чтобы передать, как я возмущена. Да, я понимаю, физиология, но свою физиологию как-то под контролем держать надо. - Люда, в общем, так, - сказал Игорь Георгиевич, - Мама за тебя заступилась, поэтому оставшиеся дни досидишь в своей комнате. Но это не дело, ты слишком распустилась. Я не вижу, что ты можешь контролировать себя, как взрослая женщина, поэтому все дальше будет исключительно с моего разрешения. На крайний случай с маминого, если меня нет дома. И без разницы, что тебе двадцать восемь лет, ума лет на восемь, если не меньше. Не будешь слушаться – буду наказывать, если есть какие-то пробелы в воспитании будем устранять сейчас, лучше пусть даже так поздно, чем никогда.